Кейт прижала руку к груди. Она так побледнела, что казалось, на лице не осталось ни кровиночки.
– Мне нужно поговорить с тобой. Я могу и отсюда, но поговорить нужно обязательно. Я считаю, тебе не стоит оставаться в этой квартире. Ты должна переселиться ко мне. – С языка сорвалось совсем не то, что он задумывал изначально.
– Ты пьян, – догадалась Кейт.
– Знаю, знаю. Я встретил Джека, и он рассказал мне всю правду о Корбине. Он напоил меня.
– Какого Джека?
– Джека. Ну Джека. Парня, который дружил с Одри. Ты мне о нем рассказывала. На улице. Ты познакомилась с ним на улице.
Алан начал продвигаться дальше на кухню, но Кейт отскочила от него:
– Нет-нет. Оставайся там.
Алан сделал шаг назад.
– Ты боишься меня? Нет, ты не должна бояться меня. – Он почувствовал себя ужасно и продолжал извиняться.
Кейт прервала его монолог:
– Все нормально. Знаю, тебе жаль. Расскажи мне о Джеке.
– Я увидел его утром, когда он выходил из дома…
– Откуда? Отсюда?
– Да. Сразу после того, как приехали полицейские. Я сначала не узнал его, но он смотрел в твои окна, так что я пошел за ним, но он заметил меня, а потом мы долго беседовали. Мы пошли в тот бар, где мы с тобой… «Святой Стефан», и он изложил мне свою теорию о том, что Корбин – серийный убийца.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «серийный убийца»?
– Он сообщил, что была еще одна девушка, убитая Корбином. И тоже изувеченная, и он уверен, что именно Корбин убил Одри. А мне просто кажется, что тебе небезопасно находиться одной в этой квартире.
– Если Корбин убил Одри, то он не вернется сюда, правда? Это же бессмысленно.
– Значит, ты останешься здесь?
– Алан, прости. Мне кажется, мы поспешили прошлой ночью, и… для меня это было ошибкой. Нет, дай мне договорить. Давай встретимся завтра, ладно? За кофе или за завтраком. Мы сможем все обсудить. Но не сейчас. Не сейчас, когда ты такой. Ладно?
Кейт так посмотрела на него, когда сказала «ладно», что Алан понял – пора уходить. Казалось, она вот-вот заплачет. Не сказав ни слова, он развернулся и, держась за стену, чтобы не упасть, пошел вниз по лестнице.
Возвратившись в квартиру, Алан разулся и лег на кровать, не снимая джинсы и футболку. Едва он закрыл глаза, как комната наклонилась, а когда открыл – комната вернулась на место. Он сколько мог продолжал лежать с открытыми глазами, перебирая в памяти все, что произошло за день, все, что случилось в последние дни. Глаза закрылись сами. Комната снова качнулась, теперь уже в другую сторону, и он погрузился в глубокий беспокойный сон.
Глава 25
Пора домой, подумала Кейт, когда Алан наконец ушел. Назад в Англию. Она пошатнулась и положила руку на кухонный стол, чтобы удержаться на ногах.
Она чувствовала, как становился громче голос Джорджа в голове, как начинали формироваться слова, но ей удалось остановить его, расхаживая по кухне.
Мне не следовало уезжать из своей страны. Не следовало оставлять родительский дом. Я не должна была ехать ни в университет, ни на каникулы в Озерный край, ни в Лондон, и Бостон мне точно не нужен. Со мной вечно происходят нехорошие вещи.
Мне постоянно встречаются плохие люди.
Кейт налила в стакан вина и таскала его с собой из комнаты в комнату, проверяя, заперты ли окна, и заглядывая в шкафы. Руки дрожат, сердце пустилось в пляс, но она в полном порядке. Пережить еще одну ночь в огромной квартире с тенями, и она сможет отправиться к родителям – в отчий дом, чтобы больше никогда не покидать его. Она проверила, закрыта ли передняя дверь, и посмотрела в глазок. Неделю назад убийца стоял в этом коридоре у двери Одри Маршалл с намерением убить ее. А потом зашел внутрь и сделал это. Убил ее ножом. Изувечил.
Она долго разглядывала коридор – искаженный глазком тоннель с изогнутыми стенами. Все ожидала, что кто-то появится из-за угла. Кот Сандерс. Возродится из мертвых Джордж Дэниэлз. Корбин Делл вернется из Англии. Нетерпеливый Алан. Но ничего не происходило. Хорошо освещенный, покрытый ковровой дорожкой коридор оставался пустым.
Она зашла в интернет и проверила стоимость авиабилетов до Лондона. Начала писать письмо родителям, извещая, что едет домой, но не закончила. Сделает это завтра, когда закажет билеты.
Она снова взглянула на заметку о Рейчел Чесс. Должно быть, именно о ней говорил Алан, когда упоминал другую убитую девушку. Значит, Джек тоже проводит свое расследование.
Она вернулась на кухню, чтобы налить себе еще вина, но бутылка оказалась пустой – пришлось довольствоваться молоком. Она взяла его с собой в кабинет и включила телевизор. Работал канал старых кинокартин, по которому транслировался хорошо известный ей фильм «Я знаю, куда я иду!» с Уэнди Хиллер и Роджером Ливси в главных ролях – один из любимых фильмов ее отца. Она свернулась калачиком на диване, уложив голову на две огромные подушки, и попыталась занять свои мысли черно-белым кино. Однако продолжала думать об Алане. Когда она увидела его, явно пьяного, за дверью на кухне, ей показалось, что она вот-вот умрет. Еще один Джордж Дэниэлз – человек, который пришел ее убить. Хотя Джордж, несмотря на агрессию и больную голову, никогда не пил. На самом деле, когда Кейт выпивала больше двух стаканов вина, он начинал злиться, обвиняя ее во всех грехах.
В фильме, который сейчас шел по телевизору, героиня Уэнди Хиллер отчаянно пыталась добраться до шотландского острова, где находился ее жених, но из-за шторма задержалась на побережье и влюбилась в другого мужчину. Она все равно сделала попытку доплыть до острова на маленьком катерке, но водоворот тащил ее к смерти. Кейт натянула одеяло повыше. Картина закончилась, и сразу же началась другая. «Пигмалион». Еще одна лента с Уэнди Хиллер. Кейт вспомнился отец, который так любил этот канал – единственный, по которому показывали старые фильмы. Она начала вникать в сюжет, но тут ей захотелось в туалет, да и вообще – неудобно валяться в тугих джинсах. Она заставила себя встать. Прошла через гостиную мимо кухни в спальню, переоделась в пижаму, сходила в туалет, примыкающий к спальне, почистила зубы. Возвращаясь назад, она миновала спальню, в которой яркий лунный свет бросал через окно странные тени на скомканную постель. Эта квартира наводит страх, подумала она и быстро направилась в кабинет, освещаемый мерцанием огромного телевизора.
Лесли Говард стоял под дождем, прислушиваясь к лондонскому акценту Уэнди Хиллер, которая продавала цветы.
Кейт не помнила, как погрузилась в сон. Еще минуту назад она смотрела телевизор, размышляя о том, живы ли еще эти актеры, а потом глаза, должно быть, закрылись, и она вдруг очутилась в мире кино, голоса из телевизора стали частью ее сна. Диван поглотил ее, и она уже почти скользнула в дремотную темноту, как вдруг сновидение сменилось и чья-то рука закрыла ей рот. Она почувствовала, как вылетает из глубин сна, пробуждаясь толчками, но чужая рука все еще оставалась на месте, жестко сжимая ее рот, в то время как другая рука держала за плечо.
«Это реальность», – подумала она и начала вырываться, уже окончательно проснувшись.
В комнате было темно, но телевизор все еще работал, и мужчина, державший ее, пытался успокоить. Это не Алан. Она видела короткую стрижку, светлые волосы и контуры квадратной челюсти, чувствовала спертый и пыльный запах тела. Сердце начало колотиться так, что заболело в груди, а из глаз брызнули слезы. Мужчину, который пришел ее убить, она не знала, хотя было в нем что-то знакомое, как будто она пересекалась с ним на улице или видела во сне.
Он прошептал:
– Кейт, пожалуйста, выслушай меня. Это Корбин. Твой кузен. Я не причиню тебе вреда. Мне нужно, чтобы ты вела себя очень тихо. Здесь, в квартире, находится человек – очень плохой человек. Ш-ш-ш-ш-ш. Если ты начнешь шуметь, он услышит и придет сюда. Мне нужно, чтобы ты спряталась, и тогда я смогу, не опасаясь за твою жизнь, разобраться с ним. Кивни головой, если поняла.
Кейт затрясла головой. До нее дошел смысл только половины из этих слов. Неужели это настоящий Корбин? Может, он врет? Как он оказался в квартире? Она решила попробовать укусить его за руку, но он плотно сжимал ей рот, а губы вдавливались в зубы. Она видела глаза этого человека, неистово устремившиеся поверх дивана в темноту квартиры. Он выглядел напуганным. «Это Корбин», – пришла к выводу Кейт, вспомнив его фото, которое видела раньше.
– Ш-ш-ш-ш, – снова прошипел он. – Ты должна верить мне, или мы оба умрем. Понимаешь? – Его голос стал более настойчивым, почти срывающимся, и Кейт кивнула головой. Она сделает, что он говорит, а там будь что будет – либо он убьет ее, либо нет. Это снова произошло в ее жизни – не с Аланом, как она опасалась, а с мужчиной, которого она никогда не встречала.
Почувствовав кивок Кейт, Корбин посмотрел ей в глаза. Он слабил руку у ее рта, но не убирал.
– Ты мне веришь? Ты должна верить.
Она закивала и сделала глубокий вдох.
– Все будет хорошо, – сказал Корбин, глядя в коридор. – Ты знаешь о шкафе?
– Нет, – хрипло прошептала Кейт ему в руку.
– Там двойная задняя стена. Отец хранил в нем ценные вещи. Надави рукой с самого края справа и толкай. Услышишь щелчок, и она откроется. Там достаточно места, чтобы спрятаться.
Кейт затрясла головой и сказала «нет» в руку Корбина. Но он продолжил:
– Просто оставайся там, пока я не вернусь. Если не вернусь, оставайся там как можно дольше. Он не найдет тебя и в конечном счете сдастся. Ты должна доверять мне, хорошо?
– Я не могу, – прохрипела Кейт и почувствовала, как по лицу скатываются слезы. Она глубоко вдохнула через нос, ее грудь поднялась. Она подумала, что сейчас рассмеется.
– Ты должна, – увещевал Корбин. – Ты будешь в безопасности. Обещаю.
Она посмотрела на него, и у них впервые установился зрительный контакт. Это как найти опору на отвесной скале. Приняв решение, она спокойно кивнула, и Корбин убрал руку с ее лица.