Эван разложил стопки по трем чемоданам и побросал их в пикап. Больше он ничего не взял. Ни одежду, ни еду, ни даже зубную щетку. Он был готов к переменам, и хотя шестидесяти тысяч было маловато, чтобы жить на них всю жизнь, они точно позволяли выбраться со Среднего Запада.
Вспомнив тот день, Эван улыбнулся. Все предшествовавшие события неуклонно вели его к Алиссе. Он взял шарф, который украл из ее дома, и вдохнул его запах. И тут его взгляд упал на фотоальбом. Эван взял его со стола и открыл.
Глава 36
Вторник, 2 апреля, 21:00
Алисса взяла полотенце, чтобы завернуться в него, и вышла из душа, перебирая в голове события прошедшего дня. Заметив, как Хантер Дженкинс отреагировал на Калли Маккормик, они созвали остальных членов команды, а Алисса позвонила Броку и сказала, что не сможет поехать с семьей на ужин к его матери.
– У нас еще куча дел. Ты не против, если в этот раз меня не будет? – спросила она, не упоминая о серийном убийце. И хотя Алисса говорила правду насчет работы, оба они знали, что она с тем же успехом могла сослаться на визит в салон красоты, и это сошло бы за отличное объяснение, почему ей не хочется видеть Мейбл.
Все утро и большую часть дня они с Кордом потратили на то, чтобы отыскать людей, фигурировавших в деле об исчезновении Эвелин Мартин. Джо, Тони, Лиз и Хэл занимались фигурантами в делах других пропавших. К немалому удивлению Алиссы, трое из тех, кого они искали, по-прежнему работали в магазине кормов «Олд Кантри», и с их помощью удалось установить местонахождение остальных двух. Единственным, кого они так и не нашли, оказался Эван Бишоп.
– Он тут больше не работает. Уже лет восемь, может, десять, – сказал Майлз Гарсия, новый владелец магазина.
– А вы не знаете, как с ним связаться? – спросила Алисса.
– Не-а. Он держался особняком, даже когда еще работал тут. Приходил, делал, что было нужно, и уходил. Ни с кем не общался, не бывал на вечеринках и праздниках. Не поймите меня неправильно: он был дружелюбный парень и покупателям нравился. Просто держал язык за зубами. Никто из нас не знал, где он живет, насколько мне известно, но вы все равно попробуйте спросить остальных – вдруг я ошибаюсь… Если честно, не встречайся мы с ним время от времени на рынке, я бы решил, что он давно переехал.
Позднее в этот же день, когда они собрались всей командой, чтобы обсудить полученные данные, Алиссе на телефон пришло уведомление о полученной срочной почте, и она взяла паузу, чтобы посмотреть, что там. Поступила информация по Ларри Уилкинсу, Мерлу Лерою и Хантеру Дженкинсу. Алисса просмотрела ее и сообщила результаты команде.
– Ларри Уилкинс – тот, за кого себя выдает. Никаких приводов в полицию, нет даже штрафов за превышение скорости или за неправильную парковку. Мерл Лерой – военный в отставке, в молодости пару раз попадал в неприятности, но мелкие. Помимо этого – никаких тревожных сигналов. По Хантеру Дженкинсу информации совсем немного, но нам подтвердили, что человек с этим именем погиб.
Что-то беспокоило ее весь день, и она глянула на Корда.
– Хочу узнать, что удалось раскопать в архиве по Эвану Бишопу, раз уж он единственный фигурант в деле Эвелин Мартин, местонахождение которого нам до сих пор неизвестно.
– Отличная мысль, – сказал Корд.
Алисса написала электронное письмо в архив, и команда вернулась назад к работе – пересматривать дела и пытаться отследить связи там, где их нет, отбрасывая не оправдавшие себя теории и выдвигая новые. Все это время Алисса пыталась решить, действительно ли Хантер Дженкинс – серийный убийца, ответственный за смерть Калли Маккормик, или они опять пошли по ложному следу.
К восьми часам вечера, наткнувшись на очередную метафорическую кирпичную стену, она почувствовала себя бесконечно измученной, злой и раздраженной – еще и потому, что Корд запретил ей дальше пить кофе, раз она не съела ни куска пиццы, которую они заказали на всех. Команда при этих словах расступилась, освобождая им поле битвы.
– Я недавно ела, – прорычала Алисса, пытаясь обойти Корда, вставшего у нее на пути со скрещенными на мускулистой груди руками и высоко поднятыми бровями. Корд не шелохнулся. Он что, думает, Алисса не решится применить к нему свой «Тейзер»? Руки у нее так и чесались это сделать. А она-то считала его ужасно деликатным, этого придурка!
– Крекеры, – ответил Корд дерзко, – за еду не считаются. Либо ты поешь – у нас еще осталась пицца с овощами, – либо мы все сейчас разойдемся и продолжим завтра утром, на свежую голову.
Алисса обвела глазами утомленные лица членов команды и сдалась.
– Ладно, – сказала она, хватая со стола свои вещи, – но когда приеду домой, я выпью кофе.
С этими словами Алисса вышла за дверь.
Сейчас, стоя перед запотевшим зеркалом в ванной, она подула на него из фена, чтобы появился маленький сухой кружок, и вспомнила о наблюдении, сделанном сначала Лиз, а потом и другими членами команды – о том, что большинство жертв похожи на нее. Взяла свою любимую щетку для волос и причесалась. В целом она понимала, почему Лиз заметила сходство, но сама не была в нем убеждена.
«Вы напоминаете мне ее».
Слова Терри Митчелл прозвучали у Алиссы в ушах, и она потрясла головой. Как она говорила остальным, в Нью-Мексико множество молоденьких блондинок, к тому же теперь волосы у нее рыжие – она их покрасила. Алисса припомнила свой разговор с судмедэкспертом, которая заходила в участок обсудить другое дело с капитаном Хаммондом.
– Знаю, Корд уже передал тебе информацию, но я хотела поговорить лично. Ты, конечно, не очень обнадеживайся, – сказала она, – но, кроме грязи под ногтями Калли Маккормик, которая попала туда, когда она пыталась выбраться из могилы, я нашла клетки кожи. А это, вместе с несколькими чужими волосами, запутавшимися в ее собственных, может дать нам профиль ДНК. Я уже отослала образцы в лабораторию.
– Калли, мы приближаемся к разгадке, – прошептала Алисса. – Мы отыщем Хантера Дженкинса или того, кто сделал это с тобой, и заставим его заплатить. Я обещаю.
Она повторила эту клятву еще раз, собирая волосы в хвост, и потянулась за своей любимой заколкой.
– Черт побери, Холли! У тебя же есть свои заколки, зачем таскать мои? – возмутилась она в адрес отсутствующей дочери. Раздраженная, напомнила себе, что благодарна за отношения с Холли, позволявшие той брать у матери вещи. У самой Алиссы такого не было, потому что после убийства Тимми мать перестала заботиться о чем-либо, включая Алиссу. Когда они с Броком поженились, Алисса поклялась, что, если у нее родится дочь, она ни за что не станет обрывать с ней связь, что бы ни произошло. Тем не менее заколку следовало вернуть.
Алисса воспользовалась вместо нее резинкой, закончила с волосами и прошла в спальню, где надела свою любимую пижаму. В этот момент семья вернулась домой: даже если б хлопок двери не потряс дом до основания, сложно было бы не заметить их приезда, поскольку дети, кажется, изо всех сил старались перекричать друг друга. Простонав: «Мейбл!», Алисса побежала вниз.
– Я не только старшая, но еще и первая из бабушкиных внуков, так что машина точно достается мне! – кричала Холли.
– И что? Я не виноват, что родился вторым. К тому же я ее единственный внук, а ты даже не любишь спортивные машины и гонки, так зачем она тебе? – орал Айзек на сестру.
Брок стоял, опершись о барную стойку и скрестив ноги; он грыз яблоко. Алисса поцеловала его в щеку, забрала яблоко у него из рук, откусила и вернула обратно. Затем мотнула головой в сторону детей и одними губами прошептала:
– Машина твоей матери?
Ее свекровь раскатывала на прекрасном и очень дорогом желтом «Камаро». Алисса считала, что Мейбл выглядит смехотворно; та же была уверена, что выглядит круто.
– Ага. – Брок кивнул.
Алисса покачала головой и оборвала спор, пока тот не вышел из-под контроля.
– Бабушка пока что не умерла, так что нет смысла спорить, кому достанется ее машина, вам так не кажется? К тому же, может, никто из вас ее не получит.
Холли и Айзек развернулись к ней и закричали еще сильнее, так что Алиссе пришлось применить «гневный материнский взгляд», затыкая им обоим рты. Этот взгляд они хорошо знали, и понимали, что после него лучше замолчать. Холли побежала к себе, и тут Алисса вспомнила про заколку.
– Холли, не забудь вернуть мою коричневую заколку мне в ванную, ладно?
Холли обернулась с порога гостиной.
– Ты о чем? У меня ее нет, – сказала она ядовитым тоном.
– В моей ванной ее тоже нет, и я совершенно уверена, что твой отец и брат ее не брали, поэтому мои дедуктивные навыки и чутье детектива подсказывают, что взяла ее ты.
– Ну а я не брала. Вероятно, с твоей дедукцией что-то не то. Может, ты сама ее где-нибудь потеряла?
Все уставились на Холли так, будто у нее вырос третий глаз посреди лба. Алисса медленно расставляла вещи на кухне по своим местам. «Это занимает всего несколько секунд», – всегда говорила она, когда кто-нибудь утверждал, что поставит все по местам «позднее». Стоя на своем, Холли пробормотала:
– А что? Такое тоже бывает.
Алисса вздохнула. Она сильно устала, и последнее, что ей сейчас было нужно, – ссора с дочерью из-за заколки.
– Можешь просто проверить? Ты могла кинуть ее в сумку для спортзала, даже не заметив.
Холли пожала плечами.
– Ладно. Но ее там не будет, потому что я ее не брала.
Она развернулась на пятках и вышла.
Айзек собрался последовать за сестрой, но Алисса заметила, что лицо у него красное и глаза слезятся. Она задержала сына и приложила ладонь к его лбу.
– Ты что-то горячий… Ты нормально себя чувствуешь?
– У Тревора все кашляли и чихали. Ужас просто. Наверное, заразился от них. Теперь мне можно идти?
– Конечно, – сказала Алисса. Ее рука упала вниз.
Секунду спустя две двери хлопнули достаточно громко, чтобы выразить недовольство – в духе тинейджеров, но не оглушительно, как могли бы. Дети Алиссы давно усвоили, что хлопанье дверьми обычно не стоит тех проблем, которые за ним следуют.