Кирилл закрыл глаза, пытаясь переварить услышанное.
– Но почему я? – тихо спросил он. – Почему не кто-то другой? Почему именно мои книги оказали такое влияние?
Алина задумалась, её взгляд смягчился.
– Это был целый ряд факторов. Твои книги предложили уникальный взгляд, новое видение будущего, которое глубоко резонировало с людьми здесь. Они увидели в твоих словах надежду, чёткий план и вдохновение. А время тоже сыграло свою роль.
Она сделала паузу, наблюдая за реакцией Кирилла.
– Революция здесь стала катализатором. Люди искали нового направления, и твои книги дали им его. Они нашли в твоих историях отражение своих стремлений. Твои слова стали манифестом перемен.
– Но это не то, чего я хотел, – тихо возразил Кирилл, его голос звучал устало. – Я никогда не хотел, чтобы мои истории использовали так. Я никогда не хотел быть… героем.
Алина повернулась к нему, её глаза выражали понимание, но и лёгкое раздражение.
– Я знаю, Кирилл. Но как только твои слова попадают в мир, ты не можешь контролировать, как их воспримут.
Она сделала шаг ближе, её голос стал тише, но в нём чувствовалась твёрдость.
– Люди видят в твоих словах то, что им нужно. Ты не просто писатель в этом мире. Ты пророк, наставник. Судьба этого мира зависит от того, насколько эффективно ты сможешь их вести.
Кирилл широко раскрыл глаза, не веря услышанному.
– Но я не знаю, как вести кого-либо! Я всего лишь писатель. Я создаю истории, а не судьбы.
Алина тяжело вздохнула, её плечи слегка опустились.
– Мне бы хотелось, чтобы всё было так просто, Кирилл. Но ты больше не просто писатель.
Он смотрел на неё, его замешательство и гнев сменились едва сдерживаемой яростью.
– Ты сама отсюда? Или ты специально проникла в наш мир, чтобы похитить меня?
– И да, и нет, – ответила Алина. Её голос звучал ровно, но в нём чувствовалась напряжённость. – Я родилась в Москве. Всё, что я рассказывала тебе о своих родителях и дедушке, который меня воспитывал, правда.
Она сделала паузу, будто решая, стоит ли продолжать.
– Знаешь, как звали моего дедушку? Панин.
Кирилл вздрогнул. Он вспомнил ту историю, которая несколько лет назад прогремела в новостях. На даче известного профессора физики Панина были жестоко убиты все гости, а его внучка бесследно исчезла.
– Да, да, я та самая пропавшая внучка, – с горькой усмешкой подтвердила Алина, заметив его взгляд. – Мой дед изобрёл машину времени. Он научил меня всему, что знал.
Кирилл молчал, пытаясь осмыслить услышанное.
– Знаешь, почему на его даче произошла череда убийств? – продолжила она. – Это я.
Его лицо исказилось от изумления.
– Если бы я ничего не сделала, я могла бы остаться без наследства, без будущего, – холодно добавила она. – Я использовала гениальное изобретение моего дедушки, чтобы разобраться с ними.
Её голос был тихим, но в нём звучала сталь.
– Когда дед узнал, что я натворила, он уничтожил устройство.
Алина замолчала, отведя взгляд. В комнате повисла тяжёлая тишина.
– Но я оставила себе временную дыру в пространстве. На случай непредвиденных обстоятельств, – её голос стал тише, почти шёпотом. – Когда мне пришлось бежать от полиции, машины времени уже не существовало. И я могла оказаться в никуда… если бы не чудо.
Она выпрямилась, её тон стал более спокойным.
– Так я оказалась в Ксенополии.
Кирилл смотрел на неё, не в силах произнести ни слова.
– Меня приняли здесь, – продолжила она. – Несмотря на высокий уровень технологий в этом обществе, мои знания и опыт оказались полезны. Теперь я служу Ксенополии.
Алина повернулась к нему, её взгляд был одновременно твёрдым и просящим. В её глазах читалась смесь гордости и вины.
Кирилл молчал, чувствуя, как очередной кусок этой головоломки давит на него своей тяжестью. Её слова звучали как признание, но в то же время как вызов.
Глава 4
Кирилл посмотрел на Алину, его взгляд выражал смесь недоверия и ужаса.
– Ты сумасшедшая маньячка, – сказал он, но девушка лишь криво усмехнулась.
– Это можно сказать про любого жителя Ксенополии, – спокойно ответила она.
– Что ты имеешь в виду? – голос Кирилла дрожал. – Все вы здесь сумасшедшие?
Алина небрежно пожала плечами, её взгляд остался равнодушным.
– Безумие – это относительное понятие. В этом мире мы принимаем необычное, то, что другие могли бы счесть безумием. Здесь каждый свободен исследовать свою реальность.
– Но это… это хаос, – возразил Кирилл, его брови нахмурились. – Как общество может так существовать?
– Существовать? Кто сказал, что мы существуем? – спросила Алина с лёгкой усмешкой. – Мы создаём, разрушаем и снова создаём. Это наш путь.
Её глаза отразили мягкое свечение прикроватной лампы.
– Ты поймёшь, Кирилл. Ты увидишь красоту в нашем хаосе.
Кирилл смотрел на неё, его взгляд метался между ужасом и странным очарованием.
– Но… а как же порядок? Как же стабильность?
Алина пожала плечами, её голос стал отстранённым.
– Стабильность переоценена. Это клетка, ложь, которую рассказывают, чтобы удерживать людей в границах. Здесь мы живём в состоянии постоянного созидания и разрушения.
Она внезапно добавила, срываясь на неожиданный тон:
– Как я понимаю, сегодня у нас с тобой не будет хорошего секса.
Кирилл уставился на неё, его глаза расширились от шока.
– Что это вообще значит? Кто говорил о… таком?
Алина пожала плечами, словно её слова не имели особого значения.
– Просто констатирую факт. День был насыщенным, ты устал. Будет сложно достичь хорошего результата.
Кирилл долго смотрел на неё, пытаясь понять внезапный поворот в разговоре.
– Я думал, ты пришла, чтобы ответить на мои вопросы, а не обсуждать… мои способности.
Алина приподняла бровь, её лицо оставалось спокойным.
– Правда? Ты думаешь, что я здесь ради этого? Ладно, я ухожу. Завтра утром покажу тебе город.
Она развернулась и вышла из комнаты.
Кирилл остался один, уставившись на закрывшуюся за ней дверь. Его грудь сдавливали гнев и замешательство. Алина была непредсказуема, хитра и холодна, но при этом странно откровенна.
Он глубоко вздохнул, отвёл взгляд к голографическим звёздам на потолке и попытался упорядочить мысли.
Тишину нарушил голос Елены, появившейся в дверях.
– Я подготовила для вас тёплую ванну, сэр, – сказала она с привычным нейтральным тоном. – Это поможет вам расслабиться после долгого дня.
– Спасибо, Елена, – ответил Кирилл, направляясь в ванную.
Комната оказалась столь же футуристичной, как и остальной дом: стеклянные стены, мягкие голографические проекции на потолке и плавные линии мебели.
Погрузившись в тёплую воду, Кирилл почувствовал, как напряжение начинает спадать. Но его мысли не утихали, события дня казались ему подавляющими.
– Мистер Говоров, хотите, чтобы я присоединилась к вам? – голос Елены раздался неожиданно.
Кирилл замер, ошеломлённый её словами.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – осторожно ответил он, его голос звучал с лёгким напряжением.
Елена стояла неподвижно, её выражение оставалось безэмоциональным.
– Возможно, мистер Говоров хотел бы расслабиться в компании, – предложила она с привычным спокойствием.
Кирилл закрыл глаза, чувствуя, как его усталость смешивается с недоумением.
– Нет, спасибо, Елена, – коротко сказал он, желая скорее остаться один.
Елена кивнула с понимающим видом.
– Как пожелаете, сэр. Я оставлю вас наедине с вашими мыслями.
С этими словами она мягко закрыла за собой дверь.
– Похоже, они здесь все одержимы сексом, – подумал Кирилл. Он не знал, что реальность вскоре превзойдёт его самые дикие предположения.
Несмотря на хаос в голове, ночью он спал как убитый. Его сны были яркими, хаотичными, наполненными образами из его книг, но искажёнными до неузнаваемости. Проснувшись, он чувствовал тяжесть во всём теле, словно пробежал марафон.
Голографические звёзды на потолке сменились плавными узорами из цветов и форм. Кирилл сел, потёр глаза и огляделся. Комната была пуста, за исключением фигуры, сидящей в углу.
Это была Алина. Она не сводила взгляда с голограмм, словно погружённая в их гипнотическое движение. Когда Кирилл зашевелился, она повернулась к нему, её лицо оставалось непроницаемым.
– Доброе утро, – сказала она спокойно. – Надеюсь, ты хорошо спал.
Кирилл провёл рукой по небритой щеке.
– Насколько это возможно в таких условиях, – ответил он. – Который час?
– Рано, – отозвалась она. – У нас много дел. Я хочу показать тебе город и познакомить с людьми, которые имеют значение.
Кирилл нахмурился, его тело протестовало от усталости.
– Люди? Какие люди?
Алина встала и подошла ближе.
– Люди, которые помогут тебе понять, как функционирует этот мир. Пойдём, тебе нужно привести себя в порядок.
Кирилл вздохнул, взглянув на свою мятое одеяние. Всё ещё в том же костюме, в котором его похитили.
– Хорошо, – неохотно согласился он, следуя за Алиной в ванную.
После завтрака они отправились в город. По словам Алины, столица Ксенополии, Изград, напоминала Москву по расположению и форме, но отличалась духом и масштабами.
Первым пунктом их маршрута стала Красная площадь Изграда. Широкая авеню привела их к огромному открытому пространству.
Красная площадь в Изграде была воплощением грандиозности. Вместо исторической строгости здесь доминировали современные технологии и роскошь. Чёрный отполированный камень, покрывавший площадь, отражал окружающие здания. Под ногами мерцали мягкие огоньки, создавая иллюзию звёздного неба.
– Здесь всё символично, – заметила Алина, указывая на площадь. – Это сердце нашей идеологии.
Кирилл остановился, его взгляд упал на статую в центре площади. Она напоминала памятник Минину и Пожарскому, но была совершенно другой.
Минин, всё ещё с поднятой рукой, указывал вперёд. Рядом с ним стояла фигура, которую Кирилл узнал мгновенно.