Кейт убрала ноутбук с колен и быстро встала. Так быстро, что голова закружилась и она снова села. Во рту все еще было сухо после вчерашней ночи и чувствовался вкус мартини. Она снова встала, на этот раз медленнее, и пошла на кухню. Выпила сока прямо из пакета. Присосавшись, она не могла остановиться, и пила настолько жадно, что сок потек по подбородку. Потом она съела ванильного йогурта. Стало немного лучше.
Она вернулась в гостиную и выглянула в окно, чтобы узнать, что там с погодой. День был ярким и ясным – в поле зрения ни одного облачка. Впервые с момента ее приезда в Бостон погода радует. Однако видимая часть реки была покрыта рябью, а ближайшее дерево, на котором уже появились молодые листья, сгибалось и разгибалось под порывами ветра. Она прижалась ладонями к стеклу – оно было холодным на ощупь, и ощущалась вибрация от ветра.
Может, и стоит сегодня прогуляться, подумала она, но тут же отбросила эту мысль. Ей было комфортно за закрытой дверью квартиры, а там, на улице, где-то бродит убийца Одри. И, может быть, убийца как раз сейчас интересуется Кейт.
Она пыталась убедить себя, что это паранойя, но уговоры не срабатывали. То, что случилось с Одри, напрямую касается и ее. Может, и не с самого начала, но сейчас уже да. У Корбина была интрижка с Одри, и он лгал. И Кейт сейчас здесь, в его квартире. Неважно, что им заинтересовалась полиция.
А тут еще Алан. О чем она только думала, когда прыгнула к нему в постель? Даже если он никоим образом не причастен к преступлению, он месяцами шпионил за Одри, был одержим ею, изобретая способы знакомства с ней. «Нормальные люди так себя не ведут», – злилась Кейт. Может, она просто неспособна быть с нормальными людьми? Может, ее влечет к психопатам? Джордж Дэниэлз не лишил ее дара привлекать извращенцев. Ей нужно было отправиться в совершенно другую страну и найти другого придурка. Она представила искаженное линзой глазка лицо Алана, которое видела буквально пару часов назад, и ужаснулась. Он, вероятно, сейчас на работе, но вернется к ней позже, вечером. Она была в этом уверена.
В гостиной зазвонил телефон, издавая резкий бренчащий звук. Кейт подошла к аппарату, сердце забилось чаще. У Алана есть ее номер? Вполне возможно. Очевидно, этот номер указан в справочнике. Телефон прекратил звонить. Прошло несколько секунд, и он снова ожил. Кейт была уверена, что это, безусловно, Алан, но решила все-таки поднять трубку. Если она собирается поговорить с мужчиной (а она уже переспала с ним, так что теперь придется говорить), то это легче сделать по телефону, чем в личной беседе.
Она откашлялась, сняла трубку и произнесла:
– Алло?
– Кейт Придди? – прозвучал женский голос.
– Угу.
– Это детектив Джеймс. Звоню, чтобы узнать, можем ли мы прийти, чтобы обыскать квартиру еще раз.
– Полагаю, что да. Есть ли у вас, э-э-э, ордер?
– Нет, но если хотите, мы можем его получить.
– Думаю, было бы неплохо.
– Я привезу родителей Одри Маршалл в ее квартиру, чтобы они могли забрать какие-то вещи. Вот и подумала, что мы могли бы оставить их на некоторое время одних, а в это время поговорить с вами и получше осмотреть квартиру Корбина, которая в данный момент является вашей.
– Ну, да. Хорошо. Корбин подозреваемый? Вы разговаривали с ним?
– Я смогу ответить на ваши вопросы, когда буду у вас, Кейт, хорошо?
– Ладно.
Кейт повесила трубку. К ней что, придет куча людей в резиновых перчатках с пакетиками для улик? Похоже, что нет, если у них даже ордера нет. Тем не менее они явно знают, что у Корбина были отношения с Одри. Как и раньше, перед прибытием полиции у Кейт возникло непреодолимое желание снова обыскать квартиру самостоятельно. Но тут она подумала, что, вероятно, стоит вести себя осмотрительнее и не прикасаться к вещам. Она застыла и осталась стоять у телефона. Вдруг ей пришло в голову, что они захотят увидеть ключ от квартиры Одри. Где же он? Какое-то мгновенье Кейт не могла собрать мысли в кучу, но затем возникло смутное воспоминание, что она положила его обратно в ящик, где, собственно, и нашла его. Она отправилась на кухню, чтобы проверить свою версию. Ключа на месте не было. Валялось несколько неподписанных ключей и какие-то с бирками, но нужный – с инициалами «ОМ» – как будто испарился. Кейт напряженно думала. Может, он все еще в кармане джинсов, в которых она ходила в квартиру Одри. Она помчалась в спальню, начала рыться в одежде, но ключ найти не смогла. Она вернулась на кухню и снова обшарила весь ящик – даже подняла лоток, чтобы убедиться, что ключ не завалился под него. Она ломала голову, но так ни к чему и не пришла. Ключ точно был при ней, когда она вернулась из квартиры Одри. Она еще увидела Алана через окно и испугалась, что он тоже заметил ее, но потом выбросила это из головы.
Она снова пересмотрела ключи с ярлыками, взяла в руки один – с надписью «КЛАДОВКА». Она видела этот ключ раньше, но предположила, что он от какой-то ячейки склада, которую арендовал Корбин или его отец. А что, если нет? Может, он от кладовки в подвале дома? Не похоже, конечно, что к такой огромной квартире прилагается еще и дополнительное пространство, но чем больше она думала об этом, тем отчетливее осознавала, что так оно и есть. Она сильно сжала ключ между пальцами. Может, именно поэтому она нашла так мало следов личной жизни Корбина в квартире – все хранится в кладовке. Детектив Джеймс сказала, что явится примерно через час. Кейт решила, что у нее есть время быстренько проверить подвал. Она понимала природу своего импульсивного желания: если не посмотрит немедленно, будет думать, что в кладовке хранится что-то ужасное. Она должна взглянуть, чтобы убедиться, что никаких ужасов нет. И что такого кошмарного там может быть? Половинные останки бесконечного количества убитых девушек?
Кейт начала стучать пальцами друг о друга и выронила ключ. С громким бряцаньем он ударился о пол, выложенный сланцевой плиткой.
Она подняла его и открыла дверь кухни. Миссис Вэлентайн, делая экскурсию по квартире, говорила, что из кухни есть выход в подвал. Кейт распахнула дверь, нашла выключатель, и узкую крутую лестницу залил слабый желтый свет. Убедившись, что дверь за ней сама не захлопнется, Кейт спустилась на три этажа вниз. Пока она шла, воздух становился все холоднее. Внизу, под лестницей, была открыта дверь. Она пробралась через нее в подвал. Ожидала увидеть слабое освещение и сырые стены, но все выглядело совсем по-другому. Это было просторное, незахламленное, хорошо освещенное помещение. Пол – безупречно вылитый бетон, а стены выкрашены серой краской. Вдоль одной стены – ряд водонагревателей, напротив – двери из ДСП. На каждой двери – трафаретные буквы и висячие замки. Кладовки. Кейт нашла дверь с надписью «3D» и вставила ключ в замок. Он вошел легко. Кейт повернула ключ, и замок со щелчком открылся.
«Вот она», – отметила про себя Кейт, и мысли пустились вскачь, выискивая злодеяния. Она коснулась сухим языком верхней губы.
Дверь со смазанными петлями легко распахнулась. Внутри было темно, но не настолько, чтобы совсем ничего не видеть. Алтаря, забрызганного кровью, здесь не наблюдалось. Трупов тоже не видно. Не было даже лужицы крови. Повсюду громоздились коробки, пластиковые ящики со спортивным инвентарем и компакт-дисками. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Кейт шагнула внутрь. Жаровня для барбекю со сферической металлической крышкой распространяла запах пыльного древесного угля. Вдоль стены были сложены с полдесятка дешевых постеров. Она пролистала их. На одном было аляповатое изображение, в котором она узнала обложку альбома группы «Уин», – девушка в рубашке, едва прикрывающей грудь, подпоясанная пластиковым поясом с логотипом группы. Кейт уставилась на нее, не в силах сдвинуться с места, но не могла сообразить почему. Другие постеры, преимущественно с фотографиями итальянских спортивных автомобилей, казались довольно убогими даже для стен университетского общежития. В стопке была также афиша «Бойцовского клуба» и постер, на котором были перечислены «Двенадцать причин, почему пиво лучше женщины».
Кейт открыла ближайшую коробку. Она оказалась забита комиксами в пластиковых обертках. Она вынула один – под руку попалась «Фантастическая четвертка[27]» – и положила обратно. В остальных коробках тоже хранились комиксы, исключительно в пластиковых обертках. В одной коробке обнаружилась кипа журналов, посвященных спортивным автомобилям, и среди них затерялся замусоленный номер «Пентхауса»[28]. Кейт на какую-то секунду стало стыдно за то, что роется в вещах брата. Она представила свой шкаф, коробки со старыми эскизными альбомами, включая посвященный группам молодых музыкантов и единорогам. Не хотелось бы, чтобы кто-то их просматривал. Хотя с другой стороны, Кейт копошилась в чужих вещах не ради любопытства – она искала улики. Неожиданно ей стало смешно. Скоро здесь будет полиция. Вот она-то и займется поисками улик. Копы действительно знают, что делают. А здесь, в этой пыльной кладовке, нет ничего, что может заинтересовать. Здесь просто хранилось то, что Корбин пока не готов выбросить. Каждый чулан выглядел примерно так же.
Она вышла из кладовки и, захлопывая дверь, загнала занозу в большой палец. Она положила палец в рот, а потом осмотрела его. Сквозь полупрозрачную кожу виднелся крошечный острый кусочек дерева. Она нащупала край указательным пальцем и попыталась вытащить, но заноза вонзилась крепко. «Разберусь с этим наверху», – решила она и уже собиралась защелкнуть замок, как вдруг почувствовала внезапное желание снова взглянуть на постеры. Показалось, что в девушке с большими грудями было нечто странное. Она открыла дверь, подошла к постерам и вытащила один подозрительный. По центру просматривалась темноватая линия. Именно из-за нее вернулась Кейт. Постеры были обрамлены в тонкие пластиковые рамки – Кейт сняла верхнюю планку, а боковые отвалились сами. Тонкий прозрачный пластик, прикрывающий постер, тоже соскользнул, и Кейт увидела, что постер разрезан посередине. Линия, которая подспудно не давала ей покоя, оказалась разрезом, и половина плаката полетела на пол, упав лицевой стороной вверх, так что на полу оказалась половина глянцевой женщины.