А этот говнюк судья Ларсинг, видите ли, боялся, что приговор «принесет больше вреда, чем пользы».
Пошел он в задницу.
Как мне теперь разговаривать с Джоной после того, как я прочитала все это?
Ты справишься. Не хочу тебя критиковать, но ты ведь до сих пор с ним толком не разговаривала. Серьезно, о чем он с тобой говорит? И что сейчас изменится?
Ха-ха. Ты права. Обычно я болтаю о всякой ерунде, а он со мной соглашается.
Ну просто идеальные отношения. Если бы все браки были такими, разводов бы не существовало. Я считаю, узнав его драгоценную правду и прочитав все эти статьи, ты стала к нему только ближе.
Ты права. Наверное, так и есть.
Иди поспи.
Да, постараюсь.
Пенни
– Что ты думаешь о Солейл и Джоне?
– Как о паре?
– Да.
– Ну, по-моему, они хорошо смотрелись вместе, к тому же я хотела, чтобы Солейл была счастлива. Тогда я думала, что Солейл сама выбрала Джону, однако теперь сомневаюсь. Мне кажется, это Фатима ее подтолкнула.
– Она сама тебе об этом рассказала?
– Нет, она не хочет разговаривать на эту тему. Ей трудно; она вся в расстроенных чувствах. (Вздыхает.) Солейл советовалась насчет Джоны с Фатимой. Я очень хорошо это помню. В понедельник, после собрания «Подводного течения», перед первым уроком я стояла рядом с Солейл у ее шкафчика. Она долго укладывала волосы и три раза красила губы помадой. Никогда не видела ее такой взвинченной, и явно не от восторга. У нее был такой вид, будто она сомневалась, стоит ли ей встречаться с Джоной. Я спросила ее, довольна она или нет, а она ответила: «Пока не знаю». Солейл написала Фатиме сообщение, и я увидела ответ.
– Что написала Фатима?
– «Заполучи его! Сохраняй спокойствие и стань его девушкой». (Качает головой.) Да, точно. Это Фатима заставила Солейл встречаться с Джоной.
– Ты считаешь, если бы не Фатима, Солейл не стала бы с ним встречаться?
– Нет, не стала бы. А теперь она, бедняжка, в полном раздрае. Фатиме просто хотелось посмотреть, что из этого выйдет. Она играла с ними, как с персонажами своей книги, потому что ей не хватает таланта самой придумать сюжет.
– Ого! Сильное заявление.
– С каждым днем я злюсь на нее все больше и больше.
– Это заметно.
– Я слушала шоу «Экстра». Марио Лопес сравнил Фатиму с шахматистом Бобби Фишером. Он сказал, мы были для нее пешками, которыми она пожертвовала без зазрения совести.
– А я думал, ты не смотришь телевизор и не выходишь в Интернет.
– Я и не смотрю. Но когда я в гостях у Солейл, что мне делать? Она-то все смотрит.
– Солейл видела это шоу?
– Да.
– И что сказала?
– Ничего не сказала. Расплакалась.
Этим утром Санни отлично выглядела, даже лучше, чем на фотографии в «Фейсбуке». Увидев Брэди, она поспешно опустила телефон.
Санни все утро переписывалась с Торой, спрашивая ее: «Может быть, это плохая идея? Я готова? А он? Мы будем целоваться? Наверное, мне не стоит при нем упоминать о Южном Карлайле?» Тора ответила ей, что нужно делать то, что считаешь правильным, а еще – «Сохраняй спокойствие и стань его девушкой». И Санни собиралась последовать ее совету.
Брэди ускорил шаг. Он выглядел гораздо лучше, чем раньше; взгляд прояснился, глаза заблестели. Ему явно стало легче от того, что он сбросил с плеч груз прошлого и впустил Санни в свою жизнь. Он улыбнулся ей, радуясь ее присутствию, ее красоте. Все, что было связано с Санни, доставляло ему радость.
– Привет.
– Привет.
Несмотря на бурлящие эмоции, короткое «привет» – единственное, что они смогли сказать друг другу. Слишком многое было сказано дома у Торы, так что других слов у них не нашлось.
– Привет, Брэди. Как выходные? – спросила Палома, стоявшая рядом с Санни.
– Ничего. А у тебя как? – из вежливости поинтересовался Брэди.
– Нормально. – Палома взглянула на часы в телефоне. – Пойду-ка я в класс пораньше. Может, учительница решит, что я проявляю инициативу.
Как только она отошла, Брэди наклонился к Санни и поцеловал ее в щеку.
– Привет.
– Привет.
Для развития отношений требуется время. Это нормально. Брэди предстоит провести много времени с Санни и проявить себя как ее парень – порядочный, подающий надежды молодой человек.
Первые два месяца в Морли Брэди пытался слиться с толпой, однако этим утром он уверенно шел по коридору, приобняв Санни за плечи и словно говоря всем своим видом: «Смотрите на меня. Я – бойфренд Санни Вон. Она выбрала меня. Я обычный парень с обычными проблемами. У меня даже походка как у обычного парня».
– Эй, кое-кто заполучил немного солнышка, – сказал кто-то ему вслед.
Санни и Брэди зашли в художественный класс и заняли свои места. Непривычно и радостно сидеть рядом как парень и девушка, а не как просто друзья.
– Хочешь, погуляем после школы? – спросила Санни.
– Хочу. Только сегодня не могу. – Брэди погладил ее руку. – У меня есть… одно дело. – Он не успел придумать правдоподобную отговорку. Санни знала, что он не занимается ни в спортивных секциях, ни в кружках.
– Какое дело? – переспросила Санни, пристально взглянув на него.
Брэди не хотелось, чтобы его девушка думала, будто он старается откосить от свидания.
– По понедельникам я хожу к психологу, – признался он. По крайней мере, она поймет, что это уважительная причина.
– О… – Санни теребила спираль своего блокнота. «Мой парень – тот самый старшеклассник из Южного Карлайла», – вновь и вновь повторяла она про себя. После прочитанных статей о прошлогоднем скандале она всю ночь не могла уснуть. В голове крутились подробности нападения в борцовском лагере – безжалостное напоминание о том, что Брэди, должно быть, эмоционально неустойчив.
– Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом, – поникнув, пробормотал Брэди.
– Ладно. – Санни боялась поднимать эту тему, и в то же время боялась и молчания. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто ей все равно. Она огляделась. Почти все их одноклассники уже расселись по местам. – Но мы можем поговорить и об этом, если хочешь, – тихо сказала она. – Нужно жить с открытым сердцем, так нам будет только легче.
– Я знаю, мы должны рассказывать друг другу обо всем, но… – Брэди мечтал положить этому конец. Ему хотелось стать одним из безупречных учеников школы Морли в отглаженной рубашке, и чтобы в его колбе булькало нужное количество пузырьков. – Я не хочу. Мне пришлось много трудиться, чтобы вернуться к обычной жизни. Я хотел бы, чтобы мы были обычной парой.
– Хорошо. – У Санни словно камень с души свалился. Ей тоже не хотелось обсуждать то, что произошло в Южном Карлайле. Ей тоже хотелось, чтобы они были обычной парой. Брэди ходит к психологу, и это хорошо. Тора права: его девушка не должна быть его психотерапевтом. – Значит, мы не будем об этом говорить. Если ты не передумаешь.
– Не передумаю, – сказал Брэди, чуть повысив голос. Он поставил точку в этом вопросе и был очень рад, что все закончилось. – Я вот что хотел тебя спросить. – Он наморщил лоб. – Тебя правда зовут Саншайн[50] Вон?
– Да, – со смехом ответила Санни.
– Почему я раньше этого не знал? – Брэди спокойно и нежно коснулся ее волос, как обычный парень прикасается к своей девушке.
– Понятия не имею, – Санни потянула его за отворот пиджака. («Делай, что считаешь правильным», – подумала она.) – Ты не спрашивал.
– Отличное имя. – Брэди сжал ее коленку под партой. – Просто замечательное.
Мири
– Пенни закатила мне настоящий скандал за то, что я привела Квинн и Эмму в «Ведьмино варево». (Смеется.)
– Что тут смешного?
– Мне пришла идея сделать серию постов в «Инстаграм» для общества «Подводное течение». Я назвала ее #ЗдесьБылаФатима – это снимки мест в городе, где бывала Фатима. Я вернулась в «Ведьмино варево» и запостила фотку ее любимого столика с подписью: «#ЗдесьБылаФатима. Где? Угадайте. Подсказка: здесь варят отличный “Йемен Мокко Санани”»[51]. Пенни и раньше злилась, а тут просто с катушек слетела. Вы бы ее слышали: «Вторжение в частную жизнь!» Это просто фотографии общественных мест, к тому же Фатима разрешила мне их запостить, так что у Пенни не было причины так выходить из себя.
Во-первых, Фатима сказала, что если бы она узнала о теории человеческих связей раньше, ее отношения с матерью были бы совершенно другими. Это важно – распространить ее идеи. В том и заключалась цель нашего движения. Мы и так уже помогли людям. Даже Пенни завела себе новую подругу. Они с Натали Сингх установили подлинную человеческую связь. А во-вторых – кто бы говорил о вторжении в частную жизнь. Пенни провела бог знает сколько времени у Фатимы дома, совсем одна. И не надо мне рассказывать, что она не рыскала по всем углам и не совала нос в каждый ящик, в каждый шкаф и в каждую тумбочку. Я не собираюсь ее осуждать. Любой на ее месте поступил бы так же. Любопытство свойственно человеку. Вон, Солейл перечислила все лекарства в аптечке Фатимы.
– Да, я читал.
– Пенни брала у Фатимы журналы и читала их в школе.
– Правда?
– «Ю-Эс Уикли», «Космо», «Тин Вог» и иногда «Аллюр». Она захламила дом Фатимы убогими образцами краски и уродскими обрезками тканей. Ни у кого не хватило духу сказать ей, что это полная безвкусица. Можно подумать, Фатима Роу, самая стильная женщина, которую я знаю, позволит Пенни декорировать ее дом. Пенни просто живет в мире иллюзий.
– Фатима сама сказала, что образцы безвкусные?
– Нет, но это было и так понятно. Фатима потакала ей по доброте душевной. Ей просто не хотелось расстраивать бедняжку Пенни.