– Вы хотите направлять перемены? Или контролировать их?
Бородуло спокойно ответил:
– Контроль – это часть управления. Но вы не оставили мне выбора. Ваши шаги, Руфиана, ваша риторика – всё это уже меняет сознание людей. Они видят в вас больше, чем просто символ.
Кирилл обернулся.
– Что вы хотите взамен?
– Взаимного доверия, – твёрдо сказал Бородуло. – Вы знаете, как много зависит от меня. Я могу стать вашим союзником. Вместе мы проведём реформы так, чтобы избежать хаоса и крови.
В комнате повисла тишина. Кирилл вернулся к столу, сел напротив.
– Вы понимаете, на что идёте? Система, которую вы защищаете, отвернётся от вас.
– Я знаю, – ответил Бородуло. – Но также знаю, что будущее неизбежно. Если я не приму перемены, меня сметёт вместе с этой системой.
Кирилл сложил пальцы, его голос стал твёрже:
– Если мы будем работать вместе, это не будет союз ради выгоды. Это будет союз ради перемен. Вы готовы к этому?
– Если вы готовы, то и я, – ответил Бородуло.
Кирилл кивнул, на его лице мелькнула едва заметная улыбка.
– Тогда начнём.
Бородуло впервые за долгое время выглядел почти расслабленным. Он поднялся, крепко пожал руку Кириллу и направился к двери, но голос Пророка остановил его:
– Ещё один вопрос. Почему вы решили довериться мне?
Бородуло обернулся, в его взгляде сверкнул огонёк уважения.
– Потому что вы сделали то, что казалось невозможным. Вы заставили меня поверить, что перемены реальны.
Он говорил уверенно, его голос звучал твёрдо, словно каждое слово весило тонну.
– Я получил информацию от своих агентов. Проститутки Руфианы сделали своё дело: солдаты Дария не только потеряли дисциплину, но и начали покидать части вместе с этими женщинами. Армия Дария рассыпается.
Кирилл молча скрестил пальцы, внимательно слушая.
– Агенты передали мне записи их… встреч, – продолжил Бородуло. Его лицо оставалось непроницаемым, но в голосе звучало циничное удовлетворение. – На них зафиксировано, как Дарий буквально теряет лицо. Руфиана провернула всё настолько изящно, что он даже не понял, как оказался посмешищем.
Кирилл слегка наклонил голову, его взгляд оставался холодным и оценивающим.
– Что вы предлагаете?
Бородуло откинулся на спинку кресла, его голос смягчился, но в нём по-прежнему чувствовалась напряжённость:
– Эти записи могут стать финальным ударом. Если их опубликовать через Новонет, телевидение и интернет, репутация Дария рухнет. Люди, которые ещё колеблются, отвернутся от него. Союзники начнут видеть в нём не лидера, а позор.
Кирилл встал, прошёлся по кабинету с руками за спиной. Его мысли метались между возможностями и рисками.
– Вы понимаете, что за этим последует? – наконец спросил он, повернувшись к Бородуло. – Потеря влияния Дария создаст вакуум. Вы уверены, что мы готовы справиться с хаосом, который это вызовет?
Бородуло встретил его взгляд с неожиданной теплотой, но его голос остался твёрдым:
– Хаос уже здесь, и вы это знаете. Лучше мы будем управлять им, чем позволим ему поглотить нас.
Кирилл вернулся к столу, сел, скрестив руки на груди.
– Если мы пойдём на это, Дарий лишится всех шансов на восстановление. Вы уверены, что готовы к последствиям?
– Уверен, – ответил Бородуло без колебаний. – Это необходимо, чтобы показать всем: ничто не остаётся безнаказанным.
Кирилл задумался, затем кивнул:
– Сделайте это. Пусть мир увидит, на что мы способны.
Бородуло встал, его лицо выражало смесь удовлетворения и уважения.
– Вы принимаете верные решения, Пророк. Я рад, что мы теперь на одной стороне.
Кирилл, не глядя на него, произнёс твёрдо:
– У нас нет другой стороны. Теперь есть только наша.
Когда Бородуло покинул кабинет, Кирилл остался сидеть за столом. В воздухе витала тяжесть перемен. Он знал, что этот шаг станет поворотным моментом. Отступать было некуда. Наступило время решительных действий.
Видеозаписи, на которых Дарий, некогда грозный предводитель армии, терял остатки репутации, вызвали информационный взрыв. Бородуло выполнил свою работу идеально: за считаные часы кадры распространились по Новонету, центральным телеканалам и интернету. Дарий превратился из символа силы в объект насмешек.
На экране он выглядел жалким. Камера запечатлела его в унизительных ситуациях, окружённого проститутками, чей громкий смех звучал как издёвка над его статусом. Солдаты, верившие в него, отказывались признавать своего лидера. Мужчины, считавшие его образцом, отворачивались с презрением. Женщины, видевшие в нём харизму, с отвращением отказывались признавать своё восхищение.
Дарий стал символом падения, и ни один из его прежних сторонников уже не сомневался: его время прошло.
Кирилл следил за происходящим на экране монитора в своём кабинете. Репортажи, аналитические статьи, гневные посты в социальных сетях – всё указывало на то, что удар был нанесён безукоризненно. Репутация Дария разрушалась с каждой минутой.
«Позор Дария!» – кричали заголовки крупных новостных порталов.
«Как лидер армии пал перед женщинами?» – язвили аналитики.
«Солдатский стыд: мы шли за ним, а он нас предал», – писали в блогах бывшие подчинённые.
Общественный резонанс оказался оглушительным, но настоящая катастрофа разворачивалась в войсках Дария.
Дезертирство охватило мелкие подразделения, затем переросло в массовое бегство из ключевых гарнизонов. Солдаты, униженные компроматом на своего лидера, стремились любой ценой избежать ассоциации с его именем. Проститутки, внедрённые Руфианой, уводили их из лагерей, превращая некогда грозные форты в пустующие пространства. Паника и разложение распространялись быстрее, чем могли предсказать даже самые пессимистичные прогнозы.
Вскоре восстание вспыхнуло у самого штаба Дария. Лишённые веры в своего командира, солдаты подняли бунт. Дарий, окружённый жалкими остатками своей охраны, попытался остановить их, выступив с речью. Но его голос утонул в нарастающем гуле толпы.
– Мы шли за тобой, верили тебе! – выкрикнул один из офицеров. – А ты превратил нас в посмешище!
Дарий поднял руку, пытаясь перекричать толпу, но наткнулся на потоки ненависти.
– Ты опозорил нас! – донеслось из центра мятежников.
Прогремел первый выстрел. Затем второй. Охрана Дария растерянно оглядывалась, не зная, как защитить своего командира. Через несколько минут всё было кончено. Тело Дария осталось лежать на промёрзшей земле, а его некогда верная армия полностью утратила контроль над собой.
Тем временем армия Ксенополии начала наступление. Лишённые командования и мотивации, солдаты Дария предпочитали сдаваться. Многие выбрасывали белые флаги, не вступая в бой. Те, кто пытались сопротивляться, были быстро подавлены.
Первый доклад с фронта поступил к Кириллу ещё до полуночи. Командиры сообщали о минимальном сопротивлении.
В кабинете, напротив Кирилла, сидел Бородуло. Когда последний доклад завершился, он чуть подался вперёд:
– Поздравляю, Пророк. Это ваша победа.
Кирилл посмотрел на него, глаза были холодны и сосредоточены:
– Это победа Ксенополии. Но не забывайте, Бородуло: победы требуют ответственных решений. Нам нужно восстановить страну, удержать порядок и показать людям, что перемены – это только начало.
Бородуло кивнул:
– Согласен. Главное теперь – не дать хаосу вернуться.
К утру армии Ксенополии полностью заняли территории, ранее подконтрольные Дарию. Его штабы были захвачены, остатки войск сложили оружие. Жители городов выходили на улицы, празднуя победу. Но Кирилл стоял у окна своего кабинета, глядя на рассвет, озаривший столицу. Его мысли были сосредоточены на будущем.
Победа была одержана, но теперь предстояло построить то, ради чего она была достигнута. Армия Дария, некогда вселяющая страх, исчезла. Люди, привыкшие жить в покорности, начали верить в возможность нового порядка. Кирилл понимал: теперь на него смотрят миллионы, и он не имеет права на ошибку.
В гостиной особняка Кирилла стояла глубокая тишина, нарушаемая лишь мягким потрескиванием огня в камине. Рита сидела в кресле, укрывшись тёплым пледом, её взгляд был устремлён на Кирилла. Он стоял у окна, всматриваясь в снежный сад, словно пытаясь найти в этом белом безмолвии ответы на свои внутренние вопросы.
– Что дальше? – тихо спросила Рита, её голос прозвучал мягко, но в нём сквозила тревога.
Кирилл повернулся, его лицо оставалось спокойным, хотя глаза выдавали усталость и решимость. Подойдя к креслу, он сел напротив неё.
– Дальше? – повторил он, будто раздумывая над вопросом. – Дальше мы возвращаемся домой.
Рита приподняла бровь, удивление прозвучало в её голосе:
– В твою реальность?
Кирилл кивнул.
– Да. Всё, что я мог сделать здесь, уже сделано.
Рита посмотрела на него пристально, её глаза выражали сомнение.
– А как же Ксенополия? Ты уверен, что она сможет существовать без тебя?
Кирилл на мгновение замолчал, затем вздохнул и, скрестив пальцы, ответил:
– Прежде чем уйти, я сделаю всё, чтобы дать этой стране шанс. Завтра я объявлю о роспуске Биржевого комитета – это их символ власти и центр влияния. Он больше не нужен. Вместо этого я назначу открытые выборы.
Рита слушала, не перебивая.
– На пост президента страны я предложу Кристину, – продолжил Кирилл. – Она умна, решительна и пользуется уважением. Как Пророк, я выдвину её кандидатуру, и это обеспечит ей поддержку.
Рита нахмурилась.
– Ты думаешь, она готова?
Кирилл усмехнулся, его голос стал мягче:
– Она давно готова. Она знает, что такое власть, но не стремится к ней. Именно это делает её идеальным лидером для Ксенополии.
– И ты просто отдашь ей всё? – уточнила Рита, наклоняясь вперёд.
– Завтра я передам ей полномочия временного руководителя страны. Она должна будет стабилизировать ситуацию, провести выборы и начать реформы, – ответил он.
Рита на мгновение задумалась, её лицо стало серьёзным.