дать от остальной жизни, – это прожить ее так, чтобы больше никому не принести боли и благополучно пройти сквозь оставшиеся дни и годы. Этого будет достаточно.
Он вышел из такси, не доехав квартал до своего дома. Уже стемнело, ветер стих, но и температура упала. Он натянул на голову капюшон. Пошел, засунув руки в карманы, в сторону дома номер сто один, но, чуть-чуть не доходя до входа, перешел через дорогу, не желая столкнуться лицом к лицу с кем-нибудь из жильцов. Он медленно шагал по тротуару, выискивая место, откуда можно было бы незаметно следить за домом. Если Генри уже наведывался к Кейт, то может снова прийти. Наблюдать за своим домом Корбину было комфортнее, чем сидеть до утра в отеле.
Дома на Бери-стрит в основном из красного кирпича, подъезды хорошо освещены. В доме номер сто шесть остались старые массивные немного утопленные двери, так что Корбин мог сесть на нижнюю ступеньку лестницы. Не самое укромное местечко, конечно, но оно находилось где-то посередке между уличными фонарями, как бы в тени. Самое главное, что отсюда удобно наблюдать за входом в дом сто один, а также за окнами гостиной его квартиры. В окнах горел свет, шторы были наполовину задернуты. Корбин подтянул ноги, прижавшись спиной к дверям, и попытался стать как можно более незаметным.
В течение двух часов он увидел нескольких людей, заходящих в здание и выходящих из него. Почти всех узнал. Среди них была старушка, подруга Вэлентайнов, выгуливающая своего астматичного мопса. Она вывела собаку за ворота, к короткой изгороди, граничащей с соседним участком. Мопс понюхал все вокруг и помочился прямо на тротуаре. Женщина взглянула в сторону Корбина. Он немного приподнял голову, чтобы продемонстрировать, что он европейского происхождения. Иначе она могла позвонить в полицию. Немного позже показалась миссис Хиткот. Она вышла из такси у самого дома, и водитель помог ей отнести две большие сумки с продуктами в фойе. Через двор в разных направлениях прошли еще какие-то люди, он их не узнал, но кузины Кейт или Генри Вуда среди них не было.
Когда стемнело, оказалось, что уличные фонари отбрасывают более яркие и широкие круги света, и Корбин стал опасаться, что кто-то из параноидальных соседей вызовет полицию, увидев бродягу, сидящего на ступеньках. Если полиция приедет, он может просто сказать, что отдыхает, или использовать голландский акцент и предоставить документы Брэма. Его прогонят, но вряд ли заберут. По крайней мере, он на это надеялся.
Корбин услышал громкие неровные шаги и заметил, как перед двором остановился молодой мужчина, на вид его ровесник. Он слегка качнулся, как пьяный, потом посмотрел вверх, прямо в окна квартиры Корбина, где теперь жила Кейт. Генри? Со спины не похоже – слишком высокий и крепкий. Однако все может быть. Парень повернул голову, и в свете луны и уличного фонаря Корбин узнал Алана – соседа из другого крыла. Он еще однажды интересовался, не встречается ли Корбин с Одри Маршалл. Почему он смотрит в окна Кейт? Может, он просто извращенец – любитель заглядывать в чужие окна? Видимо, таким образом Алан и узнал об их с Одри отношениях. Корбин подтянул ноги поближе к себе и опустил голову, как будто пытаясь согреться. Алан, шатаясь, прошел через ворота. Каждый шаг давался ему с трудом – казалось, бедняга вот-вот упадет. Но Алан успевал выставить ногу вперед и таким образом передвигался.
На улице снова стало спокойно, и Корбин чуть-чуть приподнялся, чтобы помассировать ноги, как вдруг увидел еще одну фигуру, повернувшую к дому с Бриммер-стрит. Он быстренько присел, прижавшись к двери.
Теперь это точно Генри.
Корбин был почти уверен. Все тело начало пульсировать в такт с сердцем. Он не мог видеть его лица, но то, как он шел – размашисто, плечи назад, было до боли ему знакомо. Он был настолько убежден, что это Генри, что слегка растерялся, когда тот прошел мимо входа, даже не взглянув в сторону дома, и продолжил путь в направлении реки. Корбин встал. Мужчина – теперь он уже не был уверен, что видел Генри, – миновал следующее здание, затем вдруг метнулся вправо и исчез из виду. Корбин буквально трусцой перебежал через дорогу, нащупывая нож, который лежал в кармане толстовки. Он замедлился, когда добрался до места, где испарился тот человек. Там была узкая, едва проходимая дорожка между двумя домами, и лунного света хватало, чтобы увидеть, что тропинка пуста. Корбин шагнул в этот проход – такой узкий, что плечи терлись о стены. Отмостка под ногами была скользкой, и от нее исходил запах прокисшего молока. Не задумываясь над этим, Корбин немного развернул плечи, быстренько протиснулся между зданиями и вышел на другую дорожку, гораздо шире предыдущей. Никаких следов того человека, которого он преследовал, не обнаружилось, но, видимо, надо поворачивать направо, так как слева тупик. Корбин медленно и осторожно пошел в направлении своего дома. Он никогда не заходил с тыльной стороны и был удивлен, когда обнаружил широкую металлическую дверь, встроенную в кирпичную стену. Дверь, скорее всего, вела в подвал. Камера видеонаблюдения, установленная на стене, была направлена на вход в переулок.
Теперь не осталось никаких сомнений: это Генри, и он собирается войти в дом. Но зачем? И как он узнал о черном ходе?
Ключи от квартиры остались в отеле. Это шанс. Если, вернувшись, он застанет Генри в подвале, то сможет убить его там. Если Генри в подвале не окажется, то где его искать? Неважно где, но Корбин его найдет.
Запыхавшись от быстрой ходьбы, Корбин вернулся в отель и достал ключи из внешнего кармана сумки, застегивающегося на молнию. В связке было три ключа – от квартиры, от кладовки и от входных дверей, хотя он последним не пользовался, поскольку швейцар всегда был на месте и парадная дверь никогда не закрывалась. Теперь ему стало интересно, открывает ли этот же ключ заднюю дверь, ведущую в подвал. Придется проверить.
Перед выходом из отеля Корбин выпил залпом три небольших стакана воды и посмотрелся в зеркало. Короткие волосы и проросшие усики изменили его внешность, но только на первый взгляд. Он пристально посмотрел в свои глаза. В них был испуг, но в то же время и уверенность. Генри должен умереть, и он убьет его.
Глава 28
Вернувшись на Бери-стрит, 101, Корбин решил попробовать, подойдет ли ключ к замку задней двери. Сначала ключ застрял, но стоило немного его подергать, и он повернулся. Корбин открыл тяжелую дверь. Он оказался прав – бетонные ступеньки вели в хранилище. Он колебался, стоя перед лестницей, – прислушивался, нет ли кого в подвале. Самое худшее, что может случиться, – это если кто-нибудь из жильцов застанет его здесь именно сейчас, когда он уже почти настиг Генри. Постояв с минуту, он плотно натянул на голову капюшон и шагнул вниз – в помещение, откуда лился едкий белый свет флуоресцентных ламп. В подвале было не много мест, где можно спрятаться, – запертые каморки под одной стеной, бойлеры и цистерны с водой – под другой. Корбин прижался к стене и прокрался к цистернам. Там не было никого.
Он прошел через комнату к коридору, который вел к задней лестнице. Туфли стучали о пол, залитый бетоном, и он пожалел, что не переобулся в кроссовки. Он открыл дверь и заглянул в пустой коридор. Если Генри вошел в дом, он должен был подняться по одной из таких лестниц в какую-нибудь квартиру. Возможно, он отправился в квартиру Одри – злодея всегда тянет на место преступления. Он мог также подняться в апартаменты Корбина, чтобы следить за Кейт.
Корбин пошел вдоль коридора к лестнице, ведущей к его квартире. Он много раз спускался и поднимался этой узкой лестницей, но никогда не обращал внимания, что на площадках вкручены такие слабые лампочки. Он почти ничего не видел, приходилось обеими руками держаться за перила. Он приблизился к входу в свою квартиру и прижался ухом к двери, пытаясь хоть что-нибудь расслышать, но оттуда не доносилось ни звука. Он, честно говоря, не знал, что делать. Генри исчез. Если бы у него с самого начала были при себе ключи от квартиры, он пошел бы за Генри в подвал. А сейчас это чмо могло быть где угодно.
Корбин решил, что лучше всего вернуться в подвал, спрятаться за цистернами и надеяться, что Генри снова объявится.
Он уже почти собрался спускаться, как вдруг услышал какие-то звуки снизу. Он стоял неподвижно. Кажется, это были шаги – тихие, но уверенные. Кто-то поднимался по лестнице.
В панике Корбин вытащил свою связку, нащупывая ключ от квартиры. Он просунул ключ в замочную скважину и тихонечко, насколько это было возможно, открыл дверь, шагнул в темную кухню и закрыл ее за собой.
Он стоял, стараясь не дышать, и прислушивался к звукам с лестницы, одновременно пытаясь сканировать обстановку в квартире. Его глаза приспособились к темноте, так что он мог видеть кухню в лунном свете. Какое-то время тишину ничто не нарушало, потом он услышал приближающиеся шаги по ту сторону двери, медленные и осторожные. Они остановились на площадке. Корбин схватил купленный садовый нож, большим пальцем вытащил лезвие. Оружие оказалось неадекватным – лезвие было острым, но слишком маленьким. Придется нанести идеальный удар, чтобы хотя бы ранить Генри. Медленно продвигаясь, не отводя глаз от очертания ручки двери, он отступил к ближайшей стойке, буквально прижавшись к ней. Скользнул левой рукой вдоль гранитной поверхности и нашел держатель с ножами. Нащупал нож с самой большой ручкой и вытащил его. Корбин запихнул сегодняшнюю неудачную покупку обратно в карман и переложил кухонный нож в правую руку.
Что же происходит по ту сторону двери?
Если это Генри и он по какой-то причине медлит, значит, Корбину тоже нужно ждать. Держа свободную руку на поверхности стойки, он медленно и тихо отступил назад еще, чтобы как-то укрыться в нише за холодильником. Он сосредоточился на своем дыхании, желая убедиться, что оно ровное и тихое.
Неожиданно он что-то услышал, но не из-за двери, а из квартиры. Шелест одежды, топот босых ног по деревянному полу. Кейт вдруг прошла мимо кухни в спальню. Если бы она вошла в комнату или просто повернулась, чтобы заглянуть сюда, она увидела бы его. Он не сдвинулся с места, продолжая прислушиваться. Звук сливного бачка, знакомое клацанье водопровода, открыли кран. Он быстро вышел из кухни и заскочил в большую гостиную, освещенную одной лампой. Переместился в самую темную часть комнаты и спрятался за шторами. Через несколько минут прошла Кейт, возвращаясь в комнату. Он только услышал ее шаги и никакого шороха джинсов. Должно быть, она переоделась в одежду, в которой спит.