Высоко в небе начинается танец с Солнцем, и заканчивается на самом краю, там, где небо смыкается с морем, и когда Древняя снова ступила на землю, ее глаза снова стали янтарными, будто солнечный диск отражался в них. Так легко было забыть о холоде севера, о неприступной Крепости, о Саде, и о снеге, легко было бы забыться в объятиях тех, кто ждал ее знака, а может пойти по другому пути, или увлечься чем-то новым?..
Но ночью мнилась белоснежная шерсть под пальцами, волчий взгляд тревожил душу, и утром южанка поднималсь на башню, с каждым днем всё раньше встречая рассвет, пока однажды не встала раньше солнца, и не поняла, что пора вспомнить обещание.
…всего лишь несколько даров со своих земель, один свиток, написанный последним утром. Звякнули бубенцы, и Древняя из Рода Ястребов легко шагнула вперед, уже в падении обернувшись птицей. Она не знала, что ее ждет, но все равно летела, обещание есть обещание… если только тот ждет ее.
Я ненавижу ждать. Я привык брать то, что посчитаю достойным принадлежать мне.
И я все еще взбешен твоим исчезновением.
Южные ворота – полуразрушенные за ненадобностью, были очень удобны для ожидания. Северянин стоял в тени арки, облокотившись на замшелую стену и, сощурив зеленые глаза, всматривался вдаль.
Северная Звезда должна была указать путь, если Ястреб заблудится.
Я ненавижу ждать. И мечтаю разорвать тебя на куски.
И Ястреб прилетела, прилетела на заре, просеяв крыльями ночь, рассекая первые лучи солнца. Чем ближе была Северная Звезда, тем холоднее становился воздух, но Ястреб не позволяла себе уступить, и по прежнему летела к указующей Звезде. Ее серебристый путь, она повторила золотистой тенью, танец с южным солнцем, позолотил ее оперенье, и она буквально излучала тепло, хоть и чувствовала, что крылья становятся все тяжелее. Если бы она была просто птицей, наверно крылья уже сковал бы прозрачный лед, или просто посеребрил бы иней, но сейчас, к воротам со стороны юга, сквозь лучи восходящего солнца, стремительно приближалась стреловидная тень с хищным изгибом крыльев. И северянин коротко усмехнулся, когда точка на горизонте приблизилась достаточно, чтобы понять, что он не ошибся.
– Надеюсь, ты хорошо отдохнула, – глаза нехорошо блеснули – Потому что я улучшил защиту сада в твое отсутствие. И ты больше никуда не улетишь без моего ведома.
Уже над аркой, Ястреб поджала левое крыло, заложив круг, рассматривая пространство под собой, зоркие глаза почти сразу выцепили ожидающего в тени арки, и прищуренный взгляд зеленых глаз, кажется, кто-то был на грани потери терпения.
Через несколько секунд, птица будто ударилась о снег, а еще через секунду, темноволосая женщина, выпрямившись, горделиво отряхивалась от снега, хоть и почувствовала, что вот теперь холод и правда добрался до нее, легкая шелковая накидка расшитая золотыми узорами, нисколько не грела.
Я и забыла, как здесь холодно… наверно стоило взять не только фибулу, но и мех.
Смуглые пальцы скользнули по подаренной броши, что скрепляла накидку у горла, два шага, и на третьем она замерла, лицо стало более замкнутым, при виде северянина, волчий взгляд не излучал ожидаемого радушия, казалось, северянин был бы рад придушить ее.
– Разве так встречают дорогого гостя? – привычная насмешливость в бархатном голосе, капелька надменности в янтарном взоре, и… едва заметная дрожь южанки, ветер играючи проникал сквозь тонкую накидку, холодил как будто до костей. – Вообще-то, я хотела поблагодарить за Звезду, указующую путь, но., у тебя такой вид, что мне сдается, что лучше бы я ошиблась с направлением. – Она тряхнула темными волосами, по-прежнему сохраняя спокойствие.
Северный Лорд же в ответ небрежно скинул с плеча плащ и набросил его на дорогого гостя, и ответ его был на удивлении вежлив, всем своим видом он выражал невозмутимость, как будто знал все наперед, и просто вел светскую беседу… И пусть он все еще был взбешен, но хорошо умел держать себя в руках, и никто не мог бы найти изъян в его манерах, более того, он позаботился о всех удобствах для своей вернувшейся Ястреб, и покои встретили ее теплом камина, и…
Двери закрылись, и то, что было дальше, осталось лишь между ними двумя, но утром на изящной шее спящей южанки, по-прежнему сиял золотой медальон, а на столе Волка, холодной звездой сверкал такой же, только из серебра.
– …Этот медальон мне сразу напомнил твою Звезду, надеюсь ты примешь, – мягко произнесла она, вложив в его ладони шкатулку, собственный медальон был скрыт под рубашкой.
И северянин кивнул, пальцами проследив узор медальона, тот и правда был похож на Северную Звезду.
– Что ж, теперь у нас с тобой одна звезда на двоих, моя драгоценность, – светловолосый мужчина пробарабанил по губам кончиками пальцев, за ними не видно было легкой улыбки, исказившей на секунду холодное лицо северянина – мне приятно, что их два и золотой остался тебе. – зеленые глаза сверкнули, Волк сразу заметил золотой отсвет из под рубашки южанки, и узнал медальон по выглядывающему краю, с острыми лучами звезды.
/Это лишнее подтверждение тому, что ты поддаешься. И однажды примешь тот факт, что ты – моя./
И снова шелест страниц, гнев Волка улегся, дни протекали в мире, в неспешных беседах, небрежных жестах, мимолетных прикосновениях и поединке взглядов, пока в один из вечеров, Ястреб вдруг пришла к Волку, сама, и спокойно сев в кресло напротив светловолосого мужчины, спросила.
– Волк… если я пообещаю вернуться, отпустишь меня к Солнцу? Если я попрошу, – янтарные глаза отразили пламя камина. – Я танцевала для Солнца, но еще не испила его чашу до конца, и оно снова зовет меня.
Отпустишь меня?..
Если ждешь меня у южных ворот,
Я вернусь, обещаю тебе.
С ветром теплым, на крыльях неся рассвет,
И песчинки далеких морей.
Здесь, на землях твоих, серебрится лед,
Твой очаг согревает дом,
В южных странах, шатром, пламенеет свод,
И под ним, всё дышит огнем.
Там всегда меня ждут и надежд полны
Я теперь, к ним равнодушна,
Ведь совсем не они, в мои входят сны,
Глаза волчьи, тревожат душу.
Если ждешь меня у южных ворот,
Я вернусь к тебе на заре.
Лишь всю ночь освещай мне дорогу домой,
Той Звездой, что известна тебе.
…Волк продирался сквозь густые заросли, изредка раздраженно рыча. Северные земли были суровы, но прекрасны и чисты, он не знал, как описать это иначе, а южные… Он с отвращением посмотрел себе под ноги, казалось сама земля не желала терпеть его присутствие, и то проваливалась под ногами, а то и вовсе пыталась затянуть в себя, внезапно оборачиваясь болотом. Трава здесь буквально оплетала ноги, рука уже устала махать коротким мечом, обрубая бесконечные листья, лианы, и что там еще бывает в таких лесах, если конечно это вообще можно назвать лесом. На его землях, деревья были высокими, крепкими, из самых высоких сосен строились самые лучшие корабли, а здесь, деревья росли не столько вверх, сколько вширь, самых странных форм, а еще на них обитали всякие твари. Насколько же проще было бы сражаться с врагом лицом к лицу, но… еще один взмах руки с мечом, и только быстрая реакция спасла его от выстрела колючек, ему в лицо, еще одно «прекрасное» растение юга, спешило «приветствовать» вторгнувшегося на южные земли северянина.
/и по этим землям она скучает? Да мои земли, даже в самые суровые времена, просто божественны, по сравнению с этим хельским местом…/
Однако, несмотря ни на что, Северный Лорд не сдавался и медленно но верно продвигался к своей цели, препятствия только укрепили его решимость. Давным-давно сложилось так, что обе стороны считали особо почетным украсть что-то особое у другой стороны, будь то оружие или драгоценность, древний фолиант или магический артефакт, не важно, такие трофеи всегда отлично смотрелись в коллекции. Можно сказать, это было своеобразным состязанием и почетной традицией.
И наконец-то, он получил что хотел, с минуту он смотрел на свою добычу, а потом убрал ее в поясную сумку, вышитую специальными рунами, и с чувством глубокого удовлетворения, направился в обратный путь, оставляя заросший храм позади, вместе с его охранными змеями, еще не подозревая, что все не так просто. Как разнились внешне южный и северный народ, так и методы их были различны. Верный меч не подвел, и защитил своего владельца от гигантских змей с красивой радужной чешуей, немало их полегло, прежде чем отступить, а от маленькой неприметной змейки, не тратя ни энергии, ни сил, отмахнулся рукой свободной от меча.
Что может сделать столь маленькое создание? То ли дело остальные, и пасти почти как у драконов, и кольца, словно тиски, и клыки влажно блестят от яда, настоящие охранники, а эта мелочь, просто попалась под руку, он уже успел навидаться обычных змей, и может даже пожалел змейку, и потому не разрубил, а просто отбросил подальше.
И отправился Волк с добычей в обратный путь, не заметив крохотной царапины, что успела оставить ему маленькая змея, а ведь в пылу сражения, он не заметил подобных ей, что так же успели задеть его…
…Ястреб как всегда коротала время за книгой, вечера в северных землях были долгими, и постоянное потрескивание огня в камине уже стало привычным для слуха южанки. А ночью приснились ей родные земли, тайные тропы, ведущие в одно из древних святилищ. Не увидела она сражения, но увидела как живые змеи-стражи с яркой чешуей всех цветов, утаскивают тела погибших сородичей, а позже устроились на нагретых солнцем камнях, свернулись кольцами, даже не претендуя на центральный алтарь. А там живой узор, плетение чешуйчатых тел, маленькие змеи занимали самое лучшее место, и на то были причины, вот она, настоящая опасность, неприметная, и смертельная. Ловушки северян были прямолинейны, и южанам казались грубыми, свои ловушки они делали хитроумными, пряча за другими. На севере, чем крупнее зверь, тем он опасней, а на юге, опасность чаще таилась в тех, кто был мельче всех, кого чужак не примет всерьез. И утром Ястреб хмурилась в окно, глядя на заснеженные земли, от чего-то внутри было чувство беспокойства, и мнилось, что под утро она видела уходящий силуэт с волосами цвета золотистой пшеницы.