А если я не использую этот шанс, а он снова уедет?
Пусть не уедет, пусть будет здесь или в городе… Я не смогу ему позвонить сама, не смогу навязаться.
А так — я здесь. Он тоже здесь и один. На ладони романтика — коттедж, лес, озеро, да те же грибы, которые можно вдвоем собирать по утрам! Мы можем дарить друг другу рассветы, закаты, мы…
Так, стоп!
Буду точнее.
Завтра я уезжаю. Надо как-то пошевелиться, а то один рассвет я уже подарила маме Филиппа, и свободным остался завтрашний и он же последний. И всего один закат, предстоящий.
И если я постараюсь, он может быть нашим с Филиппом!
Не в силах спокойно сидеть — поднялась, прошлась по комнате, потирая ладони и вдохновляя себя, настраивая на действия и веря, что у меня все получится. Конечно, получится, и как знак одобрения я не зря слышу за окном крик белых чаек, не зря мне слышится шорох и негромкие перестукивания, как удары влюбленного сердца, которое забьется в ответ, зажжется, узнав о том, что любимо!
Если я постараюсь, найду к холодному сердцу спрятанный ключик, настрою его на ту романтику, что нас окружает, подарю ему закатное солнышко на верхушках высоких сосен, хруст толстых шишек под поступью, крик этих чаек, чудесные ароматы этого лета!
Летая на крыльях фантазий, я мечтательно прикрыла глаза, распахнула окно, набрала в грудь свежего воздуха, и…
Закашлялась от едкого дыма, который опалил мои легкие!
Открыв глаза, удивленно взглянула сначала на черную стаю ворон, которые, насмешливо каркая и активно махая крыльями, прятались в кромке зеленого леса.
А потом уже заметила причину едкого дыма — практически под моими окнами ярко пылал костер, который силились потушить двое незнакомых ребят и не более знакомая девушка.
Судя по столику, который был вынесен на лужайку и кастрюлям с замаринованным мясом, стоящим на нем, они пытались организовать шашлыки. Но пока у них были все шансы спалить часть газона.
Парни суетились и матерились. Девушка кружилась возле них и костра и едва не рыдала, причитая, что теперь все, они не соберут необходимую сумму и ничем не помогут… а ведь были надежды… еще можно спасти!
Кому не помогут, я не расслышала, так как ее слова заглушил порыв ветра. Но девушка была так расстроена, что я сама начала волноваться за нее и ребят. А когда увидела Ивана Петровича, уверенно идущего к ним, и его сдвинутые черные брови…
— Ань, ты говорила: нам надо поговорить… — уверена, стук в двери был, но я его пропустила, но приходу Никиты настолько обрадовалась, что всплеснула руками.
И, наверное, слегка его оглушила хлопком, потому что он дернулся и сделал неуверенный шаг назад.
— Сейчас как раз время не болтовни, а дела. Все как ты любишь! — заверила я его и сложила руки в молитвенном жесте. — Никита, нужна твоя помощь! Срочно! Сейчас!
— Ты уверена? — как-то вяло отреагировал он, но шагнул вперед, а не в коридор, как я опасалась.
Более того, плотно закрыл дверь за собой. Можно было не на замок, так выбегать гораздо быстрее — но ладно, у него длинные ноги, и я верю, что он успеет!
— Я уверена, как никогда! — подтвердила я, немного удивляясь, что его и без того большие глаза поразительно округляются и как-то уж очень коварно блестят.
Но ладно, спасителю такой вид не помеха. Супермена в моменты спасения вообще во все стороны распирало, а тут всего лишь глаза!
— Только ты один можешь в этом помочь! — попыталась я еще больше вдохновить будущего героя.
К моему удивлению, вместо того, чтобы проникнуться лестью, узнать цель и рвануть к ней, он замедлился, нахмурился, посмотрев на окно, и стал подкрадываться ко мне, будто цель — это я.
Мне кажется, Никита и дыхание затаил, потому что я его точно не слышала! И шаги его пол заглушал, словно прятал! Я бы даже залюбовалась его размеренными движениями и этим странным блеском в глаза, если бы у него не было срочного дела!
— Никита, пожалуйста, — попросила я и махнула рукой за спину, в окно, где его папа уже наверняка приближался к ребятам. — Ты должен поторопиться!
Но вместо того, чтобы выглянуть и узнать, в чем же дело, мужчина неожиданно осел у моих коленей!
— Ты чего?! — испугалась я и наклонилась, чтобы поднять его, но вместо того, чтобы встать, он потянул меня на себя, а потом завернул во что-то… что-то…
Что-то подозрительно похожее на то полотенце, в котором я выходила из ванной!
— Ой! — пискнула я, осознав, что весь наш разговор провела в стиле ню и подскочила выглянуть в окно и убедиться, что меня видел один Никита.
Фуу-х…
Никогда не радовалась чужим проблемам, но сейчас была благодарна огню, который разгорался и держал в тонусе незнакомых ребят. И спасибо Ивану Петровичу, который, видимо, пытаясь взять эмоции под контроль, передвигался со скоростью умиротворенной улитки.
— Никита, — поторопила друга тоже подняться и махнула рукой на ребят. — Пожалуйста, помоги им!
Изумленно взглянув на меня, мужчина поднялся и без особого интереса взглянул на лужайку.
— То-то я думаю: поразительная смелость для страусеныша… — пробормотал он и подарил мне насмешливый взгляд. — Могу сбросить огнетушитель, если ты просишь об этом.
— А у тебя есть?
— Все для тебя, — хмыкнул он. — Бросать? Тебе какой мальчик больше понравился — светленький или темненький?
— А они там что, разные? — искренне удивилась я и, снова выглянув, присмотрелась.
— Ну да, блондин и шатен. Никит, меня больше волнуют не эти разноцветные мальчики, а твой брюнетистый папа!
Мой друг пытливо взглянул на меня и кивнул.
— Ну да, — встав рядом со мной, перевел взгляд на родителя. — Папа зол. Но справедливо, ты не находишь? Мы с тобой сейчас мучаемся, задыхаемся от этого дыма, виновники налицо, папа настроен решительно, это любимый газон моей мамы, и цвет травы она сама подбирала. А когда он все равно вышел не таким, как на фото рекламы, я его лично подкрашивал. Целую ночь, чтобы мама не видела. Н- да. Мальчикам не позавидуешь
Я застонала от обиды и неизбежности наказания, которое им грозило. Понятно, что эти трое — наемные работники. Я вот все удивлялась, что, несмотря на то, что пикник сегодня, к нему никто не готовился. И вот…
Три студента, которые не просто хотели подзаработать — а видно же, что обычные, не мажоры, — они хотели кому-то помочь! А что в итоге?
— Будет штраф? — я схватилась за Никиту, потому что его папа уже почти подошел к ребятам, а я за них волновалась и нервничала.
— И большой, — подтвердил он мой неутешительный вывод.
— А… — ни на что не рассчитывая особо, а так, всего лишь немного надеясь, я потянула Никиту на себя и просительно заглянула ему в глаза. — А твоего папу можно… как-то остановить?
— Ну… — он задумался, а я уже слышала, как начинают оправдываться ребята, хотя Иван Петрович еще не сказал ни слова.
— Пожалуйста… — попросила я лучшего друга.
И, как часто у нас с ним бывает, он понял, что для меня это важно. Не став тратить время на выяснения, он сделал так, как всегда — решил этот вопрос. Кардинально.
— Пап! — выкрикнул он, и когда мужчина перевел на него недовольный взгляд, всего одной фразой не только разгладил его морщины на лбу, но и заставил того весело улыбнуться. — Открывай свое коллекционное вино — я согласен жениться!
Глава 17
Ивана Петровича новости настолько порадовали, что он, пребывая в благодушном настроении, не тратил время на возмущения, а быстренько помог ребятам справиться с огнем, который они развели, все организовал, как надо, и стремительно удалился с лужайки.
— Куда это он? — удивилась я.
— В винный погреб, — ответил Никита, устраиваясь на подоконнике. — За Шато-Мутон Ротшильд 1982 года.
— А почему так торопится?
— Боится, что я передумаю. А так, если он откроет вино, которое хранил столько лет как раз для такого случая, у меня не останется выбора. — Мой друг небрежно пожал плечами, как будто речь шла о плевом деле. — И мне придется жениться.
— То есть… он что… — опешила я. — Он серьезно решил?!
— Ага, — поддакнул Никита. — Как и я.
Я в шоке смотрела на спокойного друга, который устроился на подоконнике боком и рассматривал лужайку, синее небо, зеленые сосны, ворон.
— Не понимаю… — попыталась его как-то взбодрить, настроить на действия, организовать собственное спасение, наконец. — Никита! На твоем месте я бы мчалась наперерез отцу к погребу! А если бы опоздала и застала его со штопором и пробкой в руках, подхватила чемоданы и убежала! Можно даже без чемоданов! А ты…
Утратив интерес к лужайке, воронам и соснам, Никита взглянул на меня, предлагая продолжить. И я продолжила.
— Ты… — обвинительно ткнула в его сторону пальцем и сдулась, как удивленный шарик без ниточки. — Почему ты ничего не делаешь, чтобы спасти свою руку и сердце?!
В беспокойстве, я схватила его ладонь и потянула к выходу, намекая, что если он поторопится, еще может успеть!
— Может, потому, что давно хотел узнать вкус пятисот баксов двадцатилетней выдержки, — он улыбнулся так беззаботно и весело, что я растерялась, и не сразу обратила внимание, как он интимно поглаживает мою ладонь большим пальцем. — А может, потому…
Голос Никиты понизился, и я знала, конечно, знала, что это уловка. У нас так уже было. Но все равно не выдержала и, поддавшись любопытству, сделала шаг к нему.
— Может, потому… — куда тише продолжил он и шире раздвинул ноги, чтобы я смогла стать еще ближе.
И я знала, что это тоже проверка, и что если я сделаю этот шаг, это будет слишком интимно. Я буду стоять между ног мужчины. И наши губы окажутся напротив друг друга, потому что он высокий, а сейчас сидит, и если из его роста вычесть мой и расстояние от пола до подоконника…
— Потому… — уже не шепот, а практически выдох, подтолкнувший мое любопытство справиться с секундным сомнением.
Ну вот.
Шагнула.
И оказалась в добровольном плену, когда по бокам от меня сильные икры — тут же мягко сомкнулись, не позволяя одуматься. А напротив — смешинки в карих глазах и губы. Невольно качнулась вперед. Одумалась и качнулась обратно. У меня было такое состояние, словно я сама бросилась в воду, думая, что умею плавать, — и начинаю тонуть, потому что пока единственное, чему научилась — это махать руками. Да и то невпопад.