Вглядываясь в снимок, он почувствовал, как в груди разлилось тепло, но не без толики грусти от того, что с ними не было остальных их мальчиков.
«Все, хватит!» – приказал Эван себе. Ему хотелось сохранить хорошее настроение и не портить атмосферу отпуска. У него все еще слегка шла кругом голова, как от теплого пива, выпитого в самолете, так и от поцелуя, которым наградила его Лив, когда уснули дети. От него в Эване будто зажглось пламя. Если б в тот момент она позвала его в туалет, он бы точно рискнул, влившись в ряды Клуба любителей высотного траха.
Так что долой все мысли о сыновьях. О потере работы. О том, что позволить себе эту поездку они не могли. Как и о следе, по которому они сейчас шли. Довольно.
– Ого, чуть позже я ее выложу, – сказала Лив, взглянув на фото.
Уже несколько месяцев как она махнула рукой на социальные сети и ушла в себя. И вот теперь на Эвана опять нахлынула новая волна эмоций, вселявшая надежду на перемены. Для него она началась с горстки таблеток, извергнутых из желудка в раковину. Что вызвало эту перемену в Лив? Ему в голову пришла другая мысль: А какая, на хрен, разница? Он протянул жене руку, та мигом схватила ее и сплела с ним пальцы.
– Пап, мы едем на пляж, да? – спросил Томми.
– Чтоб мне с места не сойти. Но сначала надо зайти в магазин игрушек.
Лив искоса глянула на него, но ничего не сказала. Вместо этого схватила его за задницу:
– Пойдем лучше наш микроавтобус искать, богатенький папочка.
– Иу! – скорчила гримасу Мэгги, но на ее лице опять мелькнула тень все той же улыбки.
Через два часа дороги водитель объявил о прибытии в Тулум. Мини-вэн пролетел мимо нескольких указателей поворотов на пляж, вереницы сувенирных магазинов на главной улице и свернул в переулок. Здесь картинка была менее радостной: обветшалые дома были выкрашены в красную, желтую и синюю краску, выцветшую от времени; заборы из проволочной сетки прикрывались коричневыми листьями пальм; над головой сплетались в запутанный лабиринт линии электропередачи.
Лив взглянула на мужа.
Читая ее мысли, он одними глазами ответил ей: «Не переживай. Впереди нас ждет приключение».
Заложив еще один крутой вираж, микроавтобус свернул на узенькую дорожку, прорубленную в самой чаще джунглей, в конце которой виднелся комплекс из шести сдаваемых в аренду коттеджей, отделенных друг от друга высоким забором. Высадив их у ворот, водитель подождал, пока Эван не вбил код, прежде чем уехать. Воздух заполонили звуки леса.
У входной двери Эван ввел еще один код. Переступив порог дома, он приятно удивился, в первую очередь каменным полам и открытой планировке, включавшей в себя современную кухню, совмещенную со столовой и гостиной.
Томми бросился вперед по холлу в поисках своей комнаты. Потом вернулся и быстро обошел помещение, сделав несколько кругов вокруг дивана и деревянного стола в деревенском стиле. Наконец мальчик плюхнулся на стул за гранитной кухонной стойкой, но уже в следующее мгновение спрыгнул с него и ринулся к раздвижной двери гостиной.
– А где пляж? – Он выглянул во дворик.
Лив встала на колени и посмотрела Томми в глаза.
– У нас есть кое-что получше пляжа.
Он взглянул на нее широко открытыми глазами.
– У нас есть джунгли.
Лив заскребла ногтями по полу, как тигр, и поползла на Томми. Она подняла на Эвана глаза и улыбнулась.
Мэгги огляделась по сторонам. Эван не мог с точностью сказать, о чем она думает. Тоже выглянув во дворик, девушка сказала:
– Они припасли для нас велосипеды. Может, нам удастся съездить в город поужинать.
В сгущающихся сумерках они запрыгнули на разболтанные, старые велики и по безлюдной дороге покатили в город. У велосипеда Эвана сзади имелось детское сиденье старого образца, из тех, которые в Штатах упразднили много лет назад. Томми ехал на нем, свесив набок ноги и размахивая руками. Лив держалась позади, то и дело нервно окликая его и веля держаться за папу.
Когда они выехали к автомагистрали, им пришлось немного подождать, чтобы пересечь плотный поток машин. Оттуда им оставалось проехать совсем чуть-чуть по пыльной дороге, вдоль которой тянулась стена с граффити, изображающим какого-то индейского бога.
В ресторане в туристическом квартале они полакомились такос. Эван с Лив немного перебрали с «Маргаритами» и стали хохотать и флиртовать, не в состоянии угомонить свои руки, так и тянувшиеся друг к другу. Мэгги, смутившись, делала вид, будто ничего не замечает, и взялась помогать Томми раскрашивать детское меню в виде книжки-раскраски.
После ужина они прошлись по сувенирным магазинчикам и отправились в опасное путешествие обратно в коттедж. По настоянию Мэгги, заявившей, что отец влил в себя слишком много коктейлей, на велосипеде с детским сиденьем в этот раз поехала она сама.
Эван с Лив катили рядом друг с другом. Ее волосы развевались на ветру, и она потрясающе выглядела в своем сарафане и сандалиях, которые для нее захватила Мэгги. Лив предложила мужу устроить гонку. Он что было сил налег на педали, старый велик рванулся вперед, и Эван с большим трудом удержал его на дороге. Потом под переднее колесо попал камешек, и мужчина на велосипеде – будто в замедленной съемке – накренился набок, съехал с дороги и полетел в неглубокий, заросший травой кювет. Лив остановилась и с тревогой на лице ринулась к мужу. Когда она подбежала, Эван притянул ее к себе, уложил на землю, и они истерично захохотали. Дочь смотрела на них с таким видом, словно они оба сбрендили.
В этот момент Эван подумал, что это был один из прекраснейших вечеров за всю его жизнь.
Глава 48
Келлер сидела в унылом «Адейрском мотеле», разложив перед собой на столе заметки и другие материалы расследования.
– Что-то не так? – донесся из динамика айфона голос мужа.
– Просто мне чертовски досадно. – Хотя нет, ей кранты, как сегодня выразилась Луиза Лестер, а уж та знала, о чем говорила, ведь зарабатывала на хлеб работой с безнадежными делами. – Я в тупике. А утром мне надо предоставить Стэну рапорт. На него очень давят из Вашингтона.
– Что-нибудь придумаешь, – заверил Боб.
Как бы ей хотелось разлить его веру в нее по бутылкам, а потом употреблять по несколько галлонов в день. Ее не было дома всего три дня, а она уже очень тосковала по его присутствию, приносившему успокоение. Тосковала по близнецам, которых не могла убаюкать. Тосковала по собственной постели, в которой очень хотела уснуть.
– В этом деле я продвинулась не дальше, чем в день первой встречи с Мэттом Пайном. Но самое противное даже не это. Мне только что позвонили из лаборатории. Моя наиважнейшая улика – кровь, найденная детективом киношников – оказалась совсем не кровью. Эксперты считают, это соус «маринара».
– Это которым сдабривают спагетти? – хохотнул Боб.
– Не вижу ничего смешного.
– Погоди, если кровь на образце не настоящая, то это не что иное, как макаронная подстава.
– В самом деле? – Келлер улыбнулась, сама того не желая.
– Прости, просто я сейчас дни напролет провожу с шестилетками.
Ситуация выглядела нелепой до смеха. Келлер не знала, что будет более уморительно: сказать Стэну, которому придется передать рапорт о макаронном соусе дальше по инстанциям, или же Адлерам.
Из крохотного динамика донесся хруст: Боб взялся за свои любимые чипсы.
– Так, значит, анализ ДНК ничего не дал, а побеседовать тебе больше не с кем. Но разве не ты всегда говорила, что на людей полагаться нельзя?
В этом он был прав.
Опять послышался хруст.
– Но если так, почему бы тебе не поступить как обычно? Посмотреть документы, записи. Они лгать не будут.
– А ты и в самом деле меня слушаешь.
– Ты что-то сказала?
– Заткнись, – засмеялась она.
– Ну и что прослеживается в твоих бумагах?
Обсуждать ход расследования с любыми лицами, не состоявшими на службе в ФБР, было против правил. А их Келлер обычно не нарушала. Однако Боб всегда выступал в роли испытательного полигона, на котором она обкатывала свои идеи и мысли. Этот здоровяк не только успокаивал ее нервы, но и обладал редчайшим в мире талантом: умел внимательно слушать. Пожалуй, именно поэтому ей понравился Мэтт Пайн. Парень не принадлежал к числу юнцов, носившихся со своей мнимой самоуверенностью и жаждавших самоутвердиться. Как и Боб, он умел слушать. Порой простое проговаривание идей вслух – прочесывание мыслей – помогало Келлер заполнять пробелы.
– У нас есть ролик, выложенный дочерью. Ей прислали это видео незадолго до их отъезда в Мексику. Это совпадение во времени говорит о некой связи.
– Понятно. И что там на ней, на этой записи?
– Подростки, которые ведут себя, как и подобает подросткам. Дэнни Пайн в майке, которого подзадоривают, пока он вливает в себя пиво. Он стоит в окружении горстки футболистов. На последней секунде записи в кадре появляется чье-то лицо. Диванные детективы полагают, это неустановленный участник вечеринки.
– А ты сама как считаешь?
– Как по мне, это может быть кто угодно. Для технологии распознавания лиц этого явно недостаточно. Я смотрела видео не раз, но так ничего и не разобрала.
– А откуда он у Мэгги Пайн? В смысле, кто ей его прислал?
– Анонимный источник.
Боб хохотнул:
– Ты у меня прямо Большой Брат. Займись этим, моя госпожа агент. Зачем ФБР все эти игрушки, если вы не можете ими пользоваться?
– Поверь мне на слово, я надавила на наших айтишников, чтобы они отследили отправителя. Но это потребует времени.
А вообще Боб был прав: она должна узнать, кто именно прислал Мэгги ролик и какие для этого были причины.
– Так, с этим разобрались. Что еще? – продолжил Боб.
– Когда они были в Мексике, Мэгги прислала брату фотографию отца. Я попросила над ней поработать, увеличить и показала Мэтту. Он заметил сегодня на ней кое-что новое. Девушку на заднем плане. Ту самую, которая попыталась заманить его в ловушку.