— Я считаю, что мне нужно разводиться.
Морин удивилась лишь тому, что Линн наконец-то сказала о своих намерениях вслух.
— Ты уверена?
— Как никогда. Но мне нужно сделать это правильно. Я не хочу, чтобы мои дети как-то пострадали.
— Я понимаю.
— Мне нужна твоя помощь.
— Проси что хочешь.
— Я хотела бы встретиться с адвокатом Брендона. Он у него очень хороший. Но я не могу сама разговаривать с Брендоном: боюсь, что Берт что-нибудь заподозрит. Будет лучше, если это сделаешь ты. — К столику подошел официант и налил Линн белого вина. — Ты знаешь, иногда мне кажется, что Бог послал нам этот кризис специально, чтобы он оставил Берта без штанов и помог мне положить конец нашему нелепому браку.
— Ну, это слишком однобокий взгляд.
Линн улыбнулась:
— Лично я считаю этот кризис самым значительным событием в своей жизни. Он четко отделил мужчин от мальчиков.
— Тут я с тобой согласна, — откликнулась Морин.
В дальнем конце бассейна, скрывшись за живой изгородью, Шейн Котрелл насиловала Берта Бина.
Не обращая внимания на его протесты, она в три секунды содрала с него бежевые летние брюки.
— О Господи, это безумие! Моя жена всего в пятидесяти шагах отсюда.
— Заткнись, Берт. Я столько недель тебя хотела и теперь получу свое. Мне плевать на мисс Ханжу в Шикарных Туфельках.
Шейн склонилась к Берту и он стиснул зубы, чтобы не закричать от острого удовольствия, пронзившего все его тело.
Шейн права: они слишком давно не были вместе. Она самая лучшая! Он хотел ее даже больше, чем она его.
Берт присел на колени, стянул через голову легкое оранжевое платье Шейн, сорвал трусики и вошел в нее. Обливаясь потом и издавая страстные стоны, они меньше чем за две минуты достигли оргазма.
— Черт! Мы, наверное, сошли с ума! — пробормотал он, приходя в себя.
— Как жаль, что она нас не слышала, — прошипела Шейн.
— Ты хочешь, чтобы мы с Линн разошлись?
— Да, хочу, черт возьми! Тогда ты будешь мой.
— Забудь об этом. Она моя жена.
— Она тебе никто. Она тебя не любит. Я тебя люблю!
Когда наконец ты это поймешь?
Берт натянул брюки и отряхнул коленки.
— Ты не знаешь, что такое любовь. — Он сунул руку в карман и извлек на свет маленький пакетик с белым порошком. — Вот что ты любишь, Шейн.
Она сверкнула глазами и посмотрела сначала на кокаин, потом опять на Берта.
— Мне это не нужно. Мне нужен ты.
Он ухмыльнулся:
— Да? Мы с тобой не увидимся неделю. Мне надо ехать в Монтеррей. Думаешь, выдержишь неделю без порошка?
Шейн вспомнила то мучительное нетерпение, с которым ждала сегодняшней встречи. Она могла бы заниматься с ним любовью всю ночь напролет. Эта короткая случка только раззадорила ее. Он прав, она сошла с ума. Боже мой, как же пережить еще целую неделю без секса, в обществе своей матушки и братца?
— Я возьму порошок, — сказала она и сунула пакетик в карман.
— Я так и знал, — отозвался он.
Девушка спокойно вернулась к бассейну и влилась в небольшой кружок гостей, обсуждавших пляжи на юге Франции и все прочие места, куда они не смогут поехать этим летом.
Линн видела, как Шейн вышла из сада, а минуту спустя оттуда появился Берт. Она догадывалась, что у Берта полно любовниц, но Шейн Котрелл — это удар ниже пояса! Эта девчонка годится ему в дочери! Линн почувствовала знакомый приступ тошноты.
— Скажи Брендону, чтобы он как можно скорее устроил мне встречу со своим адвокатом.
— Хорошо, скажу, — откликнулась Морин.
Линн отхлебнула вина и посмотрела на мужа. «Я в конце концов избавлюсь от него!» — решила она, и приступ тошноты прошел.
Наконец гости разъехались, и в доме стало тихо. Александр повесил свой галстук на спинку стула и, небрежно швырнув на кофейный столик золотые запонки с бриллиантами, закатал рукава. Он пил уже восьмую рюмку виски. На душе у него было муторно.
Сегодня вечером он увидел, как близки Брендон и Морин. Он перехватывал взгляды, которыми они обменивались, стоя в разных концах сада. Даже занятый деловыми разговорами, Брендон ни на минуту не забывал про Морин. Он подходил к ней, обнимал за талию, иногда целовал в щеку И во всем этом не было ни капли притворства — вот что особенно тревожило Александра.
Со стороны казалось, что Брендон и Морин знакомы всю жизнь.
Александр открыл ключом ящик стола — ящик, в котором хранились его фантазии Он достал шарфик Морин, ее губную помаду и флакончик духов «Опиум», который сам купил.
Рука его была тверда, но в глазах закипали сердитые слезы.
— Ты должна быть моей, Морин Моей, а не его Алекс брызнул в воздух духами и вдохнул аромат. Перед ним всплыло красивое лицо Морин. Челюсти его сжались, а к горлу подступил комок.
Ведь он просит от жизни совсем немного — уважения матери и любви женщины, которой, как он думал, можно довериться.
— Нам судьбой назначено быть вместе, Морин, — с самого детства…
Дрожащими руками он открыл губную помаду и злобно размазал розовую массу по шелковому шарфику. Больше не в силах сдерживать свою ярость, он схватил золотой нож для бумаги и принялся кромсать шелк в клочья.
У Александра было такое чувство, что его обокрали — забрали то, что принадлежало ему по праву Ну почему? Почему она его не любит? Судьба сыграла с ним злую шутку. Он хотел отомстить Морин, сделать ей так же больно, как она сделала ему.
Щеки его обжигали слезы гнева.
— Он тебя никогда не получит! Никто тебя не получит
Глава 26
Глядя, как Грэди разворачивает экскаватор, Морин яростно грызла ноготь большого пальца В тот момент, когда механический ковш врылся в землю, сердце девушки на мгновение остановилось.
— Я знаю, оно здесь, — тихо, с надеждой сказала она.
Два дня назад старая карта и странная извилистая стрелка привели ее к этому месту. Не теряя ни минуты, она заказала экскаватор.
Грэди вырыл яму глубиной в два фута, потом вдруг остановился и вылез из маленькой кабинки.
— Что там? — в волнении спросила Морин.
— Это не природное.
— Что не природное? — Она вместе с ним уставилась в неглубокую яму.
— Похоже на настил. Я никогда не видел ничего подобного. Смотрите! — Он нагнулся и счистил со дна ямы песок и землю, обнажив плоский камень.
— Что это?
— Пока не знаю. Надо еще подкопать.
Грэди вернулся в кабину экскаватора и продолжил работу Полтора часа спустя они опустились почти на восемь футов Открылся странный участок земли.
Они смотрели на тщательно уложенные слои камней и песка. Грэди поскреб в затылке.
— Матушка-природа не могла создать такое. Это точно.
У Морин округлились глаза.
— Здесь что-то спрятали.
— Совершенно верно. Причем очень-очень давно.
Морин распирало от волнения.
— Копай дальше, Грэди! Копай!
— Слушаюсь, мэм! — Он снова запрыгнул в экскаватор — Вот оно. Мак. То, что ты искал… — вырвалось у Морин, когда ковш Грэди копнул землю и грунт вдруг просел.
— Назад! — крикнула Морин. Бросившись к краю, она легла на груду вывороченного песка и камней, показывая Грэди, чтобы он еще раз копнул землю ковшом. Под тонким слоем камней открылась зияющая яма.
— Шахта! — взволнованно воскликнула девушка. — Мы нашли ее, Грэди! Она запрыгала от радости, глядя, как он роет дальше.
Морин думала о Маке и годах, потраченных им на поиски золота. Дядя знал, что оно здесь, просто недостаточно внимательно смотрел на карту. Он копал не в том месте. Если на ранчо есть золото, тогда понятно, почему мужчины из Хьюстона предлагали ей столько денег.
Час спустя Грэди отрыл большой вход в шахту. Они осветили фонариками стены и деревянные перекладины, служившие потолочными балками. Морин была в восторге.
— Надеюсь, что шахта еще не выработана, — сказал Грэди, утирая пот с лица и шеи голубым шейным платком.
— Выработана? Что ты имеешь в виду?
— Много таких старых шахт было закрыто, потому что в них ничего осталось. Оттуда выбрали все серебро и золото. — Он поводил фонариком по стенам. — Видите? Нигде не блестит. Я не удивлюсь, если здесь не окажется ничего, кроме такого же грунта, который мы вырыли.
Морин глянула вниз, в темный туннель. Сердце ее упало.
О такой возможности она не думала.
— Я так просто не сдамся. Прежде чем принять какое-то решение, надо выслушать мнение специалиста.
Девушка последний раз осмотрела шахту.
— Там золото, это точно. Мак знал, что искал. Вот почему он не хотел, чтобы я уезжала, — сказала Морин и тут же подумала, не принимает ли она желаемое за действительное.
Барбара Котрелл начала свою новую политическую кампанию в первый понедельник после субботнего митинга. Стояло прекрасное июньское утро. Над скалистыми холмами простиралось ясное лазурное небо. Вдалеке паслись ее стада, на сосне за окном щебетала голубая сойка. «Хорошая погода — это к удаче», — думала Барбара, надевая брюки-гаучо, сапоги и коричневую с оливковым блузку.
Она договорилась о встрече с Джесси Дюрамом, богатым фермером и нефтяным магнатом, который жил в тридцати милях к северу от ранчо «Хребет дьявола». В субботу Джесси был в Лондоне и не смог приехать на митинг. Барбара нуждалась в его помощи. Если Джесси решит, что дело стоящее, он сразу подпишет чек на полмиллиона.
С такими деньгами можно купить много голосов.
Барбара спустилась по лестнице на первый этаж. Шейн с Александром сидели в столовой и не столько завтракали, сколько препирались.
— Отвяжись, Шейн! — рычал Александр.
— Почему это я должна отвязаться? Если бы у меня было похмелье, ты бы у меня под дверью стучал в гонг. К тому же вчера ты весь день спал и сейчас должен бы уже протрезветь.
— Я никогда не протрезвею, — пробурчал он, думая о Морин.
— Что-что? — Шейн налила себе вторую чашку кофе.
Ей нужен был кофеин: вот уже несколько дней она сидела без наркотика и только сегодня собиралас