Санни ощупью нашла диван и опустилась на подлокотник.
– Санни, ты как? – спросила Марни.
– Я не могу дышать, не могу… – Санни схватилась за сердце.
– Принеси воды, – велела Марни Паломе.
– Нет-нет… – произнесла Санни. – Мне просто нужно… – И разразилась слезами.
Тора швырнула книгу Брэди в угол.
– Отведите ее домой.
– Что? – спросила Палома, поддерживая Санни.
– Я сказала, отведите ее домой, – повторила Тора, открывая перед ними входную дверь.
– Но, Тора… – начала Марни.
Тора невидящим взглядом смотрела на неоткрытое печенье с предсказанием, лежащее на кофейном столике.
– Просто уходите. Я прошу.
Мири
– Мы все были в шоке. Просто в шоке. (Смотрит в камеру.) Если вдруг неясно, я сказала «в шоке». В долбаном шоке. (Садится обратно.) Послушайте: Джона – самый робкий и тихий парень, которого я знаю. Поэтому мы даже представить не могли, чтобы он называл себя мастером сексуально извращенных церемоний и приказывал своим дружкам сорвать с другого парня одежду и заставить его трахнуть манекен.
Солейл попросила Пенни остановить машину. Ее вырвало. Представляете, каково ей было? Джона засовывал язык ей в рот и еще бог знает куда. Никогда не забуду, как он побелел, когда Пенни назвала его настоящее имя. «Он выглядел как грешник, попавшийся в собственные сети». «Подводное течение», глава девятнадцатая.
– (После паузы.) Мири, я ездил в Южный Карлайл и разговаривал с учениками.
– (Заинтересованно.) Правда? О чем вы их спрашивали? Что они сказали? Они знают тех, кто напал на Джону? Они их защищают?
– У них есть книжный клуб.
– Здорово.
– «Искупление» оказалось на первом месте в их списке для чтения из-за сюжета о «бывшем борце из школьной команды». Я поговорил с несколькими девочками, которые прочитали книгу. Они, мягко говоря, очень удивились, когда уловили сходство с реальными персонажами.
– О господи.
– А потом они провели небольшое расследование по хэштэгу #ЗдесьБылаФатима.
– Не может быть.
– Еще как может. Они показали результаты своим друзьям, а те нашли Джону.
– Вот дерьмо.
– Их приятель, ставший жертвой нападения, до сих пор не в себе – он на домашнем обучении, у него депрессия, он очень плох и с каждым днем ему все хуже. А ребята, которые избили Джону, убеждены, что колледжи отказали им в поступлении исключительно из-за скандала.
(Глубоко вздыхает.)
– Все в Южном Карлайле думали, что Джону отправили в военное училище. История Брэди, который взял себе новое имя и теперь живет на северном побережье, ходит в дорогую частную школу и подает заявления в Корнелл и Массачусетский технологический, стала для них настоящим ударом. Они пришли в бешенство.
(Роняет голову на руки.)
– В книге, которую нашли на месте преступления, парни из Южного Карлайла написали на последней странице: «ХРЕН ТЕБЕ!»
– (Качает головой.) Надо же, какая ирония. У единственного человека, который утверждал, что никогда не читал роман Фатимы, теперь целых три книги.
– В общем, все пошло не по плану. (Думает.) Роман Фатимы сильно их разозлил. Благодаря ему они и нашли Джону.
– (Вздыхает.) Только Пенни не рассказывайте, а то она совсем слетит с катушек.
НЬЮ-ЙОРК СИТИ МЭГЭЗИН
ЦИКЛ СТАТЕЙ В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ
«Круче, чем в книге»
Подлинная версия событий, на которых основан скандальный роман «Искупление Брэди Стивенсона»
ИСТОРИЯ СОЛЕЙЛ ДЖОНСТОН, ЧАСТЬ 4 (продолжение)
ПЕННИ
Наверное, ты уже проснулась.
Я все еще в шоке.
Я знаю, ты тоже. Прости меня, Солейл.
Я просто должна была тебе это сказать. Я не хотела сделать тебе больно.
Ты моя лучшая подруга.
МИРИ
Как ты, Солейл? Есть новости от Фатимы?
Наверное, она в шоке. Мы все в шоке.
Уверена, она скоро тебе позвонит.
Пенни
– (Плачет.) Я не думала, что все так обернется.
– Ты не виновата…
– Я сделала это ради Солейл.
– Ну, конечно.
– Она заслуживала того, чтобы знать.
– Ты поступила, как считала правильным.
– (Рыдает.) Нет, неправда.
– Что ты хочешь сказать, Пенни? Что неправда?
– Я сделала это не ради Солейл, а ради себя. Я желала удивить Фатиму. Мечтала, чтобы она обратила на меня внимание. Она думала, я не способна сказать ничего важного. Я просто хотела прийти к ней домой и сказать что-нибудь этакое, чтобы она хоть раз заинтересовалась мной.
– Ох, Пенни…
– Не следовало ей рассказывать. Нужно было поговорить с Джоной, пусть бы сам разбирался. Это же его прошлое. (Плачет.) Фатима сказала нам делиться драгоценной правдой. Но это не моя драгоценная правда! (Рыдает.) Я не знала, что она про все напишет! Я разрушила жизнь Джоны, просто ради того, чтобы произвести впечатление на писательницу, книгу которой я даже не читала. (Всхлипывает.)
– (После паузы.) Погоди-ка. Что?
(Плачет.)
– Что ты сказала? Ты не читала «Подводное течение»?
– Нет! Нет! Не читала! Мне со школьной программой-то не справиться. Я вступила в книжный клуб просто за компанию, я всегда все делаю за компанию. (Плачет.) А теперь из-за меня у Джоны наступила смерть мозга. (Закрывает камеру рукой.) Выключите ее! Никто не должен знать, что я не читала книгу. Пожалуйста, выключите камеру и вырежьте этот кусок. Прошу вас. Я хочу поговорить о чем-нибудь другом. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Если бы Брэди был персонажем одного из любимых фильмов Торы, он умчался бы на полной скорости в ночь. В действительности же он отъехал всего на два квартала. Брэди остановился наобум, напротив видеодомофона у входа в двухэтажный жилой дом, прижался лбом к рулевому колесу и разрыдался. «Хочешь ли ты, чтобы я начал все заново? Угодно ли тебе это? Заслуживаю ли я второго шанса?» Брэди обращался с этими вопросами к Господу бессчетное количество раз – на ежедневной молитве в часовне исправительного центра, разглядывая потолок своей старой спальни перед сном, надевая форменный пиджак школы «Морли» по утрам и даже целуя Санни в губы. Ему казалось, Господь ответил ему, но он ошибался. Только сейчас Бог дал ему ответ: нет. Начать с чистого листа невозможно. Брэди не заслуживает прощения.
Из динамика домофона раздался треск. Брэди поднял голову. После гудка раздался женский голос с европейским акцентом: «Эй, кто здесь? Я вижу вас через камеру. Кто вы?»
«Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды». Брэди открыл окно, сжал трубку домофона левой рукой, а правой нажал на красную кнопку. «Стивен. Меня зовут Стивен Брэди! – выкрикнул он и содрогнулся при звуке собственного имени. – Простите меня… мне очень жаль… ужасно жаль… – забормотал он. – Меня вытащили из постели, поставили перед всеми. Я испугался, что они выбрали меня. Меня трясло… А они сказали: «Ну, выбирай, Стивен. Кто у нас сегодня слабое звено?» Поэтому я показал… я показал на кровать рядом с моей и сказал: «Донни», потому что он младше и слабее. Я боялся, что иначе они выберут меня».
Стивен был трусом. Он в этом не сомневался, потому что долго размышлял об этом. Когда подростки находятся в команде, страх заставляет их делать мерзкие вещи. «Но на самом деле я хороший, – с мольбой в голосе произнес он. – Я хороший человек, просто оступился… Простите, – всхлипнул он. – Мне ужасно жаль…»
Мири
– Джона, то есть Николас, или как там его зовут на самом деле, после того вечера по-прежнему ходил в школу, представляете?
– Храбрости ему не занимать.
– Неправда. Он прятался от нас как последний трус. Отказался от творческих занятий, обедал в машине, однако все равно околачивался рядом с нами, дышал воздухом нашей элитной частной школы, в которой не имел никакого права учиться. Должно быть, у него не оставалось выбора, ему приходилось учиться в Грэме, иначе что бы он сказал родителям? Он ведь уже один раз менял школу.
– Да, Грэм был его вторым шансом. Думаю, родители рассчитывали, что он пролетит под радаром, пройдет узкой тропкой, а после выпуска они переедут. Вряд ли они обсуждали, как ему следует общаться с одноклассниками, захочет ли он рассказывать им про Южный Карлайл. Должно быть, ему трудно было соблюдать жесткий курс.
– Нет-нет, нечего сочувствовать этому лживому извращенцу.
– Я ему не сочувствую. Я просто признаю, что это очень непросто – решать, что можно рассказывать новым знакомым о своем прошлом, а что нет.
– Хорошо. На этом и остановимся, пока я не попросила вас покинуть мой дом.
– Что?
– Стрижка «под горшок» и пластинка на зубах – прошлое. Когда в средней школе вдруг начались месячные и на штанах пятно – прошлое. А если ты невменяемый говнюк – такая информация подлежит обязательному разглашению. В первую очередь, это веское основание, чтобы такого человека не допускали в одну из самых престижных школ Восточного побережья. Нам следовало бы подать иск к администрации Грэма за то, что они позволили ему приближаться к нам ближе чем на сто футов. Как его вообще пустили в нашу школу? Нужно было гнать его поганой метлой. Но в тот момент мы не могли связно думать, мы ждали совета от Фатимы. Если Николас солгал, чтобы поступить в Грэм, его нужно было выгнать пинком под…
– Он не лгал, чтобы поступить. Он ведь несовершеннолетний и имел право не раскрывать администрации Грэма такие сведения о себе.
– Бред какой-то.
– Так работает наша система. Как члены общества, мы должны верить, что молодые люди способны исправиться.