1. Об этом же — Литвинов (1937.II.22): «Поставили новую трубу, новый котел, ставим все новые и новые единицы в завод, улучшаем качество, и все время на что-нибудь натыкаешься новое. Все это очень заинтересовывает, но все время невольное чувство неудовлетворенности, потому что знаешь, что к лету все будет кончено и брошено. Что будет со мной — трудно предположить. Существует масса возможностей. Если останусь тут, вероятно, удастся устроиться в лаборатории, если она сохранится. Могут и вывезти. Но материк велик и есть очень далекие места, некоторые из которых не очень приятны. Поэтому, даже возможность вывоза не является по существу очень заманчивой. Но все это в неопределенном будущем, и пока не стоит задумываться о перспективах, тем более, что наверно будет именно то, чего не ожидаешь».
2. Интересно, что главу «Раннее детство» своих воспоминаний о. Павел назвал «Уединенный остров», имея в виду жизнь в доме отца, протекающую в стороне от жизни окружающей: «…наша жизнь была жизнью на уединенном острове, ибо людей мы не особенно долюбливали и старались держаться в стороне. Люди были бы похитителями чистоты, невозмутимости и ригоризма этого островного рая, и потому они лишь терпелись, да и то до поры до времени» («Детям моим», с. 25). Пребывание на Соловках — все окрашено воспоминаниями о детстве, семье, в последних письмах о. Павел рассказывает сны, где ему снятся мама, отец, сестры и братья, свои дети — на этом фоне появление образа «уединенного острова», конечно, не случайно, при всей «отдаленности» этого острова от «острова» воспоминаний.
11 мая 1937 г., быв. Кожевенный завод
1937.V.11. Соловки. № 99. Дорогая Аннуля, после долгого перерыва я наконец получил ваши письма, 9 и 10 мая — от 30 марта и от 6 марта. Не нужно объяснять вам мое безпокойство. Весна тут, здешняя весна, конечно, наступила, т. е. стаял снег, появилась пыль и со вчерашнего дня возобновилась навигация, а следовательно и обычные с возобновлением навигации волнения соловчан. Два дня тому назад я видел у стены одуванчик, из земли лезут красные побеги трав. На озере около нашего завода плавают ондатры, утки, чайки, но отличные от кремлевских, более мелкие и чернохвостые, кричат и дерутся между собою. Последнее время я пристрастился к водорослям, которые поедаю немало: нарезаю, промываю, варю с прибавкою уксуса и затем заправляю кашей, винегретом, чечевицей или вообще чем придется. Для еды беру Laminaria saccharina, как более нежную. По вкусу водоросли несколько напоминают тушеную капусту, но вещественнее ее и, на мой вкус, приятнее; пожалуй в них есть отдаленное сходство со спаржей. Особое свойство водорослей — давать чувство насыщенности, и по-видимому это не только субъективно, но и соответствует содержанию в водорослях белковых веществ. Ты спрашиваешь, каким снегом лучше набивать погреб. Конечно, весенним, слежавшимся, зимний слишком рыхл. Относительно саранок, конечно, попроси П<авла> Н<иколаевича>, самое худшее, что будет — это если он поленится или забудет о поручении. Мне кажется, теперь можно было поставить Н<иколаю> И<вановичу>1 вопрос о продолжении работ по мерзлоте, конечно если сам он вообще считает их нужными. Относительно портрета с лисичкой дело безнадежно, и я не могу заниматься поисками. Наша водорослевая эпопея на днях кончается2, чем буду заниматься далее — не знаю, м.б. лесом, т. е. хотелось бы применить в этой области математ<ический> анализ. Окончание работ по водорослям естественно: ведь в моей жизни всегда так, раз я овладел предметом, приходится бросать его по независящим от меня причинам и начинать новое дело, опять с фундаментов, чтобы проложить пути, по которым не мне ходить. Вероятно, тут есть какой-то глубокий смысл, если это повторяется на протяжении всей жизни — наука безкорыстия. Но все же это утомительно. Если бы я собирался жить еще 100 лет, то такая судьба всех работ была бы лишь полезна, но при краткости жизни она лишь очистительна, а не полезна. Впрочем, в Коране сказано: «Ничего не случается с человеком, что не было бы написано на небесах». Очевидно, обо мне написано быть всегда пионером, но не более. И с этим надо примириться. Пишу же об этом не столько для себя, как для детей: уроки рода должно усваивать и осознавать, чтобы использовать свою жизнь, приспособляясь к ожидаемому, и наиболее вероятному. Моя мысль и забота всецело с вами, и хочется передать вам опыт жизни и размышлений. — 1937.V.13. Пока я писал это письмо, произошли изменения в моей жизни: сейчас переселяюсь в Кремль3 и, вероятно, в связи с этим смогу больше времени отдавать Музею и изучению его предметов. Музей сейчас обновился, приведен в порядок, из кладовых и складов извлечено много нового и интересного.4 Крепко целую тебя, дорогая Аннуля. Отдохни за лето, постарайся почаще выходить если не в лес, хотя бы в поле, ведь это так близко. Особенно гуляйте под вечер, когда солнце низко, и вспоминайте меня5.
1. Н. И. Быков вернулся в Москву в 1937 г. по болезни.
2. В мае 1937 г. завод Иодпром был закрыт, производство иода переведено на остров Жижигин, недалеко от Соловецкого архипелага. Это было связано с превращением Соловецкого лагеря в Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН), ужесточался режим содержания заключенных. Р. Н. Литвинов — о закрытии завода (1937.V.5): «Работа завода подходит к концу. Уже начали сортировку товара, уже упаковываем, довариваем последние баки, сдаем ненужное уже оборудование, вообще вид полной демобилизации. А погода все улучшается, облаков нет, и в этом году парохода ждут <…> да и раньше обычного 15–20, дней на 10 раньше. Написал отчет о производстве иода, сделал схемы и чертежи и теперь жду последних <…> часов завода. Что будет дальше — дело темное. Многие ждали, <…> что в этом году очень многих увезут, но никаких оснований реального порядка как будто не заметно. Во всяком случае можно определенно сказать, что без работы жить плохо, а относительно ея пока перспектив нет. А это значит и хуже с питанием и нет заработка. Раньше это имело еще одну невыгоду — отсутствие зачетов, но теперь это уже все равно, потому что их и так нет. На острове с работой перспективы более чем туманны. Возможно, что может быть придется и уехать. Так что все еще очень неопределенно и, надеюсь, что к ближайшим письмам положение будет более ясным. Хотя, если в частности многое и неясно, то в общем все определенно. Каким способом, тем или другим, а сидеть надо, и это не значит, что я упал духом. В дни, когда я собирался к отъезду из Горького, Грац говорил мне, что в 1937 году можно рассчитывать на конец злоключений. Я как-то и считал, что будет именно так. Но теперь похоже на то, что он просчитался. Но что будет впереди, пока неизвестно, и будем надеяться на лучшее».
3. 13 мая з/к Флоренский был переведен в Кремль в тюремные условия. Сначала о. Павла поселили в одной камере с бывшими сотрудниками по Иодпрому, вероятно, в Чоботной палате. Последняя камера, в которой проживал о. Павел, по устному свидетельству Ю. И. Чиркова, находилась на втором этаже Наместнического келейного корпуса, у Сельдяных ворот. В своих воспоминаниях Ю. И. Чирков пишет: «В камере, где жил Флоренский, на тумбочке у кровати стояли фотографии его близких. Перед сном, после молитвы, он несколько минут смотрел на эти фотографии, как бы желая родным спокойной ночи» (Ю. И. Чирков. Узник в пятнадцать лет. — Ветеран, N 11 (115) от 12–18.III.1990).
4. Музей был создан заключенными на базе материалов монастыря и краеведческих коллекций; при музее работало Соловецкое общество краеведения. Располагался музей в надвратной Благовещенской церкви, на участке галереи от церкви на север до прядильной башни, а также в Спасо-Преображенском соборе. Открыт в 1925 году, закрыт в связи с ликвидацией лагеря и тюрьмы.
5. Этот час особенно любил о. Павел, это еще и час его рождения. «И вот, среди степи, в дикой местности, я родился 9-го января 1882-го года, вечером, часов около семи — в час, всегда бывший моим самым любимым. Этот вечереющий час между шестью и семью, всегда был моим часом, и по сей день нет для меня ничего сладостнее, милее и мистичнее, в хорошую сторону, чем этот час прозрачности, мира и наступающей прохлады. Зажигающаяся звезда Вечерняя, огонь в сумерки» («Детям моим», с.30).
13 мая 1937 г., быв. Кожевенный завод
1937.V.13. Соловки. Дорогой Кирилл, в газете мне попалась заметка об учреждении при Ак<адемии> Н<аук> секции по технологии водорослевого дела, а мама пишет относительно лекций П<авла> Н<иколаевича> о мерзлоте. Так от меня всегда уходит то, над чем я работал, в чем достиг результатов и на подготовку к чему затратил много труда. Мысленно просматривая свою жизнь (пора подводить итоги), усматриваю ряд областей и вопросов, которые начал я и которыми потом занялись все<…>, т. е. очень многие, мне же либо пришлось оставить дело, либо сам оставил, т. к. противно заниматься вопросами, к которым лезут со всех сторон и захватывают. Тебе м.б. будет интересен список важнейших. В математике: 1. Матем<атические> понятия, как конституитивные элементы философии (прерывность, функции и пр.). 2. Теория множеств и теория функций действ<ительного> переменного. 3. Геометрические мнимости. 4. Индивидуальность чисел (число — форма). 5. Изучение кривых in concreto. 6. Методика изучения формы. В философии и истории философии. 1. Культовые корни начатков философии. 2.Культовая и художественная основа категорий. 3. Антиномии разсудка. 4. Историко-филолого-лингвистическое изучение терминологии. 5. Материальные основы антроподицеи. 6. Реальность пространства и времени. В искусствоведении. 1. Методика описания и датировки предметов древнерусского искусства (резьба, ювелирные изделия, живопись). 2. Пространственность в худ<ожественных> произведениях, особ<енно> изобразит<ельного> искусства. В электротехнике. 1. Изучение эл<ектрических> полей. 2. Методика изучения электрич<еских> материалов — основание электроматериаловедения. 3. Значение структур электроматериалов. 4. Пропаганда синтетических смол. 5. Использование различных отходов для пластмасс. 6. Пропаганда и разработка элементов воздушной деполяризации. 7. Классификация и стандартизация материалов, элементов и пр. 8. Изучение углистых минералов как одной группы. 9. Изучение ряда пород горных. 10. Систематич