Значит, оно получило жертву. И теперь с Горы быстро и уверенно шел д’ваньян, чье лицо несло ту же самую непроницаемую маску самоотверженности и бесстрастного спокойствия, с которой ходили все д’ваньяны.
Маску — надетую кем?
С тошнотой и дрожью, Роан прислонился к камню, наконец, узнав секрет, и его начали окатывать волны холодного отвращения. Так вот что было источником д’ваньянов. Вот чем кормили чудовище. Вглядываясь в потерянное, призрачное, стертое лицо д’ваньяна, он понял, почему «поставщики смерти» являются существами, находящимися между жизнью и смертью.
Но двое в засаде внизу не знали об этом. Роан задержал дыхание, дрожа, будучи не в силах вмешаться в то, что случится дальше, хотя он до самого последнего вихря в голове знал, что именно произойдет. Он уже проходил через это.
Внизу Роан услышал, как кто-то затаил дыхание, когда д’ваньян прошагал мимо и исчез в облаке. Это было вдохом человека, кладущего руку на бластер, висящий на бедре, и держащего его до тех пор, пока палец не перестанет давить на курок.
Перестал, и в тумане раздался громкий, гулкий треск оглушительного выстрела, когда Джеллаби выпалил в полуневидимую приближающуюся фигуру, которую он, катастрофически ошибившись, принял за Роана...
Туман раскололся, подхватил огонь и загорелся, как бело-золотое солнце. От этой вспышки ослепли и глаза и разум.
КОГДА К РОАНУ вернулось зрение, тропа перед ним стала чистой. Бластер Джеллаби лежал в трех метрах от владельца. Туман выгорел на добрых полкилометра вокруг солнечной вспышки расширяющейся энергии. И время тоже выгорело. Но насколько, Роан не знал.
Затем стремительное движение далеко внизу у начала тропинки подсказало ему ответ. Десять минут? Пятнадцать? Тридцать? Достаточно долго, чтобы Джеллаби и Форсайт успели вслепую добежать почти до края серого, вечно перешептывающегося леса у подножия Горы. Бессмысленная паника все еще управляла ими, и они неслись, как маленькие марионетки, дергающиеся на веревочках и видимые издалека. Кроме их собственного слепого ужаса, за ними не гнался никто.
Новорожденный д’ваньян остался невредим и виднелся еще одним манекеном вдалеке, который заходил в джунгли под углом, отличающимся от того, куда убежали Форсайт и Джеллаби. Он направлялся по своим нечеловеческим делам, отвечая на какой-то беззвучный зов, не слышимый ни одним человеческим ухом. Кто может знать, что призывает д’ваньяна?
— Ты обязан знать, Рэд, — сказал голос рядом.
Роан судорожно подпрыгнул, оглянувшись по сторонам. Как он мог не заметить Безумного Джо?
Знакомая фигура прислонилась к камню в шести шагах ниже по тропе, ничуть не пытаясь спрятаться, сложив руки на груди и глядя на Роана. Безумный Джо улыбался через густую бороду.
— Ты размышлял вслух, Рэд, — сказал он.
Роан неуверенно посмеялся. Голова все еще гудела, и все, о чем он думал или видел, было окутано каким-то призрачным туманом. Он сделал шаг вперед, в набитых карманах звякнули драгоценности. Мысль о сокровищах вернула к нему почти целиком здравомыслие, и в его сознании внезапно родился коварный план.
Драгоценности в водоеме принадлежали ему. Роан столько всего вытерпел ради них. Он спустится с Горы, догонит Форсайта и Джеллаби, убьет одного из них и в безопасности пройдет через джунгли. А потом... потом будет время подумать, что делать дальше. Но сперва он должен сделать кое-что еще. Безумный Джо однажды уже проболтался о Горе и ее сокровищах... теперь богатство принадлежало Роану и никому больше. Форсайт и Джеллаби тоже знали. Когда-нибудь придется заставить их замолчать. Безумного Джо — тоже. Причем прямо сейчас.
Роан попытался нащупать бластер. Кобура оказалась пустой. Во внезапной панике он посмотрел вниз. Безумный Джо никогда не носил с собой оружие. Значит, нож тоже подойдет.
Говорить об этом не было смысла. Безумный Джо улыбался, Роан машинально улыбнулся в ответ и одним отточенным движением выхватил нож из-за пояса и шагнул вперед. Его губы все еще кривились в бессмысленной улыбке, когда он приставил лезвие к определенному месту под ключицей Джо, где жизнь бьется так близко к поверхности, что один удар гасит ее навечно за считанные секунды.
Двигаясь, как во сне, Роан вогнал нож прямо туда.
Как странно, равнодушно подумал он, что Безумный Джо даже не предпринял попытки защититься. Как же раздражает его спокойная улыбка.
Молния слетела с кончика лезвия, когда нож скользнул по груди Безумного Джо. Не воткнулся, а именно проскользнул, оставив за собой холодный огонь...
Роан глупо поморгал, взглянув на разрезанную рубашку. И на то, что он увидел под ней. Облегающую черную одежду, поблескивающую извилистыми металлическими нитями.
— Это была не моя идея, Рэд, — тихо сказал Безумный Джо словно издалека. — На Венере, когда тебя призывают, нужно идти.
— Меня тоже... призвали? — шепотом спросил Роан и из-за звона в ушах едва расслышал ответ.
— Я рассказал тебе о Горе, не так ли? Это и был призыв, Рэд. Только сильные люди отвечают на него. Только те, которые могут пригодиться ему. Подними голову, Рэд.
РОАН ПОСМОТРЕЛ наверх. Кольцо света медленно обволакивало Гору. Света, как бело-золотое солнце, дрожащее в туманном воздухе. Оно мигнуло у лица Роана и исчезло. Но следующее кольцо, которое было шире и плотнее, проходя, дотронулось до его разума.
Все еще спокойно и сострадательно улыбаясь, Безумный Джо кивнул в сторону подъема.
— Иди, Рэд, — сказал он. — Закончи начатое. На Венере много работы, и кому-то надо делать ее. Я знаю. Я тоже занимаюсь ею. Тебя призвали. Иди.
Третье кольцо света проплыло мимо лица Роана, и мысли зашевелились под его черепом. Четвертое задело...
Внезапно руки Роана поднялись и сомкнулись на голове. Но под своими пальцами, под костями черепа, он почувствовал движение. Нет, не движение — излучение. Свет, яркий и ясный, бело-золотой, как солнце, и короткие и мощные микроволны, которые Солнце и звезды посылают через облака даже в этот мир, где никто не видит неба.
На мгновение Роан весьма ясно подумал о теплом, сияющем солнце в ярко-голубом раю. Недолгий приступ ностальгии вызвал воспоминания о мире под названием Земля, далеком, рассеивающемся в пространстве и памяти. Мире под названием Земля, где давным-давно жил человек по имени Роан...
Как его звали?
Он ступил на тропу, почувствовав под собой твердый камень, ища хоть какую-то опору в перевернувшемся мире. Перед ним было бородатое лицо. Он знал его. Оно всегда казалось удивительно знакомым под маскирующей бородой и каким-то еще более плотным покровом — спокойствием и безразличной умиротворенностью. Такая умиротворенность приходит, когда угасает сильная личность и на ее месте расцветает что-то другое. Нечто, похожее на свет, на сияющее золото, на белое пламя, колышущееся в мозгу. На этот раз Роан узнал личность, которая когда-то жила под этим лицом.
— Ты был Барбером, — сказал он. — Барбером Джонсом.
Безумный Джо улыбнулся и кивнул.
Руки Роана сильнее обхватили голову.
— А я... Я... — болезненно попытался выговорить Роан.
Но не закончил. Он был никем. У него не было никакого имени.
— Возвращайся, — сказал Безумный Джо из бесконечного далека. — Здесь тебе больше нечего делать. Совсем нечего.
Кольцо яркого света, расширяясь, прошло мимо него, и имя «Роан» исчезло, а название «Земля» растворилось. Когда он покорно пошел вверх по тропе, в карманах зазвенели драгоценности. Последняя из ярких мыслей о могуществе потухла и вместе с ней исчезла нужда в сокровищах.
С пустотой в сознании он равнодушно вспоминал слово, безвозвратно потерянное в горящем свете его разума. Через секунду-другую он, кажется, наткнулся на то, что искал. Д... оно начиналось на д...
Д’ваньян.
Он долгое время стоял, прислонившись к камню, и ничего не делал. Один раз его губа дернулась в тут же пропавшем оскале неповиновения. Но затем он пошел, сделал неуверенный шаг вперед, потом еще один и еще, туда, откуда пришел. Это был путь, по которому он шел всю свою жизнь, путь к Горе, по крутой тропинке.
Сияя и переливаясь всеми цветами, драгоценности падали из его карманов одна за другой, пока он взбирался, отмечая места, где спотыкался на пути к Горе, водоему и существу, ожидающему его.
Золотое яблоко
Golden apple, (Famous Fantastic Mysteries, 1951 № 3), пер. Андрей Бурцев и Игорь Фудим
— КАЖЕТСЯ, из этого можно сделать отличную статью, — толкнув мне папку, сказал Макдэниэлс. — Скажи мне, что думаешь. Из Лондона привезли одну очень интересную находку...
— Чушь, — сказал я. — Такое каждый день происходит.
— Прошу тебя. — Его бледное лицо снова повернулось к лежащей перед ним газете.
— Ну...
Я протянул руку и лениво открыл папку. Деньги лишними не бывают, а мне этой ночью все равно было нечего делать. Голубые сумерки нью-йоркской осени переходили за окнами «Хроники» в ветреную ночь, по телеграфу не приходило никаких новостей, а идти домой мне пока что не очень-то хотелось. Так что я просмотрел папку из хранилища.
Ничего особенного она мне не рассказала, — обычная музейная чепуха. Вроде бы когда-то в средних веках неизвестный мастер сделал помандер[8] — полый, золотой ароматический шарик, инкрустированный полудрагоценными камнями. Говорили, что в своем роде это был шедевр, что его создатель был так же хорош, как и Челлини. В полом шарике, среди искусной резьбы, скрывалась хитроумная потайная защелка. Она оказалась скрытой так хорошо, что способ открытия шарика был утерян, предположительно, до 1890-го года или около того, когда какой-то музейный смотритель — собственно, тот, кто и написал эту заметку, — взял сосуд на выставку и решил попробовать открыть его. Несмотря на то, что он был специалистом в своем деле, это заняло у него несколько недель. Но смотритель нашел скрытую защелку и нарисовал схему, показывающую, как ею воспользоваться. По неразборчивой записи на папке, я понял, что мы купили статью смотрителя и его схему, но так и не напечатали ее.