"Свобода прежде всего". Его повторяли, когда соседи устраивали ночные вечеринки, когда кто-то крал наши вещи.
Кирилл кивнул, чувствуя, что ее слова отражают дух мира, в котором они жили.
– Когда я была маленькой, это казалось нормой. Мы жили в доме без дверей. Никто не закрывал окна, потому что это считалось позором. Если ты закрываешь дверь, значит, ты против свободы.
Она замолчала, глядя в окно, где летающая машина оставляла светящийся след.
– Но в тринадцать я поняла, что с этой "свободой" что-то не так. Однажды я вернулась домой, а за нашим столом сидел незнакомец и ел нашу еду. Родители улыбались, будто он был другом. Я спросила их: "Почему вы ничего не сказали?" Они ответили: "Это его право быть здесь. Мы должны уважать его выбор".
Ее голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.
– Тогда я поняла, что эта свобода – как река без берегов. Она размывает все: дружбу, доверие, даже уют.
Кирилл внимательно слушал, чувствуя, как ее история перекликалась с его мыслями о Ксенополисе.
– Я пыталась принять это. Пыталась быть, как они. Но однажды произошло то, что я не смогла простить.
Ее пальцы сжали край пледа, голос стал тише.
– Однажды ночью в мою комнату зашел мужчина. Я не знаю, кто он был. Родители сказали, что это нормально. "Он просто ищет свое место", – сказали они. "Ты должна его понять".
Ее слова прозвучали, как удар. Кирилл почувствовал, как его руки сжались в кулаки.
– После этого я больше не могла там оставаться, – продолжила она. – Я собрала все, что у меня было, и ушла. Я решила, что найду свой путь где-то в другом месте. Так я оказалась в Изграде.
Она подняла взгляд на Кирилла, в ее глазах отражались боль и решимость.
– Я думала, что Изград будет другим. Что здесь, в этом ярком, шумном городе, я найду баланс. Но… это все тот же Ксенополис. Те же принципы, но в другой обертке.
Кирилл молчал, переваривая ее слова. Затем тихо сказал:
– Рита, ты сильная. Ты прошла через это и не сломалась.
Она горько улыбнулась.
– Иногда мне кажется, что это не сила, а просто привычка выживать.
– Нет, – возразил Кирилл. – Это больше, чем привычка. Это то, что однажды приведет тебя в место, где ты сможешь дышать.
Рита посмотрела на него, ее взгляд смягчился.
– Спасибо, Кирилл, – сказала она. – Ты первый, кто это сказал.
Кирилл снова посмотрел в небо, где машины продолжали свой танец. Ему казалось, что они с Ритой оба пытаются найти выход в мире, который обещал свободу, но приносил хаос.
Внутри Кирилла зрела буря. Он не выдержал:
– Рита, почему ты решила остаться в этом городе? После всего, что с тобой произошло, почему не уехала?
Она посмотрела на него, в ее глазах отражались холодные звезды.
– Куда бы я пошла? Это мой мир. Мой дом. Я не могу просто так оставить его.
– Но это причинило тебе боль, – заметил Кирилл. – Глубокую боль.
Рита отвернулась, устремив взгляд в окно.
– Да, так и было. Но это также дало мне кое-что. Это сделало меня сильной. Это сделало меня той, кто я есть. И, возможно, только возможно, я смогу помочь другим обрести эту силу.
Кирилл ненадолго замолчал, его взгляд вернулся к огням города.
– Знаешь, я слишком много повидал в этом мире, чтобы думать, что все это просто игра. Здесь настоящая боль. Настоящие страдания.
Рита кивнула.
– Да. Но в этом есть и красота. И надежда. Ты подарил людям эту надежду, Кирилл. Твои истории показали, что есть нечто большее.
– Скажи, Рита, если мне удастся вернуться в свой мир, ты пойдешь со мной?
Рита удивленно подняла бровь.
– Зачем я тебе?
– Ну, допустим, ты мне нравишься, – ответил Кирилл с легкой улыбкой. – Ты не похожа на здешних людей. Ты напоминаешь мне кого-то из моего мира. Девушку, которая была потеряна, но храбра. Она боролась, чтобы найти свой путь. Думаю, тебе не помешает смена обстановки. Шанс начать все сначала.
Рита смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ты сделаешь это для меня? После всего, что я рассказала об этом месте, ты все равно хочешь забрать меня отсюда?
Кирилл кивнул, его улыбка стала теплее.
– Да, хочу. Не только ради тебя, но и ради себя. Я чувствую ответственность перед тобой. Я не могу просто уйти и оставить тебя здесь, в этом… безумии.
Рита покачала головой, словно не веря.
– Но почему? Почему ты хочешь мне помочь? Ты даже не знаешь меня.
Кирилл посмотрел на мерцающие огни города.
– Может быть, потому что мы с тобой не так уж разные. Может быть, потому что я вижу в тебе частичку себя.
Рита поднялась, медленно подошла к Кириллу, прижала его голову к своей груди и прошептала:
– Бедный ты мой Говоров.
Кирилл растерянно замер от неожиданного жеста и слов. На мгновение он колебался, а затем обнял Риту.
– Ты мой спаситель, – шепнула она, её голос дрожал.
– Нет, Рита, я не спаситель. Я всего лишь человек, который пишет книги, – возразил Кирилл, осторожно высвобождаясь из её объятий.
– Но ты спаситель, Кирилл, – настойчиво ответила Рита, сделав шаг назад. Её глаза блестели от слёз.
Рита присела на подлокотник кресла и, наклонившись, нежно поцеловала его. Кирилл положил руки ей на талию и ответил на поцелуй, сначала осторожно, затем более страстно.
Рита обвила руками его шею, прижавшись к нему. Снаружи город жил своей шумной жизнью, но в стенах дома Кирилла время словно замерло.
Её дыхание участилось, когда его губы оторвались от её, чтобы оставить поцелуи на её шее. Её пальцы сначала крепко сжимали его волосы, затем опустились на плечи, вцепившись в ткань рубашки. Кирилл, не отрываясь, отнёс её на диван.
Он осторожно уложил Риту, его руки изучали каждый изгиб её тела. Её сердце билось учащённо, дыхание было прерывистым. Она смотрела на него с выражением страха и желания.
– Кирилл, – прошептала она едва слышно. – Я никогда не делала этого раньше.
Слова Риты пронзили Кирилла. Он знал, что этот мир забрал у неё слишком много. Он хотел вернуть ей хоть часть утраченного, показать, что в жизни есть место для тепла и радости.
– Всё будет хорошо, – пробормотал он хриплым от эмоций голосом. – Я буду нежным. Обещаю.
Он оставил лёгкие поцелуи на её коже – на ключицах, груди, животе. Каждый его жест вызывал у Риты тихие, глубокие стоны, словно они рождались где-то в самой её душе.
Их страсть завершилась в спальне Кирилла. Когда накал эмоций утих, они лежали в постели, разглядывая голограммы, танцующие на потолке.
Их тела были влажными от пота и утомлены, но души горели новым приливом энергии. Рита лежала на боку, кончиками пальцев рисуя узоры на груди Кирилла.
– Это было невероятно, – прошептала она, её голос дрожал от нахлынувших эмоций.
Кирилл посмотрел на неё, на его губах играла лёгкая улыбка.
– Да, – согласился он. В его сердце теплилось давно забытое ощущение тепла. Это было больше, чем физическая близость; это была связь, взаимопонимание, выходящее за рамки их миров.
Рита чувствовала, что нашла частичку себя, о которой даже не подозревала. Кирилл же обрел новое чувство цели.
– Знаешь, я никогда не думал, что найду кого-то вроде тебя здесь, – сказал он, наблюдая за её пальцами, танцующими у него на груди. – Кого-то, кто понимает. Кто-то, кто прошёл через столько всего, но всё ещё продолжает бороться.
Рита подняла на него взгляд, её глаза отражали голографические звёзды.
– Я никогда не думала, что встречу кого-то вроде тебя вообще, – призналась она. – Ни в Изграде, ни где-либо ещё.
Она приподнялась на локте, заглядывая ему в глаза.
– Ты другой, Кирилл. Ты видишь, чувствуешь… Я никогда не встречала таких, как ты.
Кирилл аккуратно убрал прядь её волос за ухо.
– А я никогда не думал, что встречу кого-то, кто смог бы бросить мне вызов, как ты. Ты словно шторм, Рита. Непредсказуемый, яростный, прекрасный.
Рита улыбнулась, её глаза смеялись.
– Шторм, да? Мне нравится.
Она наклонилась, мягко поцеловав его в лоб.
В этот момент интерком нарушил их тишину, объявляя о прибытии Алины.
Кирилл вздохнул. Ему придётся с ней поговорить. Он посмотрел на Риту, которая всё ещё рисовала узоры на его груди. В её взгляде смешались удовлетворение и лёгкое беспокойство.
– Кто это? – мягко спросила она.
Кирилл замялся, не желая разрушать их момент, но понимал, что правду скрывать бессмысленно.
– Это Алина, – наконец ответил он. – Она из моего мира. Моё связующее звено.
Кирилл встал, накинул халат и вышел из спальни.
Спускаясь по широкой лестнице, он мельком взглянул на мягкий свет, отражающийся на идеально отполированных ступенях. Внизу, в просторной гостиной, его ждала Алина. Она стояла у окна, её силуэт выделялся на фоне неонового света Ксенополя, льющегося через стеклянные стены.
– Говорят, ты здесь увлёкся, – произнесла она с насмешкой, не оборачиваясь.
Кирилл остановился на последней ступени, пересёк комнату и сел в одно из кресел. Его движения были спокойны, но в глазах читалось напряжение.
– Ты удивлена? – спросил он, наклоняя голову вбок. – Разве я не могу найти кого-то, кто не смотрит на меня, как на икону?
Алина наконец повернулась. Её лицо озаряла лёгкая улыбка, но глаза оставались холодными.
– Это скорее исключение, чем правило, – ответила она, пристально глядя на него. – Но меня больше удивляет то, что ты выбрал её. Эту девушку… Риту. Разве это не слишком сентиментально для тебя?
– Ты пришла не обсуждать мои симпатии, – заметил Кирилл, приподняв бровь. – Так чего ты хочешь, Алина?
Она скрестила руки на груди и облокотилась на подоконник. Её фигура чётко выделялась на фоне ночного пейзажа города.
– Завтра у тебя встреча с Василием Казявичусом, Генеральным директором Ксенополии, – сказала она, её голос стал официальным. – Он хочет обсудить твою роль в будущем нашего государства.
Кирилл нахмурился, его серебристые волосы поблескивали в свете лампы.