Рубиться, стоя на качающейся палубе, Фредерик не умел. Ему нужен был один удар. Оруженосец умышленно выскочил на полубак в левосторонней стойке, и Габриэль выполнил сильный нисходящий удар в голову. Фредерик парировал левой рукой, завернутой в плащ, и поднырнул под вражеский меч, падая на колено. Руку бросило влево-вниз, удар не прорубил все получившиеся слои сукна.
Фредерик, опираясь на правое колено успел подрезать предплечье Габриэля быстрее, чем противник взял нижнюю защиту.
Клинки скрестились. Габриэль шагнул вперед, нажимая своим мечом на меч Фредерика. Меч Фредерика уперся в палубу, Габриэль наступил на плоскость клинка и нанес удар в голову. Фредерик выпустил рукоять меча, отскочил назад и плюхнулся в воду между кораблями.
- Человек за бортом! - не задумываясь, крикнул Корсиканец и бросил конец примерно туда, где в темных волнах угадывался силуэт утопающего.
Оруженосец, как и подобает благородному человеку, умел плавать. Он сбросил плащ, вынырнул и подгреб к веревке. Корабли не стояли на месте, а двигались в прежнем направлении к Корсике, но Бруно сначала вытравил конец, а потом, когда утопающий схватился как следует, начал аккуратно выбирать. К нему присоединился Максимилиан, и дело пошло быстрее.
- На абордаж! - крикнул Габриэль и подавился.
- Черт побери! - он бросил меч и схватился левой рукой за правую. Рукав вокруг раны немного дымился. Рану безумно жгло.
Габриэль сложил известные ему факты. Оруженосец побывал у алхимика. Он забрал много интересного. Алхимик сам на этом корабле. Вызов на поединок нужен был не для победы. Парень не мог не понимать, что у него не было шансов. Он хотел нанести один удар, любой удар в любое место, а потом можно и прыгнуть в воду. Меч отравлен.
Меч Фредерика лежал на палубе. Клинок, блестевший в начале поединка, сильно потускнел от середины до острия.
- Эй ты! - Габриэль разорвал рукав до локтя и крикнул ближайшего солдата.
- Да, капитан!
- Перетяни мне руку вот здесь как можно туже!
Солдат выдернул из своей одежды какой-то шнурок и в мгновение ока наложил жгут, закрепив его надежным затягивающимся узлом. Даже не попросил поставить палец на узел, как сделал бы сухопутный человек.
- Мясник! - Габриэль положил руку на планширь и позвал солдата, известного своим острым тесаком и сильным ударом.
- Да, капитан!
- Руби руку ниже шнура! Быстро!
Хрясь! - рука с дымящейся раной упала на палубу и соскочила под ноги гребцам. Ближайший гребец бросил на нее беглый взгляд и наступил ногой. Два золотых кольца в хозяйстве пригодятся.
- Есть, капитан!
- Врач!
- Да, капитан! - в отличие от других небольших кораблей, на "Зефире" был постоянный хирург и весьма неплохой для своего времени.
- Давай бинты и все такое! - Габриэль уже проталкивался через абордажную команду.
- Абордаж? - неуверенно спросил кто-то.
- Отставить абордаж! Топите их к дьяволу!
- Есть топить к дьяволу! - откликнулся канонир с полубака.
- Выживших? - спросил капитан солдат.
- Рыжую бабу и алхимика.
- Есть бабу и алхимика, - не задумаваясь ответил капитан солдат. Бабу он уж отличит даже ночью и в воде, а с алхимиком вопрос как-нибудь решится по обстоятельствам.
- Целься пониже! Огонь! - капитан солдат принял командование.
Канонир уже давно перезарядил пушку после выстрела, сбившего руль. Он наклонил ее до горизонтали, благо станок позволял вертикальную наводку, подождал, пока нос "Зефира" опустится, проходя волну, и выстрелил почти в упор в корму "Санта-Марии". Тут же перебежал к второй пушке и повторил.
- По нам стреляют, - возмутился Максимилиан, - Марта, Антонио, чего вы ждете?
Канонир "Зефира" шустро перезаряжал левую пушку. Марта высунулась из-за фальшборта и выстрелила в канонира из четырехстволки. Мимо. Пуля угодила в гребца, сидевшего по другому борту.
Выстрелил Бонакорси. Мимо, но на палубе все еще толпилась абордажная команда, и эта пуля тоже нашла свою цель.
Марта из второго ствола промазала. Пуля ушла в воду.
- Я не могу попасть, у меня голова кружится, - сказала она, опуская руки.
Выстрелил Бонакорси. С ужасающим хлопком разорвался ствол, и Тони схватился за лицо.
- Ой! - вскрикнула Марта, - Я, кажется, переложила пороха!
- Я вообще удивляюсь, как ты в таком состоянии порохом в ствол попадала, - прокомментировал вытащенный на палубу Фредерик.
- Фредерик, ты отравил меч? - первый делом спросил Максимилиан.
- Конечно, дядя! - бодро ответил Фредерик, - У меня был меч, все яды алхимика и Ваше благословение.
- Что? - удивился Максимилиан, пытаясь вспомнить, что он такого сказал.
- Я переоденусь в сухое, - Фредерик сбежал в трюм от дальнейшего обсуждения.
- Стрелять нельзя, - сказал Тони, держать за лицо, - Надо перезарядить все оружие.
- У кого есть распыжовник? - крикнула Марта. У нее был, но лежал где-то глубоко в темном трюме среди прочих вещей.
- Распыжовники придумали трусы! - бодро ответил Тодт, - Просто брось ствол в огонь.
- Фредерик, там есть еще какое-то оружие? - крикнула Марта в трюм.
- Арбалет! - ответил Фредерик из темноты, - Я купил его, но еще не стрелял.
Канонир "Зефира" снова разрядил обе пушки в корму "Санта-Марии".
- В трюме пробоина, и туда льется вода! - крикнул Фредерик, выбираясь с кожаным чехлом в одной руке и мешком одежды в другой, - Держи, там темно, я тут переоденусь.
Марта открыла чехол. Арбалет, дюжина коротких болтов и пара дюжин свинцовых шариков.
- Я не попаду, у меня голова болит. Сам-то умеешь стрелять?
- Из этого нет, а с корабля по кораблю тем более, - ответил Фредерик, прыгая на одной ноге и натягивая штаны.
- Тони? - повернулась Марта.
Тони помотал головой, все еще держась за лицо.
- Эй, фрау, вам нужен стрелок? - спросил один из арестантов, боцман.
- Разговорчики в строю! - оборвал его Тодт. Он как раз пытался на скорую руку обучить арестантов и французов работать строем в два ряда, когда на палубу полезут враги.
- Тодт, нам нужно убрать чертова канонира! - сказал Максимилиан.
- Давай, - махнул рукой Тодт.
Арестант принял арбалет, удивленно хмыкнул, прицелился и довольно улыбнулся. Натянул, зарядил, высунулся и всадил болт стоявшему спиной канониру под лопатку.
- Видали! Содерини кривулей не делает!
- Мое почтение, - похвалила Марта, - Хорошо стреляешь.
- Я генуэзец, - гордо ответил арестант, - У меня дома такой же. Давай еще болт.
Арбалетчик выстрелил еще два раза, почти не целясь. Раненого канонира уже вытащили с полубака, но корабли все еще шли друг за другом, связанные абордажными концами. Первый раз боцман подстрелил гребца, второй раз - арбалетчика, и в ответ получил хороший залп болтов и стрел, но защитил от половины, а остальное просвистело над головой.
- Быстро они, - сказал арестант, снова натягивая тетиву, - Но мне только выглянуть, а они тут все как на ладони.
- Руби концы! - донеслось с кормы. Капитан солдат времени не терял. Увеличить расстояние, заменить канонира и доламывать корму. Пробоина уже есть, надо добить, а дальше сами потонут.
Максимилиан повернулся к Тодту.
- У вас есть пушка? - спросил он.
- На носу.
- А порох, ядра?
Тодт пожал плечами. Он никогда не задумывался о том, что придумали трусы.
- Есть, - ответил за Тодта Келарь, - Канонира нет.
- Фрау - канонир. Давай переставим пушку и жахнем с кормы или с борта.
- У них борт ниже. И ставить некуда, - возразил уже Дорада.
- Тодт, ты плотник или кто? Прибей к пустой скамье, подложи доску, чтобы вниз смотрела, и жахнем через вот эту дырку.
- Через гребной порт! - поправил Дорада.
- Так скамью же вырвет, - возразил Книжник.
- Ну и черт с ней, у вас полный корабль пустых скамей. Поставите на другую, перезарядите и жахнете еще раз.
- А наводить как? - спросила Марта, которая подошла, услышав слово "пушка".
- На что наводить? В корабль как-нибудь попадем.
Тем временем, на "Зефире" обрубили концы, заменили канонира и еще по разу выстрелили в корму "Санта-Марии" из каждой пушки, причем оба раза удачно попали примерно в то же место, что и раньше. Теперь с каждой волной в пробоину попадало еще больше воды.
За это время боцман ранил еще нескольких врагов, Тодт снял жестко закрепленный лафет с полубака, и арестанты, положив оружие, перетащили пушку на последнюю скамью по левому борту.
- Эй, они уходят! - крикнул Фредерик.
- Не дайте им уйти! - крикнул Тодт, прибивая лафет к скамье, - На абордаж!
33. Все-таки абордаж
- Есть абордаж! - рядом с бойцами встал Келарь. В накинутой на плечи кольчужной "епископской мантии" и старомодном шлеме с полями. В руках Келарь держал короткую алебарду из корабельного арсенала.
- Ты же никогда не вставал в строй, - удивился Книжник, - Да и не обязан.
- Во имя Господа я не боюсь умереть и даже защищаться бы не стал. Но умирать, просто перегоняя корабль с пассажирами, мне не по нраву. Я даже гребцам отнес по пучку оружия на каждый борт.
- Я не доброшу крюк, - отозвался боцман, прикинув расстояние до "Зефира". Арбалет он положил на рундук и отошел к остальным, - И стрелять уже смысла нет, или дайте арбалет помощнее.
- Я тоже не доброшу, - подтвердил Мятый.
Тодт выплюнул гвоздь.
- А если благословлю?
- Сам Иисус бы не добросил.
- Добросил бы, - вступил Макс, - Я доброшу, и Иисус бы добросил. Давай крюк.
Максимилиан взвесил в руке крюк, покачал и прицелился.
- Другой конец не забыли? - напомнил Фредерик.
- На кабестане, - ответил Корсиканец.
- С Богом, - благословил Тодт, Максимилиан от души размахнулся и бросил.
Не то, чтобы в методику подготовки рыцарей обязательно входило метание предметов, но редкий наставник не заставлял подопечных бросать тяжелые камни или копья. Не как актуальный боевой навык, а просто для общего развития. Чтобы вкладываться в движение всем телом, понимать баллистику летящего предмета, оценивать дистанцию, развивать ловкость в поражении целей, силу и скорость в запуске предметов на дальность. Покойный Йорг в свое время перевел Максимилиана на метание предметов поменьше из-за того, что с дальностью броска у воспитанника получалось лучше ожиданий, а вот над точностью следовало поработать.