?“
„В смысле?“
„Ну, всякие там «мелочи» вроде телепатии даются нам без проблем, а вот попробуй сделать что-то посущественнее, требующее большей затраты сил, например… Видишь вон ту тучку над горизонтом? Сейчас она медленно дрейфует на юго-юго-запад. Попытайся немного изменить её курс. Только осторожно, очень осторожно“.
Я попытался — и тотчас моё усилие отдалось тупой болью в голове. Я едва не вскрикнул.
„Вот то-то же! — резюмировала Инна. — Если физически мы более или менее пришли в норму, то наши колдовские ресурсы по-прежнему истощены и восстанавливаются очень медленно. Вряд ли от нас будет толк в ближайшие пару недель“.
Я вздохнул:
„Похоже, ты права, Инна. Здесь мы сделали всё, что могли сделать, и не наша вина, если этого мало. Избегать ответственности — признак слабости; но считать себя в ответе за всё происходящее вокруг — это гордыня“.
Я отвернулся от окна и произнёс вслух:
— Мы готовы ехать сегодня, господин Сиддх… Но у нас будет к вам одна просьба.
— Слушаю?
— Насколько я понимаю, сейчас, в Ничейные Годы, на Основе находится много инквизиторов. Это так?
Сиддх понимающе улыбнулся.
— Ну, не так уж и много, всего несколько тысяч, — ответил он. — И среди них есть мои хорошие друзья, которые с удовольствием исполнят вашу просьбу.
— Ага! — сказал я и обменялся с Инной быстрыми взглядами. — Значит, вы догадались?
— Конечно. Из вашего рассказа было ясно, что вы очень беспокоитесь из-за родных. Я немедленно свяжусь с одним моим другом на Основе, попрошу разыскать ваших родителей и передать им, что вы живы-здоровы.
— Вот только поверят ли они? — задумчиво промолвила Инна.
Глава 11Трактовая равнина
Во второй половине дня, когда солнце миновало зенит и уже начало клониться к закату, из ворот замка Шато-Бокер выехало два отряда. Тот, что покрупнее, возглавлял сам герцог Бокерский, который направлялся в Хасседот, чтобы в это смутное время взять управление княжеством в свои руки. Такое решение герцога оказалось неожиданностью для всех, в том числе и для его приближённых, давно потерявших надежду, что их господин когда-нибудь вернётся к активной, деятельной жизни, а в свете последних событий — гибели Ривала де Каэрдена и обоих сыновей — боялись, что он ещё больше замкнётся в себе и перестанет заниматься даже текущими хозяйственными делами. Но, к всеобщему удивлению, случилось обратное: на следующий день после Прорыва герцог как-то внезапно ожил и развил бурную деятельность, венцом которой явилось его решение переехать в Хасседот. Объясняя столь разительную и стремительную перемену, кое-кто в Шато-Бокер говорил, что мы с Инной не только освободили души детей герцога от оков тёмных сил, но и вырвали душу их отца из бездны отчаяния.
Второй отряд, выехавший из замка, состоял из одиннадцати человек — меня, Инны, Сиддха с Сандрой и Штепана с его людьми. Десятеро из нас ехали верхом, а Йожеф, младший брат Штепана, ещё не полностью выздоровевший после ранения, правил фургоном, где были сложены наши личные вещи, продовольственные запасы и всяческое дорожное снаряжение. Фургон тянула пара сильных, выносливых лошадей, а ещё две лошади, запасные, следовали за фургоном, привязанные поводьями к его заднему борту.
Наш путь лежал гораздо дальше Хасседота: мы направлялись в Вечный Город, столицу огромной Империи, раскинувшейся на сорока семи Гранях. По расчётам Сиддха, это путешествие должно было занять около шести недель. Он сказал, что при желании время в пути можно сократить до одного месяца, но не советовал в нашем теперешнем состоянии подвергать себя чрезмерным физическим нагрузкам, проводя в седле по двенадцать—четырнадцать часов в сутки. Мы с Инной признали разумность его доводов, справедливо рассудив, что две лишние недели дела всё равно не меняют, а длительные дневные переходы вряд ли окажутся нам по плечу и уж наверняка не поспособствуют скорейшему восстановлению наших сил.
В спешке готовясь к отъезду, мы совсем забыли поинтересоваться, каким способом будем пересекать Грани. Лишь перед самым отъездом Инна обратилась с этим вопросом к Сандре.
— По Трактовой Равнине, как же ещё, — ответила девушка, пожав плечами. — Более быстрого способа пересекать Грани ещё никто не изобрёл… Для людей, я имею в виду, — уточнила она после короткой паузы.
— Мы встречали упоминание о Трактовой Равнине в книгах, — заметил я. — Но думали, что это просто другое название для трактового пути.
— Собственно, так оно и есть. Равнина включает в себя все трактовые пути, которые уже существуют и которые могут быть созданы. Путешествуя по Равнине, мы фактически прокладываем свой собственный тракт, выбирая из всех доступных путей по возможности самый короткий. А обычный трактовый путь связывает сразу несколько тысяч Граней, поэтому идёт не по прямой, а петляет от одной Грани к другой. Вот так и получается, что по Равнине до Вечного Города можно добраться за месяц—полтора, а если следовать по обычному тракту, то такая поездка займёт почти год.
— Как мы попадём на Трактовую Равнину? — спросила Инна. — Надеюсь, для этого не нужно ехать к ближайшему трактовому пути?
— Конечно, нет. Мы лишь доедем до ближайшей Вуали, это… ну, такая область, где Агрис плотнее, чем в других местах, соприкасается с соседней Гранью, и… — Сандра умолкла и смущённо захлопала ресницами. — Честно говоря, я плохо разбираюсь в теории, лучше обратитесь за объяснениями к господину Сиддху. Я знаю лишь, что в некоторых местах Рёбра между Гранями становятся прозрачными, и такие места называются Вуалями. Я умею находить Вуали и открывать вход на Равнину, умею ориентироваться там и путешествовать по Граням… Но всему этому я научилась не так давно, меньше трёх лет назад.
Ещё Сандра рассказала нам, что Вуали распределены на Гранях очень неравномерно: бывает, по несколько на квадратную милю земной поверхности, а бывает, что нет ни одной в радиусе доброй сотни миль. Никакой строгой закономерности распределения Вуалей до сих пор не установлено. Единственно лишь известно, что Вуали «не любят» неровностей ландшафта, поэтому в горных районах они обычно большая редкость. Зато на равнинах проблем с их поиском, как правило, не возникает.
Ближайшая к нам Вуаль находилась примерно в двух километрах от Шато-Бокер, недалеко от развилки трёх дорог, одна их которых вела собственно к замку, другая — в Хасседот, а третья, по которой пять дней назад мы сюда приехали, уходила на северо-восток к древней столице Лиона, Руану.
У развилки мы остановились — здесь наши пути должны были разойтись. Герцог спешился и попрощался с каждым из нас в отдельности. Всем мужчинам он крепко пожимал руки, а меня вдобавок обнял. Девушек он не только обнял, но и расцеловал, а когда прощался с Инной, в его глазах стояли слёзы. Он снова, в который уже раз, поблагодарил нас за всё, что мы сделали, и заверил, что мы всегда будем желанными гостями в его доме.
Затем мы коротко простились со всеми остальными, снова сели на лошадей и съехали на широкий луг, поросший густой зелёной травой. Предупреждённые заранее крестьяне уже отогнали к Руанской дороге пасшийся на лугу скот — как говорится, от греха подальше, — и теперь стояли на обочине, придерживая своих бурёнок и с любопытством глазея на нас.
Метров через семьдесят Виштванатан Сиддх дал знак остановиться. По его и Сандры сосредоточенным взглядам мы поняли, что находимся перед Вуалью. Однако я, как ни обострял своё восприятие, не обнаружил в этом месте ничего особенного. Инна тоже.
— Нам ещё многому предстоит научиться, — со вздохом констатировала она. — В упоении победой мы совсем позабыли о своём невежестве.
Между тем Сандра, бросив вопрошающий взгляд на Сиддха и получив в ответ утвердительный кивок вкупе с ободряющей улыбкой, выехала на несколько корпусов вперёд, после некоторых колебаний спешилась и замерла с поднятыми на уровне лица руками.
Мы с Инной почувствовали присутствие чар. Они исходили от Сандры и были направлены, как нам казалось, в пустоту. Девушка плела перед собой какую-то замысловатую паутину из тончайших магических нитей. Почти всё, что она делала, было для нас сущей китайской грамотой, а те немногие действия, в которых мы с горем пополам разобрались, представлялись нам абсолютно лишёнными смысла. И в любом случае мы не смогли бы повторить их правильно. Сандра оперировала силами как сложным и очень тонким хирургическим инструментом; в наших же руках магия больше походила на тяжёлую кувалду или топор дровосека. Обрушить на лес огненный шквал — пожалуйста! Шарахнуть в дерево молнией — за милую душу! Но куда как труднее давалось нам что-нибудь созидательное. Например, излечение Йожефа отняло у нас больше сил, нежели схватка с Женесом.
— Сандра очень гордится своими успехами, — тихо, но так, чтобы мы услышали, произнёс Виштванатан Сиддх. — У неё как раз такой период, когда с каждым разом получается всё лучше и лучше.
Леопольд, который до сего момента внимательно следил за Сандрой, негромко фыркнул.
— Тоже мне, фокусы! — с чисто солдатской прямотой заявил он и, потеряв к происходящему всякий интерес, принялся пощипывать сочные побеги росшей здесь в изобилии молодой травы. Превращаясь в коня, он становился травоядным.
Наконец Сандра доплела свою призрачную паутину и плавно взмахнула правой рукой. В чистом безоблачном небе над нашими головами лениво заворчал гром, в воздухе запахло озоном. В нескольких шагах перед Сандрой над самой землёй возникло белое сияние. Оно резко взметнулось вверх, по ходу своего движения отклоняясь вправо, и стремительно пронеслось по широкой дуге, оставляя после себя светящийся след в виде полос радуги.
Не оборачиваясь, Сандра ловко вскочила в седло, хлопнула рукой по крупу своей Мальвины и проехала под радужной аркой. Я ожидал, что сейчас она исчезнет с поля нашего зрения, но этого не произошло. Сандра остановилась, развернула лошадь и крикнула нам:
— Порядок. Можете проезжать.
— Ну что же, вперёд, — сказал Сиддх и не спеша тронулся с места.