Ситуации, несмотря на кажущееся разнообразие, однотипные в схеме взаимодействий «аборигены-колонизаторы». Обычно подчеркивается, что представители более высокоразвитых цивилизаций осуществляют более долгосрочное успешное планирование, хотя при этом вполне могут сыграть в «разгневанных пацанов», у которых убили «лучшего друга» (на самом деле – младшего конторщика маленькой планетной базы). Другой вариант – «настоящие галактические мачо выкупов не платят!». Хотя это не значит, что сумма выкупа не будет включена в расходы по установлению Контакта.
Впрочем, жертвы были не только на фронте. 28 августа дворники дома № 4 по Эртелеву переулку, Василий Михайлов и Сергей Сидоркин, решили гульнуть и выпили большое количество денатурированного спирта из большого фонаря, освещавшего двор. После того, как он почувствовали себя плохо, были отправлены в Обуховскую больницу, где ночью и скончались. Спустя пять дней в больницу Святой Марии Магдалины, располагавшуюся на Василевском Острове, поступил с признаками отравления денатурированным спиртом сапожник Василий Жаров, который вскоре, не приходя в сознание, скончался.
На тихой окраине Питера о начавшейся войне еще ничего не напоминало. Разве что через несколько дней проехала со стороны дач в открытом экипаже барыня в сарафане с душегреей и высокой кике. При ней были нарядные детишки в костюмах разных стран, но каких – этого Василий распознать не сумел, приметил только белую ланголию* и яркий жилет поверх белой же рубашки на одном из мальчиков.
Часть греческого национального костюма
В такой одежде был изображен на лубочной картинке, висевшей в горнице, некий греческий герой, воевавший против турок. Под мышкой барыня держала толстого мопса в наморднике с карнавальными усами.
– Да ведь прямо царь Вильгельм! – воскликнул кто-то из зевак, указав на собачку.
Барыня, как понял Василий из последующих разговоров, ехала на благотворительный базар, собирать деньги для лечения раненых.
Ксенофобия и как с этим бороться? Для этого есть специальные департаменты, которые занимаются разработкой межрасовой и межгалактической толерантности, как и антитолерантности. В Космосе может пригодиться всё, кроме того, что входит в состав Черного Космического Списка.
Ксенофобы вполне пригодны для несения службы в соответствующих подразделениях. Мимо них «чужая птица, чужая рыба, чужая особь» не пролетит, не проплывет, не пройдет. По крайней мере, бесплатно. Своевременно участвовать в ксенофобских погромах и антигуманоидных акциях, символизирующих народное волеизъявление на той или другой планете/созвездии.
А те, кто может улыбчиво, и не сморкаясь постоянно, общаться с негуманоидами (нечеловеками, недочеловеками, совсем нечеловеками) тоже нужны. Для расширения торговых и дипломатических связей. Для службы в ограниченном или неограниченном контингенте гуманоиодных/смешанных войск на планетах.
Чужие, которые официально объявлены «чужими» – это те, которые по политическим/экономическим причинам мешают развитию «своих». И для вытеснения «чужаков» используется наглядный и красочный предлог – «народная» ненависть к «чужим».
Помимо самих «чужих», жертвами ксенофобии могут стать те гуманоиды/негуманоиды, которым присвоят статус «пособников чужих».
А еще несколькими днями позже хозяев дома окликнул другой постоянный покупатель, проезжавший мимо. Пока его супруга жаловалась молочнице, что летний отдых пришлось прервать, а значит, не до конца насладиться творожными запеканками, молочными сладостями и прочими лакомствами, на которые их дачная кухарка такая мастерица, этот господин хоть и в штатском пока, но с очевидной военной выправкой вдруг обратил свой взор на Василия.
Потом посмотрел на хозяина, который тоже без удовольствия слушал женскую болтовню, переминаясь с ноги на ногу. И – снова на Василия. Спросил:
– А скажи-ка, молодец, ты на солнце обгореть не боишься?
– Нам солнце не страшно, сударь, мы привычные.
– Ах вот как… И что же ты, совсем со двора не выходишь?
– Не положено. Только если позовут.
– Кто позовет?
– Хозяева. Или дети хозяйские, когда вырастут и своим домом заживут.
– Понятно. Надо же, говорила мне матушка, что у нас в роду видящие бывали, а я не особо верил. Но я думал, что ваше племя поменьше габаритами будет, все больше котики или хорьки всякие.
– Могу и котиком… – усмехнулся Василий.
– Да? То есть, и это правда? Интересно, интересно… А хотел бы ты мир посмотреть, там за воротами?
Василий не ответил. Но ощутил жгучее желание увидеть все то, о чем говорилось в сказках, что слабым подобием отображалось на цветных лубках…
Назавтра младший домовой Василий с подворья такого-то на Малой Охте получил официальную призывную повестку, предписывающую хозяевам дома исполнить подобающий обряд провожания, а ему самому – прибыть в распоряжение полковника особого отдела Эдуарда Алексеевича Утукина.
Накануне первого удара союзников по немецкому флангу, положившего начало битве на Марне, а именно вечером 4 сентября 1914 года Арман Лугару оказался на шоссе, ведущей из Парижа к Вилье-Котре. Подготавливаемые тайные операции в захваченной немцами столице внезапно оказались неактуальны, поскольку скоростная оккупация не состоялась. А вот на фронте «особо ценному специалисту» занятие наверняка могло найтись… Хотя линии фронта как таковой еще не было – кто-то отступал, кто-то пытался окружить хоть кого-нибудь. Шестая армия генерала Монури где-то там впереди спешно разворачивалась в боевые порядки. На дорогах царил хаос – велосипеды и мотоциклы, пешие подразделения и беженцы, бронеавтомобили, крестьянские телеги, а в центре всего этого безобразия – новенький биплан на буксире, прицепленный к еще недавно щегольскому, а теперь покрытому толстым слоем пыли и дорожной грязи авто-кабриолету.
На самом деле, нельзя просто взять и реализовать на практике изобретение, даже успешно похитив его в далеком и высокотехнологичном мире. Крестьянин не может найти в сарае неведомо откуда взявшийся огнемет, принести его местному исправнику или городскому голове, и вот уже устрашающее оружие пущено в дело на ближайшей войне. Так не бывает – ибо для чего же тогда существуют ученые? А если в следующий раз находка обнаружится не в сарае, а в царской опочивальне?..
Власть, если хочет оставаться властью, должна контролировать появление нового оружия. Нужны технологии изготовления и методики обращения с ним, нужны материалы – в случае с тем же огнеметом и металл, и горючие смеси, и защита от возгорания, и баллоны для сжатого газа… Поэтому легализация «инородного, добытого» составляет основную проблему.
Конечно, в этой сфере идет тайная война с применением всего арсенала военного и промышленного шпионажа. Так вот, традиционное средство борьбы со шпионажем – составление слишком больших списков, где хорошие годные изобретения маскируются среди десятков бесперспективных. Но об их бесполезности известно только авторам перечня.
Арман наблюдал все это из кузова грузовика. Он ехал вместе с пехотинцами, чей командир по имени Шарль то впадал в меланхолическое молчание, то вдруг, воодушевившись, начинал декламировать:
Блажен, кто пал за землю нашу бренную,
Но лишь бы это было в праведной войне,
Блажен, кто пал за все четыре стороны,
Блажен, кто пал в смертельном торжестве…
Смерив чтеца взглядом, далеким от восхищения, Арман поинтересовался, впервые ли тот направляется в зону боевых действий. Лейтенант не был юношей, недавним курсантом, скорее уж одним из недавно мобилизованных гражданских. Он осекся, недовольный, что его так грубо перебили, вернул равнодушному слушателю негодующий взгляд, и воскликнул:
– Когда звери терзают нашу землю, никто не смеет отсиживаться в тылу.
– Беда в том, что на той стороне, в большинстве своем, такие же люди.
– Вы рассуждаете, как социалист!
– Нет, я реалист. Противника надо оценивать трезво.
Лейтенант сник, пробормотал:
– Мы последние…
– Да вроде нет, – отозвался Арман, – подкрепления еще должны быть.
– Мы последние, кто способен чувствовать душой! А следом идут такие как вы, молодой человек! Рассуждающие! Умничающие! Те, кто не верит ни во что и гордится этим!
– Чьи стихи вы читали? – спросил Арман, чтобы остановить поток восклицаний.
– Мои собственные! – окончательно обиделся почтенный лейтенант. – Тридцать переизданий, между прочим, за восемь лет!
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 6. «ПОГИБНУТЬ, НО НЕ ОТСТУПАТЬ»
6 сентября французским войскам был зачитан приказ Жоффра: «Каждый должен помнить, что теперь не время оглядываться назад: все усилия должны быть направлены к тому, чтобы атаковать и отбросить противника. Войсковая часть, которая не будет в состоянии продолжать наступление, должна во что бы то ни стало удерживать захваченное ею пространство и погибнуть на месте, но не отступать».
И начались бои. Следующий день мог стать для французов и англичан роковым, но к ним подоспело подкрепление – Марроканская дивизия, только что прибывшая в Париж и переброшенная к Марне на том транспорте, который комендант смог отыскать, – половина по железной дороге на поезде и дрезинах, собранных по всем депо, половина на такси.
9 сентября немцы стали отступать к северу. Несостояв-шийся блицкриг сменился «Бегом к морю», вскоре превратившим войну в позиционную. Но почти 600 тысяч немцев, французов и англичан, которых начало сентября застало еще живыми и здоровыми, об этом уже никогда не узнали.
Любая закрытая планетарная система – достаточно бедна по межгалактическим масштабам. Тем более, если тамошние планеты регулярно кошмарят на тему метазаговоров/мегазаговоров извне и снаружи, устраивая поиски врагов народа и галактики. Под понятие врагов галактики можно подвести как разумных, так и не очень существ.