Он подошел и заговорил с ней, а потом впал в ярость, когда она его проигнорировала, как будто вежливость была для нее пустым звуком. Не задумываясь, он схватил ее, ткнув пальцем в бок, как пистолетом, и потащил за собой. Она с трудом вдохнула и открыла рот, чтобы закричать, а он стиснул ее сильнее и прошептал: «Один звук, и я расстреляю тебя прямо тут, на тротуаре!»
Он сам не знал, что с ним происходит; понимал только, что надо преподать ей урок за то, что вела себя так, будто его не существует. Но когда они оказались возле его машины, он заколебался. Он не мог просто затолкать ее на заднее сиденье, и у него не было веревки, чтобы ее связать. К тому же это выглядело бы подозрительно. Колебания дорого ему обошлись, потому что она начала кричать и отбиваться и даже поцарапала ему щеку.
Испуганный, застигнутый врасплох, он ударил ее так, что она осела на землю и ее голова громко стукнулась об асфальт. Он бросил ее там и помчался прочь, с колотящимся сердцем, и ехал до самого Тихераса в Нью-Мексико, где ему пришлось остановиться, чтобы заправить машину и купить еды. Что-то в этой деревушке ему понравилось, и он, немного осмотревшись, понял, что его бегство окончено.
Прошло несколько недель, и он перестал беспокоиться о той девушке и о том, что его поймают.
Он нашел себе работу в магазине кормов для скота в каньоне, и на свою зарплату, вместе с деньгами, доставшимися ему от человека, который его вырастил, купил себе участок и построил дом.
Вскоре после переезда он встретился со своей второй жертвой. Она привлекла его внимание так же неожиданно, как первая, но на этот раз он тщательно спланировал нападение. По вторникам в магазине обычно было пусто, и он сам предложил оставаться до конца и запирать замки. И вот, перед самым закрытием, она вошла в двери.
Она не поняла, что ударило ее по голове.
Каждую ночь он спускался в подвал и рассказывал ей, как идет расследование, наблюдая за ужасом в ее глазах. Он наслаждался своей властью – тем более что тайна ее исчезновения так и осталась нераскрытой – во многом благодаря тому, что в деревушке Тихерас с ее немногочисленным населением не было камер наблюдения. А магазин кормов был небольшим семейным предприятием, существовавшим уже шесть десятков лет, и никто там не видел необходимости шпионить за служащими и покупателями. Поэтому достаточно было заявить, что она не приходила в тот вечер, и полиция сняла с него подозрения и решила, что с ней случилось что-то по пути.
В конце концов, рассерженный тем, что она отказывалась вести себя, как ему хотелось, он ее убил.
Теперь он стал разумнее, поэтому, хоть Калли и была виновата, признавал ошибку за собой. Однако вероятность разоблачения была крайне мала, и размышлять о нем не имело смысла. Надо было просто смотреть новости, чтобы оставаться в курсе событий.
Глава 22
Пятница, 29 марта
Алисса нажала на кнопку будильника, чтобы тот наконец замолчал. Назойливый звук не прекращался, и она приоткрыла один глаз. Экран мобильного телефона показывал входящий звонок. Так вот почему не выключается сигнал – это телефон звонит! Алисса проверила время: 5:37 утра. Она вернулась из госпиталя всего два часа назад, а поспала полтора.
Звонок прекратился, прежде чем она успела ответить, поэтому Алисса упала обратно на подушки. Брок обвил ее руками и притянул к своей груди.
– Кто это? – сонно пробормотал он.
Она хотела уже сказать, что не знает, но тут звонок раздался снова.
– Не отвечай, – прошептал муж.
– Нельзя. Вдруг что-нибудь важное, – ответила Алисса, заставив себя опустить ноги на пол и сесть.
– Алло! – сказала она, подавив зевок и потирая одной рукой глаза.
– Детектив Уайетт? – Голос на другом конце казался измученным, но знакомым.
Она поднялась и отошла от кровати.
– Да, это я. Кто звонит?
– Детектив, это доктор Оума. Из пресвитерианского госпиталя Раст. Боюсь, у меня для вас плохие новости. Калли Маккормик скончалась сегодня утром, через час после того, как вы с напарником уехали. Муж был с ней, что немного утешает. Он до сих пор здесь. Когда я спросила его, кому позвонить, он не ответил, поэтому сообщаю вам как главе расследования.
Алиссу охватил гнев от несправедливости этого мира. Она прикрыла за собой дверь спальни, чтобы не побеспокоить Брока.
– Знаю, вы говорили, что это вероятно, почти неизбежно, но я надеялась, что вы ошибаетесь, раз уж она пережила то, что с ней сделали…
– Мы все надеялись. Тем не менее травмы оказались несовместимы с жизнью, и у нее открылось внутреннее кровотечение. В сочетании с мидазоламом, который обнаружили у нее в крови, шансов практически не оставалось.
– Мид… как вы сказали?
– Мидазолам. Это мощный препарат, который обычно используют при наркозе. Мы узнали о нем, когда пришли анализы из лаборатории. Честно говоря, с учетом количества, которое она получила, детектив, удивительно, что ее вообще доставили к нам живой.
– А откуда преступник мог получить такое лекарство, доктор?
– Думаю, это предстоит выяснить вам с вашим напарником. – В трубке раздался тяжелый вздох. – Но я вам вот что скажу: в интернете, особенно в даркнете, можно раздобыть все что угодно и узнать о чем угодно, причем не прикладывая никаких усилий.
В этом она была права.
– Спасибо, что позвонили, доктор. Я уже одеваюсь и немедленно выезжаю к вам. И еще одно: вы не подскажете, когда состоится аутопсия?
– Ах да, теперь об этом. Муж сильно возражал – говорил, она и так настрадалась. Но я объяснила, зачем нужно вскрытие, что его жена умерла от жестокого нападения и что полиции необходимо собрать все сведения, чтобы поскорей поймать того, кто сделал это с ней. Он по-прежнему недоволен, но все-таки согласился. Сказал, что понимает.
Алисса вздохнула, чувствуя, как снова подступает головная боль.
– Ладно, спасибо в любом случае.
– Не за что. Если я вам понадоблюсь, попросите, чтобы меня вызвали по пейджеру, когда будете в госпитале. Я задержусь тут еще на пару часов, – сказала доктор Оума, прежде чем повесить трубку.
Алиссе захотелось швырнуть телефон в стену. Черт побери. «Почему, Калли, почему ты не могла продержаться хотя бы до момента, когда рассказала бы нам, кто сделал это с тобой?» С этими мыслями Алисса поспешила по коридору к ванной. Там она наскоро умылась, поморщившись при виде своего отражения в зеркале. Волосы спутались, тушь растеклась под глазами, потому что вчера она не смыла ее, прежде чем свалиться в кровать.
Когда она позвонила Корду, чтобы сообщить новости, его реакция оказалась примерно такой же. Повесив трубку, Алисса почистила зубы и приняла холодный душ. Пятнадцать минут спустя она была на кухне: налила в кружку кофе и сделала несколько торопливых глотков, прежде чем выскочить за дверь. Тяжесть поражения с каждым шагом давила на нее все сильнее.
В 6:42 Алисса уже здоровалась с Кордом на парковке госпиталя.
– Я сообщил Лиз и Хэлу; они сказали, что убедят криминалистов – хоть угрозой поджечь лабораторию, – чтобы те срочно осмотрели машину Калли на предмет отпечатков. Хэл собирался потеребить судмедэксперта насчет ДНК с места преступления. Ты связалась с Тони и Джо?
– Ага. Сказали, что присоединятся к остальным в участке.
У самого входа она опять обернулась к нему:
– Такое ощущение, что мы что-то упускаем. Что-то очевидное, что могло спасти Калли Маккормик.
Корд взял ее за локоть и убрал с пути двух пожилых волонтеров, заходивших внутрь.
– Лисс, ты же знаешь, что нельзя так думать! Ты сама меня этому учила. Помнишь?
Она кивнула.
– К тому же это никак не поможет мистеру Маккормику.
Плечи у нее упали.
– Да. Тут ты прав.
Миновав лифты и коридоры, они добрались до отделения интенсивной терапии, где на посту им сообщили, что Калли уже увезли в морг. Алисса собиралась попросить, чтобы медсестра вызвала доктора Оуму, когда заметила Рейфа – он выходил из палаты, где скончалась его жена. Мужчина шел, сгорбившись, бессильно свесив руки и глядя в пол.
Отчаяние и безнадежность, знакомые Алиссе с давних пор, вновь охватили ее, и, хотя ей хотелось дать Рейфу совет, который помог бы ему исцелиться, она знала, что по этому пути он должен пройти сам.
– Мистер Маккормик, – мягко сказала детектив, когда он оказался возле них с Кордом. Рейф вздернул голову, удивленный тем, что видит их здесь. – Мне очень жаль.
Красные опухшие глаза уставились на детективов, хриплый голос пробормотал:
– Если б вы сделали свою работу, жалеть не пришлось бы, не так ли?
Он толкнул ее плечом и двинулся дальше, с каждым шагом все глубже погружаясь в себя.
От его слов ее желудок скрутился в узел, к горлу подступила тошнота. Алисса знала, что заслужила этот упрек. Она не справилась. Она непроизвольно двинулась за ним к лифту, Корд за ней следом. В лифте Рейф тяжело привалился к стене, глядя в пустоту мокрыми пустыми глазами, и тут вдруг понял, что детективы в кабине вместе с ним.
Молчание подобно мокрому шерстяному одеялу тяжело давило в замкнутом пространстве, и Алиссе захотелось заполнить его обещаниями возмездия и наказания. Но, заговори она сейчас, это, скорее всего, привело бы к взрыву со стороны мистера Маккормика.
Несколько секунд спустя двери лифта раздвинулись, и взрыв все равно произошел, потому что их встретила толпа журналистов, тычущих микрофонами им в лица и стремящихся занять лучшую позицию для съемки. Корд выбросил вперед руку, чтобы раздвинуть их плотную массу, а Алисса приказала всем отойти.
Однако было слишком поздно. Репортерша, которую она видела впервые, протолкалась вперед и остановилась вплотную к Рейфу.
– Сэр, это правда, что ваша жена умерла от пыток? Можете сказать, что вы сейчас чувствуете? Это правда, что ее изнасиловали? Скажите, а вы…
Кулак Рейфа взлетел в воздух. И тут же Корд, с высоты своего роста, оттолкнул журналистку в сторону – за мгновение до того, как кулак ткнулся бы этой идиотке в лицо.