Кризисы женской идентичности, которые дарят нам самих себя
Наша Красная Шапочка уже вышла за порог родительского дома. Она походила по неведанным ранее дорожкам и даже повстречалась с первым Волком в своей жизни. Она больше не та маленькая девочка, которой выходила в лес. Но и до женщины ей так просто не дорасти. Мало просто побегать по жизни и растерять наивность, чтобы выросла новая, взрослая женская идентичность. Необходимо время для формирования зрелого психического пространства, способного вмещать наш опыт, делая его важным и ценным.
Это то самое «нечто», ради которого каждая Красная Шапка может рискнуть оставить в прошлом упругую кожу, блестящие волосы и здоровое тело. Преодолевая пороги жизни, переходя с этапа на этап, совершая психические переходы, мы заполучаем уже не красную шапочку, выданную нам авансом за то, что мы родились девочками. В боях с жизнью мы добываем себе настоящую красную мантию с капюшоном, которая становится символом нашей женской силы и способности свою женскую жизнь творить.
Мы приобретаем это в любви и расставаниях.
В моментах теплой близости и в предательстве тех, кому мы верили.
В искренней связи с подругами и когда расходимся с ними, потому что вырастаем из этих отношений.
Когда мы рожаем детей и когда не можем их родить.
Когда обретаем привязанность и любовь к родителям и когда теряем их.
Когда мы счастливы и когда горюем.
Когда здоровы и когда болеем.
Все это созидает нашу идентичность. Мы собираем ее по крупицам, складывая в корзинку. И постепенно начинаем ощущать себя женщинами, авторами своей жизни.
Мы не можем остановиться на точке, в которой сказочная Красная Шапочка закончила свой путь. Да, в конце концов она была спасена охотниками. Но в реальной жизни спасение – дело рук самой Красной Шапки.
Мы спасаем себя из токсичных отношений, неудавшихся браков, от жестокого и садистического обращения. Вырываемся из плена агрессивного нападения на самих себя, топких и вязких болот депрессии, мутного бессилия и безволия. Учимся заканчивать то, что нам не нравится, и творить то, что нам подходит. Каждый период мы приращиваем к себе новые жизненные компетенции, преодолевая вызовы жизни, которые неизбежно встают перед нами.
Прежде чем присвоить себе множество граней своей женственности, Красная Шапка совершит несколько психических переходов. Мы последуем за ней, чтобы проследить, как формируется и оформляется женская идентичность от двадцати до пятидесяти лет.
• На этапе молодости. Когда безумие и отвага влекут нас осваивать области личных, профессиональных и социальных отношений. Первый возрастной кризис, который мы проживаем условно с двадцати до тридцати лет, дает нам шанс осознать ценность отношений с людьми и обрести способность вступать в них.
• На этапе взрослости. Когда за плечами есть опыт проб и ошибок, а начальные планы на жизнь уже реализовались – пришла пора встретиться с первыми разочарованиями в себе и мире. И всерьез задаться вопросами «кто я?» и «какая я?». Второй возрастной кризис, который мы должны разрешить условно с тридцати до сорока лет, дает нам шанс на самостоятельность, независимость и поиск индивидуальности, уникальности уже не на пустом месте, а в контексте зрелого сравнения себя с другими людьми и обнаружения своей ценности на основе способностей и талантов.
• Ну и дальше, в период зрелости. Когда наша женственность должна расцвести и дать основу для другого качества жизни. В это время мы должны найти что-то важное в том, чтобы быть женщиной. И согласиться на то, чтобы променять упругость кожи, блеск волос и легкомысленность молодости на нечто действительно ценное. Потому что старость без этого сокровища – действительно печальная реальность.
Глава 4. Первый кризис. От 20 до 30 лет: время безумия и отваги
Определяем маршрут десятилетия
В десятилетие своей молодости Красная Шапка входит, с одной стороны, безумной и отважной, потому что страхи еще не отягощают ее наивную душу. С другой – она может быть довольно растерянной. Ведь она символически выходит за порог, и перед ней вся жизнь: «Я одна. Впереди незнакомый лес, который мне надо освоить. И назад дороги нет». Хочешь не хочешь, а приходится бежать вперед изо всех сил.
Что делает почти каждая из нас в этот период? Понятно, что вариантов множество, но, как ни странно, существуют общие тропинки, по которым мы все должны походить в этом возрасте, чтобы ума-разума набраться, как говорили раньше, и заложить основы для дальнейшей жизни, на которые мы будем впоследствии опираться.
Первая тропинка не просто про выход из родительского дома, о чем мы говорили в прошлой части. Она про полноценную психологическую сепарацию от родителей. Иногда даже уезжая за тысячи километров, мы все еще мысленно ходим к родителям за разрешением, позволением, одобрением или оценкой.
Даже обретя свою семью, мы находимся с родными в постоянном диалоге о том, чего нам не дали, чему не научили и что забыли положить с собой в корзинку.
Уже имея своих детей, мы по-прежнему бежим к родителям по первому требованию, охваченные виной и стыдом за то, что мы плохие дочери.
При этом нам может быть 20, 30, 40 и, вы не поверите, даже 50 лет. Но если мы так и не преодолеваем этот порог, то наша женская идентичность все время будет «хромать на одну ногу». И вот как раз с двадцати до тридцати лет мы совершаем колоссальную психическую работу по выходу из своих родительских систем и обретению самостоятельности. Этой тропинке мы уделим основное внимание в этой части.
Вторая тропинка – необходимость вписаться в социум. Это время активного освоения ролей и отношений. Мы входим в мир взрослых и впервые примеряем новые роли: жены, матери, коллеги и пр. Мы пробуем отношения с мужчинами и женщинами, с коллективами и группами. Эти отношения разительно отличаются от того уровня, который мы освоили в детстве и юности. Практически впервые в жизни мы становимся их активными творцами и авторами: сами выбираем партнеров, создаем, исправляем, заканчиваем любовные, сексуальные, коллегиальные отношения. Приобретаем свой багаж знаний о том, какие мы и какие люди вокруг. И о том, как вообще взрослые люди общаются между собой. Надо понимать, что этих знаний внутри нас часто просто нет. Поразительно, сколько фантазий мы уносим с собой из детства про то, как все это должно происходить: про честность, порядочность, справедливость и пр. Молодость будет развенчивать наши иллюзии, больно стукая нас о тернии реальности, где есть не только семья, близость, любовь и нежность, но и разводы, предательство, равнодушие и люди, которым просто нельзя доверять.
Третья тропинка – это наша индивидуация. На ней мы будем шаг за шагом приобретать индивидуальность, уникальность, неповторимость собственной личности. Причем индивидуацию мы проходим, обнаруживая себя отдельными от родителей. И, конечно, в отношениях с социумом, со своими мужчинами и пр.
Это три большие области, которые мы должны освоить в этот период жизни. Из решения этих задач к тридцати годам у молодой наивной девушки соткется (или нет, если совсем ничего не получится) психика молодой женщины. Мы насобираем навыки, которые сделают нас более компетентными в том, чтобы жить взрослую женскую жизнь. Это десятилетие Красной Шапочки должно закончиться ясным пониманием: «Я одна. Лес уже не такой и незнакомый. В моей корзинке уже много пирожков, собранных из личного опыта. Я более-менее стою на своих ногах и могу быть в отношениях с людьми».
В это же время помимо основных задач, которые мы определили выше, произойдет следующее:
• сформируются ваши ценности на ближайший отрезок жизни (не навсегда). Это значит, что все, чем вы будете заниматься в ближайшее время, будет определяться приоритетами, выбранными вами в этот период;
• определится вектор развития и деятельности на ближайшие годы;
• приобретутся основные совладающие стратегии. То есть вы научитесь так или иначе справляться с трудностями, стрессами и вызовами;
• разовьются качества, необходимые для взрослой жизни: воля, устойчивость, избирательность, умение владеть собой, строить планы не только ситуативно, но и с учетом больших целей и пр.;
• из сотен и тысяч маленьких ситуаций будет уясняться знание о жизни, которое будет подтверждать или опровергать наши исходные базисные убеждения (справедлив мир или нет; хороши ли люди в целом или наоборот; о вашей хорошести или плохости среди людей в принципе).
Представьте свою жизнь в виде линии, поделенной на десятилетия. От рождения и до вашего реального возраста.
И потом внимательно присмотритесь к отрезку, вмещающему возраст от двадцати до тридцати лет. Если сейчас вы младше, то рассматривайте этот отрезок до настоящего момента.
Что это за время в рамках человеческой жизни?
Считается, что это самый активный возраст. В силу того, что еще много здоровья, гормональной насыщенности, хорошей наглости и амбиций. Да, опыта еще мало. Но это играет нам на руку. Потому что мы еще не прерываем свое движение вперед на каждом шагу опасениями, что «у меня не получится».
Мы еще полны юношеского задора, который, с одной стороны, основан на инфантильных фантазиях грандиозности собственной личности, пока еще не проявленной. А с другой – позволяет достигать многого под воздействием нормального желания доказать всем вокруг, а особенно родителям, что мы чего-то стоим.
Это время сопротивления и активного освоения жизни.
Время входа в социум и узнавания, как играть по его правилам.
Время для того, чтобы дебютировать в разных ролях, свойственных всем людям. Мы впервые становимся сотрудниками, коллегами, супругами, любовниками, родителями. Это опыт, который заложит основу для всей будущей жизни.
А сейчас нарисуйте этот отрезок отдельно. Вот оно визуально перед вами – время, когда вам было от двадцати до тридцати лет.
Потом закройте глаза и обратитесь к тому периоду.
Вспомните самые яркие его события. Они могут касаться чего угодно. Важно, что вы в каком-то смысле считаете их судьбоносными. Это могут быть:
• встречи с людьми, которые повлияли на вас;
• отношения, определившие ваше будущее (неважно, в хорошем или плохом смысле);
• выборы, которые вы сделали;
• обстоятельства, повлиявшие на течение жизни;
• ситуации, участником которых вы вольно или невольно стали и т. д.
Здесь нет верных или неверных вариантов. Все исключительно субъективно. Судьбоносной может быть любая мелочь, если сейчас вы понимаете, что она повлекла за собой изменение хода вашей жизни или, наоборот, ее «консервацию».
Шаг четырнадцатый. Дать себе время вырасти
Итак, наша главная задача в этот период – перекинуть психический мостик в следующий этап. Из молодой девушки к тридцати годам мы должны превратиться во взрослую женщину, а наша молодость должна завершиться взрослостью.
Это, во-первых, освобождает нас от излишней требовательности к себе, раз основной этап взрослости еще впереди. Можно еще побегать молодухой и пособирать багаж опыта в свою корзиночку. А во-вторых, открывает прекрасные перспективы! Ведь раньше нам казалось, что за молодостью сразу следует старость. Не успеешь понаслаждаться своей красной шапочкой и опытами с Волками, как уже придется ее снимать и передавать внучкам в наследство. А тут такие горизонты после тридцати! Сначала взрослость, а за ней еще и зрелость со всеми прелестями и возможностями. Кстати говоря, сейчас границы этой самой зрелости так расширились, что шансы стать старенькими у нас существенно снизились. Не потому, что мы рано умираем. А потому, что увеличивается возраст активности и больших возможностей жить здурово и здоруво.
У Красной Шапочки нет никаких шансов дорасти до Шапки, пока она оценивает свою жизнь лишь как череду неудачных попыток. Особенно в этот период. Ведь он просто предназначен для этого! Потому что это не время для результатов и итогов. Вся его ценность – дать нам возможность хаотично побегать по жизни (потому что иначе мы еще не умеем). Пытаться, пробовать и совершать ошибки (потому что по-другому у нас еще не хватает ума). Красная Шапочка еще только совершает первую переправу в мир взрослых, где она когда-то сможет ощутить себя полноценной и полноправной Шапкой. И для этого ей бесполезен книжный опыт или рассказы мамы. Конечно, она сама пойдет в свои леса и наделает ошибок, чтобы потом, сидя у камина, смеяться во весь голос, рассказывая внучкам, какая она была молодая и дурная. И тогда они будут уверены, что им тоже можно пойти в свою жизнь и выбрать такой же неидеальный путь.
В одной из классификаций жизненных периодов время нашей молодости красочно называется «завоевание жизненного базиса». Ну ведь прекрасно? Не «завоевание всего мира и покорение всех вершин, иначе ты неудачник на веки вечные». А завоевание базиса, понимаете? Того, что потом ляжет в основу. Поэтому первый урок Красной Шапочки на этом этапе оценки своей жизни – прямо сейчас отобрать голос у внутреннего критика и дать почитать ниженаписанное внутреннему адвокату, которому отныне будет на что опираться.
Сколько я работаю с женщинами, они постоянно обесценивают это десятилетие. Им кажется, что они прожили (или проживают) его бездарно, потому что нет ощутимых и выдающихся результатов и хвалить себя пока не за что. Как написала одна из участниц моих групп: «Я не добилась успеха, так как была занята всякими отношеньками, а работа – так, между делом. Усердные занятия отношеньками все равно ни к чему не привели, поэтому я решила, что они не для меня. В итоге прошляпила все лучшие годы совершенно бессмысленно и бесцельно, не набрав никакого соцкапитала».
Кстати, эта же самая женщина впоследствии смогла собрать свою идентичность и из этих моментов тоже. Это навык нашей взрослости: не выкидывать куски жизни и опыта в мусорное ведро, если они прожиты нами неидеально. Из них тоже ткется устойчивое восприятие себя со всем бэкграундом, хорошим и плохим. С возрастом нам важно научиться смотреть на себя целиком. Иначе наша личность тотально обедняется, вместо того чтобы обогащаться с каждым шагом жизни. Часто это проявляется в том, что женщина начинает исключать целые части себя и своей истории:
• она отказывается видеть себя в те моменты, когда была неуспешной, раненой, несчастливой, одинокой и т. д.;
• не хочет помнить себя в кризисах или потерях;
• вытесняет месяцы, годы, а иногда целые десятилетия своей личной истории. Например, предпочитая не видеть прошлый неудачный брак или все детство вообще;
и так далее.
Тогда однажды мы можем обнаружить себя посреди жизни совершенно обобранной. Растерявшей свою целостность и оставившей где-то целые куски, которые уже сегодня могли бы составлять нашу взрослую идентичность. И важно вернуться туда, где вы их оставили. Некоторым из нас придется сходить в те части своей истории, где мы запретили себе грустить. Кому-то важно увидеть растерянную и уязвимую часть, оставшуюся, например, в детстве, до события, после которого вы везде носите с собой только силу и выносливость. Кому-то нужно вернуться туда, где остановилось течение любви в сердце, и взять обратно свою любящую и нежную часть…
Вернуть эти части во взрослом возрасте, перестать исключать – значит уметь смотреть в них и что-то чувствовать к себе целиком, вмещая внутрь и их тоже. Зачастую для этого нам нужны люди, которые просто обнимут нас, погладят по руке или по голове. И примут таким образом это символическое рождение новых нас. Но и сами мы тоже кое-что можем сделать.
В предыдущем задании вы проделали (или должны были проделать) большую работу: рассмотрели отрезок жизни, который называется «молодость», на предмет событий, ситуаций, важных встреч, отношений и людей. Сейчас мы продолжим исследовать этот период и посмотрим на то, какие значимые изменения вашей личности он за собой повлек.
Выберите из того времени события, которые больше всего на вас повлияли.
Подумайте: какие из них больше обогатили вас (сделали умнее, сильнее, гибче, целостнее)? А какие повлияли так, что вы до сих пор не принимаете какую-то часть себя?
Посмотрите на эти ситуации и на то, как сильно они на вас повлияли. Уже сейчас вы можете увидеть, что самые лучшие перемены в нас не всегда инициированы хорошими внешними обстоятельствами. А приятные на первый взгляд вещи не всегда меняют нас в лучшую сторону. Иногда кризис может дать нам энергии и мудрости на всю оставшуюся жизнь. А первая любовь, случившаяся в это время, кардинально изменить отношение к мужчинам. И не в лучшую сторону. Удивительно обнаружить, что вы сейчас – это следствие конкретных прожитых ситуаций…
Шаг пятнадцатый. Увидеть попытки своего побега из необходимости стать взрослой
Когда я работаю с женщинами за сорок, они часто говорят: «Я никогда в жизни так не прокрастинировала, как сейчас. Сто раз все обдумаю, просчитаю, отмерю и… ничего не сделаю. Это мне вообще не свойственно. Наоборот, когда мне было двадцать или тридцать, пробовала даже то, во что никто не верил. Все крутили у виска и называли меня сумасшедшей, предсказывали, что ничего не получится. Но все выходило даже лучше, чем я думала. У меня были такие амбиции, что сейчас смотрю туда и думаю: я была совершенно безумной, раз замахивалась на такие вещи».
Как и где женщины теряют веру и начинают сомневаться в себе даже на ровном месте, мы поговорим позже, когда коснемся следующего периода нашей жизни. Эти слова я привожу сейчас для того, чтобы еще раз напомнить: в молодости мы совершенно безумны и отважны! Казалось бы, у нас так мало опыта и уверенность в себе еще ни на чем не базируется. У нас нет реальных достижений или серьезных ситуаций, за которые мы могли бы себя уважать. Но нам это не мешает! Энергия действия не блокируется запретами, сомнениями, нападками на себя. Мы не останавливаем себя, а просто берем и действуем. Конечно, есть истории, в которых Красные Шапочки нерешительно мнутся, начиная с самых первых шагов. Но чаще всего молодость – время отчаянной смелости, которую не могут сломить даже самые глупые ошибки и неудачи. Природа позаботилась о том, чтобы в эту гормонально насыщенную пору, когда нам положено набираться опыта и закладывать основу для будущей жизни, мы еще не были способны к глубокой рефлексии. И слава богу.
Поэтому чаще всего мы даже не осознаем, ради чего все наши битвы в этот период. Просто делаем и пытаемся реализовать все возможное. Тем более что еще не очень понятно, что возможно, а что нет. И это нам на руку. Причем иногда искренне кажется, что мы делаем все осмысленно и правильно. Это уже потом начинаем сомневаться в каждом шаге. С двадцати до тридцати лет и тревоги, казалось бы, много, но в нас достаточно упорства и хорошей наглости, чтобы заявлять о своих правах. Причем даже у тех, кто в принципе не может похвастаться хорошей самооценкой. На старте жизни кажется, что положение у всех одинаковое, а разница потенциалов если и есть, то она больше будит азарт, чем внушает безнадежность.
На самом деле нет ничего страшного в том, что нам регулярно приходится кого-то догонять. Важно просто признать, что в тот момент, когда все бежали за социальными достижениями и отделялись от родителей, вы решали свои более актуальные психические вопросы. Например, пытались доращивать себя в отношениях и добрать то, что не получили раньше с мамой или папой. Так часто бывает. Или признаться себе, что пока все занимались семьей и детьми, вы, наоборот, активно накапливали социальный капитал и вам было не до отношений. Просто знайте, что это скорее норма, чем исключение. Одна из тысяч Красных Шапочек может идеально совмещать все области своей жизни. Хоть Инстаграм и пытается нам подсунуть этот шаблон как норму. Это не так. Мы с вами обычные женщины, и в наших сутках всего 24 часа. Поэтому достаточно хорошо мы можем заниматься только одной или максимум двумя сферами жизни. Строить карьеру и воспитывать детей, получать образование и активно осваивать социум – нормальные задачи для этого периода, на которые у нас достаточно сил, но они все же предельны. Это важно понимать, чтобы не загнать себя требованиями и экологично выйти в следующий период.
Но есть типичные способы, которыми мы, женщины, иногда совершенно бессознательно увиливаем от того, чтобы в этот период встать в общую линейку на старте самостоятельной жизни. И тогда вся шеренга Красных Шапок убегает по свистку невидимого судьи далеко вперед в свою жизнь, а мы через какое-то время обнаруживаем, что затормозили и отстали. Особенно это начинает волновать нас ближе к тридцати годам. Вот как мы это обычно делаем:
• Сразу из родительской семьи мы вваливаемся в отношения, чаще всего зависимые или даже токсичные. (У меня есть подозрение, что поиск взрослой фигуры, замещающей родителя, и желание передать ей всю власть над нашей жизнью оборачиваются вот такой ценой за все это.)
• Бесконечно работаем, развиваемся, достигаем, тревожимся за будущее, в котором у нас уже почему-то будут упущены все возможности сделать карьеру. И не вступаем в отношения, потому что некогда и не до этого. Приоритеты другие. Но с какой-то стороны это тоже зависимость, только от другого. (Чаще всего в этом много доказывания родителям, что мы чего-то стоим и точно не будем, как они, прозябать неудачниками.)
• Мы все время ощущаем себя недостаточно готовыми для самостоятельности и получаем несколько образований, оставаясь в зависимости от родителей.
• Рано рожаем ребенка и изолируемся от жизни, замыкая всю себя только на нем. Ограничиваем интересы семьей и двумя ролями: материнской и супружеской. Эти сферы важны, но не когда используются как убежище. И тут лозунг «пусть весь мир подождет» не работает. Мир не ждет, пока мы решимся очнуться от детской позиции избегания жизни и зависимости.
Именно поэтому, чем бы ни занимались, работой, отношениями, образованием и т. п., мы должны понимать, на какую мельницу льем свою воду: на ту, где в итоге окажемся независимыми от родителей и семейных систем, или где еще больше фиксируемся в положении маленькой девочки, не способной быть автором своей жизни.
Шаг шестнадцатый. Согласиться на отыгрывание отношений с родителями во всем, что мы делаем в этот период
В начале этой части я определила три важнейшие тропинки, по которым мы так или иначе ходим все десятилетие. Я повторюсь – это сепарация от родителей, автономность и освоение социума. А сейчас открою маленький секрет. Основных задач на это десятилетие у нас три, но практически все, что мы делаем в это время, про одно и то же – отделение от родителей. Вся наша самостоятельность и освоение социума для этого.
Мы либо бежим от них со всех ног в леса, будучи уверенными, что у нас-то ни в коем случае не будет такой жизни, как у них.
Либо долгое время воюем с окружающими, видя в них родителей, которые постоянно от нас что-то требуют и того и гляди поглотят.
Либо стоим на пороге в нерешительности, мечтая, чтобы мама позвала нас обратно и никуда не надо было бы уходить.
Либо пытаемся так подстроиться к отношениям с людьми, чтобы они наконец-то нас приняли, оценили, похвалили и полюбили.
Или страдаем, что в семье у родителей все время что-то происходит и нет никакой возможности уйти в свободное плавание.
Можно сказать, что в первом отрезке самостоятельного путешествия мы неизбежно носим родителей очень близко к сердцу, продолжая решать с ними проблемы, которые еще не решены. Это время начального проявления тех внутренних конфликтов, которые мы унесли в свою жизнь из отношений с родителями.
• Мы выбираем партнеров, похожих на идеального папу и самую теплую, доступную, заботливую маму.
• Или ищем того, кто совсем не похож на наших родителей.
• Берем за основу модель поведения мамы или папы. Ну или наоборот: «только не так, как они».
• Мы воюем за свободу со всеми, кто нам до сих пор ее запрещает.
• Выбираем себе начальников или старших подруг и мечтаем, чтобы они нас удочерили.
• Быстро выходим замуж и меняем одну зависимость на другую.
• Многое делаем назло родителям. Иногда даже ломаем собственную жизнь.
• Мы вообще не приближаемся к людям, потому что в нашей семейной системе был такой постоянный кошмар, что лучше стоять в сторонке одной.
• Втягиваемся в сомнительные отношения с разными Волками, которые нас не достойны. Этим самым мы пытаемся расколдовать не столько их, сколько своих родителей, которых у нас не получилось сделать для себя добрыми и любящими когда-то.
И это просто замечательно, что у нас еще так мало ума для бесконечной рефлексии, которая настигнет в следующие десятилетия, и много безумия и отваги. Поэтому мы хоть и учиняем внутренние разборки с родителями, но все-таки уходим дальше в свой лес жизни. Да, мы часто делаем назло, вопреки, для кого-то, ради кого-то. Это главное топливо периода, в котором накапливается первичный социальный и личностный капитал. Наша взрослая женственность будет заложена в это время. В наших первых серьезных отношениях, первом браке, с первым ребенком, на первой работе, на основе первых серьезных выборов и решений…
В общем, если вы внимательно присмотритесь к главным отношениям, которые строили или пытались строить в этот период; к людям, которых так или иначе выбирали; к динамике, разворачивающейся в этих отношениях, то увидите, как много в этом ваших родителей. И что самые главные травмы и самые важные потребности, которые у вас имеются еще из связи с родителями, обязательно вылезут и проиграются на этом этапе. В дальнейшей жизни они тоже будут присутствовать, но здесь проявятся особенно ярко.
Шаг семнадцатый. Заметить трудности сепарации
Выходя в свою молодость и убегая по незнакомым тропинкам в дикий лес, Красная Шапочка может быть абсолютно уверена, что родительский дом далеко и мама уже не имеет над ней власти. Молодая девушка может искренне считать, что давно оторвалась от родителей и полностью самостоятельна. На самом деле было бы просто замечательно, чтобы к тридцати годам мы хотя бы чуть-чуть приблизились к настоящей психической сепарации от родителей. Практика показывает, что чаще всего мы уносим эту задачу в следующий период и дальше. Женщины не только за тридцать, но и за сорок (а иногда и за пятьдесят) лет обнаруживают себя в жесткой сцепке с родителями. А это влияет на всю их жизнь. Внутри них нет либо свободы, чтобы определять собственную жизнь своими решениями и выборами, либо ответственности, чтобы самим контролировать и реально выстраивать свою судьбу. С годами это настолько нас тормозит, что причиняет сильные страдания. И приходится снова возвращаться к задаче молодости: обрести независимость и сепарироваться от родителей.
В психологии под сепарацией в отношениях подразумевается расставание с человеком, с которым установлены отношения доверия и привязанности. В этой фразе кроется разгадка, почему одним людям легче пройти свое отделение от родителей, а другим труднее.
Раньше я думала, что жалко и горько заканчивать отношения, в которых получено много хорошего. Что их почти невозможно оставить, поскольку хочется еще и еще. Много горя даже в самой идее, что надо их завершить. А потом поняла, что значительно легче завершить то, где многое реализовано, многое удалось и получено много ценного. И наоборот: то, где не получено что-то важное или остались сильные негативные переживания, гораздо горше и труднее оставить.
В случае с отделением от родителей это действует почти на сто процентов. Ребенок, получивший удовлетворение важных потребностей, может отойти естественным образом. Этот принцип можно наблюдать в малом. Младенец, вдоволь напившись молока, довольный отваливается от груди. Тоддлер[6] жмется к маме, а когда убеждается в безопасности, осваивает все новые территории, уже без страха остаться одному. Подросток, уверенный в любви родителей, совершает поступки, которые все меньше ориентированы на то, чтобы понравиться родителям. И в этом увеличение его самостоятельности и автономности.
Это же правило распространяется и на сепарацию в целом. Психика, вдоволь напитавшись близостью и теплом в отношениях с родителями, может спокойно отпустить нас в свободное плавание. Она может терпимо реагировать на увеличение дистанции. Более того, людей с таким опытом не нужно никуда специально выпихивать и отлучать от родного дома. Сами уйдем и даже побежим. Внутри себя мы можем сказать: «Пусть заканчивается. Я многое взяла. Многое сделала. Мне это было важно и ценно, но сейчас я уже хочу и могу уйти». Да, может нахлынуть грусть, что прежнего рая в теплом гнезде уже не будет. Но впереди маячат новые перспективы, а возбуждение и азарт влекут нас подальше – развернуться в своей жизни так, чтобы кто-кто, а уж родители точно не видели, чем вредным и неправильным мы там занимаемся.
Нам неспроста так трудно отойти от родителей. Чаще всего мы не в силах даже начать сепарацию, потому что это разрушит надежду когда-нибудь создать с родителями теплые, близкие, основанные на доверии и безопасности отношения. Те, которых у нас никогда не было. Что скрывать, у многих и отношений с родителями не было. Были связи разной степени функциональности, где нас воспитывали и образовывали. Иногда использовали для самоутверждения или для удовлетворения своих потребностей. Демонстрировали власть или унижали. Некоторым приходилось сталкиваться с насилием, жестокостью, пренебрежением, эмоциональным отыгрыванием, инфантильностью родителей. И каждое из этих обстоятельств делает сепарацию все менее возможной. Уйти там, где не дали, не проще, а, наоборот, сложнее. Эти процессы сильнее нас. Но это вовсе не значит, что мы должны отказаться от выхода из связки с родителями. Просто цена свободы будет выше. И психических усилий, чтобы прекратить мучающую нас связь, потребуется больше.
Как понять, что психологическая сепарация от родителей не случилась?
• Мы все время физически или мысленно приходим в тот самый дом, чтобы сказать маме, какой недоженщиной она была, или доказать папе, что он неправильно любил в вас девочку. Ну а про то, что они были плохими родителями для нас, это само собой.
• Мы надолго теряем энергию, когда общаемся с родителями. Их слова и поступки каждый раз ранят так сильно и больно, что мы стараемся отойти в соседнюю вселенную. Но у нас не получается уйти окончательно. Потому что даже оттуда ведем бесконечные внутренние диалоги с ними.
• Нам никак не удается отдалиться на достаточное расстояние, чтобы осмотреться и увидеть, что в мире полно возможностей для удовлетворения своих потребностей с разными людьми, а нам до сих пор хочется получить все только от одних людей: наших родителей. Это позволяет нам избежать ответственности за то, что уже можно встать на собственные ножки и бежать вдаль по дорожке к своим личным горизонтам. Но мы предпочитаем смотреть назад и спрашивать с родителей, почему нас не научили, не дали, не вложили.
• Нам кажется, что мы что-то должны, в чем-то виноваты и какие-то не такие для своих родителей. И отчаянно пытаемся додать, исправить, возместить, загладить. Вся наша энергия направляется по восходящей, чтобы доказать, что мы можем быть хорошими дочерьми и нас можно любить просто так. Для этого мы отдаем родителям силы, деньги, время и другие ресурсы. И нам невдомек, что можно этого не делать, потому что в голове есть только одно: «я должна». Иногда это настолько выражено, что сил на то, чтобы самим становиться родителями, не остается. Да и желания, честно говоря, тоже.
• Мы оцениваем себя не по собственным убеждениям, суждениям и принципам, а по тому, как на нас посмотрели бы наши родители. «Что бы на это сказала мама?» или «Как бы отреагировал сейчас папа?». Сверка в голове с этими фигурами происходит постоянно.
• Мы выбираем партнеров по зависимому типу. То есть мы можем реально зависеть от них: материально, эмоционально, морально. Или думать, что они для того и предназначены, чтобы решать все наши потребности и удовлетворять наши нужды.
• Мы хоть и вступаем в отношения и даже создаем свою семью, но не можем смириться с инаковостью партнера, отличностью его взглядов, которые совершенно не совпадают с теми, что были в родительской семье. Внутри нас постоянно идет сознательный процесс сравнения мужа с отцом и бессознательный поиск в нем же идеальной матери.
• Мы не можем находиться в одиночестве, быстро «прыгаем» из одних отношений в другие. Это позволяет нам не оставаться один на один с жизнью, ее проблемами и сложностями, дает постоянное ощущение нужности и ценности для другого. Без этого мы настолько страдаем, что заболеваем депрессией или находимся в тревожном состоянии поиска.
• Мы можем бояться отношений вообще, потому что видели, какими ужасными они были у наших родителей. Или вступать в них и биться с партнером за свободу, которую он нам не дает или нам кажется, что он только того и жаждет, чтобы ее ограничить.
• Мы идем в дисфункциональные отношения и тратим годы на то, чтобы исправить партнера. При этом не ощущаем своей способности просто выйти оттуда. Отойти на достаточное расстояние и смотреть на этого человека издалека. Нам важно взять того, кто не подходит, и сделать из него подходящего.
• Мы не занимаемся тем, чем нам хочется, а выбираем работу, которая делает нас несчастными. Не уходим туда, где наша душа будет свободнее и полнее, а терпим и страдаем, вместо того чтобы питать ее тем, что нам нравится.
• Мы повторяем негативные семейные сценарии, проявляя пусть даже бессознательную лояльность роду. Внутри нас есть запрет быть счастливее, успешнее, богаче, свободнее, чем наши родители.
В общем, сцепка с родителями в этот период остается достаточно сильной. Но еще раз повторюсь, что, во-первых, в начале жизни – это нормально и в том или ином формате бывает со всеми. А во-вторых, в молодости, под воздействием гормонов и злости на родителей, все это нас не особо сдерживает. Да, мы хоть и не отделились от них по-настоящему, но все равно бегаем по своим дорожкам и разведываем, что нам положено. Набираемся опыта, совершаем ошибки и формируем свою идентичность таким способом: берем все из среды, чтобы иметь опору в отдельности от родителей и убеждаться в своем праве жить ту жизнь, которую нам хочется.
В этой точке я сделаю два небольших лирических отступления. Вдруг вам кажется, что все признаки несепарированности от родителей – это далеко и совсем непонятно. Я сейчас на нескольких конкретных и распространенных примерах покажу, как на нас влияет невыполнение задачи сепарации. Уверена, что вы можете опознать в них если не себя, то некоторых близких вам людей.
Жила-была одна Красная Шапочка. Молодая, активная, веселая и энергичная. И вообще милая и счастливая. Так было ровно до тех пор, пока она не начала встречаться с мужчиной. После того как у них все завертелось, Красную Шапочку как подменили: стала молчаливой, суровой и даже чуть заторможенной. Окружающие очень удивлялись столь сильной перемене. Потом оказалось, что вместо совместного счастья и удовольствия она чуть ли не в золотой клетке сидит (что не у всех и не всегда бывает) и закисает в депрессии. А вроде ведь недавно была живее всех живых, а сегодня уже прямо Спящая красавица в изоляции, а не румяная девица. Все то же самое вы можете представить на фоне бедных декораций и в отношениях, полных абьюза.
Или вот еще пример. Жила себе другая Красная Шапочка, горя не знала, училась в институте, потом работать пошла. Там оказалось, что ей надо быть то такой, то сякой. То этому соответствовать, то к другому приноравливаться. И так пыталась, и сяк приспосабливалась, но нормальной себя никак ощутить не могла. И противостоять этому не получается. Только все больше страдает, что с ней что-то не так, а все окружающие на нее косо смотрят и чего-то непонятного от нее хотят.
А третья Красная Шапочка регулярно пытается с постылой работы уволиться и свое дело начать. Маленький кулинарный бизнес, где она будет печь красивые тортики и пироги. Вместо того, чтобы в крупной корпорации юристом работать. Но никак не может решиться. Потому что не хочет предать надежды, которые на нее родители возлагали.
О! У меня еще одна Красная Шапочка есть для примера. Только она соберется выйти замуж или свою жизнь так, как хочется, устроить, как у нее то мама заболеет, то папа в запой уйдет. Ну и приходится Красной Шапочке то в поликлинику, то в диспансер с ними ездить. Не до личной жизни ей оказывается. И так уже лет десять.
Эти рассказы можно продолжать до бесконечности. Если внимательно смотреть по сторонам, то окажется, что к тридцати годам у нас совсем мало возможностей эту задачу закрыть. Но важно понимать следующее: мимо нее не пройдет ни одна из нас. Если мы не возьмемся за эту задачу в молодости, с двадцати до тридцати лет, то унесем ее в следующие десятилетия. Где будем решать уже в усложнившихся условиях. Одно дело отделяться от родителей молодой девушкой, когда много сил и смелости, а мама и папа еще достаточно молодые и относительно здоровые. И совсем другое, когда они уже стареют, болеют и еще больше цепляются за нас.
И зачем тогда нам все эти ситуации?
Эти жестокие «принцы», которых мы выбираем и потом погибаем под их требовательностью и обесцениванием.
Эти самодуры-начальники и изматывающие работы.
Эти метания между тем, что невыносимо, и тем, чего на самом деле хочется.
Эти социальные требования и установки, которым все время надо соответствовать.
Это все «дары» жизни, хоть их и трудно так назвать. Тем не менее благодаря им мы можем отыграть то, что не получилось с родителями. Позволить себе не подчиняться, не выбирать, не слушаться, отвергнуть, сделать то, что важно нам, найти баланс между «должна» и «хочу». Эти ситуации – просто маркеры того, как решена наша глубинная задача по сепарации с родителями.
Если же мы сдадим этот экзамен внутри себя и заберем свою свободу, то, поверьте:
• мы больше не удерживаемся в отношениях, которые обедняют нас, а не питают;
• мы уже не выбираем терпеть и страдать там, откуда можно уйти;
• мы чувствуем в себе власть над своей жизнью и силу менять в ней все как хочется нам;
• мы обретаем возможность отказывать людям и даже родителям, ставя границы там, где нам важно что-то охранять;
и так далее…
То есть успешная сепарация позволяет нам эмоционально, когнитивно и поведенчески отойти от влияния родителей, сохранив с ними связь. Мы можем отделять свои чувства, мысли и поступки от того, что они думают, переживают и делают. Их воля, желания, оценки, мнения, идеи, повеления перестают нами управлять. Постепенно мы накапливаем опыт такого самостоятельного и автономного поведения, где осознаем себя независимыми от других. От девушек, нуждающихся в руководстве, направлении, оценивании и оберегании, мы переходим в «стаю» взрослых женщин, принявших ответственность за свою жизнь, имеющих свои суждения и делающих выбор в пользу самих себя.
Напоследок важно отметить следующее: разрыв отношений с родителями сепарацией не является. Хотя иногда это единственный способ прекратить токсичные или абьюзивные отношения. Тогда психологическое разделение будет происходить внутри нас без участия другой стороны. Но все равно эта работа должна быть выполнена. Потому что эти фигуры многое определяют в нашей жизни, даже если это происходит в форме противодействия и борьбы с ними. Успешно пройденная сепарация позволяет вернуть психическую энергию внутрь, направить реку витальности из военных действий против родителей в возделывание своего мирного сада, в котором много спокойствия и ощущения нашей нормальности для самих себя.
Шаг восемнадцатый. Начать разрешать внутренний конфликт между свободой и зависимостью
Иногда молодым Красным Шапочкам может показаться, что сепарация в итоге – сплошное удовольствие. Отделился от родителей, а потом живи себе как хочешь да вины перед ними не испытывай. «Да, это сложно, – может размышлять Красная Шапочка, – но зато потом… свобода!» О святая наивность! Именно свобода – одна из самых страшных вещей на свете, которую многие из нас предпочитают обходить стороной. Сознательно или бессознательно.
Сепарация – дело объемное.
Это не просто – сбежать от кого-то важного. Уехать за тридевять земель и прекратить всяческое общение. Чаще всего этот путь как раз ничем хорошим не заканчивается. Только уровень тревоги поднимается и начинает мигрировать по психике вплоть до панических атак. Сепарироваться на самом деле – это про несколько важных признаков, которые охватываются областью сепарационной тревоги.
Это возможность самой инициировать перемены в своей жизни.
Это встречаться с последствиями каждого своего выбора.
Это выдерживать встречу с тревогой, что в результате всех рисков и выборов ты останешься один на один с тем, что тебе придется расхлебывать.
Это очень уязвимое в своем одиночестве переживание цены, которую вынуждена будешь сама заплатить и ни с кем не делить за это ответственность.
Это выдерживание стыда и вины за несовершенство своих выборов и негарантированность их последствий.
Это вечный страх перемен.
То есть это встреча с истинами про то, что, отойдя от некоторой общности, ты во многом будешь один на один с этим миром и его вызовами, но обязательно справишься.
Но как только ты освоишь этот уровень, дальше станет еще интереснее.
Придется выдерживать тревогу сравнения. Выигрыша и проигрыша кому-то. Принятие своего несовершенства на фоне несовершенства других. И удержание в точке того, что со всеми, тем не менее, все нормально.
Признание своей уникальности, включая все способы самовыражения, на основе адекватной оценки себя и социума, а также важности и уникальности других.
Ну и вызов сосуществования с чужой властью, оставаясь нормальным и даже достаточно хорошим. Признание структур и систем, включая семейные. Искреннее уважение к своей величине и величине предков с их несовершенными способами жить, как единственными, на которые они способны. В том числе и в воспитании нас, своих детей.
Согласитесь: там, где вы сейчас находитесь, это может звучать совершенно фантастически. И возможно, даже представляя это, внутри вы напуганы: «А зачем мне это все?» Точно такой же вопрос задает себе наша психика. Зачем мне напрягаться? Выдерживать тревогу? Ради чего? Чтобы потом быть взрослым и выдерживать вот это все? Ну уж нет. И мы поворачиваем назад. Не идем вперед по тропинке нашей сепарации. Точнее, ходим взад и вперед. Потому что это страшно, тревожно и чревато не только приятными переменами. И вроде бы надо уходить в свой лес, но саботажник внутри кричит и пугает.
Жизнь ставит перед нами задачу сепарации, а внутри нас остается еще одно важное, не реализованное до сих пор желание: потребность в зависимости. Да, мы вырастаем и уносим эту потребность с собой, потому что чисто бессознательно нам очень хочется продолжать зависеть.
Чтобы не оставаться один на один с этим миром. С его непредсказуемостью, вызовами и мировыми кризисами.
Чтобы не принимать в одиночку важных решений, определяющих нашу жизнь.
Чтобы нас защищали, берегли, заботились, любили, в конце концов.
А с сепарацией для всего этого… нет никаких гарантий. Вот уйдет Красная Шапочка окончательно в лес, и придется ей самой разгребать все что с каждым годом все больше наваливается, как снежный ком. Страшно! Вот она и зависает между двумя полюсами, которые существуют в ее психике:
• чтобы не испытывать тревоги одиночества и единоличной ответственности за свою жизнь, оставляет часть себя в родительском доме. Так она будто одной ногой еще там;
• а чтобы решать задачу сепарации, постоянно выпинывает себя в большой мир. И требует от себя прекратить нуждаться и стать взрослой, забыть дорогу к родителям.
Между этими полюсами мы с вами в основном и бегаем первое десятилетие самостоятельной жизни. И это нормально. Главное – не застрять между ними на несколько десятилетий…
Здесь логично будет поразмышлять над этими потребностями в себе.
• Чувствуете ли вы свою потребность в отдельности от родителей? Как она выражается в вашей жизни? Какие действия и решения ее реализуют?
• Ощущаете ли вы потребность в зависимости от родительской семьи? В чем это выражается?
• Как вам кажется: какая из этих потребностей преобладает в настоящий момент?
• Есть ли внутри вас конфликт между тем, чтобы принадлежать семье и жить своей жизнью? На какие сферы это влияет и как? Возможно, вам от чего-то приходится отказываться и останавливать себя. В чем?
Шаг девятнадцатый. Отыграть конфликт между личной ответственностью и обвинением родителей
После того, что было обнаружено на прошлом шаге, у Красной Шапочки может возникнуть импульс пойти по ложной дороге. Ей может показаться, что вот он, рецепт! Надо просто дополучить там, где недополучено. И тогда с полными корзинками можно идти дальше. Нужно просто «дожать» этих родителей так, чтобы они долюбили, допризнавали, дохвалили.
«Я так и знала! – с готовностью хватается Красная Шапочка за эту идею. – Вот кто виноват, что у меня не получается моя жизнь! Пусть теперь родители несут ответственность, раз уж раньше неизвестно чем думали. И тогда, наполненная любовью, доверием к миру и с благословением родителей наперевес, я как выйду в лес и как развернусь! Реализую свою жизнь по полной».
Когда я в свое время пришла на первый прием к первому в своей жизни психотерапевту, то, конечно, не нашла ничего лучше, чем жаловаться на маму. Ну да. А как иначе? Но тот поморщился и довольно резко вернул мне, что женщине за тридцать пора бы прекратить все валить на маму. В тот момент мне захотелось стукнуть его по отвратительной черепушке.
Как это, прекратить?! Чего это?!
Ведь именно из-за нее у меня полная фигня в жизни. Если не вспоминать маму, то зачем тогда к терапевту ходить?
Сейчас я хорошо понимаю того терапевта. По содержанию, а не по резкой форме, я с ним почти согласна. Потому что чем дальше в лес терапии, тем больше находится тех дров, что я наломала с самой собой. Независимо от влияния мамы, которая давно живет своей жизнью и знать не знает, от чего я до сих пор колбашусь. И давно хотела бы быть свободной от моих претензий к ней…
И с годами нам все важнее обозначать, что вот прямо сейчас уже можно не искать в родителях причины. Прямо сейчас можно делать все, чтобы быть собой или не делать этого. Быть или не быть «полной версией себя», и не надо «шерше ля фам». Да, мама когда-то делала, но сейчас мы сами это с собой делаем…
Никого не отговариваю жаловаться на маму – это дело нужное и иногда приятное. Приходите за этим в терапию, не стесняйтесь. Но при этом можно уже идти своей дорогой. Одно другому не мешает…
Иначе нечестно до сих пор приписывать маме ответственность за то, что происходит или не происходит сейчас. Хотя это, безусловно, позволяет сохранять зависимость, да. Тогда важно это признать: остаюсь в зависимости, ибо она пока важнее. А ваша собственная жизнь, которой так хочется, во всем прекрасном и великолепном объеме, пусть пока идет лесом. Подождет…
Сепарация – не сфера ответственности наших родителей. Мы сколько угодно можем стоять перед ними, плакать и требовать: «Да что ж вы за люди такие! Изменитесь, наконец, станьте нормальными, дайте свободу, признайте ущерб, возьмите ответственность, отпустите меня в мою жизнь». А они все сопротивляются, ничего не дают и только и делают, что злятся, манипулируют и внушают чувство вины. Сравнивают нас с дочками соседок, спрашивают, когда же мы выйдем замуж – разведемся – родим ребенка – найдем хорошую работу и пр. Или по-прежнему не обращают внимания. Снова используют и втягивают в свои бесконечные проблемы. В общем, они совершенно отказываются меняться, чтобы наша свобода давалась нам легче и проще. Мы все время вопрошаем небеса и свое окружение: «У всех же вокруг нормальные родители, не то что у меня! Как сделать, чтобы они от меня отстали? Ну или чтобы я ушла от них, но без вины и стыда?»
У меня есть ответ. Никак.
Свобода стоит дорого.
Вина, даже самая сильная не такая уж большая плата за то, чтобы жить свою жизнь так, как хочется.
Свободу не дают. Ее берут. Даже если обстоятельства против нас. Даже если вся семейная система этому активно сопротивляется. Даже если придется идти в самостоятельность не из наполненности, а из дефицита. Нам не дали, но уходить все равно нужно. Потому что цена промедления, верности и лояльности родителям оказывается невыносимо высокой.
В этом и будет суть сепарации. Настоящей, а не сказочной. Не в том, чтобы идеальные родители вывели Красную Шапочку на тропинку, показали направление подальше от дома, дали правильные советы и отпустили с богом. Приговаривая при этом, какая прекрасная дочь у них уродилась, чтобы подкрепить ее самооценку.
Нет. Все будет не так. Кровь, пот и слезы. Сопротивление, борьба и отчаяние. Злость, обиды и бессилие. Новые попытки вытрясти из родителей нужное и отказ брать ответственность самой. А еще вина и стыд. Через какое-то время на земле, удобренной всем этим, вырастут прекрасные и очень дорогие цветы нашей свободы и автономности. С каждым годом они будут все ценнее и важнее для нас. Мы будем беречь и поливать их с тридцати до сорока лет, когда придет время пристально смотреть в себя и подводить первые итоги жизни. Будем благодарить их с сорока до пятидесяти, когда настанет пора исключительно самим решать, кто мы, какие мы, чего хотим и как можем это воплотить. Чтобы удовлетворенность от жизни стала нашим постоянным состоянием.
И для этого нам придется встретиться с горькой истиной: «Если в детстве не было велосипеда… сейчас его тоже не дадут». Прожить ее всем своим существом, глубоко и полно. Со слезами и криками. С отчаянием и бессилием что-либо изменить…
И пойти дальше.
Ниже я предложу вам несколько вопросов, которые позволят лучше ориентироваться, насколько острыми для вас являются внутренние конфликты, связанные с сепарацией.
• Вы скрываете или преуменьшаете свой успех. С близкими особенно, но зачастую и с другими людьми.
• Вы стараетесь не злиться и не думать плохо о своих родителях. Если такие мысли появляются – обвиняете себя.
• Беспокоитесь о состоянии и эмоциональных переживаниях родителей больше, чем о собственных.
• Вы не можете пережить разочарование, что у ваших родителей есть недостатки, как у всех обычных людей.
• Вам трудно сохранять внутри свое мнение, если оно противоречит суждениям родителей. Каждый раз вы нападаете на себя за то, что не согласны с ними.
• Вы чувствуете тревогу, как только становитесь слишком непохожим на ваших близких, или делаете что-то, чего они точно не одобрили бы.
• Вам трудно отказать родителям в выполнении их просьб, даже если у вас нет на это ресурсов.
• Когда совершаете ошибку или с вами случается неудача, вы разговариваете с собой словами и даже интонацией родителей.
• Вы в большей степени ощущаете свою ответственность за то, что отношения между вами и родителями не такие хорошие, как должны бы быть.
• Испытываете тревогу, когда ваше состояние, уровень благополучия и жизни выше, чем у близких. Вы стыдитесь того, что более счастливы, чем они.
Если вы ответили положительно на 1–3 утверждения, то можно сказать, что ваш процесс сепарации проходит просто отлично. Да, есть связки, которые держат в семейной системе, но без них никуда. Большее количество утвердительных ответов говорит о том, что впереди вас ожидает много психической работы по отделению от родителей. И придется еще какое-то время ходить по тропинке сепарации туда-сюда. И это нормально…
Шаг двадцатый. Выдержать конфликт между тревогой и выбором той жизни, которая у нас могла бы быть
Иногда, чтобы не встречаться с собственными жизнями и всем, что к ним прилагается, мы поворачиваем назад и стоим на пороге родительского дома, периодически настойчиво стучась в дверь.
«Наверное, я такая неуверенная в себе и не могу на работе доклады делать, потому что меня в детстве не хвалили…»
«Наверное, потому я сейчас не могу нормального мужчину найти, что меня папа не любил…»
«Наверное, я не решаюсь уволиться/развестись/открыть свой бизнес из-за того, что мне в детстве все запрещали…»
С одной стороны, конечно, все из детства. Искать эти причины, может, и надо, но только для того, чтобы стать для себя более целостной и важной со всей своей историей и переживаниями. Только все эти раскопки не имеют никакой ценности без ответственности. К сожалению, со всем этим богатством или дефицитами сегодня вы сами отвечаете за то, что у вас получится или не получится, сделаете вы усилие или нет, выберете с этим работать или оставите как есть, прячась за эти убеждения, словно за стену, от своей жизни.
Нам важно увидеть, как мы используем мир, чтобы спасаться от тревоги. Становится поразительно очевидным, скольких людей мы привлекаем, чтобы об них уменьшаться, ограничиваться, оставаться маленькими, зависимыми или даже вообще не жить.
На нашу тревогу собственного возбуждения и сексуальности обязательно найдутся несколько фигур, из-за которых мы будем запрещать себе все это испытывать и проявлять.
На тревогу быть взрослыми подыщутся те, в ком мы будем видеть и на полном серьезе чувствовать угрозу своей свободе и независимости.
Тревога жить полной грудью поддерживается несколькими вполне реальными фигурами, придушивающими наш размах и страсть жизни. И т. д.
Сначала мы будем использовать мать, отца, мужа, детей, подруг, терапевта и пр. Чтобы они спасали от встречи с нашими тревогами. И не давали нам взрослеть, работать там, где хотим, зарабатывать деньги, проявлять свою сексуальность как желается, принимать решения. Они очень важны для нас. И должны оставаться на своих местах столько, сколько нужно…
Они важны как ограничители, запретители, стыдители, обвинители и даже уничтожатели. А потом они становятся важны в тех же функциях, но для того, чтобы нам было с кем бороться. Мы должны иметь их рядом, чтобы развязать против них войну, выдержать ее и победить.
Эту психическую работу невозможно миновать, чтобы вырасти. Все эти спектакли должны пройти на внутренней сцене. И иногда могут продолжаться десятилетиями, пока главные герои не поклонятся и не уйдут за разные кулисы, вздохнув с облегчением…
Энергия сдерживания и борьбы иссякнет. Больше не будет смысла играть этот спектакль даже ради вызова на «бис». Свобода станет естественной частью, правом и способностью. Наша жизнь плавно вытечет из рук близких, и мы вберем ее в свою душу целиком.
В жизни начнут разворачиваться другие пьесы с другими героями, необходимые нам под актуальные, взрослые задачи психики. В многотомнике наших внутренних пьес спят потрясающие сюжеты. Мы бьемся, ранимся, грустим, плачем, создаем отношения, теряем их, любим и ненавидим. Но и цель великолепна: собственная жизнь во всей ее потрясающей потенциальности свободы и мощи. Цена всему этому – отказаться от того, чтобы получить весь мир из рук родителей.
Задание очень простое.
Найдите в окружении людей, которые в вашем сознании что-то вам запрещают: быть сексуальной, свободной, красивой, творческой, успешной, живой, в конце концов.
Понятно, что если бы не они, то вы уже давно «ух, как я бы развернулась!». И все-таки…
Что именно вы бы делали, если бы не они? Чем прямо сегодня занялись? Что реализовали? На что бы решились?
Шаг двадцать первый. Пережить конфликт между желанием удовлетворить детские потребности и смирением
Емко и прекрасно сформулировано у Аглаи Датешидзе[7]:
«У родителей никогда нет всего, что нам надо. Ни-ког-да.
Суть взросления в том, чтобы взять нужное, отказаться от ненужного, оплакать невозможное и пойти дальше, находя недостающие детали в других местах и в других людях. Ибо то, чего нет у родителей, с избытком есть у мира. Стоит только поднять на него свои заплаканные глаза».
Таким образом, выход совсем не в том, чтобы а) перестать нуждаться вовсе и б) всегда получать то, что хотим, от кого хотим.
А в том, чтобы как можно более творчески использовать разные источники для получения того, что нам действительно хочется и в чем мы ощущаем дефицит. И инвестировать туда, где это можно получить, вместо того чтобы залипать в «негативных галлюцинациях» там, где получить нельзя. Мы должны обрести право желать нужное от мира и способности себе его добывать. Вместе с признанием того, что не все могут мне дать то, что я хочу. Или могут, но не сразу. Или для этого мне придется приложить много усилий.
В общем, это период для постепенного выхода из сказки. К концу молодости, к тридцати годам, нормально, если мы приходим именно к такому пониманию: «Да, есть то, что мне не дали, и это именно тот багаж, с которым я навсегда вышла из родительского дома. Но в корзиночке есть кое-какие пирожки, буду их рассматривать и использовать. Передо мной большой мир. Кто-то сможет меня наполнить теплом. С кем-то мне будет интересно болтать, а с кем-то радостно смеяться. Для кого-то я смогу стать важной и ценной. А с кем-то построю отношения, и там многое будет зависеть уже от меня, а не от моих родителей».
Если что-то из этого, конечно, случится в нашей жизни.
Если мы дадим ему произойти, рискуя своим сердцем, которое может быть разбито этим миром и людьми в нем. Но если мы не рискнем, то однажды обнаружим себя в старости без той жизни, которая могла бы у нас быть, но так и не случилась. Потому что мы не осмелились. Не преодолели тот рубеж, на котором вместо знаний нам требовалось лишь мужество. Мужество сделать шаг и выдержать последствия. Этому мы учимся на протяжении всей жизни.
Но часто на пороге молодости (а бывает, что и потом, когда годы идут, а проблемы нарастают) мы стоим на перепутье и ждем от наших матерей внятных и правильных рецептов безопасности во взрослой жизни. И универсального способа, как не ошибаться. Для того, чтобы, во-первых, боли не испытывать. А во-вторых, прожить свою жизнь в белом пальто совершенной и фантазийной абстрактной женственности.
Этот запрос, обращенный к матери, иногда так и звучит, если потрудиться его озвучить: «Дай мне рецепт, чтобы я могла спасти себя от разочарований, ошибок и боли. Тогда я смогу считать себя нормальной». Запрос на райское спасение…
Что на самом деле может дать тут мать? Только развести руками в бессилии. Или ответить агрессией: «Отстань. Меня саму жизнью переехало. До сих пор отряхиваюсь».
Что почувствуешь после такого ответа? Собственное бессилие, оставленность, протест, стыд. Желание наказать мать за ее же ошибки, которые теперь не дают никакой надежды. Страсть доказать ей, что уж я-то найду рецепт спасения. И снова новый заход в лабиринт поиска идеальной спасающей матери. «Вот была бы она другая, мне бы легче жилось». И это тупик…
Однажды с клиенткой мы нащупали важный выход. В какой-то момент она проникновенно сказала: «Как хорошо быть взрослой. Как прекрасно выбирать самой». Она так это сказала, что у меня внутри разлилось тепло и на глазах показались слезы. Это был ее долгий путь возвращения себе своих частей, разбросанных по людям. Это был тяжелый процесс присвоения себе своей силы, чувствительности, способностей, жизни, в конце концов!
И вот в такую жизнь мать может приглашать свою дочь. Из такого своего состояния: «Как здорово быть взрослой и обладать способностью выбирать!» Не раскрывать перед дочерью волшебные врата райской безопасности или параноидных фантазий о бесконечных трудностях реальной женской жизни, полной боли и предательства. А показывать достоинства того, что значит быть взрослой на самом деле. Самой выбирать подруг-друзей, мужчин, удовольствия, занятия, степень вовлеченности во все и всех. И так далее…
В общем, мамы не дадут идеального напутствия и оберега. С этим тоже придется смириться. Хоть и не сразу.
Подумайте, какие потребности для вас сейчас самые важные? В чем вы нуждаетесь? Нехватка чего причиняет вам дискомфорт?
Есть рядом тот, кто способен помочь вам с этим?
Какие усилия вы сами готовы приложить, чтобы более разнообразно удовлетворить свои потребности?
Шаг двадцать второй. Разрешить конфликт между отчаянием и агрессией
К этому моменту, я думаю, уже понятно, что происходит внутри почти любой нормальной Красной Шапочки.
Она жаждет свободы и хочет убежать в свои леса для персональных встреч с Волками, сулящими разнообразные удовольствия. А еще она ждет, что прямо на пороге ей выдадут все инструкции по правильному обращению с миром и волшебный клубочек, чтобы знать, куда нужно идти. Ко всему этому в корзинке должны лежать безусловная любовь, принятие, опора на теплые отношения в семье и признание. И вот тогда у нее в жизни все точно было бы хорошо. Почти с гарантиями. Она сумеет приручить Волков, расколдовать их душу своей любовью и будет жить так, как ей предназначено безоблачной судьбой.
Но в жизни не то что этого не дают, так еще и всякие протухшие пирожки в корзинку подкладывают да правилами и ограничениями нагружают. Поди потом разбирайся, что нужное, а что лучше выбросить. Ко всему прочему выпинывают бедную Шапочку в лес со сплошными дефицитами, которые потом приходится полжизни восполнять. Опять же без всякой подробной карты, где и как это найти. На свой страх и риск, как говорится. Как же тут не злиться? Как же тут не негодовать и не впадать временами в отчаяние? То ли сама как Шапочка не удалась, раз не получилось выцарапать все это из родителей. То ли родители мне попались… дефективные. Не то что у Маши/Даши/Наташи.
Красная Шапочка все правильно делает. Ей положено сначала хотеть, надеяться, требовать, ждать, а затем злиться и негодовать. Чтобы потом пестовать эту энергию, направляя ее в правильное русло – на ту самую сепарацию. Обязательно надо сделать родителей плохими, чтобы была возможность уйти. Не обесценить и психически уничтожить их для себя, а признаться себе, что они и правда не те, каких мы для себя хотели. Не те, которые у нас должны были быть. Они не справились. А возможно, и облажались…
Все. Это просто обычные Мария Сергеевна и Иван Потапович. Или Олег Петрович и Светлана Алексеевна. Нет никаких Мамы и Папы с большой буквы, которых я все еще жду в своей жизни. Тех, что станут наконец великими и идеальными, какими им и положено быть. Чтобы у меня появилось все, с чем можно выйти в свое светлое будущее.
Что?
Не будет?
Прямо так можно уходить?
Прямо сейчас?
Как это, отказаться от всяких претензий?
Просто взять и уйти, закрыв за собой дверь?
Ярость и гнев сильнее, чем печаль и горе о том, что больше нет надежды дополучить все нужное. Поэтому многие из нас уходят на этой энергии. Покинуть плохих родителей легче, чем хороших. И можно этим воспользоваться. Просто потом важно совершить психическое усилие в другую сторону: вернуть себе родителей. Снова не идеальных, а уже таких, какие есть. И проверить, что именно на этом этапе нам с ними важно и нужно организовать для себя. И есть ли для этого возможность с их стороны…
Злость на родителей – хорошее топливо для сепарации. И эту злость важно найти, чтобы сделать все положенные шаги. В своей истории мы легко можем «накопать» достаточное количество поводов для нее. Никто из родителей не идеален, и все совершали ошибки.
Но если мы слишком долго цепляемся за свои обиды, злость становится для нас слишком ценной, а мы все ищем поводы и не можем успокоиться, значит, пришла пора задуматься, зачем это нам. Я часто вижу случаи, когда обычной злости как будто не хватает для того, чтобы разрешить себе сепарацию от этих «ужасных родителей». Нужно буквально довести себя до гнева и ярости, но импульс к отделению так и не может победить желание зависимости.
И тогда злость на родителей не может пройти свой естественный цикл, в котором сменяется разочарованием, а потом грустью. Разочарование – необходимый этап, в котором мы теряем надежду на идеальных родителей с их возможностями дать любовь, нежность, поддержку, защиту и заботу. Мы встречаемся с реальностью, в которой наши родители просто живые люди и смогли справиться со своей родительской ролью лишь так, как у них получилось. Мы соглашаемся только с тем вариантом своего прошлого и отношения к нам, которое нам досталось. И тогда мы сможем горевать и грустить, что той девочке, которой мы были, суждено прожить только такое детство и переиграть это уже невозможно. Но сейчас мы можем признавать эту реальность и отправляться в другие места, где, возможно, получим и любовь, и поддержку, и внимание, и заботу.
«Разочарование (крушение иллюзий) – это величайший дар, который я могу дать тебе. Однако, учитывая твою привязанность к иллюзиям, ты считаешь этот термин негативным. Ты выражаешь соболезнование другу фразой: «Каким же разочарованием это стало для тебя!», вместо того чтобы поздравить его. Слово «раз-очарование» (disillusion) буквально означает «освобождение от чар (иллюзий)». Но ты хватаешься за свои иллюзии»[8].
Подумайте, за какие иллюзии вы все еще хватаетесь, лишь бы не потерять надежду, что у вас должны были быть другие родители, а не те, что есть.
Шаг двадцать третий. Устоять в конфликте между виной и свободой выбирать свою жизнь
Ради справедливости давайте все-таки скажем, что часто не только мы не хотим сепарироваться. И не только мы сопротивляемся тому, чтобы навсегда отстать от родителей и не требовать от них ничего даже в мыслях.
Конечно, я знаю множество ситуаций, когда мама, папа, вся семейная система восстает против того, чтобы отпустить нас. Потому что если Красная Шапочка окончательно и бесповоротно решит уйти и начать жить как ей хочется, то в семье произойдет много «страшных вещей». Перечислю только поводы для материнского сопротивления нашей сепарации. У отцов они тоже есть, просто чаще не так выражены.
Маме может быть больше незачем жить. Ведь раньше она жила интересами детей и ради детей.
Ей больше нечем будет поддерживать свою ценность, важность, самооценку, в конце концов. Ведь раньше она была Мамой с большой буквы (пусть даже и функционально, а не эмоционально близко) и эта роль была основной в поддержании ее собственной идентичности.
А еще ей придется встретиться с одиночеством. И ответственностью за то, чем занимать себя в период поздней зрелости. Это значит пережить собственный кризис, с которым она вовсе не готова встречаться и пересобирать себя в новых условиях.
Она наконец лицом к лицу столкнется со своим мужем. Увидит, есть ли у них на самом деле отношения или все, что их держало вместе, – заботы о детях. А сейчас окажется, что и нет ничего. Это опять же заставит пережить кризис семьи как системы.
Ей придется лишиться союзника в лице ушедшей дочери против мужа, который, например, «абьюзит» ее или периодически уходит в запои.
Маме нужно будет потерять «родителя», которого она себе воспитывала в дочери. Это может звучать странно, но вы не представляете, сколько наших родителей растят своего идеального, всегда доступного, отзывчивого, любящего, заботливого «родителя», которого можно использовать, призывая к чувству долга, что дети навечно обязаны родителям.
И так далее.
Как видите, у родителей тоже достаточно поводов нас не отпускать и сопротивляться тому, чтобы мы обрели свою жизнь, своих партнеров и детей, проблемы и сложности, на которые будем вынуждены перенаправить энергию. Они вовсе не хотят терять стабильность картинки, сформировавшейся за многие годы. Кто-то не хочет перестраивать систему и заново распределять обязанности. Кто-то боится остаться со своей реальностью наедине. Кто-то испытывает панику перед наступившей бессмысленностью и необходимостью чем-то заполнять жизнь, которая больше не будет крутиться исключительно вокруг детей.
Все это делает наш уход из дома еще сложнее. Потому что, наверное, вы уже поняли, кто тут еще не сепарирован от своих родителей и использует нас в качестве подпорок и компенсаций. Иногда стать хорошей дочерью можно только в одном случае: быть для родителей идеальной мамой. И зачастую мы долгие годы этим и занимаемся. Пытаемся докормить, допитать, додать, сделать счастливыми, научить получать удовольствие и справляться с их жизнью. Вместо того, чтобы жить собственную…
Придется нам выполнять работу за себя и того парня. Это неимоверный психический труд, который действительно растягивается на долгие годы, а иногда десятилетия. Я вам больше скажу: бывают ситуации, когда зависимость и сцепленность членов семьи настолько велика, что в рамках одного поколения совершить настоящую психическую сепарацию не представляется возможным. Хорошо, если мы сделаем шаги и хоть чуть-чуть продвинем нашу систему к большей способности выбирать жизнь независимо и свободно. И замечательно, если мы передадим нашим детям это право, которое в боях со своими родителями добывали слезами и душевными терзаниями.
Давайте попробуем примерно прикинуть, насколько вам будет сложно «выделиться» из родительской семьи. Для этого мы используем критерии дифференцированности членов семьи Боуэна[9]. Чем менее эмоционально и психологически дифференцированы наши родители, тем труднее нам будет совершать свои шаги по выходу из семейной системы.
Прочитайте описание типов дифференциации и попробуйте понять, к какому из них относятся ваши родители.
1. Первый уровень слияния и слабая дифференциация
У такого человека:
• Эмоции доминируют над способностью мыслить и анализировать факты
• Собственных сознательных установок почти нет, все заимствовано из массовых стереотипов социума
• Самостоятельное осмысление реальности отсутствует, так как нет способностей к индивидуальной психической жизни
• Снижена устойчивость к стрессу, который сразу вызывает эмоциональные аффекты: взрывы, истерики, гнев, слезы, бурные эмоции
• Вся энергия уходит на поиски любви, одобрения, поддержание отношений в гармонии
• Совсем нет энергии на достижение жизненных целей
• Склонность к уклонению и увиливанию от принятия решений. Или принятию их только на основе текущих эмоций
• Имеется сильная зависимость от родителей в любом возрасте
• Хронические проблемы, которые никогда не решаются из-за отсутствия на это сил
• Всегда виноват кто-то другой, потому что он не принимает ответственность за неуспех в жизни или отношениях
2. Второй уровень слияния и средняя дифференциация
В этом случае у человека есть:
• Более адаптивные и адекватные эмоции, хотя они еще играют большую роль
• Поиск одобрения и старание заслужить похвалу
• Склонность к зависимостям разного характера, в том числе от оценки других и от отношений, без которых не ощущается собственная ценность
• Желание приспособиться к тому, что от него ждут
• Попытки собственного интеллектуального осмысления реальности
• Мнения, отличные от общепринятых установок, но еще неустойчивые и подстраиваемые к значимым отношениям
• Потребность бороться за идеальные отношения. Реальные ограничения партнера ранят и отталкивают
• Низкий эмоциональный интеллект
• Депрессии, эмоциональные расстройства
• Импульсивное, безответственное поведение
• Отказ от ответственности в большинстве случаев
3. Хороший уровень дифференциации Я
На этом уровне наблюдается следующее:
• Эмоциональная и интеллектуальная сфера достаточно развиты, независимы друг от друга и могут работать в здоровом сотрудничестве, без сильных перекосов в ту или иную сторону
• Стабильность эмоционального фона, без сильных перепадов настроений
• Способность не сливаться в переживаниях и чувствах с другими людьми
• Устойчивость к тревогам, без впадания в эмоциональное отреагирование
• Хорошая адаптивность: способность решать проблемы, проживать стрессы и восстанавливаться после них
• Высокий уровень личной свободы для освоения мира
• Принятие ответственности за свою жизнь и реализацию
• Наличие целей и энергии на их достижение
• Отношения не являются единственной целью и смыслом жизни
• Адекватное отношение к себе и самооценка, низкая зависимость от чужого мнения
• Личные убеждения без потребности бороться за них с окружающими
• Согласие со своим полом без необходимости доказывать его преимущества или неполноценность другого
• Осознавание разных частей своей личности, разнонаправленных импульсов и потребностей
Из этого можно сделать вывод, что чем ниже степень дифференциации наших родителей, тем труднее нам прийти к третьему, хорошему уровню. Это не значит, что мы обречены повторить их судьбу. Но наше развитие будет зависеть от того, что мы сделаем с исходными условиями и какие инструменты найдем, чтобы развиваться в желаемом направлении.
Шаг двадцать четвертый. Сохраниться в конфликте между принадлежностью к семейной системе и восстановлением собственной нормальности
Часто с клиентами мне приходится погружаться в еще более патологические истории. Когда не просто нежелание или тревога родителей не отпускают нас в свою жизнь, а кажется, что вся больная семейная система противится нашему выздоровлению. Тогда приходится биться не только за свободу жить как хочется, но и за целостность психики. И на этапе от двадцати до тридцати лет этот импульс становится все сильнее. Если вначале мы еще пытаемся как-то адаптироваться, договориться, доказать, приспособиться, просто вырваться и убежать, то к концу этого периода мы ощущаем, что крылья связаны и ноги в кандалах не просто так. Тогда наш поход за свободой становится одновременно путешествием за своей психической нормальностью.
Юнгианский психоаналитик Мария-Луиза фон Франц[10] очень красочно описывала этот процесс:
«Невротической может быть вся семья, а затем рождается ребенок, который милостью Божьей имеет здоровую предрасположенность и вместо адаптации к семейному неврозу противостоит ему… Если здоровая человеческая натура вступает в сговор с невротической семейной установкой, то происходит настоящая трагедия. Инстинктивное правильное поведение приводит к незаслуженным страданиям… Нормальный ребенок в патологическом окружении не может доказать, что прав именно он, а другие не правы, но у него появляются сомнения. Другие будут говорить, что он ошибается, что он – дьявол, и это становится трагедией, которая для многих молодых жизней продолжается длительное время. Иногда во время анализа можно просто сказать: «Вы были правы, почему вы в этом сомневаетесь?» Такого подтверждения бывает достаточно»[11].
Часто эту свою нормальность, которая выражается в постоянном противопоставлении семейной патологии, мы добываем большим трудом. Часто оказываемся в ситуациях, когда сначала тихо, а потом все громче внутри нас звучит голос: «Ну это же ненормально! Так не должно быть! Это вы больные, а со мной все в порядке!» Мы противостоим другим членам семьи в том, как реагируем, ведем себя, чувствуем. Преодолеваем сопротивление близких, чтобы не просто поступать как хочется, но и вписать это в разряд нормальности, а не своего психического отклонения, как нам иногда может казаться по реакциям близких. При этом мы регулярно ощущаем себя ненормальными или даже предателями. Потому что семьи прямо или скрыто осуждают наш образ жизни и непохожесть. И не могут увидеть в этом наш постоянный поиск исцеления.
Проходит много лет, прежде чем мы можем робко присвоить себе то, что именно мы, возможно, самые здоровые члены больной семейной системы. Но за долгие годы существования в ней уверились, что самые ненормальные. Мы систематически предпринимаем попытки вернуть себе нормальность. А само ощущение нормы у нас очень искажено, потому что изначально у нас нет других линз, кроме родительских. И нужно время, чтобы смутное ощущение «я так чувствую и живу» стало громким голосом нашего Я, которое способно противостоять внешним оценкам и твердо говорить: «Со мной все в порядке. Просто тут нормальность угрожает всем остальным».
Тогда происходит революция внутри. Болезненная, но исцеляющая психику. Нам чрезвычайно трудно признать, что наша семейная система больна. И что наше желание исцелиться – не предательство, а акт любви, служащий ей. Мы бьемся, чтобы дать шанс всей системе выздороветь. Ценой своих нервов, тревоги, страхов, стыда и вины делаем большую работу для родных. Это важно увидеть.
И отступить. Потому что закономерно возникает желание прийти здоровым в свой род и начать лечить их. Редкая Красная Шапочка не закинется тут в грандиозность: «Сейчас я поработаю над собой и приду вас исцелять. Ради вашего же блага и из моей верности семейной системе». И тут снова даже не дверь, а ворота в безумие. Потому что попытки будут проваливаться, а ценой станет собственная плохость и ненормальность, которую будут перевешивать на Шапочку же.
Мы теряем много времени, прежде чем совершаем следующий шаг: «Я нормальная и пошла на выход. Оставляю вас тут с вашим выбором. Ибо я задолбалась».
Кстати! Из какой бы исходной точки мы ни шли к своей психической сепарации, выход в собственную свободу всегда будет именно там – за дверью с надписью «Бессилие».
«Как бы я ни билась, не могу получить от вас того, что даст мне больше опор, уверенности и безопасности.
Как бы я ни старалась, не сумею вас переделать.
Как бы я ни пыталась, вы не станете теми, кто мне нужен для того, чтобы я могла уйти от вас.
Как бы я ни объясняла, вы останетесь глухи, слепы и даже глупы.
Как бы я ни исцеляла, вы будете прятаться в болезнь, потому что вам так спокойнее.
Но я ухожу. Потому что больше не могу платить своей жизнью за ваше выздоровление, счастье, покой, удовлетворение и самооценку.
И я в этом нормальна!»
Давайте подведем небольшие итоги этой огромной задачи психологической сепарации, к которой мы вплотную приближаемся в период от двадцати до тридцати лет. Описывая так подробно маршрут этой тропинки, где мы постоянно ходим взад-вперед все десятилетие, я хотела показать следующее:
• Это действительно важная дорога, по которой должны пройти мы все. Никто не может миновать этого психического вызова. Но есть те, кто долгое время ему сопротивляется
• Нам всем сложно на этом пути. Все против нас. Родители, мужья, дети, социум, работа. Надо пройти сквозь интересы всех и обрести в итоге право на собственную жизнь
• Если мы избегаем идти по пути сепарации и постепенно разрывать связь с родителями, то ценой этого становится наш потенциал, который не будет реализован, и наша жизнь, которая так никогда по-настоящему и не начнется
• На этом пути у нас есть помощники, хоть нам и трудно их так называть. Те, кто тормозят нас в том, чтобы мы слышали себя, верили себе, ценили себя. Они лукаво шепчут нам, что мы никто и ничто. Что у нас не получится. И что мы должны быть такими, какими нас хотят видеть. Но это просто такое условие жизни. Цена взрослой красной мантии, которая очень отличается от шапочки объемом прав и свободы. Но она того стоит. Нам приходится совершить рывок, чтобы не обращать внимания на тех, кто нас останавливает, и не сдерживаться в том, чтобы реализовывать себя такими, какие мы есть на самом деле
• Сепарация редко бывает легкой. Трудно уходить и от хороших, и от плохих родителей. Никто не создаст нам для этого специальных условий и не будет меняться ради того, чтобы наша свобода досталась нам легче. Чем быстрее мы это примем, тем ближе окажется наша дверь на выход
• Обратите внимание, сколько конфликтов нам нужно разрешить по пути! Сколько шагов сделать внутри себя к собственной свободе и нормальности. Сколько совершить попыток отыграть и закончить в отношениях психологические истории, которые тянутся за нами из детства
Шаг двадцать пятый. Начать узнавать мир взрослых отношений
Когда в начале второй части я определяла задачи этого периода, то упомянула, что приобретение опыта построения взрослых отношений – также одна из главных тропинок, по которым нам важно ходить, а значит, пробовать, рисковать, совершать свои ошибки, разочаровываться, впадать в отчаяние и снова приближаться к людям. Молодость – время учиться отношениям. Начинать, строить, исправлять, заканчивать. Любить, мириться, расставаться, прощать и прощаться с неподходящими, отпускать, заниматься сексом, входить в интимность, делиться тайнами, ставить границы. Наши отношения становятся, с одной стороны, ареной, на которой мы разрешаем все незавершенные конфликты с родителями. И наш партнер – воплощение всех их частей. Тех положительных, которых у них никогда не было, а нам бы этого очень хотелось. И тех отрицательных, с которыми нам так и не удалось смириться, принять и окончательно потерять надежду с ними справиться.
А с другой стороны, отношения прокладывают еще один мост в наше будущее. В следующие десятилетия в выигрыше оказываются те, кто не сидел дома, а учился быть в отношениях. С социумом, с миром вообще, ну и с мужчинами. Куда без них? Они – важная часть нашей сепарации и индивидуации. Через них мы решаем множество своих задач. Как и они через нас. Отношения с женщинами у нас тоже, безусловно, есть. Но большую значимость они приобретают в следующих периодах. Там мы их и коснемся.
А пока посмотрим, зачем нам нужны мужчины на этом этапе. Ведь сознательно мы можем видеть в своей тяге к ним лишь желание влюбиться, пережить тепло, близость и интимность. Но, поверьте, у нас бывает множество бессознательных причин идти в отношения и выбирать в них определенных мужчин.
• Мы стремимся сбежать из токсичной, холодной, равнодушной, нелюбящей атмосферы нашей семьи. И часто тогда мужчина – способ уйти из родительского дома.
• Мы часто самоутверждаемся за счет мужчин, поддерживаем свою самооценку. Думаем: «Если меня выбрал (такой) мужчина – то со мной все в порядке».
• Мы можем так поддерживать свое положение среди женщин. «Ни у кого из моих подруг нет мужчины, а у меня есть» или «У всех есть, теперь и у меня тоже. Да еще какой».
• Мы хотим за счет мужчины не брать ответственность за свою жизнь и не встречаться с тревогой за то, как с этой жизнью справляться.
• И так далее.
Ну и само собой, мужчины нам нужны для любви, близости, секса. И это не просто дань гормонам и реализация фантазии о принцах. В этом важная задача нашей молодости: научиться строить близкие отношения. Не решив ее, мы рискуем в последующие периоды увеличивать изоляцию и внутреннюю дистанцированность от людей. Потому что близость и интимность – это непросто. У каждой из нас разная психическая способность к этому. И разный опыт привязанности, накладывающий отпечаток на то, можем мы или не можем приближаться к людям. Многие из нас боятся боли, отвержения, нелюбви в отношениях. Различны и травмы, которые мы уносим в жизнь из детства. Хорошо, что этот этап настолько гормонально богатый, что даже при своем багаже чаще всего мы все равно безумно и отважно идем к нашим мужчинам. В этих отношениях у нас есть шанс и проработать свой старый травматический опыт, полученный в семье, и узнать, что наш рисунок отношений с мужчинами может отличаться от опыта женщин нашего рода, например.
Обычно именно в возрасте от двадцати до тридцати мы все проживаем какие-то очень важные отношения, определяющие наше будущее на долгое время. Они либо страстно-быстротечные, либо вялотекуще-выматывающие. Либо и то и другое вместе. Они могут быть официальным браком, гражданским союзом, мимолетной интригой или длительным романом с женатым любовником. Но факт остается фактом: эти опыты закладывают наше самоощущение как женщины и партнерши в отношениях на годы вперед. Мало кому удается легко втянуться в отношения в этот период и выйти оттуда с незатронутым сердцем.
Мы выходим из них либо окрыленными, с убеждением, что мы просто офигительны.
Что мы хорошие и нас можно любить.
Либо полными горечи, разочарования и ущерба самооценке, которую потом не можем восстановить никакими новыми связями и отношениями.
А бывает и так, что первый период этих отношений давал нам силу и уверенность, был полон счастья, нежности и заботы. А потом все разрушилось, рассыпалось, распалось. И мы тоже распались на кусочки и не можем себя собрать…
Я уже приводила метафору Клариссы Пинколы Эстес про старую собаку. Так вот и в этой точке, когда я встречаюсь с женскими историями, то хочу закрыть лапами глаза и кивать, как та собака, слушая и сопереживая женщине в ее уникальном пути. Я могла бы сказать ей следующее:
«Добро пожаловать во взрослый женский круг. Оглядись по сторонам, мы все здесь с разным опытом. У нас были хорошие отношения с множеством плохого. И плохие, в которых было немало хорошего. Мы все носим это в себе. Благодаря этому и оказались тут. Если бы у тебя не было этих историй, то твое место было бы среди маленьких девочек, наивно верящих в то, что мир добр и справедлив, а сила любви безгранична.
Я понимаю, что тебе больно и грустно, а возможно, даже стыдно, что твоя история именно такая. Может быть, тебе кажется, что ты одна не справилась, не предусмотрела и не увидела чего-то важного. Ты ходишь опустив голову и казнишь себя. Не стоит. Ты делала то, что могла, в то время, которое предназначено для наших проб и ошибок. Ты мало что понимала, как и все мы, когда еще молоды и находимся внутри отношений. У тебя не было помощи и поддержки. Не было рядом того, кто объяснил бы, что с тобой все в порядке и ты делаешь только то, на что способна.
Посмотри на женщин вокруг, и ты увидишь, что почти у всех было то же самое. Ты просто одна из нас, и с тобой все в порядке, какой бы опыт ты ни пережила. Тебе можно идти дальше и выбирать для себя самое лучшее».
Но, к сожалению, к этому разрешению мы приходим далеко не сразу, а только преодолев это десятилетие и выбирая разных партнеров для отыгрывания психических историй, оставшихся из детства. Мы выбираем первые отношения почти исключительно для этого. Грустная правда, но другого шанса исцелить свои неврозы не существует.
Отношения, в которые мы будем вступать в этот период, предназначены для разрешения конфликтов, описанных выше. В них мы будем метаться между свободой и зависимостью, страхом жить свою жизнь и ответственностью делать ее такой, как нам хочется, и т. д. Мы будем идеализировать своего партнера ровно в том же, чего нам не хватило у родителей. Будем ожидать от него удовлетворения тех потребностей, которые остались в дефиците. Мы будем раниться об то же, что было невыносимым в отношениях с родителями: о невнимание, жесткость, равнодушие, отказ от ответственности и т. п. А из партнеров, которых мы выбираем, будем пытаться сделать того, кто нам нужен. Практически без вариантов. Потому что чаще всего в этом возрасте у нас еще нет психической готовности видеть разницу между нами и другим человеком, принимать ее и выдерживать. Для того и предназначено десятилетие нашей молодости, чтобы мы, горячие и страстные, но еще очень эгоцентричные, выбирали для себя людей и пытались их под себя «прогнуть». К тридцати годам нам положено приобрести достаточно опыта, чтобы понять – это невозможно в принципе. Или что тех, кого «прогнуть» удалось, мы не хотим. Обычно это быстро перестает возбуждать. Вместе с этим разочарованием приходит немножечко мудрости и способности увидеть дверь с выходом. Придется идти по пути развития навыка видеть другого человека отдельным, отличным от нас и учиться с ним на самом деле строить отношения. Но это уже задача будущего.
Чтобы не было все так грустно, я с радостью и даже некоторой завистью признаю и другое. У некоторого числа Красных Шапочек эти первые серьезные отношения мало того, что перерастают в брак, так еще и становятся прекрасной историей на годы и даже десятилетия. Понятно, что в них не все просто. Но в том-то и ценность, что люди находят в себе достаточно любви и устойчивости, чтобы вместе справляться с трудностями и переходить с этапа на этап, разрешая кризис за кризисом. Ведь ни в одних отношениях без этого не обойтись. В чем-то это дело удачного случая – найти друг друга, а в чем-то упорный труд и психическая работа. Вот что я понимаю, когда слышу о таких парах. Я ими искренне восхищаюсь и даже завидую. А еще признаю, что это счастливое меньшинство, которое может платить свою большую цену, чтобы эти отношения сохранять. Они отыгрывают свои инфантильные неврозы, взрослеют вместе и раз за разом продолжают выбирать друг друга. Тогда как большинство из нас к этому не готовы. И это не про то, что мы тотально ущербны, а про то, что нам требуется время и подходящие условия, чтобы этому учиться и выращивать в себе эти способности. А пока…
Прочитайте следующие прилагательные и поищите в своем опыте такие отношения:
• опасные
• полезные
• счастливые
• предопределенные
• сложные
• неспокойные
• притягательные
• истощающие
• светлые
• насыщенные
• веселые
• яркие
• трудные
• безжалостные
• угрожающие
• приятные
С одной стороны, вы можете обнаружить, что у вас довольно богатый опыт и полон он не чем-то одним. Это даст возможность воспринимать свою историю не только как несчастную или сложную.
С другой – увидеть, какими отношениями в большей степени наполнена ваша жизнь. И если те прилагательные, которыми они описываются, вас не устраивают, то на этом этапе вы можете задуматься, почему так происходит.
Шаг двадцать шестой. Разглядеть в партнере своих родителей
«Никому не нужен хороший партнер. Нужен плохой и – расколдовывать». Это слова психоаналитика Юлии Тимофеевой. Ну да: чтобы нам в жизни был нужен хороший партнер, нужно много потрудиться. Может быть, нам потребуется целых три плохих брака, чтобы победить всех психических чудовищ, которых надо поместить в наших партнеров.
Эти монстры – плохие части наших родителей, с которыми нам пришлось столкнуться когда-нибудь. И как же обойтись без расколдовывания? Обязательно надо в кого-то спроецировать плохое и попытаться вернуть себе волшебную силу. Поддержать свою фантазию о могуществе, которое изменит тех, кто «должен меня любить так, как я хочу».
Клиенты иногда начинают верить, что это с ними что-то не так, если их партнеры раз за разом оказываются плохими. Приходится успокаивать: все нормально, просто внутри есть незаконченные истории, которые важно прожить. Можно это делать в реальности. Брать неподходящих партнеров и расколдовывать, брать и расколдовывать. Имеющий право на существование способ. Особенно в молодости. Почти неизбежно: энергии много, несколько попыток вполне можно реализовать…
С возрастом и сил меньше, и времени жальче. «Брать и расколдовывать» в реальности – уже трудоемко и неблагодарно. Приходится учиться завершать свои истории психически. Желание расколдовать – законно. Признание того, что это лишь наши внутренние трудные истории, которые хочется закончить другим образом с другими людьми, – это желательный выход. Прощание со своим могуществом в отношении того, как нас могут и должны любить, – грустная реальность взрослости.
Зачастую мы научимся делать это только в следующем десятилетии. А пока вынуждены наделять своих партнеров важными для себя ожиданиями, биться с ними за то, чтобы получать от них удовлетворение, и… отступать в разочаровании.
Из тысяч и даже миллионов людей мы выбираем человека, поразительно похожего на нашего родителя. Например, бесчувственного и холодного. Рядом с его эмоциональной глухотой и слепотой нам невозможно разместить свои чувства, как бы мы ни пытались. А импульс это делать в нашей психике живет и толкает нас на то, чтобы справиться с этим в другом человеке. То есть мы заведомо выбираем того, кто к этому просто неспособен, и стараемся сделать его подходящим для нас.
Этот «глухой и слепой» – именно тот близкий, к которому нам регулярно хочется стучаться. Это тот самый значимый (родитель, партнер), к которому мы все время «цепляемся» с желанием рассказать про свои чувства.
Эта регулярность и заряженность попыток, заведомо обреченных на провал, – сигнал о нашем желании удовлетворить «травматический» голод. Мы пытаемся восстановить свою способность быть в переживании рядом с другим человеком. Мы хотим приобрести опыт разворачивания энергии в контакте с другим человеком. А еще отчасти обнаружить себя и собственную эмоциональную адекватность через отклик другого человека…
И с этими неудовлетворенными потребностями мы раз за разом идем к конкретному человеку, пытаясь хоть как-то эмоционально разместиться в пространстве, которое глухо и слепо к нашим чувствам.
В своей фантазии мы не можем прекратить надеяться все-таки найти себя в его эмоциональном отклике. И не можем признать отсутствие в этих отношениях потенциала быть увиденным и услышанным. Иначе мы как будто теряем саму надежду найтись самой и создать связь.
Мы бесконечно заходим на новый круг, надеясь, требуя, впадая в отчаяние, отползая. Категорически отказываемся видеть реальность, в которой у этого значимого человека нет субъективной возможности быть в эмоциональном контакте. У него свои причины для невыносимости наших чувств. Мы сами становимся глухи и слепы к очевидным сигналам о том, что пытаемся получить невозможное. А потом начинаем вытеснять свои переживания про эту невозможность. И оказываемся слепоглухонемыми к себе и своим переживаниям. Мы беднеем, вместо того чтобы обогатиться. И это подтверждает нашу привычную картину мира, в которой кто-то когда-то был таким же равнодушным и нам приходилось перестать замечать себя. Знакомый спектакль разыгрывается по прежнему сценарию, вместо того чтобы стала возможна другая развязка.
Звучит как навязчивая сказка про белого бычка. Хорошо бы сразу прекратить бесплодные попытки и эти заходы на новые витки. Но это практически нереально. Психике нужны все эти попытки, страдания и отыгрывания. Она так будет расти и развиваться.
Таким образом, десятилетие молодости не тратится нами впустую. Даже если отношения в итоге не получаются или не заканчиваются ничем хорошим, мы должны помнить, что по-другому нам просто невозможно научиться. Это данность жизни и потребности нашего бессознательного. И они сильнее нас со всей нашей логикой, разумом, предусмотрительностью и прочим…
• Посмотрите на своих родителей. На те их качества, которые вам не нравятся.
• Определите противоположные им качества.
• Сформулируйте, что вам важно найти в своем партнере.
• Проанализируйте свои отношения и удивитесь: возможно, вы всегда ищете противоположность родителям, а получаете то, от чего бежите…
Шаг двадцать седьмой. Увидеть в отношениях взаимную игру
В этой точке снова нужно восстановить справедливость и сказать, что не только мы отыгрываем свои нерешенные задачи, выбирая под них партнеров. Эти люди не просто «жертвы» наших инфантильных выборов, если так можно сказать. Они точно так же вступают в отношения с нами в попытках разрешить свои внутренние конфликты. И тогда мы можем увидеть, что поле нашего взаимодействия – полноценная сцена, на которой будут разыгрываться наши обоюдные спектакли. Мы подходим под отыгрывание партнерами незавершенных историй с родителями точно так же, как они под наши. И мы воплощаем для своих мужчин те части, которые им важно видеть как потенциал для своей свободы или несвободы. Вы вполне можете ощущать, например, как партнер делает вас сковывающей, злой, жестокой и равнодушной фигурой, об которую он бьется и не берет свою свободу. Тогда как в действительности вы такой совершенно не являетесь. Или, по крайней мере, не в такой степени.
Психоаналитики об этом пишут так: «Люди объединяются в пары, вступают в брак, чтобы лечиться друг об друга»… Они, сами того не осознавая, считывают окружающих на предмет комплементарности ведущих проблем, которые будут прорабатываться в отношениях. Как это происходит?
Блистательный английский психоаналитик, основоположник психоанализа супружеских пар Генри Дикс, на основе своих многочисленных исследований делает вывод: «Вступая в отношения, человек стремится спроецировать свою инфантильную часть в другого, с ожиданием, что тот подрастит ее и вернет уже в более зрелом и целостном виде. Вот это каждому из нас известное: «Реши за меня», «Сделай за меня», «Успокой меня, вместо того чтобы это сделала я сама за себя», «Организуй мне путешествие, вместо того чтобы это сделала за себя я сама», «Заработай мне деньги, вместо того чтобы это сделала я сама за себя» и т. д. и т. п. – все это и есть многочисленные примеры проекции инфантильной части с ожиданием ее доращивания через партнера»[12].
В моей практике мне становится все более очевидно, что людей в пару, особенно в длительно существующую, соединяет эта самая комплементарность неврозов. Она, как невидимый и неосознаваемый компас, привлекает их друг к другу. И что пары складываются исходя из актуальных для этих двух личностей потребностей. Партнер представляется наиболее подходящим из всех остальных, чтобы их удовлетворить: «Только он мне может это дать…»
Иногда это ожидание достаточно «наивно». Потому что в процессе приближения оказывается, что на партнера спроецировано именно то самое ожидание, удовлетворить которое он в принципе неспособен. И приходится признать, что на самом деле ожидаемым оказывается как раз то, что партнер никогда не даст. И об это приходится либо обламываться и бежать в поисках следующего, с кем это представляется возможным. Либо обламываться, но не терять надежды и выбивать из своего партнера свою инфантильную нужду, заплатив годами своей жизни и нервными клетками.
Либо обламываться и параллельно вполне успешно доращиваться, научившись все себе организовывать, зарабатывать, успокаивать себя и т. д. По секрету говоря, в этом и есть подсознательный вызов сепарации – жаждать, обломаться, научиться самому или творчески по-новому использовать среду для того, что раньше было недоступно…
Либо… действительно получив за счет партнера удовлетворение той потребности, которая привела в эти отношения, пойти дальше. Вместе или отдельно. И партнеры в таком случае могут отказываться воплощать вновь возникающие инфантильные потребности партнера. Но и сам человек в свою очередь может перестать так сильно нуждаться в удовлетворяющем инфантильные потребности партнере. Поскольку «во время пути собака могла подрасти».
И не всегда можно удерживаться в отношениях с тем же самым партнером, который способствовал доращиванию. Мавр сделал свое дело. Мавр может уходить ©. Разрешив свои внутренние конфликты, мы как будто просыпаемся ото сна и смотрим на партнера совсем другими глазами. Энергия отыгрывания ушла. Он либо перестает нас притягивать, либо мы вдруг можем увидеть его индивидуальность без связи с обслуживанием нашего невроза. И выбрать его такого, если этот вновь открывшийся для нас человек нам понравится. Или не выбрать…
Но до такого варианта мы дорастаем позже. А пока играем в игры. Наш партнер может нуждаться в нас как в запрещающем, обесценивающем и критикующем родителе. Чтобы ему было с кем побороться и пройти свою сепарацию, завершить свои внутренние истории. Или он может идеализировать нас, отказываясь видеть настоящими, а потом «раниться» от встречи с реальностью. Так или иначе мы идентифицируемся с ожиданиями партнера, надевая не свои одежды, а те, в которые он хочет нас нарядить. Из любви к нему или ожиданий от себя мы пытаемся еще лучше соответствовать образу, который он в нас поместил. Ведь мы еще искренне уверены, что это и есть правильные отношения и настоящая любовь: удовлетворять друг друга во всем и стараться для него так же, как он для нас. И проходит много времени, прежде чем мы устанем или даже истощимся в этих бесплодных попытках. Потому что они все дальше уводят нас от самих себя. И тогда мы задаемся вопросом: «Какого черта?!»
И снова появляется возможность снять с себя чары и иллюзии. Разотождествиться с ожиданиями и искать, как для нас важно и возможно проявлять себя в этих отношениях. И партнер может нас таких выбрать. Или, признав свою ошибку, перестать выбирать, не смирившись с правдой, проступившей сквозь то, что мы показывали вместо себя настоящих.
Шаг двадцать восьмой. Начать сборку своей идентичности
Мне было важно показать, что этап от двадцати до тридцати лет – это не столько период, в котором мы достигаем успехов во всех важных областях, сколько время подготовки базиса для следующей жизни, в которой мы, будучи взрослыми и зрелыми, сможем реализовать свой потенциал. Мы еще не решаем окончательно вопрос своей психологической сепарации от родителей, а только накапливаем возможности для этого. И так же наша индивидуация в молодости – это процесс хаотичной реализации себя, пока без внятного понимания, кто мы и что мы. Это время еще не делает нас теми, кем мы являемся, а только закладывает основу для того, чтобы мы стали больше понимать про себя. Скорее мы пробуемся в разных ролях и ситуациях, проживаем разные свои стороны, чтобы через какое-то время сложить то, что обнаружили, в копилку своей идентичности.
С двадцати до тридцати лет мы надеваем на себя множество не своих одежек в отношениях с социумом. Мы ищем тех, на кого надо быть похожими. Мы слушаем, как нам следует себя подавать. Усваиваем правила. Бунтуем против всего этого. Иногда мы решаем, что красная шапочка нам вообще не подходит. Или мы из нее выросли и теперь-то уж пришла пора ее выбросить. Мы примеряем разные шапочки, думая, что раз все их носят, то и нам надо. Или из сопротивления, что больше никогда не наденем красную, раз нам ее выдали в семье. Или, наоборот, робко примеряем разноцветные, внутри ощущая, что наша, красная, там крепко сидит, будто приколоченная. И злимся на родителей за то, что нам как будто вообще нельзя ее снять и начать искать что-то свое. В этом и смысл: попробовать разное, чтобы было из чего выбирать свое. Нет сразу идеальных выборов, смиритесь.
Этот период как раз для того, чтобы выяснить, что из вынесенного из детства толкает нас в нужную нам сторону, а что тормозит. По пути мы выясняем, что многое из того, куда мы бежали, было вовсе не нашими целями и мечтами. Высвободить себя из ожиданий родителей, но и взять с собой то, что действительно является для нас ресурсом.
Есть красивое выражение, которое звучит примерно так: «Мы разбрасываем себя по миру первую тысячу лет, а вторую тысячу мы себя собираем». До тридцати – время, когда женщина проживает свою первую тысячу лет, разбрасывая себя по жизни.
Мы разбрасываем себя в никому не нужном и холодном детстве с нашими желаниями любви, заботы, нежности и безопасности.
Мы разбрасываем себя в спрятавшейся от всех юности с нашими попытками стать своей среди сверстников.
Мы разбрасываем себя молодых опытами с мужчинами. Разбрасываем свои чувства, слезы, здоровье, натуральный цвет волос, гладкость кожи и жизнь.
После этих бросаний иногда к тридцати годам мы оказываемся растеряны и дезориентированы. Раньше все было так очевидно и понятно. А теперь кто мы? После всего, что пришлось пережить на тропинках наших лесов?
Первая тысяча лет – наша общая дорога. Мы все идем где-то рядом, теряя себя и роняя об этом слезы. И это нормально. Так устроены спуски и подъемы жизни, которые ведут нас к собственному Я. Время собирать себя еще придет. От разделения к единству начинается путь индивидуации. От полной потери к знакомству с собой. Но эту задачу мы будем решать уже в следующем периоде.
Вспомните свою жизнь с двадцати до тридцати лет. И начните писать личную историю.
«Я была девушкой, которая…» Начните. Очень интересно посмотреть, что выльется на бумагу. Как вы сейчас характеризуете ту, которая жила в вас в тот период? Какие главные качества войдут в это описание? И какие события будут значимыми для вас в то время?
Шаг двадцать девятый. Учиться избирательности
Когда Красная Шапочка выходит из дома, она еще не знает, что ей можно есть, а что лучше выплюнуть. Молодость всеядна, потому что рецепторы вкуса к жизни еще не развились. Зато потом зрелость на основе наработанных навыков легко отличит яд от питательных веществ для нашей души. Это подходит ко всему: к еде, убеждениям, людям.
Время от двадцати до тридцати лет – период, когда мы активно накапливаем опыт отношений. Любовный, дружеский, коллегиальный, социально нейтральный. Мы делаем это с мужчинами и с женщинами. Узнаем себя через них. Эти эксперименты с людьми иногда дорого нам обходятся, но с годами мы учимся быть избирательными и в контактах тоже. Это все нужно нам для того, чтобы однажды сказать себе словами Марты Кетро[13]: «Я не могу больше пить из любой реки и откусывать от всякого плода».
Наше развитие – это не только усложнение психической жизни, но и бо́льшая разборчивость. Не есть что попало… не пить, не читать, не общаться, не спать где и с кем попало. И так далее…
Хотя мы же в принципе можем. Как в юности и молодости! Тогда мы многое выдерживали и терпели. Раздавали себя и задвигали. По разным уважительным причинам:
• Чтобы напитаться любовью, теплом и заботой
• Получить безопасность и не быть наедине с жизнью
• Остаться хорошей и правильной
• Не испытывать вины и стыда перед кем-то
• Чтобы не подумали, что мы эгоистки
• Ради любви, само собой
Но с возрастом хотелось бы закономерно двигаться к избирательности. К авторской сортировке того, что подкидывает реальность. Чтобы впускать в себя не все. И даже не то, что просто съедобно или вкусно. А то, что приносит больше удовольствия именно нашей душе. Удовольствия и удовлетворения!
Лучшие для нас вещи.
Рождающие нашу энергию занятия.
Захватывающие нас проекты.
Интересные именно нам книги.
Походящие нам люди!
И вроде бы когда пишешь – легко и просто. Но на практике эта нужная личности избирательность переживается чуть ли не как предательство прошлого. Хотя пересмотр отношений, связей и того, что раньше нравилось, а сейчас изжило себя, – признак роста. И это нормально.
С возрастом «чувствилище», знаете ли, с трудом переваривает плохую еду, паленые напитки и дешевое постельное белье. Реагирует отвращением и отторгает. И людей дешевых, кстати, тоже. А такие бывают. И это тоже нормально. На то она и избирательность, чтобы сигналить и вовремя отсеивать.
Это дань уважения к себе. Своему времени. Своему вниманию. Своему интересу. Своей любви. Своей страсти. Своей ценности, в конце концов. С годами понимаешь, что это дорого стоит. И даже становится почти бесценным за пять минут до…
И эта самая избирательность тогда парадоксально оборачивается щедростью. Не ко всем, а к тем, кто важен, интересен, любим и ценен. К тридцати годам Красная Шапочка уже устала распыляться. Внутри уже есть ориентиры, куда ходить не нужно и с кем лучше вообще не ходить по одним дорожкам. Ну и знание, что тех, кого мы выбираем, нельзя наделять ответственностью за все наши потребности. Кто-то подходит нам для секса, но совсем не годится для душевных разговоров. С одними мы занимаемся спортом в парке, а других приглашаем домой разделить ужин и обожаем вместе смеяться за просмотром старых комедий.
Это грустно, но правда в том, что найти одного человека для всего сразу может получиться только в сказке. Скорее это остается нашей недосягаемой мечтой, в которой угадываются очертания идеальных родителей, дающих нам удовлетворение всех наших потребностей. И еще желательно, чтобы нам ради этого не приходилось ничего преодолевать в этих отношениях.
Реальность, которую мы узнаем в этот период, раскрывает перед нами не только изнанку взрослых отношений, в которых любят и предают, занимаются сексом и изменяют, клянутся в верности и уходят, даже не оглянувшись. Но и примиряет нас с тем, что мы лишь одни из миллионов Красных Шапочек, которые сначала не умеют строить отношения, совершают горькие ошибки. Да и потом остаются всего лишь хоть и поумневшими, но женщинами, никогда не знающими, что ждет впереди и как все делать правильно и исключительно по-взрослому.
Это задание можно выполнять не только про период 20–30 лет. Оглянитесь на всю жизнь, сколько бы вам ни было.
Подумайте, знаете ли вы свои критерии: что вам подходит, а что – точно нет? В близких отношениях с партнером, в дружбе, с родителями, с детьми?
Думали ли вы над этим когда-нибудь?
Второй привал в пути. Подводим итоги десятилетия
Время молодости может быть прекрасным началом нашей взрослой истории. Несмотря на то что Красная Шапочка решает очень важные и определяющие всю дальнейшую жизнь задачи, в этом еще нет надрыва и ощущения, что все надо сделать сейчас, иначе вся жизнь полетит в топку. Молодость дает нам много сил, открывает большие перспективы, и одновременно впереди еще достаточно времени, чтобы не бегать в суете и тревоге.
Хотя я встречала Красных Шапочек, которые пугали себя тем, что «или сейчас, или никогда». Но скорее эта тревога была ответом не на собственные мысли и идеи, а на внешние установки, которые залетали в их юные головы со стороны мам, бабушек и окружающих вообще. Что надо рано выйти замуж. Что нужно родить, пока ты еще не старородящая, а значит, до двадцати пяти. Что нужно построить карьеру до тридцати, а то все возможности будут упущены. Кроме того, в это время мы все еще подвержены тому, чтобы сравнивать себя с другими. Хотим бежать во все стороны и соответствовать везде одинаково. Чтобы мужчина как у Светки, должность как у Наташки, а зарплата как у Славика. Что поделать? Период такой.
Мы только вписываемся в общество и учимся быть собой, собирая образ и понимание себя в копилку своей идентичности. Хотя в двадцать пять лет нам может искренне казаться, что мы все про себя знаем. И уж конечно, в молодости мы уверены в собственной уникальности и офигительности. Почти каждая Красная Шапочка глубоко внутри знает, что впереди ее ждет особенная судьба. И что жизнь можно переиграть несколько раз, потому что все в ее руках. Потом это пройдет, а пока мы еще в безумии и отваге, которые бывают только в молодости.
Мы ходим по тропинкам нашей сепарации, автономности, обнаружения себя. На пороге этого десятилетия мы перешли из состояния девочки в стадию молодой девушки. И начали осваивать территорию взрослой женственности, которая на протяжении длительного времени еще только будет обретаться нами через:
• разнообразные события нашей женской жизни и то, как мы их проживаем;
• вызовы судьбы и то, как мы с ними справляемся;
• жизненные кризисы и то, как мы их преодолеваем.
Именно все это позволит нам почувствовать себя взрослыми женщинами, ценными для себя и других. Мы научимся уважать себя за все и отбрасывать неподходящие критерии, которым мы должны соответствовать. Эта убежденность в своей ценности, уверенность в себе расколдует нашу настоящую женскую силу. Ту энергию, которая:
• оживляет Спящую красавицу внутри нас, ждущую своего часа;
• делает красивым нашего Гадкого Утенка, прятавшегося до этого вдали от людских взглядов;
• освобождает из заточения в сплошных обязательствах нашу внутреннюю бедную Настеньку, которой больше не нужно служить жесткому Морозко;
• спасает от унижения черствой и злой мачехой нашу Золушку;
• дарит собственный твердый голос ранее безмолвной Русалочке;
• и конечно, пробуждает взрослую душу Красной Шапки, которая отныне может сказать себе две важные вещи: «Мне хорошо быть собой» и «Мне хорошо с собой такой».
И ради этого нам стоит пройти свой женский квест по дальнейшим этапам взрослого возраста, в котором все наши особенности будут проявлены и с интересом освоены.