— Прошу прощения, госпожа, но я не знаю латыни, — ответила Суальда. — Вот, попробуйте этот салат, я приготовила его по собственному рецепту. И этот сыр — такой варят только в Толерси, а спросом он пользуется на всех Гранях, даже разбалованные вельможи из Вечного Города готовы платить за него большие деньги.
— И правда вкусный, — согласился я. — Однако вернёмся к Кэр-Магни. Судя по всему, его хозяин — великий человек?
— Конечно, мой господин, — подтвердила Суальда. — До недавних пор Кэр-Магни и все земли Ланс-Оэли были собственностью его величества верховного короля… — И, немного помедлив, она добавила: — Царство ему небесное.
— Он умер?
Суальда неопределённо пожала плечами.
„Она что-то скрывает“, — констатировала Инна.
„Мне тоже так кажется“.
„Верховный король! Вот это да! Очевидно, теперь Кэр-Магни принадлежит одному из принцев королевского дома“.
„Но какого королевского дома?“
„Верховного, наверное“.
„А что это такое?“
„Откуда я знаю…“
В этот момент в комнату вошел Шако с подносом, на котором стояла серебряная супница. Суальда поставила её на стол и сняла крышку — в воздухе запахло борщом.
— Его величество лично научил меня готовить это блюдо, — сказала она. — В прошлом году он побывал в какой-то заморской стране и привёз оттуда рецепт борша. — (В коруальском языке не было звука «щ».) — Надеюсь, вам понравится.
„Боюсь, Владик, это не простое совпадение“.
„О чём ты?“
„О борще — и ты и он оказались на чужбине в одном и том же месте“.
Я так и не понял, шутит Инна или говорит серьёзно. Она не любила борщ и не умела готовить его — я имею в виду настоящий, украинский, а не польскую похлёбку. Это, по моему мнению, был её единственный недостаток. А во всём остальном она была идеальной женой.
Борщ был хорош, хотя Суальда, как на мой вкус, немного передала ему пряностей.
— Отлично! — похвалил я. — Вы очень хорошо готовите борщ.
— Слышишь, бабушка, — отозвался Шако; мы впервые услышали его голос — приятный мальчишеский тенор с басовитыми нотками подростка. — Господин сказал: «боршч». Я был прав, а ты говорила…
— Не распускай язык! — прикрикнула на него Суальда. — Забирай борш и неси утку.
Она сунула ему в руки супницу. Надувшись, Шако покорно направился к двери, но, прежде чем выйти, повернул голову и за спиной Суальды показал ей язык.
Инна весело улыбнулась:
„Очень милый мальчик“.
„В самом деле. К моему счастью, он слишком молод для тебя“.
„Перестань дурачиться!“
„Нет, я серьёзно. Он настоящий красавчик. Немного подрастет, станет опасным сердцеедом… Но вернёмся к нашим баранам. Что случилось с верховным королём? Ты спросишь или я?“
„Лучше я“.
— Суальда, вы…
— О, госпожа, я не заслуживаю обращения на «вы» с вашей стороны.
— Почему же…
„Инночка, — предупредил я, — не забывай, что ты в чужом монастыре. Суальда лучше знает здешние правила, и если говорит, что не заслуживает чего-то, то так оно и есть. В конце концов, она служанка, а ты в её глазах — благородная дама“.
„Всё в порядке. Я это понимаю. Просто я немного растерялась. Обращаться на «ты» к пожилой женщине, которая называет меня госпожой…“
— …Хорошо, Суальда. Ты сказала: «царство ему небесное». Значит, верховный король умер?
Женщина вздохнула:
— Я, ваши светлости, лишь простая служанка, и не мне судить, может ли умереть Великий Мэтр, или нет.
„Мэтр!!! Ты слышала?!“
„Неужели тот самый бывший хозяин Леопольда?“
„Кажется, он…“
— Ты сказала: «Мэтр», Суальда?
— Да, госпожа, верховный король.
— Его звали Мэтром? — спросил я.
— Нет, господин, так его называли.
— А как же его звали?
— Вот этого я не знаю, милостивые государи. За всю свою жизнь я не встречала ни одного человека, который знал бы это. Ещё при деде моего прадеда его величество верховного короля звали только Мэтром. С древних времён он правил миром, так что, боюсь, его крещённое имя уже давно забылось.
— Ты говоришь о нём в прошедшем времени, — заметила Инна.
Суальда удивлённо подняла брови:
— В прошедшем? Прошу прощения, госпожа, но как это я говорю в прошедшем? Я же сейчас говорю?
„Силы небесные! — воскликнул я. — Она же просто дура!“
„Вряд ли, — возразила Инна. — Уж очень умело она избегает прямых ответов“.
„Хитрость — ещё не свидетельство ума“.
„И всё же она знает больше, чем говорит“.
„Вот в этом я не сомневаюсь“.
Шако притащил огромный поднос с запечённой уткой, жареным картофелем во фритюре, тушёнными грибами в соусе и ещё несколькими блюдами, названий которых мы не знали.
— Ещё будет клубничное мороженое и горячий шоколад на десерт, — сказала Суальда. — Это, к сожалению, всё. Вы уж простите, господа, но появление ваших милостей было таким внезапным, что я не успела как следует подготовиться.
— Ничего страшного, — растерянно пробормотал я и обратился к Инне: — „Муки Христовы! Здесь кормят, как на убой“.
„А как же иначе, — спокойно ответила она. — Ведь это дом верховного короля. Видимо, Мэтр был настоящим Лукуллом… Или, может, его гости были любителями шикарных застолий“.
— Обещаю, что вечером, — продолжала Суальда, — я исправлю свой недосмотр.
Представив, какой тогда будет ужин, я чуть не застонал.
Некоторое время мы ели молча. Все блюда были изумительно вкусными, и мне приходилось сдерживать себя, чтобы не объесться да ещё оставить место для обещанного десерта.
— Суальда, — наконец произнесла Инна, — ты неправильно поняла меня. Я спрашивала, почему ты говоришь о Мэтре «правил», а не «правит».
— Потому что он уже не правит, госпожа.
— Он умер?
— Этого я не говорила.
— Так он жив?
— И этого я не говорила, госпожа.
„..........!!! ..........?! ............! .......!!!“ — мысленно выругался я.
Инна бросила на меня сердитый взгляд, но ничего мне не сказала, а продолжила расспрашивать Суальду:
— В любом случае, Мэтр уже не верховный король?
— Этого я не говорила, госпожа, — повторила Суальда фразу, от которой меня уже начинало трясти. — Никто не лишал Мэтра титула верховного короля, а сам он от него не отрекался.
„Чума на твою голову!“ — подумала Инна, вслед за мной начиная терять терпение.
— Но должен же кто-то править вместо короля. Регент, например.
— Вот-вот! — почему-то обрадовалась Суальда, как будто её вывели из крайне затруднительного положения. — Регент. Великий инквизитор, его высокопревосходительство Ференц Карой.
„Ого! Великий инквизитор! Небось, здешний последователь Торквемады[9]. Ференц Кар… ой! Владик, ты слышал?“
„Да, да, действительно, — взволнованно отозвался я, тотчас вспомнив, как Леопольд говорил, что ученика Мэтра зовут Ференц. — Так ты думаешь, что…“
„Ясное дело! Я не верю, что это простое совпадение“.
„Я тоже. Всё сходится: этот Ференц был учеником Мэтра, а теперь стал его преемником“.
„И ещё одно, — добавила Инна. — Карой — слово, бесспорно, венгерского происхождения“.
„Если не ошибаюсь, древнее родовое имя“.
„А тот Ференц, по утверждению кота, мадьяр“.
„Ну что ж, в таком случае, идентичность Ференца, ученика Мэтра, и Ференца Кароя можно считать доказанной… или установленной. Подумать только — регент, великий инквизитор! А мы собирались искать его в Киеве…“
— Стало быть, — произнёс я вслух. — Теперь Кэр-Магни принадлежит регенту?
Суальда отрицательно покачала головой:
— Нет, мой господин.
— А кому же?
— Это зависит от вас.
— От нас?
— Разумеется, господа, от вас. Ведь у вас есть кот?
— Ну, есть… („Чёрт возьми! Шагу нельзя ступить без Леопольда…“) А что?
— Кот здесь имеет большое значение, мой господин. Если, конечно, это тот самый кот. Можно узнать, как его зовут?
— Леопольд.
— Он обыкновенный кот?
— Ну, не совсем обыкновенный, он какой-то редкой породы. Очень похож на сиамского, но не сиамский, а… как бы это сказать…
„Думаю, можно сказать прямо, — заметила Инна. — У меня такое подозрение, что здесь уникальные способности Леопольда ни у кого не вызовут сердечного приступа“.
И закончила вместо меня:
— Он говорящий, Суальда.
— И он принадлежит вам?
— Ну… Скажем так: он считает нас своими хозяевами, а мы против этого не возражаем.
— Значит, вы — господин Владислав и госпожа Инна?
— Так оно и есть, — ответил я, немного удивлённый. — Но как вы узнали?
— Сегодня утром, — вмешался в разговор Шако, — мы нашли на кухне четверых котят…
— Молчи! — перебила его Суальда. — Ступай за десертом.
Мальчик скорбно вздохнул, жалобно посмотрел на нас и вышел из комнаты.
„Бедный ребёнок, — сочувственно подумала Инна. — Эта старая фурия терроризирует его“.
„Отнюдь, — возразил я. — Просто, по её мнению, он должен молчать, когда говорят старшие“. — И я вновь обратился к служанке:
— Суальда, это правда?
— О котятах, мой господин? Чистая правда. Один из них оказался самцом и уже мог разговаривать. Он сказал мне…
— Вот это да! — воскликнул я. — Он говорит по-вашему?
— Да, господин. И очень неплохо для такого маленького котёнка.
„Чудеса да и только… Инна!“
„Ах, я уже ничему не удивляюсь. Многовато чудес для одного дня…“
— И что он сказал? — спросил я у Суальды.
— Что зовут его Владом, — отвечала она. — Что остальные котята — его сёстры. Что их отец — Леопольд, мать — Лаура, а хозяев зовут Владислав и Инна. Тогда я осмотрела весь дом и нашла вас в этой спальне. Я догадалась, что вы и есть те самые господин Владислав и госпожа Инна, но не стала беспокоить вас. Решила, пока вы спите, ещё раз проверить, всё ли готово к встрече новых хозяев.
При этих словах Инна поперхнулась. А мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы проглотить кусок мяса, который внезапно застрял у меня в горле.