И все же сердце пропустило удар, когда со своего места поднялась принцесса Лаурна. Как и я, она то и дело бросала на любимого тоскливые взгляды. Не решалась подойти, видимо, считая, что он не придет в восторг от ее общества. Но все же рискнула…
Проклятье! Я ведь сама этого хотела! Хотела, чтобы они сошлись. Так почему внутри тут же будто огнем полыхнуло?! И маленькая ранка на груди засаднила, словно и правда имела связь с моим сердцем.
Я смотрела одновременно со страхом и надеждой на то, что он сейчас ее прогонит. Ирмерий слегка вздрогнул, когда Лаурна обратилась к нему. Поднял на девушку невидящий взгляд и после небольшой паузы указал на стул напротив себя.
Мне стало трудно дышать при виде озарившегося счастьем лица принцессы. Ректор смотрел на нее как-то по-иному. Так, словно видел впервые. О чем он думал в тот момент? Вряд ли когда-нибудь узнаю. Но смотреть выше моих сил. На негнущихся ногах поднялась и, пробормотав друзьям, что буду ждать в общежитии, двинулась к выходу из столовой.
На пороге не удержалась от того, чтобы в последний раз взглянуть на Ирмерия. Он смотрел на меня в упор — будто током пронзило от леденящего холода, застывшего в его глазах.
Что ж, привыкай, Летти… Теперь он будет смотреть на тебя только так и никак иначе. Ты перестала для него существовать. Вернее, стала тем же, чем долгие пятьдесят лет был декан Байдерн. Даже хуже. Декан не мог причинить ему такую же боль по одной простой причине — на него Ирмерию было плевать. Он и не ожидал от лорда Байдерна ничего хорошего. А ты оказалась намного коварнее. Змея, которую он пригрел на груди, и которая ужалила тогда, когда меньше всего этого ожидал.
Прости меня, любимый… Прости, если сможешь. Я постаралась мысленно вложить эти слова в ответный взгляд, мотнула головой и вышла из столовой.
Глава 11
Я сознавала, что у меня минут пятнадцать передышки. Пока не вернутся остальные. Нужно приложить все силы, чтобы никто ни о чем не догадался. Не понял, насколько же мне плохо. Не физически. Морально. Шейрис только повод дай для подозрений — не отстанет до тех пор, пока не получит внятное объяснение. А правду я сказать ей все равно не могу. Придется врать. Опять. Как же я устала от постоянного вранья! Запуталась в том, что думаю и чувствую. И плакать нельзя. Покрасневшие глаза тут же все скажут за меня.
Тупо лежала на кровати, свернувшись калачиком, и смотрела в никуда. Вспоминала все психотехники, какие знала, для того, чтобы успокоиться, привести разум в шаткое подобие равновесия.
В комнату ворвался порыв воздуха из приоткрывшейся двери. Похоже, и этой краткой передышки у меня не будет. Натянула на лицо ничего не выражающую улыбку и повернула голову в сторону входа. Улыбка тут же сползла. Единственный, перед кем не нужно притворяться — кроме, пожалуй, декана Байдерна — Лоран. Я с опаской посмотрела поверх его плеча, но никого больше не увидела. Видимо, он отделался от остальных. Хочет расспросить о том, как все прошло вчера? Еще бы, не упустит возможности посмаковать подробности! Я тут же устыдилась. Лоран успел доказать, что на самом деле его мотивы не такие уж низкие.
— Настолько плохо? — спросил он, проходя в комнату и усаживаясь на свою кровать.
— Ага, — только и хватило у меня сил произнести.
— Расскажешь?
Мне казалось, меньше всего на свете я хотела бы делиться с кем-то подробностями моей жизненной катастрофы. Но сильно ошибалась. Соблазн хоть на кого-то переложить часть этой чудовищной ноши оказался настолько силен, что меня словно прорвало. Хотя слова давались нелегко, ворочаясь во рту, будто камни. Но этот поток не желал прекращаться, хоть и выворачивал все внутри наизнанку.
— Я добилась того, чего хотела. Ирмерий считает меня лживой шлюхой, крутившей за его спиной роман с тем, кого он ненавидит. Сначала не хотел верить. До последнего не хотел. Мне пришлось заставить его поверить. Я пошла в покои декана Байдерна. Знала, что Ирмерий следует за мной, прикрывшись иллюзией невидимости. Чувствовала его всем своим естеством. Если бы ты знал, чего мне стоило не обернуться, не броситься ему на шею с криком: «Это все обман. Неправда. Я ни в чем перед тобой не виновата».
— Но ты этого не сделала, — тихо сказал Лоран, не сводя с меня напряженного взгляда.
— Нет, я довела роль до конца.
— Наверное, декан Байдерн немало удивился, увидев тебя на пороге, — губы дроу дернулись в усмешке.
— Думаю, еще больше он удивился, когда я бросилась ему на шею с поцелуями, — я издала невеселый смешок.
— Мне жаль ректора, — поморщился Лоран. — Не хотел бы я побывать на его месте. Хотя… в определенной степени я на нем был. Поверь, ощущение не из приятных.
— Лоран, я не хотела причинить тебе боль…
— Да понимаю я, — он отмахнулся. — Сердцу не прикажешь, и все такое. Успокойся уже. И чем все кончилось? Сразу морды друг другу набили, или подождали, пока уйдешь?
— Была дуэль, — меня невольно передернуло при одном воспоминании о сегодняшнем утре.
Черноглазый присвистнул.
— Ректор жив, — заметил он очевидную истину. — Декана я не видел за завтраком. Значит, ему крепко досталось.
— Неправильный вывод, — отстраненно сказала я, отгоняя мысль о том, чем все могло закончиться, не появись я на поле боя. — Лорд Байдерн сразу после нашей тренировки уехал в Сайдер.
— Ну, тогда могу тебя поздравить. Все закончилось относительно хорошо. Все живы и здоровы. Ты добилась того, чего хотела. Все мы сегодня наблюдали волнующую картину воссоединения принцессы со своим возлюбленным, — не удержался он от сарказма.
Мне пришлось впиться ногтями в собственные ладони, чтобы сдержать эмоции.
— Да, все идет, как должно.
— Уже жалеешь? — после некоторого молчания усмехнулся Лоран. — Хочешь вернуть все обратно?
— Хочу. Но не сделаю этого, — решительно сказала я, набрав в грудь побольше воздуха.
— Да, кстати, что думает по поводу всего этого декан Байдерн?
— Он был в шоке.
— Еще бы… — Лоран расхохотался. — Как еще не пришиб тебя на месте! Или не потребовал моральной компенсации. Мол, раз уж страдаю, то пусть хоть заслуженно. Не склонял тебя к интимной близости? — пафосно-издевательски довершил он.
— Нет! — с возмущением заявила я, усаживаясь на кровати. — Да и вообще я его не интересую в этом плане. Он сам говорил.
— Верится с трудом, — черноглазый подмигнул. — Он носится с тобой, как с дитем малым. Опекает. Как-то, когда ты была в Арклане, собрал тех, кто остался в общежитии, и заявил, что если кто-то даже косо в твою сторону глянет, будет иметь дело с ним.
— Что? — я была настолько поражена, что в первую секунду не нашлась что сказать. — Не знала об этом.
— В общем, делай выводы, крошка, — криво улыбнулся Лоран.
— Все не так, ясно? — кусая губы, возразила я. — Он просто мой наставник. Этим все и объясняется.
— Насколько я успел узнать, с Кайлой он так не носился…
Я как раз обдумывала ответ, но дверь комнаты снова распахнулась, впуская остальных членов пятерки. И Лоран демонстративно отвернулся, сделав вид, что просматривает учебник по «Основам целительства». Мне же пришлось поддерживать разговор с ребятами, скрывая смятение и стараясь ничем себя не выдать. Поведение декана все сильнее меня запутывало. Что же на самом деле им движет? Неужели Лоран прав и он на самом деле что-то испытывает ко мне? Или все же к Ирмерию? И защищает меня, зная, что я дорога предмету его страсти. Те загадочные слова по поводу того, что он готов на все ради того, кого любит, можно было трактовать по-разному. А объяснить мне все декан так и не удосужился.
Впрочем, времени поразмышлять над этим основательно мне не дали. Нужно было идти на тренировку. А потом до обеда сосредоточиться на занятиях, чему я даже была рада. Чем меньше мыслей в голове, тем лучше. По крайней мере, таких, что атакуют меня.
После обеда же предстояло то, чего я опасалась больше, чем тренировок с деканом Байдерном. Посещение приемной. Но чтобы отказаться, нужно было придумать причину поубедительнее тех, что лезли в голову. А на это я сейчас оказалась неспособна. В итоге пришлось тащиться за Шейрис.
Увидев, что приемная заполнена адептками, атакующими стол Ферны, я немного расслабилась. В толпе легче скрыть мое подавленное состояние. Украдкой покосилась на дверь кабинета ректора и с облегчением увидела, что она закрыта. Мысленно взмолилась Тараш, чтобы подруга побыстрее сделала то, что ей нужно, и мы убрались отсюда. Не тут-то было! Оказалось, что желающих на пришедшие из первого темного мира каталоги модной одежды больше, чем их самих. В приемной царил галдеж. Девушки спешили сделать заказ — платья продавались в одном экземпляре, и всем хотелось урвать самые лучшие.
Шейрис не была бы собой, если бы все-таки не ухватила один из каталогов и с возгласом ликования не потащила меня в угол приемной. Опустившись на один из диванчиков, мы стали разглядывать журнал. Напротив платьев, которые уже заказали, стояла отметка с именем заказчицы. Позже Ферна должна была отправить все каталоги в соответствующий магазин модной одежды с указанием выбранного товара. Благодаря Шейрис я уже знала, что самые знаменитые портные считали честью одевать адепток Академии во время дня посещений. Даже делали хорошие скидки. Это было неплохой рекламой для них, ведь единственный раз в году за стены Академии разрешали проникать журналистам. И те во всех подробностях освещали бал, делая снимки адептов. Естественно, предпочтение уделялось тем, кто чем-то выделялся из толпы. Так что студентки из кожи вон лезли при выборе нарядов.
Меня меньше всего волновало то, попаду я в газеты или нет. Я вполне готова была прийти на бал в том сером платье с белыми кружевами, какое мне как-то купила Шейрис. И чувствовала бы себя в нем вполне комфортно. Но внезапно мое мнение в корне изменилось. Шейрис перевернула очередную страницу, еще комментируя только что виденное нами платье, и я застыла. Внизу страницы с просто сказочным нежно-розовым нарядом стояла запись «принцесса Лаурна».