- А если я тебя обману при дележке?
- Мы идем к людям, которые тебя знают?
- Да. Не должны еще забыть.
- И ты будешь дальше с ними работать?
- С отцом, с братьями и со старыми корешами? Конечно.
- И ты у них на глазах обманешь человека, который помог тебе бежать с деньгами? Почти земляка?
- Хитрый ты.
- Я умный. И не жадный. Мне нужна свобода и справедливая доля.
- По рукам.
- Побожись.
- Чтоб мне утонуть и не всплыть.
"Зефир" вышел из Генуи с отставанием на три часа. "Санта-Мария" налегке под парусом делала примерно восемь узлов и добралась бы до Корсики часов за десять, незадолго до рассвета. Если бы не было сильного попутного ветра, то Бруно и Джованни на Корсику бы не пошли, потому что средь бела дня их маленькая хитрость никак бы не осталась незамеченной. "Зефир" делал около двенадцати узлов.
Часа в два пополуночи зарядил дождь.
Через шесть часов после выхода из Генуи, когда Габриэль уже весь исстрадался, впередсмотрящий матрос заметил кормовой огонь "Санта-Марии".
На "Санта-Марии" тоже заметили идущий за ними корабль, хотя и несколько позже. Никто ничего не заподозрил. Бруно и Джованни решили, что попутчик направляется на Корсику, в Сардинию или в Неаполь, а может и в Чивитавеккью. Все остальные матросы из ночной вахты думали, что "Санта-Мария" идет в Марсель по не менее оживленному морскому пути и только порадовались, что рядом есть кто-то еще, ведь это значит, что курс верный.
Когда Бруно в очередной раз оглянулся, он обнаружил, что идущий в фарватере корабль никакой не попутчик, а преследователь. На носу бригантины уже собралась абордажная партия во главе с рыцарем в шлеме и кирасе. Ночь и дождь позволили "Зефиру" сократить расстояние до десятков шагов к моменту, когда на "Санта-Марии" подняли тревогу.
- Тревога! Свистать всех наверх! - заорал Бруно.
- Огонь! - скомандовал Габриэль на "Зефире".
Канонир поднес фитиль к заботливо наведенной пушке и метким выстрелом разнес в щепки руль "Санта-Марии". Корабль вздрогнул и потерял скорость. Хотя "Зефир" предназначался не для абордажей, в команде служили те еще морские волки.
На корме "Санта-Марии" появились спавшие в одежде и с оружием под рукой Максимилиан и Фредерик. Тодт ближе к мачте построил сборный отряд из троих французских солдат и пятерых бывших арестантов.
Марта и Бонакорси вышли с охапкой стволов и оглядывались в поисках удобной позиции для стрельбы. Симон дернулся было к Тодту, но Иеремия схватил его за рукав и не пустил.
В резерве оставались двенадцать гребцов и два матроса, не представлявших ценности как бойцы. Дорада, который, как истинный моряк, в любой степени опьянения просыпался по команде "Свистать всех наверх", быстро сообразил, что судно не слушается руля, и приказал спустить весла на воду для маневров.
"Зефир" мог выставить существенно больше сил. Гребцы на маленьких частных судах пиратов и контрабандистов в то время были не только движителем корабля, но и дополнительными солдатами, когда не слишком устали. Заодно и весь остальной экипаж с небоевой основной судовой ролью при необходимости брался за оружие. При пятнадцати веслах по каждому борту, "Зефир", шедший весь путь от Генуи под парусом, имел одних только отдохнувших гребцов три десятка в дополнение к оставшимся одиннадцати человекам собственно корабельных солдат и прочего экипажа. Это при том, что пятеро погибли у базилики.
На счастье, борт фусты изначально и так заметно выше борта бригантины, да и "Санта-Мария" шла налегке, поэтому с "Зефира" не представлялось возможным обстреливать палубу "Санта-Марии" за исключением целей, которые сами высунутся.
Благодаря Дораде и гребцам, "Санта-Мария" повернулась кормой к "Зефиру", когда Габриэль взял левее чтобы сойтись борт в борт. Теперь "Зефир" мог бы, набрав скорость, проскочить мимо с последующей необходимостью разворачиваться на второй заход против ветра под огнем с более высокой палубы "Санта-Марии".
Такой вариант Габриэля не устроил. Если известные по именам враги на "Санта-Марии", то не там ли заодно и остатки банды стрелков с таможни?
- Спустить паруса! - скомандовал он, - Право руля! Бросай крюки!
Шпирон бригантины нацелился в корму "Санта-Марии". На шпироне не могут встать в ряд даже два человека, зато по нему можно отлично подняться на более высокое судно. Первыми стояли двое крупных солдат в шлемах и кирасах, за ними сам Габриэль, за ним все остальные. Крюки зацепились за что-то на корме,
Фредерик прикинул соотношение сил, перекрестился и закричал:
- Габриэль Морской Кот! Ты меня слышишь?
- Слышу! - ответил Габриэль, несколько удивившись, что его знают и ждут. Фредерика он лично не знал, и никакие описания последних событий в Генуе не давали понять, что это за молодой человек кричит с борта "Санта-Марии". Впрочем, по костюму и легкому акценту понятно было, что это подданный императора благородного происхождения, а по возрасту юноша мог подойти в оруженосцы Максимилиана де Круа.
- Я вызываю тебя на бой! Один на один!
Солдаты расхохотались, продолжая подтягивать абордажные концы, а Габриэль серьезно спросил:
- Кто Вы, молодой человек?
- Фредерик фон Нидерклаузиц, оруженосец Максимилиана фон Нидерклаузиц, графа де Круа!
- Фредерик, что ты делаешь? - возмутился Макс.
- Я убью главного, а вы всех остальных, - ответил Фредерик, - Я правильно понимаю, что он пират?
- В данной ситуации, конечно, пират.
- То есть, правила рыцарской добродетели нас с ним не ограничивают?
- Просто убей его, пока он тебя не убил - махнул рукой Максимилиан, - А лучше отмени вызов, пока он тебя не убил.
На самом деле, если рыцарь и пират, но был вызван и принял вызов, то на время поединка правила рыцарской добродетели очень даже должны действовать. Макс просто не подумал, что такого особенно бесчестного может сделать Фредерик. Зато, если обязать его вести честный бой, вдруг он прозевает бесчестный прием пирата?
- Предлагаете заменить абордаж поединком? - спросил Габриэль.
- Плевал я на ваш абордаж! - крикнул Фредерик, - Сначала поединок, потом выжившие могут продолжить!
- Ты же просто оруженосец, по кой черт мне тебя убивать как личного врага?
- Я твой главный личный враг! Это я нашел крысу со стрелой на месте смерти папского шпиона! Это я заподозрил алхимика по нестертым следам на полу!
- Кстати... - дернулся Книжник, вспомнив, что вопрос, откуда бабушки рыцарей знают правила вызова демонов, остался неотвеченным.
- Ерунда!
- Это я убил Феникса! Добил его ножом в затылок, как оленя, и отправил на корм свиньям к косому Марку!
- Уже что-то, - кивнул Габриэль.
- Это я, пока дядя Максимилиан сидел в Борго-Форнари, пришел к Иеремии и пытал его aqua regis, пока он не рассказал мне все про ваши делишки! Я забрал у него много интересного!
- Дальше!
- Это я разграбил и спалил французскую таможню! Тебе ведь в голову не пришло, что можно взять ее штурмом в лоб? А я ее взял. Я вошел туда с двумя стрелками и вышел без единой потери.
- Что мне до таможни! Смерть французским оккупантам!
- Это я убил трех из пяти твоих людей у базилики! Ты трус, и должен был прийти сам!
- Разве не Кокки тебя спас? - уточнил Габриэль.
- Клянуть святым Фредериком, что Кокки убил только одного из них! Кто из вас, пиратов, был другом того парня с топором? А мужика со шрамом на переносице?
- Мужики в поле пашут! - крикнул кто-то из экипажа "Зефира"
- Я в сортах простолюдинов не разбираюсь! - гордо ответил Фредерик.
Габриэль все еще не торопился принимать вызов.
- Это я убил Виолетту! - Фредерик решил, что Марта не обидится, если он возьмет этот грех на себя.
Габриэль вздрогнул. Он никак не ожидал, что Виолетту в ипостаси суккуба убил какой-то оруженосец.
- Ты врешь! - не выдержал он, - Скажи мне, как она погибла, только знай, что я видел тело!
- Я поймал ее в доме алхимика, изнасиловал и убил! Разнес ей голову из пистолета!
- Добавь подробностей! Не верю!
- Ты видел шнурок у нее в волосах?
- Видел, - на лице Габриэля отразилась скорбь.
Он красно-синий, с литыми серебряными наконечниками! Вот отсюда, - Фредерик откинул плащ и показал шнурки на животе. Правый на месте, а левого нет.
Шпирон "Зефира" ударился в корму "Санта-Марии".
- Я принимаю вызов! Спускайся! - крикнул Габриэль. Если это какая-то хитрость, то оруженосец не спустится, а потребует противнику самому забираться первым на высокую корму фусты.
- Убери свой сброд, я спускаюсь! - ответил Фредерик.
- Все назад! - скомандовал Габриэль.
- Он моряк и рыцарь, - напомнил Максимилиан, - На что ты рассчитываешь?
- Мне нужен один хороший удар, - ответил Фредерик с таким видом, будто у него был план.
- Если что, хватай его и падай с ним в воду! - напутствовал Макс из личного опыта.
- Готовьтесь меня вытаскивать, - кивнул Фредерик и полез через борт.
Бригантина - небольшой кораблик. Длинный, быстрый и узкий. Гребцы сидят на скамьях по одному, и ширина корпуса составляет футов восемь. Площадка на полубаке, где толпилась абордажная команда, представляла собой треугольник с основанием восемь футов и длиной десять до шпирона. Нос корабля украшал восьмифутовый шпирон, этакий ведущий вперед-вверх мостик шириной с одного человека.
В двух других углах полубака располагались две вертлюжные пушки на надежных поворотных станках. Для обычной бригантины большая редкость, но перевозчик пряностей, золота, деловой переписки и особо важных пассажиров мог себе позволить и не такое.
Солдаты Габриэля отступили в узкий проход между скамьями гребцов, а капитан встал с мечом в руке по центру полубака. Кораблик раскачивало на волнах, но моряк стоял твердо, даже не шатаясь.
Фредерик по-мальчишески легко и беззаботно перескочил через планширь на шпирон и легкими шагами рванулся вперед. Сухопутный взрослый не смог бы так легко прыгать с корабля на корабль, но подростков такие мелочи никогда не смущали. Меч он уже держал в правой руке, а на левую руку намотал плащ. Макс даже не заметил, когда оруженосец успел вынуть меч из ножен, как будто еще до вызова.