– И вы ничем не можете меня обнадежить?
– Вы будете очень богаты, хотите вы того или нет.
– А если я не хочу, что тогда? – Джез говорила с вызовом и упрямством, несмотря на добрую, но ироническую улыбку, которую Стив Джонсон даже не собирался скрывать.
– Вы всегда можете расстаться со своим богатством так же легко, как его получили. Но мой опыт подсказывает мне, что такое случается нечасто. Видите ли, люди привыкают к деньгам гораздо быстрее, чем может показаться на первый взгляд.
Джез попыталась выкинуть из головы встречу со Стивом Джонсоном и сосредоточиться на дороге, тем более что она решила ехать по Харбор-фриуэй и Санта-Моника-фриуэй. Это были скоростные автострады, малознакомые ей, которые каким-то хитрым образом связывали один конец города с другим. Впрочем, они не настолько отвлекали ее внимание, чтобы она могла полностью отключиться от слов эксперта по делам наследования. Невыносимая мысль, что ее могут силой заставить продать ранчо, постоянно прокручивалась в ее мозгу, не давая покоя, вытесняя все прочее, и Джез страшно жалела, что не успела починить радио, иначе можно было бы настроиться на какого-нибудь психотерапевта и послушать, какие проблемы возникают у других.
Приехав наконец на стоянку, Джез испытала огромное облегчение. Идя по улице к «Дэзл», она почувствовала, что на какое-то мгновение заботы отступили под воздействием причудливой атмосферы того мирка, который был одновременно и богемным, и диковинным и предсказуемым. Тут ничто не могло в мгновение ока пойти кувырком: Венеция пережила все разрушения, пожары и разорения, постоянно возрождаясь и восстанавливаясь последние восемьдесят пять лет и сохраняя при этом свое слегка безумное праздничное очарование. Давно канули в Лету времена десятицентовых прогулок на верблюде и «американских горок», но их дух жил во взглядах, исполненных надежды, и в радостных лицах прохожих, которые спешили мимо нее на пляж.
Джез обошла «Дэзл» кругом, избрав непривычный путь в студию Пита, чтобы ее нельзя было увидеть через стеклянную дверь. У нее не было настроения разговаривать с Сэнди, которая сидела в приемной, как, впрочем, и с остальными сотрудниками «Дэзл», кроме Мэла и Пита, с которыми она договорилась сегодня пообедать.
Вскоре после смерти отца Джез дала всем сотрудникам студии бессрочный оплачиваемый отпуск. Расходы стоили того спокойствия, которое она ощущала, зная, что Сис Леви, Тоби и Мелисса вернутся к ней сразу же, как только она решит вновь приступить к работе.
Заглянув в окно студии, где фотографировали автомобили, Джез увидела, что Пит с Мэлом что-то увлеченно обсуждают, накрывая стол для обеда, который они обещали заказать в «Перпл Тостада Гранде». Ей вдруг страшно захотелось есть, и она вспомнила, что после завтрака прошло уже довольно много времени.
– А можно мы сначала поедим, а уж потом потолкуем? – спросила она с порога.
Мэл и Пит сразу же побросали коробки с едой и бросились к ней.
– Ты как раз вовремя! – воскликнул Пит, обнимая ее так крепко, что у нее хрустнули ребра, и отрывая ее от земли.
– Если бы ты сегодня не пришла, мы бы сами отправились за тобой, – с жаром произнес Мэл, целуя ее.
– Потом расскажете, как вы тут по мне скучали, – сказала Джез, чувствуя прилив нежности к своим лучшим друзьям, – а сейчас немедленно начинайте меня кормить!
Едва сдерживая разыгравшийся аппетит, она смотрела, как мужчины накрывают на стол, осторожно открывая коробки с дымящейся едой. Она очень хорошо разбиралась в мексиканской кухне, поэтому ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что этот впечатляющий набор горячих блюд родился отнюдь не к югу от мексиканской границы.
– Жареный рис? – неуверенно произнесла она, отказываясь верить своим глазам. – Цыпленок под лимонным соусом... свинина в кисло-сладком соусе? Китайская еда! Нет, только не это, скажите мне, что я ошибаюсь!
– Это лучшее, что мы могли в последний момент организовать, – с грустью сказал Мэл.
– Я всегда знал, что Фиби мерзкая сука, – взорвался вдруг Пит, – но я и представления не имел, что можно пасть так низко!
– Но ведь ты любишь китайскую кухню, скажи, Джез? – с тревогой в голосе спросил Мэл.
– Обычно да, Мэл, милый, но только не сегодня, и не спрашивайте меня, почему. А что случилось с «Тостадой» – ведь вы мне обещали!
Оба недоверчиво посмотрели на нее.
– Разве ты ничего не заметила? – воскликнул Пит.
– Разве ты не знаешь, что она наделала? – спросил Мэл.
– Я обошла с другой стороны. А что случилось?
– Это была последняя капля! В тот уик-энд, когда мы отсутствовали, она взяла и снесла «Тостаду», – с негодованием сообщил Пит.
– Ее больше нет, она стерта с лица земли, уничтожена, – печально подхватил Мэл.
– Но ведь Фиби обещала мне сохранить кафе в том виде, в каком купила его! – сказала Джез, все еще отказываясь верить случившемуся. – Мы все брали там еду на дом, и она прекрасно знала, как мы зависим от него.
– А ведь я ей говорил! – вне себя от гнева произнес Пит. – Но Фиби заявила, что никому не давала никаких обязательств, даже предлагала принять участие в этом деле, да никто из нас не изъявил желания. И к сожалению, у нее есть на это право. Так записано в протоколе того заседания.
– А что она собирается делать с землей? – Джез была вне себя.
– Я спрашивал ее, – ответил Мэл. – Она сказала, что еще не решила, но, какой бы роскошный ресторан она ни построила, там всегда найдется местечко для меня, если я до четырех дня предупрежу ее о своем приходе. Ее счастье, что я умею держать себя в руках. Я чуть ее не укусил.
– После того, как она подставила Джез с той вечеринкой, я был с этой стервой на ножах, – мстительно произнес Пит. – Конечно, я никогда ее особенно не любил, но теперь, когда напротив «Дэзл» нет «Тостады»... По-моему, она зашла слишком далеко.
– Пит, неужели она так просто отделается? – Мэлу вдруг изменила его обычная выдержка, его коротко остриженная голова, казалось, ощетинилась, олимпийское спокойствие куда-то улетучилось.
– Нет, Мэл, ни за что! Мы ее выгоним, уволим! – заявил Пит решительным тоном довольного собой человека, осознавшего свою цель и готового добиваться ее. – Я не позволю такой бессердечной, эгоистичной и злобной женщине представлять мои интересы.
– Полностью разделяю это мнение, – торжественно произнес Мэл, и они с Питом пожали друг другу руки над коробкой с каким-то грибным блюдом. – Пит, передай ей, что мы с тобой заодно.
– А почему я? Ведь ты тоже хочешь выгнать ее.
– Ты же знаешь, я не люблю конфронтации, – самодовольно изрек Мэл.
– Но это не значит, что ты должен самоустраниться, – возмутился Пит.
– Ты скажешь ей все за нас обоих.
– Нет, так не пойдет. Фиби – тертый калач, ее голыми руками не возьмешь. Ты же знаешь, она заморочит мне мозги, если тебя не будет рядом.
– Ребята, – перебила их Джез, – а вы уверены, что хотите сменить агента? Я хочу сказать, вы твердо в этом убеждены? Не из-за меня и истории с Мэджиком? Вы сами так решили?
– Сами, – ответили они в один голос.
– А кто же будет вашим представителем? – спросила она. Мужчины тупо поглядели друг на друга.
– Мы как-то над этим не задумывались, – признался Пит. – А что ты нам посоветуешь?
– Сама не знаю, – сказала Джез. – Но когда решу, то позвоню Триш Берлингэм. Она умница, умеет работать, но самое главное – она милейший человек. А вам как мужчинам лучше всего обратиться к Дэниэлю Ребуку из «Оникса».
– Мы свяжемся с ними обоими и все выясним, правда, Мэл?
– Точно. Но прежде надо прогнать Фиби, – напомнил Мэл.
– Погоди, Мэл, – вмешалась Джез. – Прежде всего мы должны решить насчет «Дэзл», я имею в виду место, а не организацию. Согласны ли мы делить его с Фиби или мы хотим выкупить ее долю?
– Да она ее в жизни не продаст, – сказал Пит. – Но, господи, как бы я хотел, чтобы она все-таки согласилась на это!
– И я, – поддержал его Мэл. – Я бы немедленно выкупил у нее все, если бы мог.
– Ничего, у нас есть способы оказать на нее давление, – сладко произнесла Джез. – Когда мы вместе покупали этот участок, одним из условий было, что при желании три компаньона могут выкупить у четвертого его долю по рыночной стоимости, установленной тремя независимыми оценщиками.
– Ты говоришь прямо как адвокат! – восхитился Пит.
– Я всегда благоговейно внимаю представителям этой профессии, но у меня и у самой есть кое-какие идеи, – беззаботно бросила Джез.
– Слава богу, этот вопрос мы решили, – облегченно вздохнул Мэл. – Пит заявит ей, что она здесь лишняя, я буду оказывать ему в этот момент моральную поддержку, а под конец мы пригласим оценщиков. Ну, теперь можно есть?
– Нет, – ответила Джез. – Никто не садится за стол, не закончив дела.
– Джез, у тебя нет сердца! – воскликнул Пит. – Не могу же я разговаривать с ней на голодный желудок! Это слишком ответственное поручение.
– Послушайте, я знаю, вы хорошие ребята и, конечно, справитесь самостоятельно, но, если не возражаете, я сама поговорю с Фиби. Со мной ее штучки не пройдут.
– А это не будет нахальством с нашей стороны? – просиял Пит.
– Давай и я пойду с тобой – оказывать моральную поддержку, – предложил Мэл.
– За мной, ребята, – скомандовала Джез и направилась прямо к Фиби в контору.
Та пожирала свой любимый сыр с печеными яблоками.
– О, какими судьбами, Джез! – воскликнула Фиби с притворным удивлением.
Она-то знала, что Джез приползет к ней, как только немного улягутся воспоминания о том памятном вечере у Мэджика, и решила проявить благородство, но твердо стоять на своем. Отныне Джез должна будет сократить редакторскую работу и две трети своего рабочего времени посвятить рекламе. За двадцать пять тысяч в день плюс коммерческие заказы пора прекратить разбазаривать время на портреты, которые разве что разок появятся в каком-нибудь подарочном издании за семьдесят пять долларов. Фиби чуть не разорилась на этих заказах.