- Сукин сын, - выругался он.
Во дворце хулона обшитые деревом стены приёмного зала были украшены картинами уродливых созданий-гибридов. С полотен таращились и скалились, как живые, перитоны, совомедведи и химеры. Дорогие ковры с изображением похожих существ укрывали пол. С балконов, выходящих в зал с высоты третьего-четвёртого этажа, свисали гобелены. Кейл нахмурился, прикинув, сколько монет глупый правитель Селгонта растратил на художников и безделушки. Когда-то Кейл брал меньше за убийство.
В центре укрытого коврами зала стояли три длинных, гладких дубовых стола. За столами в пышных креслах с высокой спинкой расселся Старый Чонсель Селгонта, похожий на сборище расфуфыренных павлинов. Торговые патриархи города смеялись, заключали сделки и союзы, выпивая и закусывая. В основном выпивая. За исключением Тамалона. Хозяин Кейла никогда не пил больше одной чаши вина, когда ему предстояло заниматься делами. А в Сембии дела были везде.
Несмотря на тот факт, что хулорн сам устроил это собрание, он до сих пор не появился. Типично. Кейл был уверен, что городской правитель тронулся умом. Он часто носил огромные плащи с капюшоном — видимо, чтобы спрятать лицо — и редко показывался на публике. Слухи текли по городу, как навоз через коровью птицу.
Чтобы не терять бдительности, пока не появится хулорн, Кейл занимался своим обычным делом: собирал информацию для хозяина. К сожалению, даже для его острого слуха разговоры между членами Старого Чонселя сливались в неразличимый гул. Он читал по губам, когда мог, но мешали чаши и вилки, и узнать что-нибудь стоящее так и не вышло.
Подобно Кейлу, слуги остальных патриархов Старого Чонселя стояли вдоль стены позади своих лордов. Все вместе они образовали живой периметр вокруг зала. По обычаю встреч Старого Чонселя каждый купеческий лорд привёл с собой лишь одного доверенного человека — волмонера на языке древней Сембии. Этот термин переводился примерно как «бдительный мужчина», и изначально обозначал телохранителя и советника. Однако за века смысл этой должности изменился. Сегодня волмонер обычно был простым слугой; однако иногда он бывал телохранителем, а иногда — даже шпионом. Кейл был и первым, и вторым, и третьим сразу. Идеальный волмонер из прошлого.
Он обшарил помещение взглядом, по очереди оценивая людей каждого патриарха. Он часто мог узнать что-нибудь о намерениях хозяина, наблюдая за характером и манерами слуги. По крайней мере, это могло подсказать ему, на ком следует сосредоточиться.
Кейл решил, что «слуга», ожидающий Кососа Динта — замаскированный солдат, поскольку его осанка и поведение явно кричали «армия». Значит, дом Динт считает, что Косос нуждается в телохранителе. Почему? Может быть, он на ножах с хулорном?
А вот скользкий подхалим, на котором слишком много зелёного бархата с золотой вышивкой — наверняка для того, чтобы подчеркнуть богатство дома Тест, получившего недавно выгодный контракт на перевозку пряностей у торговой компании Приакоса...
Кейл остановился. Присмотрелся.
В шеренге людей у стены за лордами Талендаром и Лаймосом стоял Дразек Ривен. Зентиларский убийца был замаскирован под слугу, но Кейл всё равно его узнал. Ни одна маскировка не могла спрятать характерную ухмылку Ризена и его хищный одноглазый взгляд. Оба уже встречались в бою, и оба обещали сделать это снова. Их взгляды встретились и замерли.
Единственный глаз Ривена широко распахнулся, когда он узнал Кейла. Его рот сильнее растянулся в усмешке, а правая рука исчезла во внутреннем кармане рубахи и осталась там. Наверняка у него было оружие.
Всего за пару мгновений в голове Кейла промчалась тысяча мыслей. Неужели Ривен служит дому Талендар? Может быть, Талендары заключили союз с зентами?
Не отводя взгляд, Ривен медленно заскользил вдоль стены к Кейлу. Кейл поступил так же.
Потом вспомнил, что он не вооружён. Он оглядел тех, кто стоял поблизости. Вот — дворцовый стражник, который смотрит в сторону столов. Кейл подался к нему, прошёл так близко, что задел плащ. И вытащил у стражника кинжал, перехватив его так, чтобы спрятать лезвие вдоль запястья в рукаве, после чего снова посмотрел на Ривена.
Они продолжали сближаться. Десять шагов. Семь. Кейл не знал, что собирается сделать, но был уверен, что это будет неприятно. Пять.
Наверху прогудели трубы. Они оба застыли и подняли взгляды.
С балконов наверху трубачи хулорна выдули ещё одну ноту. С балкона на северной стене раздался голос дворцового сенешаля.
- Джентльмены. Его драгоценное величество, первый в Старом Чонселе, городской хулорн.
На это объявление ответили нестройные тихие аплодисменты купеческих лордов, едва достаточные, чтобы не нанести оскорбление. Хулорн подошёл к перилам балкона. На нём был синий атласный плащ с густой вышивкой и полумаска, скрывавшая большую часть лица. Когда он заговорил, голос показался Кейлу странно безжизненным.
- Милорды, благодарю, что так быстро отозвались на мой призыв. Надеюсь, трапеза была удовлетворительна?
Лорды согласно забурчали.
- Прекрасно. Надеюсь, вы простите моё отсутствие. Моё здоровье в последнее время стало... непостоянным.
Снова бурчание.
- Вы все — люди занятые, и наверняка задумались, зачем я вас собрал. Не буду томить. Моя цель такова: я назначил представителя.
На мгновение воцарилась тишина, а затем помещение загудело от разговоров: удивление, тревога, громкие вопросы. Кейл и сам был захвачен врасплох. Пост представителя пустовал последние пятьдесят лет — и на то была хорошая причина. Железные цепи сембийских обычаев требовали от хулорна быть выше соперничества в Старом Чонселе, выступать судьёй, посредником и действовать ради общего блага. Представитель был не связан этими обязанностями, но говорил за хулорна. Дом представителя становился самым влиятельным домом в городе, уступающим только дому самого хулорна, зато не подчиняясь тем традициям, которые сдерживали хулорна. представитель мог свободно действовать в интересах собственного дома, и на его пути стоял только хулорн.
Кейл знал, что хулорн сильно рискует, назначая представителя. Представитель обеспечивал хулорну законный способ действовать за пределами общественных ограничений; но история показала, что амбициозный представитель легко мог свергнуть хулорна. Городской правитель был либо чрезвычайно умён, либо чрезвычайно глуп. По мнению Кейла — второе.
Хулорн какое-то время позволил гулу продолжаться, затем заговорил снова.
- Вам наверняка интересно, какой дом я выбрал.
Он выдержал паузу.
- Никакой. Никакой дом. Дезик, выйди вперёд.
Шеи выгнулись. Взгляды сощурились.
- Господа, я представляю вам Дезика Кантора, моего представителя и десницу, наделённого властью действовать от моего имени. Он не из Сембии, но хорошо послужит Селгонту.
Патриархи Старого Чонселя были слишком ошеломлены, чтобы зааплодировать.
Дезик подошёл к краю балкона и встал рядом с хулорном. В тишине громко зашуршала его фиолетовая бархатная мантия. Он явно посчитал молчание оскорбительным. Его глаза прищурились, а тонкие губы натянулись, обнажая зубы.
- Не терпится выслушать ваши... просьбы, господа.
Его голос был шипением змеи.
Кейл узнал его, как только он выступил вперёд — хотя у мужчины в руках не было жезла из сна Кейла. представитель был слугой Цирика, которого Кейл повстречал в видении, и Маск хотел, чтобы Кейл с ним расправился. Дворецкому показалось, что в голове звучит голос бога: «Искорени зло».
- Проклятая тьма, - тихонько выругался он.
Потом он вспомнил о Ривене. Он сильнее стиснул кинжал и посмотрел на убийцу-зента.
Ривен смотрел на Дезика, как волк на заблудшего ягнёнка. Во взгляде Ривена Кейл видел смерть Дезика.
Убийца, должно быть, ощутил тяжесть взгляда Кейла, поскольку отвернулся от Дезика и посмотрел на дворецкого.
Кейл мгновение удерживал его взгляд, затем вернулся к Дезику. Ривен проследил за взглядом Кейла, а потом снова посмотрел на него. Когда они снова скрестили взгляды, на лице Ривена мелькнуло понимание. Он усмехнулся.
Кейл и Ривен решили убить одного и того же человека. Каков был шанс? Кейл не верил в совпадения. Он видел в этом руку Маска.
На языке жестов он просигналил Ривену: Западный зал, через пять минут. Ривен на секунду задумался, потом дал сигнал, что согласен.
- Наслаждайтесь трапезой, господа, - сказал хулорн и покинул балкон вместе с Дезиком.
В зале снова раздались разговоры. Несмотря на изумление и гнев, весь Старый Чонсель начал планировать свой следующий ход, пытаясь решить, как обратить эту непредвиденную перемену политического ландшафта Селгонта на благо собственного дома. В отличие от Кейла, они не понимали, что Дезик уже мёртв. Но Кейл знал, что хозяин будет его искать.
Он сунул кинжал под рубаху и подошёл к столу Тамалона. За столом шла оживлённая беседа. Кейл подождал, пока Тамалон заметит его. Тогда Кейл шагнул вперёд. Стол замолчал. Кейл ожидал этого.
Из кармана своего дублета он достал ореховую трубку и небольшой мешочек с сембийским листом.
- Милорд. Ваша послеобеденная трубка.
Тамалон, который обычно не курил, совсем не растерялся.
- Спасибо, Эревис. Разожги её, пожалуйста.
Кейл набивал трубку не спеша. Пока он занимался этим, разговор за столом возобновился. Они, наверное, уже забыли о его присутствии.
Кейл зажёг трубку от свечи со стола, следя за тем, чтобы внутрь не попал воск. Он подал её Тамалону.
- Милорд.
- Спасибо, Эревис
Его хозяин затянулся.
- Здесь много новых лиц, милорд.
Тамалон понял, к чему он клонит, и кивнул — Кейл никогда не встречал Дезика прежде.
- Да, - отозвался его хозяин. - Может быть, мне стоит поближе познакомиться с некоторыми?
Кейл сразу понял, о чём речь. Тамалон просил Кейла использовать его связи, чтобы узнать о Дезике как можно больше.
- Конечно, милорд, - согласился Кейл. - Если возникнет такая необходимость. Но незнакомцы приходят и уходят.