- Его случайно не Венеция ищет? У нас, кажется, война.
- На самом деле его ищут довольно давно, начали еще до войны. Просто плохо ищут. Я слышал, он от кого-то откупился, кого-то убил, в Кадисе за него поручился рыцарь Луис, в Чивитавеккье кто-то очень много заплатил за покровительство, а в Генуе сам Андреа Дориа приказал, чтобы "ладью Харона" не трогали.
- Сейчас это неважно, ведь капитан мертв.
- Мы знаем. За день до того, как пришла весть о смерти Папы, - чиновник перекрестился, - Марсельский порт пил за упокой капитана Харона. Поэтому мы имеем фальшивые судовые документы с мертвым капитаном, мертвым судовладельцем, да еще и выданные на другой корабль. Кстати, где сейчас настоящая "Санта-Мария", которая по документам галиот генуэзской постройки?
- На северном берегу Корсики, у береговых пиратов. Только это тунисская фуста.
- Не удивлен. Целая и невредимая?
- Нет, стоит на мели с пробитым дном.
- Я так и думал. А откуда у вас "Зефир"?
- Они на нас напали, но мы с Божьей помощью отбились.
- Вы хотите сказать, что имело место пиратское нападение со стороны "Зефира"?
- А Вы сомневаетесь?
- Из соображений справедливости следовало бы выслушать и другую сторону. Куда подевался наш общий друг Габриэль?
- Он упал за борт и утонул.
- Жаль, - на лице чиновника отразились смешанные эмоции, и Максимилиан это заметил.
- Почему? Хотели сами его казнить?
- Лично я не хотел бы. Если бы мы получили его живого со свежими неопровержимыми уликами, у нас появился бы рычаг воздействия на Гримальди, а через них на Геную. С другой стороны, я не уверен, что мы бы смогли сохранить ему жизнь не то, что до окончания переговоров, а даже до начала. У него здесь очень влиятельные недоброжелатели и по эту, и по ту сторону закона.
- Вы так просто об этом говорите.
- То же самое расскажут в любом портовом кабаке. Живой Морской Кот в наших руках - это средство давления на Гримальди, но его смерть, как-то связанная с Марселем, - это средство давления на нас.
- На кого, простите? Не на Францию же в целом?
- На честных марсельских мореплавателей, - строго уточнил чиновник, из чего Макс понял, что в общность, об интересах которой чиновник заботился, входили не только честные, не только марсельские и не только мореплаватели.
- Может быть, нам могла бы что-то поведать остальная команда "Зефира"? - спросил чиновник.
- Увы, Тодт не берет пленных.
- Зря. Лучше бы он тогда и корабли не брал.
- Почему?
- Потому что мы отлично знаем, кому принадлежит "Зефир" и какой у него обычно груз.
- Пряности?
- Вы могли бы сказать, что не знаете, - вздохнул чиновник, - Я бы поверил. Если уж знаете про пряности, то знаете ли, какое наказание полагается за контрабанду пряностей?
- Мы ничего такого не везли!
- Лично Вы не везли, а "Зефир" точно вез. Мы нашли тайник и теперь имеем еще одно законное право кое-кого повесить.
- Кого?
- Всех, кроме гребцов. Например, старшего помощника, исполняющего обязанности капитана. Вам известно, что его зовут Абдулла, он пират и вероотступник и должен бы сейчас ломать камни в Лавинье? С его стороны очень смело было подавать судовые документы в Марселе, даже без учета того, что они сами по себе подозрительные.
- Может быть, - пожал плечами Макс, - Тодт взял его на каменоломнях в Лавинье по папскому предписанию.
- Откуда, кстати, у капитана солдат это самое папское предписание? Неужели от самого Папы?
- Я не знаю.
- Увел заключенных из тюрьмы по незаконно приобретенному папскому предписанию, - заключил чиновник, - Удивляюсь, как генуэзцы отдали Мятого. Я бы нипочем не отдал. По-моему, это называется "побег" и в очередной раз заслуживает смертной казни, включая всех соучастников.
- Это неважно, - сказал Макс, - Мы же во Франции, какое нам дело...
- А Генуя где?
- Черт.
- Кроме того, у вас на борту гроб с телом Жака Бертье, интенданта короля Людовика в его неаполитанском походе. Он в свое время награбил столько, что нам с Вами и не снилось. Его долго искали, но так и не нашли. Как я понимаю, он ушел в монастырь, потом бежал и оттуда и скрывался на "Ладье Харона"?
- Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
- На этом фоне как-то уже не очень заметен ваш исполняющий обязанности капитана рулевой, который шесть лет назад, ужравшись в доску на вахте, разбил о камни новейшую, только со стапелей галеру Его Величества.
- Шесть лет назад? И его до сих пор ищут?
- Мы перестали искать, потому что люди говорили, что он спился и скоро сдохнет под забором. Кстати, кок - дезертир из армии Его Величества. Но это так, мелочи. На галерах еще и не такие встречаются.
- А это вы как узнали? Неужели кто-то помнит поименно всех беглых солдат?
- Да он сам проболтался. Не в явной форме, но мы дожали. Просто умеем разговаривать с людьми. Вы не заметили, что корабельный хирург на самом деле никакой не хирург, а самый настоящий алхимик?
- Возможно.
- У нас на него уже лет пятьдесят лежит розыскной лист от Церкви. По приметам вылитый он.
- Пятьдесят лет? Это какой-то другой алхимик. Может быть, его отец или даже дед.
- Это уже не наша головная боль. Есть розыскной лист, есть задержанный. Пусть демонологи дальше сами разбираются, если мы каким-то чудом не повесим экипаж за мошенничество, за пиратство, за контрабанду и за организацию побега.
- Хотя бы пассажиров-то вы отпустили?
- Единственный человек с действительно безупречной репутацией - это пассажирка.
- Да? - Макс искренне удивился.
- Вдова героя Мариньяно. С законно полученным наследством и подлинными документами на него. Уж кто-кто, а Банк делает документы, которые крайне затруднительно подделать. Мы сразу же нашли пару ветеранов, которые ее узнали.
- Что вы с ней сделали?
- Как что? - чиновник искренне удивился, - Выделили тележку, охрану и проводили со всем грузом в приличный банк.
Макс облегченно выдохнул.
- Вы, наверное, беспокоитесь, вдруг мы приняли всерьез сказки из Генуи, будто она с покойным мужем разнесла таможню?
- Да.
Если бы "Санта-Мария" вчера утром пришла в Марсель, а не на Корсику, она бы была здесь раньше, чем генуэзские новости. Но ничего не поделать, новости Марсель узнал еще сутки назад.
- Для непредвзятого человека это просто смешно. Во-первых, Маркус из Кельна мертв, иначе Банк бы не выдал наследство вдове. Во-вторых, не будь он мертв, вдова бы не путешествовала с любовником.
- С любовником? - Макс искренне удивился.
- Этот цирюльник, Бонакорси. Вы не заметили?
- Как-то действительно не заметил.
- Вам-то простительно, для Вас они просто разовые попутчики.
До сих пор чиновник гадал, что связывало пассажиров, но после такого явного удивления решил, что почти ничего.
- Да, конечно.
- Он тоже весьма подозрительный тип.
- Он просто уличный зубодер.
- Мы проверили. Действительно, в зубах разбирается, рвать умеет. Но у него пороховой ожог лица. Он умеет стрелять. И меч держать он умеет, это сразу видно. Мне что-то подсказывает, но я не могу это доказать, что руки у него по локоть в крови, и не так давно он командовал несколькими десятками солдат.
- Сейчас он просто уличный зубодер, а раньше он был лейтенантом стражи в одном венецианском городке, - уточнил Максимилиан.
- Откуда Вы знаете?
- Был там на турнире два года назад.
- Да уж, разнообразная жизнь у человека, - чиновник посчитал вопрос о сущности Бонакорси закрытым и продолжил, - Вернемся к фрау. Женщина, получившая больше двадцати тысяч дукатов, не будет в этот же день нападать на государственное учреждение. Да и мужчина бы на ее месте не стал. Даже при наличии мотива, которого у нее, кстати, нет. Как можно серьезно относиться к донесению, что на таможне опознали фрау Марту, если в этом же донесении поминают рядом с ней ожившего мертвеца? Разбойники часто надевают маски или рядятся в черт знает кого. Третьим выжившим после налета вообще был суккуб, прикажете и этому поверить? Уверен, что рядом с налетчиком в маске Маркуса была даже никакая не женщина, а парень в парике и с подушками под платьем.
Макс пожал плечами. Его такая версия отлично устраивала.
- Значит, Бонакорси Вы тоже отпустили?
- Конечно. Зачем он нам нужен? Теперь о Вас.
- Ко мне есть какие-то претензии? - несколько наигранно удивился Максимилиан. Вдруг де Вьенн внезапно выздоровел и подал в розыск?
- Вы везете подозрительно много золота в казначейских ящиках и без сопроводительных документов.
- Эти деньги - наш трофей с "Зефира"!
- Ваше право брать трофеи несколько неочевидно и, как мы уже говорили, нуждается в доказательствах, - ответил чиновник.
- Вы не верите честному слову благородного человека? - возмутился Макс.
- Я верю, что имело место сражение на море между "Санта-Марией" и "Зефиром". Будь на месте "Зефира" какой-нибудь тунисец, я бы и слова не сказал. Но, как Вам отлично известно, не любой конфликт между благородными подданными Его Величества является пиратством и дает право на самозащиту и трофеи. Вы знали капитана "Зефира" раньше?
- Знал.
- У Вас с ним были личные разногласия и поводы скрестить мечи и преломить копья?
- Были, - честно ответил Макс и погрустнел.
- По рождению Вы, определенно, подданный императора.
- Я законный супруг наследницы титула де Круа и на службе у Его Величества.
- С какой целью Вы поехали из Генуи в Марсель?
- С целью вернуться в действующую армию. Через Милан как-то не сезон.
- Вернуться? Вы прибыли в Геную из Милана?
- Верно. У меня были дела в Генуе, требующие личного присутствия. Я так понимаю, что отступить к Адде армия способна и без моей помощи?
- Отношения в сухопутной армии вне моей компетенции. Видите ли, нельзя просто взять и убить члена семьи Гримальди. Я надеюсь, Ваше "Он утонул" означает, что Вы не собственноручно его убили?