Делают с вечера из воска стадо лебедей по числу девиц. Лебедку окрашивают румянами, а лебедь остается белым. Гадальщицы выбирают для себя лебедя с лебедкою, опускают в чашку с водою и накрывают платком. Перед тем, как ложиться спать, смотрят, как плавает лебедь с лебедкою. Если плавают вместе, то замужняя жизнь будет согласная; если разошлись порознь, то будет вражда.
Самые отчаянные девушки выходят в лунную ночь на реку послушать в прорубь. Нянюшки стелют воловью шкуру. Девушки садятся слушать и смотреть в воду. Которая выйдет в этот год замуж, та увидит своего суженого в воде, точно в таком наряде, в каком он придет на сговор; которой же сидеть в девках, та только услышит один стук из воды.
Наливают с вечера в рюмку воды, опускают кольцо и выставляют на мороз. Пред сном нянюшки приносят рюмку и смотрят: сколько бугорков, столько родится сынков, а сколько ямок, столько дочек.
Нянюшки с вечера обсевают золой башмаки и прячут под кровати, будто скрытно от девушек, между тем как каждая наперед договаривается об этом. Девушки встают и смотрят: на чьих башмаках будет больше золы, тем предрекается большое богатство.
Берут вечером, впотьмах, с кудели пряжу, начесывают на гребень и спускают за окно. Пред сном смотрят: какие волосы на гребне, такие будут и у суженого.
Гадания на сон совершаются девушками по указанию старушек и, для большей убедительности, людьми посторонними.
Собирают из прутиков мостик, кладут под подушку. Девушка, ложась спать, говорит: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот переведет меня чрез мост». Суженый является во сне и переводит за руку чрез мост.
Кладут под подушку гребенку, говоря: «Суженый, ряженый, причеши мне голову». Суженый является во сне и расчесывает девушке волосы.
Берут наперсток соли, наперсток воды, смешивают и едят. Ложась спать, девушка говорит: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот пить мне подаст». Суженый является во сне и подает пить. Кладут под подушку четырех королей и говорят: «Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот приснись мне во сне». Суженый снится во сне в виде какого-нибудь короля.
Снотолкования
Нет женщины, нет девушки в наших городах и селениях, которая бы не верила снам. В старину, бывало, со всяким сном хаживали женщины к ворожейкам. И тогда русские сны можно было назвать по справедливости чудными снами. Все, что ни увидят во сне, все сбывалось наяву. И как таким снам не верить! Ныне уже совсем не то. Увидят ли что во сне, тут же советуются с московским оракулом. В нем объяснены вес сновидения. Не оттого ли наши сны никогда не сбываются?
В старину женщины различали сны по времени их появления. У них сны бывали: вечерние, полуночные, утренние. Вечерний сон не имел никакой важности; ему мало верили, на него даже не ворожили. Сон полуночный считался важным; о нем-то заботились более всего; он-то и привлекал женщин к ворожейкам. Сон утренний был особенною принадлежностью молодых, мужа с женою, на первом году их бракосочетания. Этим сном только забавлялись старики, когда молодая начнет, бывало, рассказывать своим родным. Сон девушки уважался только во время святочных ночей.
Разгадыванием русских снов промышляли кумушки, старые няньки, соседки-старухи, живущие в одиночестве, и особый класс людей – лечейки, женщины, бродящие с узелками трав по селам и городам, а по субботам исполняющие обязанности акушерок в банях. Сны разгадывались всегда по образу жизни людей и подаркам. Богатым всегда снились сны хорошие, а бедные – что ни увидят, все оканчивалось бедою. Мы приводим здесь городские сны, записанные слово в слово с объяснениями ворожеек.
Сон молодой богатой русской женщины. «Вот как теперь, вижу гору высокую. Гора та не то, что наши юры земляные; не то что мой Парамон Филимоныч делал для Миши прошлою зимою; гора была вся хрустальная; на горе стоял терем. Да какой же терем-то? Весь золотой, весь горит, как солнышко, весь полон людей. Вот и думаю: идти ли мне во терем? Пойду же, когда так придумалось. Иду по дорожке, а гора растет выше, терем выше того. Билась, билась, а все стою на одном месте. Придумала снова, как делу быть. Не пойду, когда так! Сказала – и сделала. Вдруг вижу – и что же? С горы идет мой Парамон Филимоныч. Я было его и не узнала. Да и как было узнать? Видишь, он был молодец молодцом; кафтан на нем золотой парчи, шапка черного бобра; кудри русые развевались по плечам ключевой волной. А идет-то он не по сырой земле, а по ковру узорчату. Как подошел ко мне, да и раскланялся, да и взял за руку. «Я, де, тебя давно жду», – молвил он. Как пошли мы, гора стала опускаться, терем стал растворяться, весь народ поклоняться. Тут-то я проснулась»
Разгадывание сна молодой богатой женщине. «Ах ты, моя дорогая голубушка! Да какой же сон твой славный. Видно, кому счастье на роду написано, тому и наяву и во сне сладкое житье. Гора-то твоя хрустальная, то богачество твоего Парамона Филимоныча. Коли ты вздумаешь, взгадаешь сосчитать его, то вырастет выше нашей поповой горы. Что терем-то золотой, то торг Парамона Филимоныча. А что народ во тереме, то товар золотой во торгу Парамона Филимоныча. А что твой Парамон Филимоныч – молодец молодцом, во кафтане золотой парчи, то утеха твоя, то молодости твоей прикраса. Что золот терем растворяется, что народ поклоняется, то богачество расширяется, то дороги товары сбываются. А все-то сон твой, любовь да согласие с Парамоном Филимонычем».
Сон старой богатой женщины. «Живу будто я, как было прежде, со своим Агафоном Карпычем, на первом году, во любви, во согласии. Дом наш полным-полон; семья-то все красная и почетная. Гостей-то, гостей-то, что и боже упаси! В каких нарядах уж не было! Были молодые молодушки, были пожилые в мою пору, были и старые старушки. Ни одной-то не было красной девушки. Уж мой ли Агафон Карпыч не сидит, не ходит, а все гостей потчует; уж и я ли молода за столом не сижу, а все гостей потчую. Вдруг на дворе стемнело, и во покоях тож. Не вижу гостей и своего Агафона Карпыча. Осталась одна-одинехочка. Тошным-тошно стало мне в одиночестве. Вдруг солнышко засветило на дворе. Гляжу – уж в зеленом саду, вокруг меня калина с малиной да розовый куст. Тут я и проснулась. Ко добру ли, к радости мой сон, ума не приложу».
Разгадывание сна старой богатой женщине. «К добру и к радости твой дорогой сон, золотая моя голубушка. А ви-дела-то ты все старое житье, когда здравствовал твой Агафон Карпыч. Что семья-то красная, то твоя почетная родня. Что молодые молодушки, твои замужние дочки; что пожилые, в твою пору, то родимые сестрицы твои; что старые старушки, то твои сватьюшки; что не было ни одной красной девушки, то ты одна во дому. А что на дворе затемнелось и во покоях тож, то твое вдовство, золотая моя голубушка. Уж как солнышко взошло, то на радость тебе, во твоем одиночестве. А зелен твой сад, то красная семья, то радость твоя. Калина с малиной, то твой сын со невесткой, то утеха твоя. Уж как розовый куст, то все внучки твои, то прилука твоя. Хорош твой сон, и не всем на роду написано таково счастье. Много радостей было во твоей жизни, а еще больше будет их. Береги свой куст, покой калину с малиной. Счастье твое при тебе».
Одним из самых распространенных магических предметов, употреблявшихся древними оккультистами, было «магическое зеркало». По таким зеркалам давались предсказания путем ясновидения. Чтобы достичь ясновидения с помощью зеркала, маг должен был прежде всего привести себя в такое состояние, чтобы не воспринимать ощущения из видимого мира. Из пяти внешних чувств ему необходимо было заставить бездействовать три – зрение, слух и обоняние, сделать их покорными слугами мозга, чтобы путем мысленного сосредоточения извлекать всю силу из астрала. Два других чувства – вкус и осязание, – как известно, бездействуют сами собою, если человек не принимает пищи и не шевелится. Для усыпления маг садился в комнату, иногда в пещеру, где царствовали тишина и мрак, и устремлял пристальный взор в магическое зеркало, слабо освещенное мерцанием ночника. Звуки музыки, тихие, монотонные усыпляли его слух; облака одуряющих курений притупляли его обоняние, и маг, уснув для внешнего мира, созерцал видения астрального.
Во французском оккультном журнале описан опыт с черным магическим зеркалом из обугленного дерева. «Через несколько минут после сосредоточения взгляда, – пишет очевидец явления, – поверхность зеркала покрылась легкой беловатой дымкой. Мало-помалу дымка превратилась в голубоватый фосфорический свет, который распространился на окружающие предметы и придал им особый блеск. Наконец, этот свет заклубился большими облаками, быстро проносившимися перед зеркалом. Тогда только обозначились в зеркале определенные формы, и я отчетливо увидел желаемое».
К магическим зеркалам, употреблявшимся в средние века, относится также зеркало святой Елены. Оно состояло из хрустальной чаши, внутри которой изображался оливковым маслом крест, а под ним слова «святая Елена».
Чтобы вызвать ангела с помощью этого зеркала, чашу давали в руки невинному ребенку, рожденному в законном браке; лицо, вызывавшее духа, становилось позади ребенка на колени и произносило трижды молитву святой Елене. Ангел являлся ребенку и отвечал на его вопросы.
Ясновидение посредством сосуда с водою до настоящего времени распространено у нас в России, причем применяется следующий способ: под стакан с водою кладется лист белой бумаги или тарелка, покрытая слоем золы. Гадающий садится к свету, накрывает голову тонкой белой тканью и устремляет пристальный взор в стакан.
По прошествии некоторого времени в стакане появляются фигуры и целые картины. Интересно также практикуемое и в наше время гадание посредством яснослышания, когда человеку делаются доступными звуки астрального мира. Берется какой-нибудь пустой сосуд-горшок, стакан или банка, могущий служить резонатором, прикладывается в горизонтальной плоскости к уху после более или менее продолжительного сосредоточения мыслей и напряжения воли человек слышит сначала шум, словно от грозы, прибоя морских волн или шелеста ветра, затем отдаленные голоса и наконец улавливает отдельные слова и целые фразы.