лгое-долгое время оказались так близко друг к другу, будучи в горизонтальном положении. И слава богу, что между ними сейчас находился сын. Потому что тогда... Тогда Чалому никто не мог помешать. Саша был в детском саду, когда все случилось. В их старом доме вообще никого не было. Только охрана, да и та по периметру. Лию устраивало такое положение вещей. Лишние уши им были ни к чему. В тот день она решила попросить развода. Не потребовать, а именно попросить. Договориться с Чалым по-человечески... Объяснить все... Они ведь не были врагами, просто... не вышло у них... Не вышло! И не имело никакого смысла продлевать агонию дальше. Нет, Лия, конечно, догадывалась, что просто не будет... В конце концов, она уже однажды заводила об этом речь... Но и того, что случилось в итоге - она точно не ожидала.
Чалый сидел у себя в кабинете. Он был явно выпившим, и Лия решила, что выбрала не лучшее время для разговора, а потому, так ничего и не сказав, поспешно ретировалась. Но Чалый пошел вслед за ней. Прижался грудью к ее спине, провел носом вдоль скулы. Лия напряглась. Она приняла душ. Он не должен был учуять другого, но каким-то образом это случилось.
- Саша, подожди... Давай не сейчас, - попыталась отстраниться женщина.
- Почему? Разве ты за мной не скучала? - прошептал он, одной рукой задирая подол платья, а второй выкручивая сосок.
Чалый всегда любил жесткий секс, и Лию приучил к его своеобразной прелести, но в последнее время они нечасто им занимались. Она ясно дала понять, что ей это все неинтересно. Лия не могла заставить себя быть с мужем, после других... Не могла... Это было мучительно больно.
- Саша, прекрати!
- Почему? Разве моя девочка меня больше не хочет?
Чалый отодвинул в сторону трусики и, скользнув рукой по промежности, ребром ладони нажал на клитор. Лия сглотнула. Ей стало страшно... По-настоящему страшно.
- Саша, я не хочу...
Ее голос дрожал, как и мышцы бедер, которые он безжалостно мял.
- Не хочешь? Ну, знаешь ли... Тогда придется потерпеть. Мужу-то родному дать - святое дело. А то, ишь, какая несправедливость... Перед кем попало ноги раздвигаешь, а мужу любимому - засть? - шептал ей на ухо Чалый, в то время как его бесцеремонные руки шарили по ее застывшему телу.
- Остановись, пожалуйста... - пересохшими губами прошептала Лия.
- Вот еще!
Он толкнул ее в спину. Женщина упала на кровать, но тут же вскочила. Он не дал ей уйти. Навалился сверху, щелкая пряжкой ремня. Лия, воспользовавшись моментом, попыталась отползти в сторону, но ничего не вышло. Чалый дернул ее на себя и пристроился сзади.
- Саша, нет... Подожди, давай поговорим... Пожалуйста!
- Заткнись. Наговорились уже!
Он все же в нее протиснулся. Лия стояла на коленях, сотрясалась под мощными толчками когда-то любимого человека, и не могла поверить в то, что это происходит на самом деле.
- Нет, Саша, нет... Пожалуйста, пожалуйста... - шептала она сорванным голосом, но он был неумолим.
- Шлюха, - рычал он в такт каждому своему движению, - грязная, дешевая шлюха...
Он был пьян. Поэтому долго не мог кончить. Колени разъезжались... Тогда Чалый рывком вышел из Лии и перевернул ту на спину. В последней попытке освободиться, женщина резко вывернулась, толкнув мужа ногой. В ответ он наотмашь ударил ее по лицу, выдернул шнур от светильника из розетки и привязал ее руки к кованой спинке кровати. Он был диким. Совершенно неконтролируемым. Лия даже представить не могла, что он способен на такое безумство.
- Саша, пожалуйста... Не делай этого с нами! Не делай... - Она плакала. Она просила. Она только сейчас осознала, что все, что было ДО, еще можно было исправить, и только весь этот ужас - никак. Что именно этот момент, а ни какой другой - станет жирной точкой в их судьбах. Перечеркнет все хорошее. Уничтожит любовь, которая все еще теплилась в сердце... А ведь она любила его, несмотря ни на что... Он был ее ненормальной зависимостью... Он был ее вечной болью... Да, все равно, кем, но ведь был... А после ничего не будет - лишь пустота... - Не надо, Сашенькаааа... Не делай этого с нами...
Звук выстрелов взорвал тишину. Лия подпрыгнула на диване, возвращаясь в реальность. Сынок, который выбрал для просмотра недавно вышедший на экраны блокбастер, мирно спал, привалившись к отцовскому боку. Лия вскинула взгляд и встретилась с пристальным взглядом Чалого. Он медленно сглотнул, но глаз не отвел... Чалый знал, о чем она вспоминала. Почему-то Лия была в этом уверена. Она резко отбросила плед и встала с дивана. Бежать. Бежать от него, куда глаза глядят... И как можно скорее.
Глава 19
Зима уходила... Зиме больше не было места. И вместе с по-весеннему ярким солнцем, вместе со звонким щебетом птиц в душе Чалого воскресали давным-давно замурованные мысли и чувства. Он больше не противился им. Не хотел... Не мог притворяться и бежать от себя. Не мог врать. Размяк... Не хотел больше фальши. Не хотел чужих рук и губ. Поддельных. Не тех... Не желал довольствоваться суррогатом только лишь для того, чтобы не быть одному...
Он сожалел и злился. Он метался, не зная, как вернуть то, что своими же руками разрушил... Он с ума сходил от шума собственных мыслей. И от ее подслушанных слов...
Существуют вещи, которые, наверное, лучше не знать. Вопросы, ответы на которые могут лишить равновесия. Правда, которую сложно принять... И ровно до того момента, как он решил все для себя прояснить, жизнь Чалого была вполне себе сносной. Нет, он не избавился от наваждения... Он жил с ним. Оно занозой сидело внутри и, если не трогать - уже даже не беспокоило. А тут... со всей дури по этой самой занозе проехал... И запекло в груди, заворочалось болезненно-острое чувство потери.
Теперь он знал, что не хочет дальше быть один... Кем бы он ни был, и что бы ни ждало его впереди, ему нужен кто-то, кто будет рядом. Не просто кто-то... Ему нужна была Лия. Всегда так было. И ничего не поменялось, сколько бы ошибок они ни совершили. Он... Он ни совершил.
Чалый застыл у окна, наблюдая за прогуливающимися по саду родными. В своей жизни он больше всего ценил бескорыстие. И всегда хотел иметь рядом того, кто будет любить его не за то, кем он стал, а просто... без всяких для себя выгод. Лия его любила именно так. Александр никогда в этом не сомневался. Не ждал подвоха. Наверное, поэтому ее предательство так сильно на него повлияло. Лишило разума, затуманило голову...
Он плохо помнил тот вечер. Отрывками, черными вспышками ярости... Почему-то в память отчетливо врезались лишь ее беззащитные руки с тонкими запястьями и синими реками вен... Перевитые проводом руки...
Лия задрала голову к небу, голой кожей навстречу ветру... Даже с этого расстояния Чалый, казалось, видел сотни зябких мурашек, побежавших по ее тонкой шее в тепло съехавшего набекрень шарфа. Ему так сильно хотелось его поправить, что кончики пальцев стали зудеть. Но, представив реакцию Лии на подобное самоуправство, Чалый лишь горько усмехнулся. Сам виноват... Сам. Рано или поздно жизнь предъявляет счет. Видимо, пришло его время расплаты.
Они ворвались в дом, принеся с собой смех. Лия теперь вообще часто смеялась... Она потихоньку оттаивала рядом с Сашей. Сын сглаживал острые неровные края обломков ее личности, он их соединял...
- Давай, что ли, поедим? - предложил Сашка, стягивая с себя тонкую вязаную шапку.
- А руки мыть?
- Так я мигом...
- Давай, а я сразу после тебя.
Лия проводила взглядом сына и резко повернулась к Чалому:
- Нам нужно поговорить! - заметила резко, нетерпеливо.
- О чем? - удивленно вскинул бровь Александр.
- Об ЭКО, конечно! Мне надоело, что ты каждый раз увиливаешь от этой темы!
- Я увиливаю? - делано удивился мужчина.
- Но не я же! Тебе прекрасно известно, что я оканчиваю курс лечения! Доктора отмечают положительную динамику, и нет совершенно никакой необходимости и дальше это откладывать!
- Я разговаривал с врачами. В отличие от тебя, они не настолько оптимистично настроены.
- У меня была овуляция!
- Но это не означает, что ты способна выносить ребенка без вреда для собственного здоровья.
Чалый нисколько не покривил душой. Врачи были осторожны в своих прогнозах. Он лично переговорил с каждым из них. Начиная от эндокринолога, заканчивая специалистом по планированию семьи. Кстати, Лия против этого не возражала. Она втемяшила себе в голову, что он имеет право знать все, что касается ее физического состояния, как имел бы право знать о технических характеристиках инкубатора, обратись он к его услугам... Чалого злила такая покладистость. Выводила его из себя. Больно била по нервам. И понимал ведь, почему она ведет себя именно так, и не понимал...
Лия выглянула за дверь и фыркнула:
- Послушай, мы не можем больше откладывать этот вопрос. От тебя всего-то и требуется, что кончить в баночку. Тебе, что, трудно?
Он скосил на Лию глаза. Изучающе мазнул по ней взглядом. Хмыкнул. Она изменилась. И с каждым разом Александр все сильнее в том убеждался. Лия стала другой. Это тоже злило. Заставляло собственника в нем недовольно рычать. Он хотел знать эту женщину. Знать, как тогда... От макушки до пяток. Каждую родинку, каждую трещинку, каждую мысль и жест. Вот только знал ли он ее так досконально, как думал? Что он вообще о ней знал?
Прислушиваясь к их разговорам с Сашкой, Чалый открывал для себя много нового. Например, в их первую после разлуки встречу. Оказывается, Лия любила читать. А в детстве жила в покосившемся домике с маленьким садом... Он, вроде, знал ее. И не знал... Знал ее... И... не... знал... Совершено. И осознание этого тоже было мучительным.
- Я не буду кончать в баночку, или куда-то еще, пока ты недостаточно окрепла, - тихо заметил Чалый и, пресекая дальнейшие споры, широко распахнул дверь. Размахивая мокрыми руками, Сашка трусцой несся по коридору - почему дети никогда не вытирают руки полотенцем?
Лия с шумом выдохнула, топнула ногой от бессилия. Чалый, улыбаясь, обернулся. Ну, и чего он ржет? Козел! За обедом кусок не лез в горло. Она не понимала Чалого! Не понимала! Разве он не для этого вернул ее в свою жизнь? Так почему же сейчас, когда она, наконец, поправилась, он включил задний ход? Чего добивается от нее своим поведением? Ведь было же что-то? Было... Он ничего не делал просто так. Такой человек. Одно делает, второе в уме... Все просчитано наперед. Все продумано... Так почему тянет, невзирая на то, что времени может не быть? Рискуя собственным сыном?! Или он снова ее наказывает? Лия ничего уже не понимала... Она знала только одно - совсем недавно ее жизнь стала сносной. Настолько сносной, что она уже не пялилась на люстру, прикидывая в уме, выдержит ли та ее вес...