Все грешники праведныПол Кемп
Кейл проснулся в тёмной комнате. По краю сознания, не освободившегося ещё от оков сна, плясал на цыпочках голос его бога. Дворецкий лежал с открытыми глазами в кровати и потел. Какое-то время спустя зрение стало приспосабливаться к тонким лучам Селун, сочащимся сквозь закрытое ставнями окно. В темноте проступили очертания мебели, серые фигуры, привычность которых помогала успокоиться: его кресло, стол и лампа для чтения. Он по-прежнему был дома, в Залах Штормового Предела. Не в другом... месте.
Последний десяток дней Маск вторгался в его сны, показывал ему чуждые пейзажи, тёмные и пустынные, и зловеще шептал на ухо. В странные, сумрачные мгновения между сном и бодрствованием, владыка теней называл ему слова силы. Кейл знал, что это молитвы. Волшебные формулы. И хотя он помнил лишь смутное эхо посланных ему Маском видений, слова повелителя теней накрепко отпечатывались в памяти, как будто вырезанные в камне его сознания.
Его сознания? Кейл чуть не рассмеялся. Ответив на зов Маска, он всё больше и больше терял уверенность в том, где заканчивается его сознание и начинается Маск. Недавние сновидения сделали эту границу ещё более размытой.
Ты можешь служить и всё равно оставаться собой, напомнил себе дворецкий. Так сказал ему Джак Флит, друг Кейла, который сам был жрецом. Но Кейл всё равно не чувствовал уверенности.
Его служба Маску казалась совсем не такой, как служба Джака Брандобарису. Маск хотел большего, чем просто служение; Кейл чуял какой-то замысел. Может быть, Маск призвал его, чтобы послужить некой высшей цели?
Он уставился в тёмный потолок. «В этом всё дело?» — вслух спросил он. Маск, разумеется, не ответил.
Однако Кейл знал, как добиться ответа от повелителя теней; сны рассказали ему способ.
Какое-то время он лежал неподвижно, размышляя, споря сам с собой. Наконец, он принял решение. Он устал от бесплотных слов, от загадочной бессмыслицы. Да, он стал жрецом, но не обязан был покорно принимать разрозненные откровения Маска. Хватит одного заклинания, чтобы поговорить с богом напрямую, и возможно — возможно — получить более ясную картину того, чего хочет Маск.
И того, согласен я с этим или нет, подумал Кейл.
Определившись, он потянулся к небольшому столику у кровати и зажёг от ночной свечи свой фонарь для чтения. Мягкое оранжевое пламя заставило плясать тени на стенах комнаты. Из потайного отделения в шкафчике стола он достал свой священный символ — мягкую чёрную маску, добытую в гильдии Ночных Ножей — и сел в кровати. Разум заполнили слова нужного заклинания.
Он встал, подошёл к мягкому креслу для чтения, и сел. Он решил, что это лучшее место для встречи с богом.
В горле пересохло; ладони, наоборот, вспотели. Он уставился на пламя лампы, пытаясь успокоиться. Он сделал глубокий вдох и сосредоточился. Когда он почувствовал, что снова владеет собой, он сжал бархат маски между указательным и большим пальцем и начал читать молитву.
Как только Кейл начал произносить полные силы слова, со стен потекли тени и закружились вокруг, окутав его покровом мрака. Он почувствовал движение вперёд, как будто душа отделилась от тела и отправилась в полёт. Рёв, похожий на рёв бурного потока, наполнил уши. Он стиснул зубы и произнёс последние слова заклинания. Рёв стал громче. Его сознание без предупреждения рванулось вверх со скоростью падающей звезды. Неожиданная тишина. Тьма. Пустота. Затем...
Он почувствовал присутствие Маска, всеподавляющую тьму, соблазнительную злобу. Он увидел силуэт на фоне пустоты. Худощавая фигура; мужчина.
Он хотел задать вопросы и потребовать ответов, но слова не приходили на ум. По крайней мере, его собственные слова.
Наблюдай, сказал голос в голове. Кейл услышал угрозу в этом голосе — и усмешку, коварную усмешку. Силуэт Маска слился с темнотой и стал неразличим. Кейл остался один в пустоте.
Перед ним возник пейзаж: здания, башни, стены, огни — Селгонт в миниатюре. Кейл возвышался над ним. В небесах над головой сияла... не Селун, а ухмыляющийся череп, окружённый слёзами, символ Тёмного Солнца Цирика. На другом краю города, возвышаясь над зданиями, как и Кейл, стоял человек, закутанный в фиолетовый плащ. Он как будто не замечал Кейла, жадно рассматривая город. Луна-череп зловещим светом озаряла его гладкое узкое лицо. Кейл не встречал его прежде, но инстинктивно понял, что это враг. Над мужчиной парил изогнутый жезл из кости длиной с мужское запястье. Жезл двигался так, как будто им махала невидимая рука, и от этих взмахов здания превращались в руины.
Кейл знал, что воплощает собой жезл — силу и угрозу Селгонту.
Жезл станет твоим символом, сказал голос у него в голове. После того, как ты искоренишь зло и убьёшь его владельца.
Кейл начал протестовать. Он не был убийцей, больше не был, но об этом смолчал. Разве стоило пытаться лгать своему богу? Маск знал его, знал, кто он, и именно поэтому призвал его.
- Это моя... - Кейл замолчал, не закончив предложение, чтобы поправить себя. - Твоя цель?
Приглядись. Отыщи свою цель. Или её часть.
Кейл пригляделся к мужчине. За ним стоял мрак, участок глубокой тени, отдалённо похожей на человека. Во мраке возникли два глаза и уставились на Кейла. Кейл присмотрелся поближе... и обнаружил, что глядит прямо в огонь своей лампы.
- Тьма, - выругался он. Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Девять Адов, что это сейчас было? Опять загадочная бессмыслица. С другой стороны — а чего он ожидал? Разговора лицом к лицу с повелителем теней? Может, дружеской болтовни за кружкой эля? Эта мысль заставила его улыбнуться.
Нет, он видел то, что видел. И теперь он мог действовать, руководствуясь этим, а мог забыть.
Обдумывая, какой выбор сделать, он поднялся на ноги, задул лампу и вернулся в кровать. Он знал, что независимо от того, станет ли выполнять волю Маска или нет, он должен хорошо отдохнуть. Завтра они с Тамалоном отправлялись на небольшой приём во дворце хулорна. Там будут все главные фигуры Старого Чонселя, как и сам хулорн со своими идиотскими причудами. Кейлу потребуется смекалка.
Ривен знал, что спит. Он пытался разбудить себя усилием воли, но не смог.
Он парил высоко в небесах над Селгонтом. Ночь укрывала город, и в темноте светились пятна уличных фонарей. Странно, но на улицах было пусто.
Его внимание привлекло движение рядом со дворцом хулорна. Ривен мысленно заставил себя переместиться. Он медленно поплыл к украшенному орнаментом и позолотой дворцу ничтожества, что правил городом. Далеко внизу он заметил худого человека в фиолетовой мантии с крысиным лицом. В руке мужчина держал скрюченный чёрный посох. Ривен ощутил силу посоха и возжаждал её.
Он могущественен, сказал голос из ниоткуда. Его собственный?
Мужчина взмахнул посохом перед стенами дворца, и по зданию пробежала дрожь. Улыбаясь, мужчина наклонился и откинул угол здания, как ковёр. Дворец обнажился, раскрытый. Когда мужчина нагнулся, чтобы пройти внутрь, из его мантии выскользнул бронзовый священный символ на тонкой цепочке — ухмыляющийся череп, окружённый слезами. Символ Цирика Безумного, знал Ривен.
Мужчина нервно огляделся, сжимая в одной руке уголок дворца хулорна, а в другой — посох силы. Ривен запомнил его лицо, прежде чем тот нырнул во дворец и исчез из виду.
Ривен хотел посох себе. С ним он мог создать собственную организацию. Небольшую, незаметную — маленькую гильдию умелых профессиональных убийц.
Его сила может принадлежать тебе, тихо сказал голос. Если ты присягнёшь мне.
Ривен начал подозревать, что голос принадлежит тому, кто вторгается в его сны.
- Кто ты?
Смех. Селгонт внизу исчез, сменившись вихрем подсвеченных звёздами теней. Верх стал низом, и из этих теней на него взглянула пара глаз — молодых, но знающих, проницательных. Ривен слышал усмешку в голосе.
Ты знаешь, кто я.
Он знал. По крайней мере, он так думал. Он знал, что его соперник Кейл каким-то образом переметнулся к Маску и стал жрецом. У Ривена были причины подозревать, что Маск заинтересован и в нём, но убийца воспротивился. Однако потом он пересмотрел свои взгляды. В прошлом поединке с Кейлом тот использовал заклинание, чтобы одолеть Ривена. Жречество дало Кейлу преимущество.
Преимуществ Кейлу хватало.
Взгляд пронзил его. Тени превратились в вихрь.
Присягни, подстрекал голос.
Ривену потребовалось всего лишь мгновение, чтобы решить. Если Маск обещает силу, Ривен примет её — на собственных условиях.
- Если ты считаешь, что я гожусь в жрецы, - сказал Ривен. - Ты смертельно ошибаешься.
В глазах мелькнула усмешка.
Я знаю в точности, что ты такое.
Ривен кивнул.
- Тогда я... - он обнаружил, что смотрит вверх на потолок своей комнаты, - ...присягаю тебе, - закончил он, на мгновение растерявшись. Свет факела на одном из уличных фонарей с бульвара Ларавкан сочился сквозь щели в ставнях. Его скромную квартиру наполняли тени.
Он откинул одеяло и встал. Сон ярко отпечатался в памяти. Он принёс клятву богу. На самом деле? Он потянулся к поясу с оружием, висевшим в изголовье, и достал одну из волшебных сабель. Оружие легло в руку приятной тяжестью. Оно было настоящим. В отличие от сна. Богом Ривена был металл — в виде монет и клинков.
Он хмыкнул, принявшись одеваться. Ему не нужен бог; ему нужна выпивка и женщина. И для того, и для другого монет ему хватит.
- Что за груда лошадиного навоза, - вслух сказал он и набросил на плечи свой характерный алый плащ. Он никому не клялся. Это был его сон, а сны принадлежали только ему; он не служит ни богу, ни человеку — разве что на собственных условиях. Всё остальное — слабость.
Он затянул плащ. Его взгляд привлекло какое-то движение. Из внутреннего кармана выпал кусок чёрной ткани. По затылку пробежал холодок. Он долгое мгновение рассматривал ткань, прежде чем разум понял, что это такое. Маска; чёрная маска. Ривен никогда не видел её раньше.