— Гизелла беременна?
— Можешь меня поздравить, — сказал Чарльз, — я собираюсь снова стать отцом.
На сей раз к телефону подошла Гизелла.
— Мне известно о ребенке, — сказал Брайан.
— Тебе не следовало звонить мне.
— А как еще я могу связаться с тобой? — сказал он. — Ты игнорируешь мои послания. Ты не захотела говорить со мной вчера вечером...
— В присутствии твоей жены и моего мужа? Не кажется ли тебе, что они заметили бы наш долгий разговор?
— Я люблю тебя, Гизелла. Я хочу жениться на тебе.
— Ты уже женат. А я замужем.
— Ты можешь развестись с Чарльзом и выйти за меня замуж, Гизелла.
Ее смех перешел в рыдание.
— Ты не очень-то хорошо знаешь Чарльза. Он никогда меня не отпустит.
— Он не сможет удержать тебя, если ты захочешь от него уйти.
— Если я разведусь с Чарльзом, я потеряю свою дочь. Ты не можешь требовать от меня такого, Брайан.
— Но ведь ты любишь меня?
— Это больше не имеет значения, — сказала она и повесила трубку.
Гизелла ждала, пока Чарльз передавал ее манто дворецкому Ролингсов. Сегодня на обед были приглашены и другие супружеские пары. Теперь они редко обедали с Ролингсами вчетвером. За это Гизелла была благодарна судьбе. Прошли месяцы с тех пор, как прекратилась их связь, но Гизелла обнаружила, что присутствие Брайана будоражит ее нервы. Что, если сейчас Чарльз догадается? Эта мысль ее ужаснула.
— А вот и вы! — радостно воскликнула Флоренс и, ухватив за руки Гизеллу и Чарльза, потащила их в гостиную, где Брайан зажигал свечи.
— Дорогой, давай сообщим им нашу хорошую новость, пока не пришли другие.
Свеча, которую пытался зажечь Брайан, погасла.
— Позволь, я сделаю это, — сказала Флоренс. Она вновь зажгла свечу и обернулась к Вейлам. — У нас с Брайаном есть замечательная новость, которой мы хотим с вами поделиться. Гизелла, ты не одна ждешь прибавления. — Флоренс лучезарно улыбнулась мужу. Чарльз хлопнул друга по спине.
Когда мужчины отошли от них, Флоренс спросила:
— Ты рада за меня, Гизелла?
— Конечно! — ответила Гизелла. Как ни странно, она почувствовала укол ревности. Я поступила правильно, сказала она себе. Ребенок в ее утробе лениво шевельнулся, как бы подтверждая эту мысль.
Сияющая Флоренс с Брайаном вместе с Вейлами перешли из гостиной в столовую и присоединились к остальным гостям. Флоренс показалось, что Гизелла чуть не потеряла сознание от ее сообщения. Да, ты красива, подумала Флоренс. Но ты не смогла удержать его. А теперь я позаботилась о том, чтобы ты его не получила назад. Брайан не бросит беременную жену даже ради такой красавицы, как Гизелла Вейл. На это Флоренс и рассчитывала.
Вейлы задержались, чтобы взять бокалы с напитками с подноса, который держал дворецкий. Флоренс, разглядывая Гизеллу в профиль, заметила, как сильно раздалась стройная фигура Гизеллы.
Глаза Флоренс сузились. Можно было подумать, что срок беременности у Гизеллы на один-два месяца больше, чем она утверждает. Но зачем бы замужней женщине, подумала Флоренс, лгать относительно сроков? Внезапно она поняла все и так крепко ухватилась за руку Брайана, что он остановился и вопросительно взглянул на нее.
— С тобой все в порядке, Фло?
Она заставила себя улыбнуться в ответ.
— Просто я очень счастлива, — сказала она. — Я так хочу этого ребенка!
Лицо ее мула густо покраснело, и она поняла, что не ошиблась в своих подозрениях.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Гизелла села в машину и ждала, когда няня Бенджамина передаст ей ребенка. Она откинулась на спинку сиденья, прижала малыша к груди. От массы открывавшихся перед ней возможностей у нее закружилась голова. Пусть Сандра пока была в руках няни Притчард и Алекс Мейнворинг, зато Бенджамин принадлежал только ей. От этого даже жизнь с Чарльзом не казалась такой уж невыносимой.
— Куда направимся сегодня, хозяйка? — спросил Хэллоран.
— Поезжай вокруг Центрального парка, — ответила она.
Крошечные губки Бенджамина сложились в улыбку.
— И все-то он понимает, — ворковал Хэллоран. — Ну какой же я дурень! — воскликнул он. — Держу дверцу открытой! Недолго и простудить парнишку. — Он осторожно закрыл дверцу и поспешил на водительское место. — Отругайте меня хорошенько, хозяйка, — сказал он, усаживаясь за руль.
— Не суетись, Патрик. — Тут кто-то постучал в стекло, и Гизелла вздрогнула от испуга. Там стояла няня Бенджамина в одном легком свитере, и лицо ее было бледным и расстроенным.
Гизелла опустила стекло.
— Что случилось, Джулия?
— Няня Притчард приказала мне сопровождать вас, — сказала молодая женщина, прикусив дрожащую нижнюю губу. — Я сказала ей, что вы не хотите, чтобы я ехала с вами. А она сказала, что если я вас не устраиваю, то мне придется уйти, госпожа Вейл.
— Ты прекрасно справляешься со своей работой, Джулия. Не обращай внимания на няню Притчард.
— Но она сказала...
— Я поговорю с ней, когда вернусь.
Сандра взобралась на подоконник и встала на цыпочки, прижав нос к стеклу. Так она могла видеть машину, увозившую маму и новорожденного братика по Риверсайд-Драйв. Какой противный этот новый братик! Она слышала, как папа говорил, что Бенджамин очень напоминает ему маленькую белую обезьянку. И он был прав.
Сандра с трудом слезла с подоконника и побежала по коридору к спальне матери. Осторожно прикрыв за собой дверь, она подошла к туалетному столику и стала рассматривать многочисленные загадочные баночки, пузыречки и тюбики. Ей вспомнилось то утро, когда мама позволила ей поиграть всеми этими чудесными вещицами. Она умоляла няню Притчард позволить ей поиграть с ними еще разок, но сначала няня говорила, что мама слишком больна и ее нельзя беспокоить, а потом — что у мамы теперь столько забот с новорожденным, что ей некогда возиться с такой большой девочкой, как она. Сандра мечтала о том, чтобы маленький братик куда-нибудь исчез. Просто однажды утром они проснулись бы, а детская комната пуста.
Сандра взобралась на мамин стул и улыбнулась своему отражению в зеркале. Когда Бенджамин исчезнет, она сможет забавляться с маминой косметикой, сколько душе угодно. Она взяла патрончик губной помады, открыла его и принялась сосредоточенно очерчивать контуры губок.
Ей вспомнилось, как в то утро мама рассказала ей историю о ее бабушке Лилиан и дедушке Дитрихе. Она нахмурилась. Тетя Алекс предупреждала ее, чтобы она никогда не упоминала о том, что родителей ее мамы убили нацисты. «Не то все подумают, что ты мерзкая еврейка». Сандра не знала, что такое «еврейка», но не хотела быть чем-то, что тетя Алекс считает мерзким.
— Сандра! — завопила няня Притчард, появившись на пороге спальни.
Сандра уронила губную помаду на пол, слезая со стула, нечаянно наступила на нее и раздавила на ковре.
Няня схватила девочку за руку и повела в детскую.
— Может быть, вам, юная леди, следует испробовать ремня, чтобы излечиться от дурных привычек, — пригрозила няня.
Сандра начала всхлипывать. Во всем виноват Бенджамин, думала она, пока няня снимала ремень со своей униформы. Ну почему бы ему не исчезнуть совсем!
— Ну что ж, ребенок как ребенок, — сказал наконец Киф, утомившись от бесконечных рассказов Хэллорана о маленьком Бенджамине.
— Не обращай на него внимания, — сказала Шейла, накрывая на стол. — Судя по твоим рассказам, малыш просто милашка.
Хэллоран расплылся в улыбке. Сама Шейла без конца расспрашивала о малыше, и он во всех подробностях с гордостью рассказывал ей о его привычках, одежде и режиме дня.
— Когда это ты успела так полюбить детишек? — спросил Киф у своей жены. — Ты все время жаловалась, что тебе трудно ухаживать за Дорин, и спихивала ее на руки мамаше. «Ну вот, она опять срыгнула!» — передразнил Киф Шейлу.
— Кстати, где моя дорогая крошка? — спросил Хэллоран, чтобы сменить тему разговора, пока ссора не зашла слишком далеко.
— Она у госпожи О'Коннор. Скоро ее приведут домой, — ответила Шейла.
— Девочка больше времени проводит с Тесси О'Коннор, чем с нами, а ее мамаша бросает собственный дом, чтобы работать в чужом.
Шейла встала, уперев руки в бока, и с воинственным видом посмотрела на мужа.
— Если ты не способен приносить в дом достаточно денег, чтобы содержать нас, то тебе следовало бы заткнуться!
— Такой женщине, как моя мамаша, денег было достаточно.
Шейла отвернулась к плите, а у Хэллорана защемило сердце от жалости к ней. Как смеет Киф так обращаться со своей женой!
Слава Богу, стук в дверь положил конец этой сцене. Хэллоран вскочил со стула, чтобы открыть дверь. Это Тесси О'Коннор привела его племянницу.
— Дядя Пат! — обрадовалась Дорин. — Я и не знала, что ты здесь. Ты теперь совсем не приходишь к нам.
— Что правда, то правда, — добавила Шейла от плиты.
— Он, наверное, только рад не видеть ваше женское общество, — с горечью сказал Киф.
Выпив, Киф рано ложился спать. Они с Шейлой занимали теперь бывшую мамашину комнату, а Дорин переселили в свою. Хэллоран настоял на том, что ляжет на маленькой узкой кровати, на которой раньше спала Дорин. Он лежал в темноте, прислушиваясь к храпу брата. В квартире было так тихо, что он услышал, как скрипнул матрац, и послышался легкий звук шагов Шейлы, ступающей по голому полу. Он ждал в напряжении, пока не услышал скрип двери, ведущей в коридор. Она, наверное, не желая пользоваться горшком в своей комнате, пошла в общий туалет в конце коридора. Когда открылась дверь ее спальни, он испугался было, что она опять придет к нему в постель.
Хэллоран представил себе ее тело под дешевым ситцевым халатиком. И вопреки своей воле, ощутил, как ожил и шевельнулся его символ мужественности. Если так случится, я ее прогоню, говорил он себе, сомневаясь, однако, что сделает это. Шли минуты, и он был вынужден признаться, что если толь