– Ну что ж, господа, вы готовы? У нас начинается аукцион! Победитель получает возможность провести ночь с Лией Карден. Давайте начнём с 10 тысяч ксенопсов!
Кирилл смотрел на это зрелище, чувствуя, как в нём растёт смесь отвращения и раздражения. Камера переключалась на мужчин, которые поднимали голографические таблички с суммами. Ставки росли с пугающей скоростью.
– Пятьдесят тысяч ксенопсов! – провозгласила ведущая, её голос был переполнен возбуждением. – Шестьдесят! Семьдесят!
Наконец один из мужчин поднял табличку с суммой сто тысяч ксенопсов. В зале раздался взрыв восторга, ведущая хлопала в ладоши.
– Мы определились с победителем! – объявила она. – Сегодня Лия Карден отправляется с господином номер три! Поздравляем!
Камеры сосредоточились на мужчине, который выглядел одновременно ошеломлённым и счастливым. Лия, появившаяся на сцене, слегка поклонилась, её лицо оставалось профессионально безэмоциональным.
Победивший мужчина подошел к Лии, и они разделись в прямом эфире прямо на сцене, занявшись любовью.
Публика внимательно наблюдала за тем, как мужчина и Лия приступили к сексуальному акту. Движения мужчины были неловкими, очевидно, что он нервничал во время прямого эфира. Но Лию, казалось, это не беспокоило, она направляла мужчину, ее светлые волосы каскадом падали ей на плечи. Руки мужчины дрожали, когда они блуждали по ее телу, обнажая грудь. Она застонала, когда на них упал свет сцены.
Кирилл выключил телевизор, чувствуя, как раздражение перетекает в глухую ярость. Этот мир, казалось, утопал в цинизме и абсурде.
Глава 11
На следующий день Биржевой комитет официально провозгласил Кирилла Говорова Вечным Пророком Ксенополии. Это событие стало всексенопольским: трансляция шла на всех голографических экранах, привлекая внимание миллионов. Официальная церемония должна была пройти в величественном храме «Говорунов» – главном святилище религии.
Кирилл стоял перед массивными зеркальными дверями храма, которые переливались, отражая изменчивый свет голограмм. Стены здания, уходящие ввысь, были украшены абстрактными узорами, напоминающими сети разума или силуэты молящихся. Когда двери открылись с громовым звуком, Кирилл шагнул внутрь.
Интерьер храма поражал масштабом. Высокие колонны из белого мрамора поддерживали купол, из-под которого струился мягкий свет. Пол был выложен голографическими плитами, каждая из которых показывала символы религии: изречения и образы, основанные на текстах Кирилла. В центре находилась круглая сцена, возвышавшаяся над залом. Полукругом вокруг неё располагались места для зрителей – элиты кланов и религиозных лидеров.
Кирилл медленно поднялся к сцене, где его ждали тетрарх Филимон и Василий Казявичус. Филимон, облачённый в тёмно-золотую рясу с мерцающими символами, выглядел одновременно торжественно и самодовольно.
– Сегодня мы открываем новую страницу в истории Ксенополии, – начал он, и его голос эхом разнёсся по храму. – Пророк, чьи слова стали основой нашей веры, теперь официально займёт своё место в религии.
Толпа затаила дыхание.
Филимон жестом пригласил Кирилла подойти к алтарю. На нём лежала массивная книга, чьи страницы, казалось, светились изнутри. Филимон открыл её и посмотрел на Кирилла.
– Встань перед алтарём, чтобы мы могли признать тебя Вечным Пророком, – сказал он.
Кирилл шагнул вперёд. Его лицо оставалось невозмутимым, хотя внутри зрело напряжение. Филимон поднял руку, и свет в храме стал мягче, сосредоточившись на круге, где стоял Кирилл.
– Перед тобой текст, который вдохновил миллионы, – продолжил Филимон. – Прими этот священный символ как знак своей связи с нашей верой.
Кирилл протянул руку и коснулся книги. Её поверхность была тёплой, словно живой, а символы на страницах засияли ярче.
– Пророк, чьи слова изменят будущее, – возгласил Филимон. – Отныне твоя мудрость станет нашим законом, а твоя воля – нашей истиной.
Толпа повторила: «Нашей истиной».
Кирилл опустил руку, но не успел сделать шаг назад, как Филимон поднял изящную корону, украшенную мерцающими символами.
– Я возлагаю на тебя этот символ, чтобы все знали: ты – наш Вечный Пророк, – сказал он, надевая корону на голову Кирилла.
Свет стал ослепительным, и храм наполнился голографическими проекциями. Фигуры молящихся, светящиеся ореолы и тексты из книг Кирилла заполнили пространство. Казалось, сам храм признал нового пророка.
Филимон отступил, уступая слово Казявичусу. Генеральный директор, в строгом чёрном костюме, подошёл ближе, его лицо было непроницаемым.
– Кирилл Говоров, – произнёс он, – сегодня вы стали не просто человеком, но и символом. От вашего голоса зависит не только вера, но и судьба нашего общества.
Кирилл встретил его взгляд, в котором читалось уважение, смешанное с предупреждением. Он сделал шаг вперёд, оглядывая собравшихся.
– Если вы ждёте от меня лжи, – начал он, его голос звучал твёрдо, – вы ошиблись. Я не буду говорить то, что вы хотите услышать. Моё пророчество – это не подчинение, а истина. Если эта истина кому-то не понравится, это его проблема, а не моя.
В зале поднялся ропот. Представители кланов обменялись встревоженными взглядами. На губах Казявичуса мелькнула едва заметная усмешка, но его лицо оставалось невозмутимым.
– Сегодня начинается новая эпоха, – продолжил Кирилл. – Эпоха, где истинная свобода станет выбором, а не иллюзией. Я принимаю эту роль не для того, чтобы сохранить старое, а чтобы изменять.
Толпа замерла, но спустя мгновение раздались осторожные аплодисменты. Кирилл чувствовал, как взгляды сосредоточились на нём: кто-то смотрел с восхищением, кто-то с тревогой. Он понимал, что только что сделал первый ход в игре против системы, и пути назад уже не было.
Свет мягко струился через голографические витражи, изображавшие сцены из книг Кирилла, отражаясь на мраморных колоннах и создавая иллюзию бесконечного сияния. Толпа, собравшаяся у центрального круга, замерла в ожидании.
Кирилл стоял в центре сцены, только что приняв роль Вечного Пророка, и готовился сделать следующий шаг. Он поднял руку, призывая к тишине. Внимание вновь сосредоточилось на нём.
Среди зрителей были представители кланов, религиозные лидеры и сам Казявичус. Рядом с ним стоял Филимон, лицо которого выражало удовлетворение происходящим.
– Сегодня, в этот день, – начал Кирилл твёрдым голосом, – я принимаю на себя обязанность вести эту религию. Но каждый лидер нуждается в союзниках, в тех, кому он может доверять.
Зал замер. Кирилл обернулся к краю сцены, где стояла Рита. Она выглядела растерянной, но её взгляд оставался внимательным.
– Рита, подойди ко мне, – сказал Кирилл, протягивая ей руку.
Она замерла, её лицо выражало внутреннюю борьбу. Но затем, собравшись с силами, она шагнула вперёд. Толпа зашепталась, перешёптывания быстро сменились лёгким гулом. Когда Рита подошла к Кириллу и встала рядом, все взгляды устремились на неё.
– Это Рита, – обратился Кирилл к собравшимся. – Она была со мной с самого начала. Её поддержка, честность и сила духа помогали мне принимать важные решения. Сегодня я хочу, чтобы она стала частью этой миссии – не только как спутница, но и как жрица нашей религии.
Толпа загудела, на этот раз восторженно. Филимон, сияя одобрением, склонил голову.
– Это мудрый выбор, Пророк, – провозгласил он громко, чтобы все услышали. – Вера нуждается в тех, кто способен служить сердцем и разумом.
Казявичус приподнял бровь, но его лицо выражало удовлетворение.
– Великолепный ход, – сказал он, делая шаг вперёд. – Назначение Риты жрицей укрепляет вашу позицию, Пророк. Это показывает, что вы готовы действовать решительно и окружать себя достойными людьми.
Аплодисменты прокатились по залу. Представители кланов обменивались взглядами, оценивая новое назначение как шаг, укрепляющий авторитет Кирилла.
Кирилл повернулся к Рите, его голос стал мягче.
– Рита, ты готова принять эту роль? – спросил он. – Это важное решение, но я уверен, что ты справишься.
Она посмотрела ему в глаза. Её лицо выражало смесь волнения и решимости. Затем она кивнула.
– Если ты веришь в меня, Кирилл, – твёрдо сказала она, – я готова.
Филимон шагнул вперёд, держа в руках церемониальную ленту, украшенную символами религии «Говорунов». Он обвёл зал взглядом, затем торжественно возложил ленту на плечи Риты.
– Сегодня Рита становится жрицей, – объявил он. – Она будет рядом с Пророком, помогая ему вести народ к свету.
Зал взорвался аплодисментами.
Рита стояла рядом с Кириллом, её осанка была прямой, а в глазах светилась уверенность. Теперь она больше не выглядела растерянной. Она стала частью системы, готовой поддерживать Кирилла в его стремлении изменить мир.
Кирилл повернулся к толпе, подняв руку.
– Сегодня начинается новый этап, – произнёс он, его голос перекрывал гул в зале. – Вместе мы будем нести истину, которая поведёт нас вперёд.
Толпа ответила бурным восторгом. Аплодисменты заглушали всё вокруг. Кирилл чувствовал, как взгляды зала сосредотачиваются на нём и Рите. Теперь они были не просто людьми – они стали символами новой эпохи. Он знал, что их путь будет сложным, но теперь они были готовы пройти его вместе.
После завершения церемонии толпа медленно начала расходиться. Шаги и приглушённые голоса эхом раздавались под высоким куполом храма. Голографические витражи тускнели, создавая эффект угасающего торжества. В центре сцены, под пристальными взглядами оставшихся, стояли Кирилл и Рита.
К ним начали подходить представители кланов и религиозных деятелей.
Первым оказался представитель клана Ксенонефть – мужчина средних лет с гладко зачёсанными волосами и холодным взглядом. Его строгий костюм с золотыми вставками подчёркивал высокий статус.
– Пророк, – произнёс он, протягивая руку, – сегодня вы сделали выдающийся шаг. Ваше решение назначить жрицей столь достойного человека показывает вашу дальновидность. Поздравляю вас обоих.