Ордена временно станет не до найденышей, — улыбнулась она. — Итак, есть ли у кого-нибудь возражения?
Максимилиан, который вообще-то считался главой группы, но, похоже, с удовольствием позволял пророчице командовать, обвел всех собравшихся пристальным взглядом, наверняка не брезгуя и телепатией.
— Все согласны, — произнес он наконец, лениво жмурясь. — Просто какое-то идеальное взаимодействие, даже скучно становится. Впрочем, нет дураков — с пророками спорить, — криво ухмыльнулся князь. — Так что…
— У Ногицунэ нет возражений, но есть просьба, — внезапно подняла голову лисица, до этого едва ли не дремавшая на столешнице. — Ногицунэ будет все время спать и не сможет заботиться о Ками Кайле. Но лисята не должны отсиживаться в норе — они должны учиться хитростям и премудростям. А у кого учиться, если не у тех, кто рукою своей обращает настоящее в легенду? — голос ее наполнился мёдом и патокой. — Могущественный Северный князь будет учить и защищать лисенка Ками Кайла, пока Ногицунэ спит — таково условие Ногицунэ.
В моей голове мгновенно промелькнули тысячи образов, жутких, пугающих… Сражения с Древними, «бездна», смерти и кровь.
Мы с Максимилианом переглянулись — совершенно механически, кажется, на одних инстинктах. А потом одновременно и одинаково решительно заявили:
— Я согласен!
— Ни за что.
Кажется, мне удалось совершить невозможное — по-настоящему удивить Максимилиана.
— Почему, малыш? — от неожиданности, не иначе, он сбился на старое обращение, которого мне не приходилось слышать уже довольно давно. — Это вполне разумная просьба. Ками Кайл еще слишком мал, чтобы пробелы в обучении потом легко было бы заполнить. Пока лисенок остается с нами, он поддерживает свой тонус…
Я с трудом подавила желание залепить князю оплеуху, чтоб одумался.
— Вот именно — слишком мал, — сухо подчеркнула я. — А слова «дети» и «война» в одном предложении не употребляются.
— Эй, я ненамного тебя младше, вообще-то! — встрял Ками. — Хочешь, чтобы я в стороне держался — давай тогда, сама лапки сложи и сиди. Долго выдержишь?
— Помолчал бы уж! — неожиданно для себя рявкнула я и прикусила язык. Воображение разошлось не на шутку, подкидывая все новые картины опасностей. — Думаешь, мне очень нравится во всем этом участвовать? Да будь моя воля, я бы в жизни не влезла в военные игры!
Кайл оскалился — по-звериному, неприятно:
— Что-то не заметно, мисс В-Каждой-Бочке-Затычка, — едко протянул он. — Уже можно по твоему присутствию ориентироваться, где самая веселая заварушка. Если тебя все так бесит, как ты говоришь, чего же не пошлешь всех лесом и не спрячешься в этом своем Замке?
Неожиданно у меня закончились силы — разом, все. Я почувствовала такую нечеловеческую усталость, такую тоску, что захотелось даже не уснуть — сдохнуть. Когда же закончатся эти драки, ссоры, смерти? Почему нельзя хотя бы кого-нибудь защитить, укрыть в безопасном месте, пока не наступит мир? А мне…
— Мне нельзя прятаться, — я через силу улыбнулась. — Если уж я получила эту силу, то обязана распорядиться ею с умом. А утаивать ресурсы в военное время… преступно.
У Ками сделалось такое ошарашенно-виноватое лицо, словно он с размаху наступил на жабу, а потом поднял ногу и увидел на асфальте раздавленную фею.
— Ты не ресурс, — буркнул лисенок, но уже тише и гораздо менее агрессивно. — Если не хочешь драться — не дерись.
— Я должна. К сожалению.
Повисла неловкая пауза. Дэриэлл ничего не сказал, но по глазам я видела, что он меня поддерживает. Конечно, еще бы стал целитель отправлять мальчишек на войну… По лицам Даринэ и Кирота понять ничего было нельзя. Айне смотрела в сторону, тщательно выдерживая нейтралитет, и уже одно это наводило на нехорошие мысли. Максимилиан с независимым видом разглядывал свои ногти.
А вот Корделия явно готова была со мной поспорить.
— Не понимаю, в чем проблема, — в сердцах бросила она, когда молчание затянулось. — В кланах воевать начинают с двенадцати лет. А кое-кто даже и раньше, — Делия искоса глянула на князя. — И никто не жалуется. Выживают сильнейшие. Этот твой лисенок, между прочим, слабым не выглядит.
— Но среди нас он наиболее беспомощный, — неожиданно вступилась за меня Даринэ. Даже сейчас, когда брат и сестра по-разному зачесали волосы и выбрали едва ли не противоположные стили в одежде — малиновое платье для Даринэ и официальный серый наряд для Кирота — сходство все равно бросалось в глаза. — Глупо было бы указывать собственному противнику на самую уязвимую точку и давать такой роскошный повод для шантажа.
— А в чем проблема? — начала горячиться Корделия. — Пускай путешествует с нами, а во время сражений мы просто будем отправлять его подальше.
— Как можно что-то планировать, если все стычки происходят спонтанно? — поддержал сестру Кирот. — Нет, я считаю, что ребенок только ослабит группу и подвергнет опасности всех бойцов. Думаю, нам довольно будет и необходимости прикрывать во время сражений Дэриэлла эм-Ллиамата, — подчеркнуто нейтральным тоном добавил он. — И если большинство группы высказывается против, то решение очевидно.
Ксиль улыбнулся — ласково, безмятежно — и закинул руки за голову. Поза уязвимости — если бы не взгляд. Те, кого можно безнаказанно ударить, так не смотрят.
— А кто сказал, дорогие мои, что ваше мнение меня интересует? — мягко поинтересовался князь, и от него дохнуло жаром, как от раскаленной добела полоски металла. — Кажется, Ногицунэ высказалась недвусмысленно: или я беру на попечение мальчишку, и она следит за инквизитором, или никаких шпионских игр. Все честно. Так что никакого обсуждения не будет. Ками Кайл едет с нами.
— Ксиль… — начала было я, но князь быстро глянул на меня и мысленно произнес:
«Найта, пожалуйста, не спорь. Я тебе слово даю, что с мальчишкой ничего не случится. У меня таких «бойцов» — целый клан. Это сейчас они могут за себя постоять, а когда-то все были детьми».
«Ками — не шакаи-ар! У него нет вашей регенерации, силы, скорости… Он одинаково беспомощный и в человеческом, и в лисьем облике», — я не желала сдаваться.
Боги, однажды Ханне всего лишь не повезло оказаться рядом, когда лосты охотились за моей головой. А сейчас ситуация повторялась с точностью до мелочей, только в другом масштабе. Древние — это не ведарси, пыл которых можно остудить магией. Демоны — настоящие, а не просто облекшиеся в плоть твари с тонкого плана — практически неуязвимы. Есть всего два способа уничтожить их: либо в пыль перетереть в буквальном смысле, либо ударить чистой стихией. Ирсэ и Дэриэлл в состоянии только сдерживать нападающих. Корделия — княгиня, один на один с Древним, подобным Рэю, ей не справиться. Моя же сила нестабильна, может случиться все, что угодно — транс слетит, и тогда пиши пропало.
Но каждый из нас рискует сознательно. А Ками наставница просто бросает в гущу событий, как щенка в воду. Научится плавать — выживет, нет — что ж, и так бывает.
«Ками Кайл гораздо сильнее, умнее и изворотливее простого человека, — даже в мысленном голосе князя отчетливо слышалось раздражение. — Он — не беспомощная жертва. Твой лисенок уязвим, да. Но только по сравнению с остальными».
«Брать его с собой, рассчитывая на счастливый случай — жестоко», — отрезала я, уже чувствуя, что проигрываю. Ксиль все равно поступит так, как считает нужным. Ногицунэ следила за мной, любопытно склонив голову к плечу. Я спорила с Максимилианом, ругалась с Ками, но на самом деле все мои слова адресовались лисице.
А она…. Она, кажется, смотрела на все это, как на занимательное представление. И от этого руки опускались. Я не могла переубедить Максимилиана, который понимал меня, как никто другой. А Ногицунэ, наверное, вообще меня не услышит.
«Лучше всего способности развиваются в стрессовой ситуации. Лишать Ками этого шанса — вот что по-настоящему жестоко. И… Найта, — тон Ксиля стал вкрадчивым. — Слова «никакого обсуждения не будет» относились и к тебе. Смирись с моим решением. Я лучше знаю, как воспитывать детей, учить их выживать и делать из них бойцов, а не просто… расходный материал, человеческое сырьё».
Материал. Сырьё.
Вот как.
Меня будто в холодную воду окунули. Разом, с головой. Легкие свело судорогой, глаза — словно дымом резануло. К счастью, говорить больше не о чем было. Ногицунэ, не медля, отправилась проводить подготовку к ритуалу, и Айне последовала за ней, уже от порога взглянув на меня виновато и понимающе. Не дожидаясь, пока и другие начнут расходиться, я вскочила и, с трудом удерживаясь от того, чтобы перейти с чеканного шага на бег, ринулась в свою комнату.
Туда, где можно будет ссутулить до боли выпрямленную спину и позволить обиде выплеснуться наружу. Хотя бы грохнутой об пол вазой.
— Ты, утренний экспресс, притормози! — Ками нагнал меня уже на лестнице и самым бесцеремонным образом ухватил за руку. Мир на мгновение обесцветился, но усилием воли я вынырнула из транса. Нечего на друзьях срывать обиду. — Куда усвистела? А за этой, как ее, «бездной», кто пойдет?
— Сейчас вернусь, — я едва сумела разомкнуть губы. — Только… приведу себя в порядок…
Ками неопределенно хмыкнул и вдруг шагнул, вставая на ступеньку выше меня. Так, что лица наши наконец-то очутились на одном уровне. Глаза у Ками были смертельно серьезными, а ладони, лежавшие на моих плечах, — жесткими и уверенными. Не детскими.
— Слушай меня, Найта, и слушай внимательно, — четко произнес он. Я не сразу сообразила, что на этот раз Ками говорил не на привычной для слуха смеси наречий, к которой с детства приучались все, кто жил в семьях равейн или магов, а на своем родном языке. Будто боялся перепутать слова или слишком волновался. — Не знаю, о чем ты там со своим телепатом трепалась, пока вы мерялись взглядами… Могу догадываться только. Но скажу одно — зря обижаешься. У Ногицунэ таких воспитанников, как я, не один десяток был. Она лучше знает, как поступать.
— Не в этом дело, — откровенничать не хотелось. Слова «человеческое сырьё» все еще эхом метались в голове.