– Объясни мне вот что, – начал Эван. – Как ты догадалась? Откуда узнала, что я приду?
С каждым вопросом его голос становился громче и настойчивей, но Алисса продолжала уверенно смотреть ему в глаза, готовая сказать правду.
– Когда судмедэксперт сообщил мне результаты теста ДНК, все встало на свои места. Я позвонила капитану и собрала нашу команду. Мы – я – предположили, что раз тебя не было дома, когда мы приехали с обыском, то ты, скорее всего, следишь за моим.
Произнося это, она наблюдала за его лицом.
– В общем, я попросила капитана отозвать патрульную машину от моего дома и попросить дежурных вернуться пешком, а потом только смотреть и ждать. – Пожала плечами. – Вообще-то нам просто повезло. Я не была уверена, что ты решишься действовать так быстро.
Эван склонил голову набок, размышляя над ее словами, и это движение остро напомнило Алиссе их отца.
– Что бы ты сделала, если б я не появился? – спросил он.
И снова Алисса заставила себя не отводить взгляд.
– Нашла бы другой способ. Но… пойми – я все равно тебя поймала бы, если ты об этом. Я преследовала бы тебя хоть до края земли, но никогда не допустила бы, чтобы ты еще хоть раз подобрался к моей семье.
В допросной повисло молчание. А потом Эван потряс ее, спросив:
– Это правда, что мама с папой заплатили ему, чтобы он меня забрал?
Алисса возблагодарила Бога за то, что ее голос не дрогнул, несмотря на то, какой разбитой она почувствовала себя изнутри. «Как ты можешь так думать, даже теперь»?
– Тим… Эван, что бы ни говорил тебе Карл Фримен, он лгал. Наша семья изменилась навсегда после того, как… Тимми… вырвали из нашей жизни. Мы больше не были прежними.
На этот раз ее голос сорвался, но ей надо было, чтобы человек на другом краю стола понял, что ему лгали с самого детства.
Она подскочила, когда Эван внезапно хлопнул ладонью по столу, а потом уставился на нее и, брызжа слюной, прорычал:
– Не смей меня обманывать! Думаешь, я не знаю правду? Думаешь, он не рассказал мне про ваш маленький план и про то, как вы отказались забрать меня обратно?
Лицо Эвана стало темно-багровым.
– Я не сразу поверил ему. Но однажды вечером он запер меня в подвале, а сам пошел поговорить с вами. А когда вернулся, сказал, что вы лишь засмеялись и захлопнули дверь у него перед носом…
В конце он перешел на шепот, и Алисса задалась вопросом, не может ли быть так, что где-то глубоко внутри у него все еще живет маленький мальчик, которого она называла братом.
Детектив положила руки на колени и крепко сцепила пальцы, чтобы не накрыть его ладони своей.
– Разве ты не видишь? Карл Фримен тебе солгал. Он хотел, чтобы ты не сопротивлялся, вот и промыл тебе мозги. Убедил, что ты нам не нужен, что мы тебя больше не любим. Но он врал. Каждое его слово было ложью. – Она посмотрела ему в глаза, пытаясь проникнуть в его душу. – Я до сих пор не понимаю, откуда вообще берутся люди, подобные Фримену. Но убийство Тимми было причиной, по которой я стала детективом. Я сражаюсь за то, чтобы у плохих историй был хороший конец – которого не досталось нам… – Она сглотнула. – А еще я стала детективом потому, что винила себя за то, что оставила Тимми одного.
Алисса намеренно использовала это имя, чтобы разделить двух этих людей у себя в сознании. Эван Бишоп был серийным убийцей, человеком, забравшим жизни по меньшей мере восьми женщин и похитившим ее сына. А Тимми – братом, которого она потеряла.
Ровным голосом, с пустыми глазами Эван произнес:
– Ты и должна была себя винить. Все это – твоя вина.
В этот момент Алисса поняла, что Карл Фримен до сих пор владеет человеком, сидящим перед ней, и ничто из того, что она могла бы сказать, не изменит его мнения. Любые ее слова он перевернет так, что они подтвердят его нынешнюю убежденность. Поэтому вместо них она задала вопрос, давно вертевшийся у нее на языке:
– Почему ты взял фамилию Бишоп, а не Фримен?
Он прожег ее взглядом, сжав губы в тонкую ниточку, но потом все-таки ответил:
– Однажды Карл открыл телефонную книгу и вел пальцем по странице, пока я не сказал «стоп». Палец остановился на Бишопе.
Из его уст это звучало так, будто речь шла о совершенно обычном способе брать себе фамилию.
– И сколько еще… таких, как ты… там было? – спросила Алисса, не уверенная, что действительно хочет знать. Однако если был хоть какой-то способ дать информацию семьям, чьи сыновья пропали, и которые не знали, что случилось с их любимыми, она должна была им воспользоваться.
Эван пожал плечами.
– Я потерял им счет. Десять? Двадцать? Больше? Кто знает… Пока Карл приводил новеньких, он меня не трогал.
Алисса впилась ногтями в ладони.
– Он оставлял их в живых, как тебя?
«Почему он не убил тебя тоже?» – вот какой вопрос она на самом деле хотела задать. И возможно, задаст когда-нибудь в будущем, когда он будет готов слышать правду.
Чуть ли не с гордостью Эван ответил:
– Нет. Я был единственным.
– Сейчас Фримен мертв? – спросила она.
Холодок пробежал у нее по спине, когда Эван рассмеялся, сверкнув глазами.
– У него нашли рак, и, когда он стал слишком слабым, чтобы самому заботиться о себе, я выплыл с ним на озеро Мичиган и утопил.
Алисса видела, как он на мгновение зажмурился, и легчайшая улыбка тронула его губы, отчего она поняла, что Эван проигрывает тот миг у себя в памяти.
– Знаешь, как он умолял спасти его – затащить обратно в лодку? Конечно, я этого не сделал… – Он снова открыл глаза. – Его смерть не была быстрой. Смотреть, как он пытается удержаться над водой, как хватает ртом воздух, – это было настоящее счастье. – Склонил голову набок, изучая Алиссу. – А потом я уехал и оказался здесь. Вот что значит судьба… Когда я понял, кто ты такая, кто я такой, когда вспомнил, как ты всего меня лишила, мне захотелось отплатить тебе тем же. – Он потянулся к ней, словно собираясь поделиться секретом. – До того, как полиция явилась ко мне в дом, я собирался позволить тебе выбрать, кого я убью первым. Но сначала я сделал бы с твоим сыночком то, что Карл делал со мной. И заставил бы тебя смотреть и слушать его крики. Слушать, как он умоляет тебя его спасти. А я наслаждался бы тем, что ты не можешь его спасти. Я заставил бы тебя умолять сохранить жизнь твоим родным, а потом медленно убил бы их всех у тебя на глазах. А тебя… тебя я оставил бы в живых. Каждый день я заставлял бы тебя смотреть видео, на котором пытаю твою семейку, и наслаждался бы каждым моментом, который ты проживаешь, зная, что это не я убил их, а ты.
Краем глаза Алисса заметила, как напрягся Корд, а охранник у двери сделал шаг вперед, но она отрицательно покачала головой, и напарник вернулся в угол, не сводя с Бишопа глаз.
Она медленно подняла руки с колен на стол. Ей надо было перевести разговор на другую тему, чтобы не наброситься на Бишопа через стол.
– Ты поэтому убил Калли Маккормик и остальных девушек? – спросила она. – Потому что представлял на их месте меня?
Эван уже ответил на этот вопрос, но, как офицеру полиции, ей требовалось официальное признание.
Бишоп откинулся на спинку стула, скривив в улыбке рот.
– Детектив, я понятия не имею, о чем вы говорите.
– Эвелин Мартин, Джилл Лоури, Мэри Терра, Элис Уинслоу, Дебра Хайятт, Ронда Дюпре, Сандра Джексон. – С каждым именем его глаза щурились сильнее, а челюсти сжимались, и Алисса поняла, что наконец задела Эвана за живое. – Были ли еще…
Она не успела закончить вопрос, потому что Эван ее перебил.
– Мне нужен адвокат, – сказал он, кладя конец допросу.
Алисса сумела удержать эмоции под контролем. Она отодвинулась от стола и встала, не говоря ни слова и глядя на Эвана Бишопа, глаза которого были ледяными, как зимний день. На деревянных ногах она пошла к двери; Корд последовал за ней.
– Когда ты вернешься? – с беспокойством спросил Эван, когда охранник открыл дверь перед ними.
– Я не вернусь, – сказала Алисса и вышла в коридор.
Потрясенный ее отказом, Эван смотрел, как Алисса Уайетт выходит и дверь захлопывается за ней. Он взревел, выплескивая свой гнев, и кричал, пока не сорвал голос. Она осмелилась явиться сюда, лгать ему в лицо, а потом отказалась возвращаться? Он поклялся себе, что найдет способ сбежать, а потом сделает так, чтобы она больше никогда не отвернулась от него.
Глава 60
Пятница, 12 апреля
Сердце Алиссы отчаянно колотилось, и она старалась делать мерные вдохи и выдохи. Ноги превратились в подтаявшее желе, но она приветствовала эту боль, как и любые другие ощущения, помогавшие ей отвлечься от навязчивых мыслей, преследовавших ее днем и ночью.
Узнать, что Тимми не просто жив, но и все это время был с ней рядом – чуть ли не у нее на заднем дворе, – стало еще одним пунктом в списке ее провалов. И этот список продолжал расти. Как она могла не знать? Почему не почувствовала, что он все еще здесь, ждет, чтобы она спасла его? «Потому что тебе было девять лет», – напомнила себе Алисса, хоть это и не помогло.
Чтобы избавиться от демонов, терзавших ее, она заставляла себя вставать каждое утро до рассвета и отправляться на долгие пробежки, во время которых снова и снова проигрывала свою жизнь у себя в мозгу: с момента, когда мама и папа привезли Тимми домой из госпиталя, когда она смотрела на его крошечное тельце, позволяла ему сжимать свои пальцы маленьким кулачком и обещала всегда его защищать, и до того дня, когда его похитили и когда она поняла, что совершила непоправимую ошибку, а потом до своего осознания, что ее брат не просто жив, но превратился в серийного убийцу, и мига, когда она поднялась и вышла из допросной, мысленно попрощавшись с ним навеки и понимая, что ошибалась на его счет. Алисса напоминала себе, что пора выбросить ситуацию с братом из головы, что прошлого не изменишь.
Да, не изменишь. Но пока ей не удавалось смириться с этим.