– Фух! – выдохнул Братец-Кролик. – Быстрее наверх, а то туман ползет, не успеем посмотреть на перевал.
– Туман?! – француз ринулся по лестнице, прыгая через три ступеньки.
Наблюдатель был мертв, пулеметчик тоже. А наползавший на селение туман вовсе не был облаком, зацепившимся за вершину горы…
– Газовая батарея! Проморгали!
Каждая новая волна галактических поселенцев будет смывать прежних, превращая их уже в аборигенов. А абориген на отсталой пока еще проблемной планете – это не звучит гордо. Скорее, тоскливо и бесправно. А представители местных древних рас, не имеющие идентификационного галактического номера, не считаются существами разумными. Ну разве что для резерваций, зоопарков и туристических комплексов. Хотя и там без них лучше.
Пока Эмиль пытался подать сигнал тревоги, стуча какими-то железными обломками и крича бессвязно, Арман развернул пулемет в сторону дороги с перевала. Но ни турки, ни немцы не торопились воспользоваться плодами газовой атаки.
– Когда они успели затащить туда баллоны да в таком количестве? – пробормотал Эмиль. – Арбалетная стрела так не воняла, как это передовое человеческое оружие.
– Это не батарея, – присмотревшись, резюмировал Арман.
– А что?
– Дракон. Они не только огонь выдыхать умеют.
– Ну, тогда нам конец… Он крылатый или ползучий?
– Взлетит – увидим. А пока не знаю.
Эмиль задумчиво покивал и вдруг вполне расслабленно уселся на пол. Со смешком сказал:
– На башне… над облаком ядовитого газа – прямо как в романе того англичанина. Забавно, правда?
– Забавнее некуда. Этот газ опасен для нас, как и для людей.
– Знаю, мы же дышим, как они. А нож у тебя хороший, и работаешь ты им что надо. Заговоренный нож-то?
– Я боюсь умереть от скромности… Нет, не заговоренный, просто мастер хороший делал.
– Выживем – закажу себе такой же.
– Вряд ли. Тот оружейник уже лет триста назад умер.
– Эх, надо было мне раньше подсуетиться! Что там на дороге?
– Ничего.
– Я так и думал, – поежился Эмиль. – Что-то мне совсем скверно. Ты как?
Арман не ответил, вглядываясь в происходящее внизу. На дороге, ведущей со стороны прорыва, и впрямь никого не было, но в ядовитом тумане кто-то двигался. И этот кто-то внушал прямо-таки панический ужас. Арман прислонился к стене, прикрыл глаза, постарался выровнять дыхание. Вроде отпустило немного.
– Ты сказал – канадцы? – пробормотал Эмиль. – Ну, конечно, мне рассказывали. Они его и привезли, уж не знаю как.
– Что?
– Вендиго. Там ходит вендиго. Чудовище северных лесов. Он не дышит, ему газ без разницы.
Взошедшая багровая луна озарила мертвый поселок, дорогу и мелькнувшее в разрыве ядовитого тумана существо, ростом и обликом подобное человеку. Никакой одежды на нем не было – только набедренная повязка, нет, длинная жесткая бесцветная шерсть, похожая на конский волос. Грубая бледная кожа казалась безжизненной, а под ней, как будто, не было ничего кроме плотно обтянутых костей и сухожилий. Ноги-лапы со складками перепонок между длинными цепкими пальцами, на концах которых виднелись белые втяжные когти, были босы. На голове красовалась растрепанная копна жестких бесцветных волос. Огромные тяжелые челюсти на волчий манер выдавались вперед, за черными губами угадывался трехрядный оскал острых треугольных зубов. Глубоко под покатым лбом, полуприкрытые черными веками сверкали желтые удлиненные глаза в два раза больше человеческих.
– Что он там шастает туда-сюда, время тянет?
– Ну да, – Эмиль натянуто улыбнулся, попытался пошутить: – Согласно первому уставу американских рейнджеров, «индейцы и французы любят нападать на рассвете».
– Главная беда – ему что мы, что немцы, что дракон, все едино. И даже я с ним не справлюсь.
– Он нас заметил, – на удивление спокойно сказал Эмиль. – Идет сюда.
– Вижу. Заткнись. Ломай перила. Разводи костер.
– Огнем его не…
– Быстро!!!
СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 14. ПОСЛЕДНЯЯ АРМАГЕДДОНСКАЯ БИТВА
В знаковом ноябре 1917 года разразилась битва за Иерусалим. Обороняли его турки-османы и немцы под командованием генерала Фалькенхайна, а штурмовала британская Египетская экспедиционная армия, которой командовал Эдмунд Алленби, уже успевший выбить турок из Газы и выиграть сражение за хребет Эль-Мугар. В рядах этой армии сражались англичане, индусы, выходцы из Австралии и Новой Зеландии.
8 декабря войска Алленби захватили западный Иерусалим и вышли на южные подступы к Вифлеему. А на следующий день город был взят полностью. Эдмунд Алленби намеревался въехать в Иерусалим на коне, как подобает полководцу-по-бедителю, но потом отказался от этой идеи ради уважения религиозной значимости древнего города. 11 декабря 1917 года генерал Алленби вошел в Иерусалим пешком.
Миновал почти год, и в северной Палестине разразилось сражение, ставшее одним из последних в Первой мировой войне и получившее, что характерно, звучное название – Армагеддонская битва.
Причем, это название точно отражало реальность, ибо местом сражения стала как раз та локация на поверхности Земли, где, согласно Библии надлежит в последней битве на исходе времен сойтись Добру со Злом.
Взрыв Вселенной (Большой взрыв) всегда сопровождается миграционным взрывом. Переселение миллиардов и миллионов жителей из туземных галактик и распавшихся империй по направлению к центру Вселенной, где «солнца ярче, трава зеленее, и порядка больше» рождает дисбаланс спроса и предложения на рынке товаров, услуг, рабочей силы. Массовые миграции из различных уголков Космоса как следствие демографического давления, приняв форму вооруженного вторжения, могут стать причиной длительной межгалактической войны.
Она может закончиться не только изменением звездных государственных границ (и образованием серых буферных зон), но полной/частичной ликвидацией космической инфраструктуры (маяков, станций, роботобаз, автономных отелей) на протяжении десятков световых лет.
Необходимо учесть, что от последствий демографического взрыва процветающим галактическим державам невозможно предохраниться, закрыв свои границы, насчитывающие сотни световых лет.
Наводящее трепет даже на атеистов слов «Армагеддон» произошло от «хар Мегиддо» на иврите, то есть «гора Ме-гиддо», которая и поныне существует в 10 километрах от города Афул в предгорье Кармель. Когда-то здесь разразилась первая зафиксированная в истории человечества битва – в XV в. до н. э. фараон Тутмос III разбил здесь объединенное войско финикийских правителей. С тех пор местность у холма Мегиддо не раз становилась полем брани. В 1799 году Наполеон, назвавший эту территорию идеально подходящей для битвы, разгромил тут османов.
И вот в сентябре 1918 года при Мегиддо сошли в решающей схватке османская группа армий «Йылдырым» с примкнувшим немецким контингентом и армия генерала Ал-ленби – все те же храбрые британцы, индусы, австралийцы плюс французы, итальянцы, армяне… И арабы, приведенные сюда знаменитым Лоуренсом Аравийским. Сражение вошло в истории как последняя битва с классическими кавалерийскими атаками, которые Алленби успешно сочетал с применением самой современной военной техники и авиации. Индусы и австралийцы прорвали османский фронт во многих местах, полностью разрушив связь между подразделениями противника. Вскоре турецко-немецкие силы были разгромлены полностью – только 6 тысяч человек из 35 тысяч избежали гибели или плена. Кавалерия союзников вместе с арабскими повстанцами устремилась на Дамаск, с падением которого военные действия в этом регионе были окончены.
«Я смутно понимал, что суровые дни моей одинокой борьбы миновали, – вспоминал Лоуренс Аравийский. – Игра в одиночку против странностей жизни была выиграна, и я мог дать расслабиться своим членам в этой призрачной уверенности… Алленби вручил мне телеграмму из Форин офис, подтверждавшую признание за арабами статуса воюющей стороны, и попросил перевести ее на арабский язык для эмира, но ни один из нас не знал, что это значит даже на английском, не говоря уже об арабском языке…»
На настоящей галактической войне всем нужны герои и предатели. Население должно их знать, как и совершенные подвиги, и гнусные измены.
Если война – не моментальная, то меняются не только официальные взаимоотношения враждующих планет/галактик, но и психологические установки. Категории добро/зло меняются на свой/чужой. Разумеется, чужих можно обманывать/убивать, потому что они вроде мешают самому существованию своих.
Если свой предал своих – он не только предатель, но и потенциальный герой чужих. А если чужой предал чужих и стал своим – то он теперь герой своих.
В 1919 году Алленби стал фельдмаршалом и получил титул виконта Мегиддо. Он был Верховным комиссаром Египта и Судана, а после отставки в 1925 году стал ректором Эдинбургского университета. Его именем назван один из мостов через реку Иордан.
Во время Великой войны погибло почти 65 тысяч солдат – уроженцев Индии, 115 тысяч – из африканских колоний
Франции, 59 тысяч австралийцев, почти 17 тысяч – из Новой Зеландии, 14 тысяч – из немецких колоний в Африке, 10 тысяч китайцев, тысяча выходцев с Карибских островов, 415 японцев…
…О судьбе Армана Лугару из департамента Овернь и Эмиля Лану из Нью-Орлеана официально ничего не сообщалось. Впрочем, ходили упорные слухи, что они, разведя огонь из ветхих кедровых балясин и бросив в него некое снадобье из старинного медальона, призвали Дикую Охоту (за неимением в резерве подходящей дивизии). А уж она смела с лица земли и слабоуправляемого монстра вендиго, и самоходную газовую батарею – сконструированного в тайной германской лаборатории по подсказке кого-то из «чужаков» дракона с ядовитым дыханием.
«Да я сам видел! Шестерни всякие так и полетели в разные стороны!» – при каждом удобном случае уверял благодарных слушателей боец из передового новозеландского дозора, который на свое счастье войти в ту деревушку еще не успел.