– И что ты думаешь по этому поводу? – насторожился Ломенар.
– Перенаправить лучи света так, чтобы тебя видели в стороне от того места, где ты на самом деле находишься, не так уж сложно, – пожал плечами Амартэль. – Если сам этого не умеешь, могу научить при случае.
– Меня – можешь. Но человеку, даже если он сильный маг, никогда не суметь подобного, и самые лучшие учителя здесь не помогут.
– Это верно. Потому я считаю, что Проницатель – амдар. Морианы весьма редко общаются с другими эорини, а с людьми и вовсе дел иметь не хотят, так что человека от амдара могут и не отличить. Что касается расступающейся воды и проникновений под купол, это тоже, в общем-то, возможно. Думаю, он где-то раздобыл крошечный росток тивеллина, это вполне могло бы все объяснить.
– Но ведь морианы берегут это растение как величайшее сокровище. Мне грозили смертью, если я даже коснусь его! – Ломенар уже ничего не понимал.
– Так и есть. На твоем месте я бы не стал проверять искренность их угроз. На такие темы морианы зря болтать не станут. Но если что-то нельзя украсть, всегда можно подкупить или запугать кого-то, чтобы он сам отдал тебе это. По идее, другой возможности для амдара получить подобные способности я не вижу. Моей первой мыслью, конечно, было, что это Триан ищет меня. Порталом воспользоваться не может, потому что не знает точного расположения куполов, вот и приходится ходить пешком. Но это совсем не его методы. Его слуги пробрались бы в город ночью тайком, возможно, приняв облик морианов, захватили бы несколько местных и под пытками вызнали у них все.
– Так вот кто это был! – вскочил из-за стола Иннер. – Выходит, я с его амдарами тогда встретился? Они просто застали меня врасплох, почуяли слежку и напали сзади. Надеюсь, сюда и впрямь пожаловал кто-то из них. С удовольствием поглядел бы, чего они стоят в честной драке!
– Триан честно драться не станет, поверь, – охладил его пыл Амартэль. – В любом случае по поведению Проницатель на Триана или одного из его слуг не походит. Может, и амдар, но не тот.
– Или же он просто опасается действовать как привык, потому что один, а других привести не может, потому что больше тивеллинов раздобыть не удалось, – размышлял вслух Ломенар. – Но я бы скорее подумал, что это некто подобный вашей таинственной Тирине. – Он кивнул в угол, где все так же безучастно сидела странная девушка.
– Да, мне это тоже приходило в голову. И, конечно, есть третий вариант: Проницатель – это некто, подобного которому никто из нас прежде не встречал, и тогда гадать бесполезно. Других объяснений у меня нет.
– И что ты планируешь делать?
Амартэль встал, медленно прошел по комнате; остановившись у светильника, медленно провел рукой по стеклу, и между его пальцами заплясали всполохи света. Повернувшись, сказал спокойно:
– Если это кто-то от Триана, полагаю, с одним я смогу справиться, по крайней мере, раньше мне это удавалось. Если это незнакомый амдар, то попытаюсь выяснить, что ему надо. Если он подобен Тирине, то, возможно, так же безобиден, тем более до сих пор от него вреда не было. Ну, а если это что-то прежде невиданное, интересно будет взглянуть. Не обязательно всегда ожидать худшего.
– Где же твоя обычная осторожность? – скептически спросил Ломенар. Он уже понял, что его отец может быть и опасным, и решительным, но его поражало это – воистину нечеловеческое – спокойствие. – Или подозрительным выгляжу один я?
– Осторожность всегда со мной. То, что я не собираюсь прятаться, вовсе не означает, что я беспечен. По моему распоряжению два отряда морианских воинов будут следить за нашим гостем издалека: первыми вмешиваться не станут, но, если что, помогут. Не бойся. – Амдар легким щелчком отправил парящий огонек через комнату в сторону сына. Тот безотчетно подставил руку, и огонек плавно опустился в раскрытую ладонь, погладил теплом невесомо и растаял. Ломенар посмотрел на отца: Амартэль улыбнулся ему – по обыкновению сдержанно, но его глаза просияли изнутри, и этот взгляд был словно ласковое прикосновение.
Доли через три снова появился Таирнэйт – еще более встревоженный, чем в первый раз. Он открыл было рот, но не успел издать ни звука.
– Вот так встреча, друзья мои! Воистину чудесный день!
Он прошел прямо сквозь стену, как сквозь воду, и легко склонил голову, приветствуя собравшихся. Таирнэйт шарахнулся в сторону, Иннер негромко выругался и потянул из-за пояса кинжал. В наступившей тишине два голоса прозвучали одновременно:
– Альмаро!
– Этрел Эль-Меар!
– Все верно. – Гость светло улыбнулся. – Здравствуй, Амартэль. Надо же, столько лет искал тебя по всему миру, а ты здесь! И сын твой здесь, воссоединение семьи наконец-то случилось. Привет и тебе, Иннер. Не держи зла за прошлое, я всего лишь искал способ вернуться домой, а ты попался на дороге.
Оглядывая присутствующих, он заметил в углу Тирину и так и впился в нее взглядом.
– Кто ты? – Амартэль сделал шаг вперед. – Ты не из этого мира, я знаю, и ни к одной стихии ты не принадлежишь. Ты создание иного Творца? Или сам Творец?
– И то, и другое, и ничего из этого, – отмахнулся гость. – Не бери в голову, вам эти сведения бесполезны.
– Что тебе надо? – не выдержал Ломенар. Его бесила уверенность, с которой Альмаро снова ворвался в их жизнь, его снисходительность и – отрицать это было нелепо – величие и проницательность. Он определенно изменился с их последней встречи: двигался легко, стремительно, улыбался искренне, его окружала плотная аура силы – незнакомой, но всеобъемлющей и грозной.
– От тебя? – фыркнул Альмаро. – В том-то и дело, после всех напрасных поисков я наткнулся на вас, когда вы мне уже ни к чему. Я пришел к ней. – Он кивнул на Тирину.
– Тебе известно, кто она? – удивился Амартэль.
Вместо Альмаро ему ответил Ломенар:
– Вероятно, кто-то из его шпионов. Стоило догадаться, он говорил, что его слуги повсюду, даже в самых отдаленных уголках мира. Я не знаю, что он тут вынюхивает, но на этот раз я не позволю ему ничего узнать.
Ломенар бросился к Тирине, на бегу обнажая теру, прижал лезвие к ее горлу и застыл, не в силах заставить себя сделать задуманное.
– Ты хочешь убить ее? – В голосе Альмаро звучало неподдельное изумление. – Полагаешь, она шпионит на меня?
Ломенар не хотел убивать. Все было более чем странно. Тирина по-прежнему молчала, все так же глядя в пространство, словно не замечая ничего. Он не понимал, зачем она продолжает изображать дурочку, если Альмаро здесь и все прояснилось. Его смущала ее покорность, он словно собирался убить несмышленого ребенка, который понятия не имеет, что происходит, не воспринимает клинок как угрозу. Но дело было не только в этом. Он испытывал к Тирине необъяснимую, сверхъестественную симпатию, что-то в нем восставало против самой мысли о том, чтобы причинить ей вред. Сердце колотилось, как в тот раз, когда он впервые отнимал чью-то жизнь. Но еще страннее вел себя Альмаро. Похоже, впервые за время их знакомства Темный Магистр (да полно, стоит ли продолжать называть его так?) не находил слов. Ломенар застыл в нерешительности лишь на несколько мгновений, но Альмаро должно было хватить их с лихвой, он мог бы помешать сотню раз, но бездействовал, и этому тоже не было объяснений. И все же, если есть возможность расстроить планы Магистра, он хотел это использовать, доказать, что тот не всесилен. Он все еще был Ломенаром и умел гасить в себе чувство жалости. Да и какая может быть жалость к прихвостням Альмаро?
– Думаешь, не смогу? – Он с трудом выдавил слова из пересохшего от волнения горла. – Ты же сам меня этому научил.
Один быстрый взмах. Плоть послушно расступилась под напором заточенной стали. Тирина осталась неподвижной и не произнесла ни звука. Рана закрылась тут же, едва клинок прошел по горлу. Ни одна капля крови не испачкала идеальную кожу. Ломенар снова проиграл. Разве он вообще мог надеяться хоть в чем-то помешать Магистру, если даже Этайн оказался бессилен против него?!
– Твои фокусы? – спросил он, кивнув на невредимую девушку.
Альмаро таращился на него во все глаза, будто увидел что-то абсолютно невероятное. Выходит, это не его трюки? Но если он не вмешивался, знал, что так будет, тогда что могло удивить такого, как он?
– Давно ли ты здесь, Ломенар? – наконец проговорил Альмаро – тихо и очень серьезно. – Сколько вы оба пробыли с ней под одной крышей, что до сих пор не поняли? Парень, ты только что пытался убить Творца этого мира, саму Создательницу Рэйну – вернее, ее воплощение.
И вот тут Ломенар в полной мере осознал, каково это – когда падает небо.
Как велика цена, если утратил все? Как вознестись теперь, если на сердце тьма? Там, где всем правил Свет – ныне царит разгром, тысячу солнц назад пала моя страна.
Я лишь густая тень, отблеск иных времен, странный пустой сосуд, что его память мучит: помнить Ее лицо вечно я обречен.
Люди хотят войны – люди ее получат.
Интерлюдия. Осколок прошлого
Made me promise I’d try
To find my way back in this life.
I hope there is a way
To give me a sign you’re OK.
Reminds me again it’s worth it all
So I can go on[39].
Эммера была последним островом, созданным Стихиями в мире Рэйны. Рианет терпеливо дождалась, когда остальные божества воплотят в жизнь все свои фантазии, добросовестно помогала им, в то же время продумывая собственную часть мира во всех подробностях. Даже со всем ее могуществом и помощью других стихий, которым уже не на что было отвлекаться, на сотворение острова ушло несколько лет. Это был драгоценный дар ее детям,