— Ну, гляньте-ка на малыша, — усмехнулся он. — Я не ослышался, это ты попросил виски?
— Слушай, ты, тугоухий, — прорычал я. — Тебе что, прочистить уши?
— Чем? — спросил он. — Булавочками? Ха-ха! — Он подумал, что это очень смешно.
— Заткнись и налей мне выпить, — пискливо проворчал я, и он нашел бутылку и стакан.
Я облизнул губы. Потом, перед тем, как налить, он отошел и важно посмотрел на меня.
— Покажи-ка мне свой паспорт, старик, — сказал он. — Ха-ха-ха!
Если бы я смог выговорить слова, пришедшие мне на ум, он бы точно понял, что я не невинный малыш. Но мой язык, как обычно, превратился в кашу.
— Глаб-баб-да-да, — сказал я что-то такое.
Ко мне подошел величавый старый канюк с блестящей цепочкой от часов, идущей через жилет, и взял меня на руки.
— Ну и дела, — прогремел он. — Матери приносят своих детей в бары... притом совсем маленьких!
Старик пытливо осмотрелся, но никто не пожелал меня забрать. Голубка в синем платье, потягивающая «Куба либре»[27] за столом, сказала, что я не ее ребенок, но все равно она может посидеть со мной? Вдруг меня осенило. Билли! Если бы я только мог связаться с ней.
Ох-охо. Я не хотел, чтобы она увидела меня в таком виде.
Мне стало плохо. Но это казалось единственным выходом. Проблема была в том, что я никак не мог связаться с ней.
Старый канюк уже собирался передать меня той женщине. Я не хотел допустить этого, так что завопил и вцепился в цепочку от часов, не отпуская ее до тех пор, пока не донес идею до всех.
— Кажется, ты ему нравишься, — заметила голубушка. — Так что оставь его себе. Его мать должна скоро прийти.
— Да. Да. Еще один скотч, Тони. Вот.
Он сел за стол, усадив меня к себе на колени. Я задумчиво играл его цепочкой от часов. Он пощекотал меня под подбородком, и я едва сдержался, чтобы как-нибудь не обозвать его.
— Бедный малыш. Кто у нас тут, бедный малыш?
Ну, я и, правда, был бедным. Без единого гроша в подгузниках. Мне были нужны деньги!
Закончив с цепочкой от часов, я полез в карманы жилета канюка. Как я и надеялся, там затерялась пара монет. Я вытащил их, но старый олух попытался отобрать монеты. У нас завязалась борьба, и мелочь выпала из моей руки, со звоном покатившись по полу.
— Ох, ох, какой капризник! — сказал денежный мешок и осторожно усадил меня рядом с собой. Они с барменом начали собирать упавшие монеты.
Спрыгнув вниз, я схватил пятицентовую монету и вразвалку заковылял к выходу, туда, где стояла телефонная будка. Денежный мешок пошел за мной, но я заметил его и направился к голубке в синем платье, протянув руки.
Она подняла меня. Все было просто. Я продолжал показывать на телефонную будку.
— В чем дело, малыш? Что за чудесный ребенок! Тогда поцелуй меня.
Я подчинился, и она вскочила с каким-то испуганным видом. Ну, да!.. Я продолжал показывать на будку, и через некоторое время она поняла, что от нее требовалось. Денежный мешок подошел к нам и стал улыбаться, очевидно, пытаясь обольстить женщину, но ее не интересовал старый козел.
— Кажется, вы ему нравитесь, мисс.
— Да, — рассеянно ответила она. — Он чего-то хочет.
— Телефон, — сказал я, не смея выражаться яснее.
— О, он уже разговаривает! Знаешь несколько слов, да, малыш? — она улыбнулась мне. — Какой славный! Но ты же не умеешь пользоваться телефоном. Ты еще слишком маленький.
— М-м-м, — промычал я. — Поцелуй.
ПОСЛЕ ЭТОГО слова, голубка поморгала. Довольно быстро она встала, отнесла меня к телефонной будке и поднесла к трубке. Я попытался высвободиться и сумел поставить ноги на сиденье. Затем замахал на нее руками.
— Уходи, — крикнул я.
Она испуганно отшатнулась, отпустила меня и попыталась закрыть дверь будки. Денежный мешок терся чуть поодаль, не зная, чем помочь, но все-таки закрыл дверь.
— Ох, но... он там поранится.
Спохватилась она поздновато. Я уже снял трубку, кинул монету в щель и стал бешено набирать номер, потратив чертову кучу времени на борьбу со складывающимися пальцами. Я видел, что Денежный мешок и голубка смотрят на меня, так что, когда я, наконец, дозвонился до Билли, заговорил так тихо, как только мог.
— Послушай, Билли, это Джерри...
— Какой еще Джерри?
— Кэссиди! — ответил я. — Ты знаешь меня — у нас сегодня свидание.
— Да, я знаю Джерри Кэссиди. И я знаю его голос. Извините, я занята.
— Подожди! Я... э-э... у меня проблемы с горлом. Это я, честно. Я попал в беду.
— Как обычно. Я... ты не ранен, я надеюсь?
— В целом нет, но мне нужна помощь, причем срочно. Вопрос жизни и смерти, дорогая!
— О, Джерри! Конечно, я помогу. Где ты?
Я дал ей адрес бара.
— Приезжай, как можно быстрее. Там ты найдешь меня... я хочу сказать, ребенка. Забери его и вызови такси. И не удивляйся тому, что можешь услышать.
— Но где ты? И причем тут ребенок?
— Позже расскажу. Выезжай как можно быстрее.
Денежный мешок открыл дверь. Я повесил трубку и двинул ему в челюсть справа. Болван подумал, что я просто играю или что-то такое.
— Ну, разве он не умница? Так притворяться, что пользуется телефоном. Думаю, за это надо выпить мисс.
— Ну, хорошо.
Она взяла меня на руки, а я позволил ей сделать это, не зная, что еще мне остается. Так что я сидел у нее на коленях, пока Денежный мешок угощал ее напитками, и каждый раз, когда старик пытался пригласить ее на свидание, я начинал реветь. Через некоторое время, он стал недолюбливать меня. Вас это удивляет?
ГЛАВА III. Младенческая ловкость рук
ДУМАЮ, да. Денежный мешок уже был готов задушить меня, когда, наконец, пришла Билли. Изящная бойкая девушка с блестящими черными кудрями и овальным лицом, — в этом была вся она. В ту же секунду, как я увидел ее, я вскочил, как сумасшедший, замахал руками и закричал.
Билли выглядела удивленной, но не стала задавать вопросов. Денежный мешок смотрел, как она подходила к нам.
— Это ваш ребенок, мадам? — спросил он.
— Маамаа! — завопил я, когда Билли замешкалась.
Я видел, что она не могла понять, что тут происходит. В горле у меня пересохло. Пока она не кивнула и не взяла меня, я больше не мог выговорить ни слова. Она посмотрела по сторонам, словно ища кого-то еще.
Я знал, что ищет она меня, но сержант Кэссиди тогда был в штатском — если трикотажный комбинезончик и все остальное можно назвать штатским.
Я не посмел ничего сказать, но надеялся, что Билли вспомнит, о чем я говорил ей по телефону. Она вспомнила. Вынесла меня на улицу и вызвала такси.
— Куда, мисс?
— «Мэдисон Сквер Гарден»! — пропищал я.
Шофер не заметил, кто это сказал. Зато заметила Билли и уставилась на меня с округлившимися глазами, которые становились все больше и больше.
— Расслабься, дорогая, — сказал я. — Соберись. Произошло что-то ужасное.
— Ага, — шепотом сказал она. — Это уж точно. Я схожу с ума. Ооох!
Она побелела и закрыла глаза. Мне пришлось пережить пару ужасных секунд, пока мне казалось, что она упала в обморок. Как, черт побери, младенец мог бы оказать ей первую помощь в такси?
— Билли, — пропищал я. — Блог-уоб-блоб... Очнись! Это я! Джерри! Не отключайся.
— Н-но... — Она истерически засмеялась, и я понял, что все хорошо. — О, мой Бог! Ты, конечно, карлик, притворяющийся Джерри.
Я запрокинул голову и пристально посмотрел на ее лицо где-то там, наверху. Мои глаза, как обычно, продолжали терять фокус. Я чувствовал злобу, тошноту, безнадежность. Черт, да вы и сами были ребенком. Знаете, каково это. Со мной все было еще хуже.
— Билли, я хочу, чтобы ты выслушала меня и попыталась понять, — начал я. — Я расскажу все, как есть. Прозвучит безумно, но ты должна мне поверить.
Билли вздохнула. У нее даже уши побледнели.
— Давай, — сказала она, — по крайней мере, я попытаюсь.
Итак, я рассказал, что случилось. Я все время думал о том, как мне выбраться из этого. Если Билли не сумеет помочь... ну, тогда, вообще, не знаю, кто сможет, не считая дока, но сейчас он не в состоянии что-либо сделать. Я уже пробовал обратиться в полицию. Я знал, что, наверное, подумал дежурный сержант. Если бы ребенок с глупым видом рассказал бы мне такую чушь пару дней назад, я бы просто расхохотался — если вообще хоть как-то отреагировал. Но что еще можно было сделать на моем месте?
Ужас! Джерри Кэссиди всегда был способен позаботиться о себе. Человек, весящий девяносто килограмм и находящийся в хорошей форме, просто обязан быть самоуверенным. Кроме того, я знал несколько приемов — пару японских захватов и пару излюбленных ударов апачей. Правда, какой сейчас от этого толк? Я, наверное, даже выстрелить из пистолета не смогу.
Что хорошего в том, чтобы быть ребенком?
Эти размышления напомнили мне о миссис Доусон и капитане. В любом случае, Вонючка был для них большой радостью. К этому времени миссис Доусон уже наверняка купила, что хотела, и обнаружила мою пропажу. Ох-ох!
К тому же я почему-то смертельно устал.
Мои мышцы словно превратились в яичный желток. Я не помню, чтобы хоть когда-то чувствовал подобную сонливость.
Я сумел закончить рассказывать Билли о том, что произошло, но затем, наверное, уснул прямо у нее на коленях. Когда я проснулся, мы уже были в аптеке, и она трясла меня.
— Проснись, Джерри! Проснись!
— Ва-ва-ва, — пробормотал я. — Ва... ох. Чт-то...
— Ты вырубился, — сказала Билли. — Маленьким детям нужно много спать.
— К черту эту детскую чушь! Я... слышал, ты назвала меня Джерри! Значит, ты мне веришь, да?
— Да, — нахмурившись, ответила Билли. — Как ты сейчас себя чувствуешь?
— Хорошо. Ну, хочу пить. Мне нужно выпить чего-нибудь крепкого.
— Чего?
— Пива, — ответил я.
— Ты будешь пить молоко.
Я ИЗДАЛ ЗВУКИ, будто я начал задыхаться.
— Молоко! Билли, Христа ради! Я, может, и выгляжу, как младенец, но я все еще Джерри Кэссиди.