По возвращении из индийского похода Надир-шах простил жителям Персии налоги на три года вперед. Мирного правления у него не получилось, хотя первые несколько лет он ограничивался тем, что усмирял мятежников и приобретал союзников с помощью переговоров, подкупа или благодаря родственным связям.
Однако потом вспыхнули беспорядки в Дербенте, и Надир-шах начал новый большой военный поход. Но местные жители ожесточенно сопротивлялись.
– Ты же получил камень! Останови войну!
Измученный постоянной подозрительностью Надир-шах уже много раз слышал этот голос. Грозил казнями приближенным, приказывал искать таинственного злоумышленника – но злоумышленника ли? Все тщетно.
– Останови войну!
– Кто ты?
– Я один из тех, кто желает мира во вселенной. Пообещай остановить войну. Нам не нужна твоя душа, нам хватит твоего слова…
Поход на Дербент оказался неудачным. Войско Надир-шаха было разбито, при отступлении пришлось бросить все обозы и даже дорожную казну.
Была потеряна и знаменитая сабля Тамерлана, доставшаяся Надир-шаху среди индийских сокровищ. И как будто с ней ушло былое военное счастье прославленного завоевателя.
20 июня 1747 года Надир-шах был убит заговорщиками в своем военном лагере под Хоросаном в Восточном Иране. Впрочем, поговаривали, что не в заговоре дело, а на весь лагерь тогда будто морок нахлынул.
Российский канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, докладывая императрице Елизавете Петровне о гибели персидского шаха, предложил на это отреагировать со всей поспешностью и отправить в Гилянь русские войска «на помощь персиянам против турок в случае внезапного нападения последних». Помимо этого Бестужев-Рюмин вновь вернулся к высказанному ранее своему предложению «о сожжении построенных в Персии кораблей и о захвачении Элтона».
Речь шла об англичанине по фамилии Элтон, за деятельностью которого русские агенты уже внимательно следили какое-то время. Он какое-то время обретался в пределах Российской империи, а именно в Оренбурге, потом осуществлял картографическую съемку каспийского побережья, а далее подрядился построить для персидского флота несколько кораблей.
Это вызвало большую тревогу. Через два месяца императрица решила вновь обсудить положение в Персии. Она совещалась в коллегии Иностранных дел с графом Румянцевым, генерал-прокурором князем Трубецким, генералом Бутурлиным, адмиралом Апраксиным, а также тайным советником бароном Черкасовым. В итоге было принято такое решение: «1) удостовериться в смерти шаха Надира;… 5) отправить нынешней же осенью как можно скорее к гилянским берегам до 1000 четвертей пшеничной муки для продажи тамошним жителям на деньги или для мены на шелк; 6) воспользоваться смутою в Персии и смертью шаха для искоренения корабельного строения, заведенного Элтоном: для этого предписать находящемуся в Гиляни резидентом Черкасову подкупить из бунтовщиков или других персиян, чтоб сожгли все корабли, построенные или еще строящиеся, сжечь также заведенное там адмиралтейство, анбары, парусные и прочие фабрики и инструменты, что можно будет, то бы все сожгли, а иное разорили б до основания, к чему хотя несколько их разных людей уговорить, чтоб они это сожжение как можно скорее сделали, и за то им хотя бы и знатную сумму из казенных денег выдать.
Если б это не удалось, можно тем командирам, которые на судах с продажным хлебом к гилянским берегам будут отправлены, поручить, чтоб они как на походе в море, так и в бытность при берегах всегда примечали и, где им персидские корабли попадутся, всячески старались, если возможно, скрытно, а по нужде хотя и явно зажечь и таким образом сделать, чтоб они вовсе пропали; также командиры приложили бы старание, будучи там на малых судах, тайно или под видом разбойников съездить в Ленгерут и случая искать находящиеся там корабли и всякое адмиралтейское строение сжечь и до основания разорить. Равномерно и о том стараться, чтоб заводчика этого корабельного строения Элтона оттуда достать, или уговорить, или тайно схватить, или у персиян за деньги выпросить и немедленно в Астрахань отослать».
То, что впоследствии будет названо «Большой Игрой», уже набирало обороты.
«Павлиний трон» во время междоусобиц после гибели Надир-шаха был похищен из Хорасана и разделен на отдельные части. Алмаз «Гора света» достался внуку Надир-шаха, потом – афганским эмирам, а затем – правителю Пенджаба Раджиту Сингху. А далее британский верховный комиссар сэр Джон Лоуренс отправил его в подарок королеве Виктории. Ныне камень хранится в Тауэре.
Выбор союзников. ПовестьАлекс Громов, Ольга Шатохина
Всё, кроме четырех судеб, взято из нашей и вашей реальности
Выбрать союзника всегда трудней, чем врага – закончится война, и прежний враг даже может стать другом, но неправильно выбранный союзник способен обернуться извечным врагом.
Как бы не велика и величественна была Империя, пока она растет, расширяется, присоединяет, включает и захватывает, казалось, неудержимо отодвигая свой фронтир к краю Вселенной, ей необходимы те и другие. Враги – чтобы было с кем бороться и очернять, и союзники – те, кого можно использовать, обещая и далее – по обстоятельствам.
Обычно для масштабной войны мало бывает огромной армии под командованием опытного полководца. Нужны те мастера войны, или умельцы – как их называют, способные не только стрелять и колоть, вовремя подниматься в атаку и петь в компании товарищей по оружию задушевные песни перед Рождеством. Нужно быть лучшим. И для победы нужно, чтобы эти лучшие – стали твоими союзниками. Сражались плечом к плечу с твоими воинами. И вели их к победе.
Во славу Империи. И ее кошелька, которому всегда мало.
Окружающий мир медленно, но неизбежно двигался к своему совершенству, радуя предстоящих потомков цифрами промышленного роста, а подданных обитателей Российской, Британской и Германской империй изобилием товаров и фотогеничностью владык. Тех самых властителей – родственников друг другу, наслушавшихся не тех советчиков или просто боявшихся прослыть слабаками, а может – уверенных в том, что на коммунальной мировой кухне не обойтись без небольшого скандала, чьи итоги будут очевидны, пока еще не опадут свежие листья с деревьев…
В столицах империй тоже шла своя неторопливая жизнь, казалось, никак не зависящая от громыхающих на космических трассах тяжелых грузовых звездолетов, несущих к местам назначений спецтехнику и снаряжение, устремленных в пока непокоренные звездные дали военных кораблей, штурманы которых раз за разом изучали территории будущих колоний.
– Обратите внимание, как далеко бьет огненная струя и как ловко ею можно управлять!
Господин невзрачной внешности прокричал эти слова столь громко и пронзительно, что присутствовавшие на Усть-Ижор-ском полигоне под Санкт-Петербургом офицеры и немногочисленные штатские невольно поморщились. Да и наружность господина ни у кого симпатии не вызывала – костюм как будто неплохой, но хранящий следы спешных попыток навести внешний лоск, да и в целом выглядящий будто с чужого плеча. Лицо у господина было совсем не запоминающееся, но глаза цепкие, взгляд шарящий и алчный.
Юный гвардейский поручик, переспросив у стоявших рядом фамилию изобретателя, даже скаламбурил «Фид-лер – филер» и сам первым засмеялся. Пожалуй, такого господинчика и впрямь легче было представить среди низших сотрудников тайной полиции, нежели среди военных.
– Хуже, – заметил так и не улыбнувшийся полковник Искрицкий. – Он явный чужак.
Поручик смутился и умолк.
– Вы уверены? – взволнованно обратился к полковнику эксперт профессорского вида.
– Да, явный «летучий голландец».
Некий Рихард Фидлер, по документам – подданный Германии, уже не первый раз настойчиво предлагал российскому военному ведомству приобрести у него боевое устройство, выбрасывающее струю пламени. И вот сегодня огнемет Фидлера испытывался в полевых условиях.
– Это-то ясно, что чужак, – снова оживился молодой офицер. – Немец ведь… Или… Так это, что же, господин полковник, правда?
– Разве вас не инструктировали, поручик?
– Инструктировали, а как же… Только я, грешным делом, не совсем поверил!..
– Ну вот, смотрите и убеждайтесь.
– Он же совсем как человек выглядит!
– Нет, поручик, как иллюстрация к четвертой декларации.
За 10 лет до этого, в 1899 году, по инициативе русского императора в Гааге была созвана мирная конференция. Участвовали представители 26 государств Европы, Азии и Америки. Были приняты три декларации – «О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов», «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы», «О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле». Четвертая декларация – «О неупотреблении оружия и снарядов, изобретенных в отличных от Земли мирах, а также о противодействии чужакам в их темном промысле» – открыто нигде не публиковалась.
– Чужаки – это кто? – обычно спрашивал, прочитав четвертую декларацию, какой-нибудь новый сотрудник Стратегического департамента.
– Это пришельцы из других миров, которые продают здесь свои технологии и оружие, – открытым текстом поясняли ему опытные сослуживцы.
– Из других миров? – изумлялся новичок. – Они чудовища? Монстры?
– Зачем же так… Такие же люди, которые делают свой бизнес. Как европейцы в колониях. Те покупали за бусы и зеркальца целые острова, а эти в рассрочку продают вооружение. А кредит-то с процентами, поэтому если им не противодействовать, они по прошествии недолгого времени завладеют всей Землей на вполне законных с любой точки зрения основаниях. И то, что земляне их оружием истребляют друг друга, им только на руку. Испанские колонизаторы тоже стравливали друг с другом разные племена индейцев.