Молоко в стакане оказалось слишком горячим, аж слезы выступили.
— Я дурака сваляла. Проморгала появление Аксая, позволила ему утянуть себя в телепорт. Очнулась уже где-то далеко… — внезапно понесло меня. В голову лезла всякая чушь, ничего общего с заготовленной версией. — Слава богам, никто меня убивать не собирался. Аксай был один. Мы… — я запнулась. — Говорили. Очень много. О разном. Кажется, я для чего-то была ему нужна. Не знаю, для чего, но…
Я замолчала и, обжигаясь, залпом осушила стакан. Горло теперь болело, но хоть сердце теперь не так колотилось. Надо же — я ведь почти не врала. Только утаила кое-что.
— А потом? — тихо спросил Ками, перебирая браслеты на правой руке. Камешки на нитке мерно звякали.
— Что — потом? Как будто и так не понятно, — я обвела пальцем край стакана, стирая белые подтеки. — Больше Аксай нас не побеспокоит. И домой он уже не вернется. Дэйр, мне неловко тебя просить, но, может, сделаешь что-нибудь с моей головной болью? — обернулась я к целителю прежде, чем кто-либо задал мне вопрос.
Дэриэлл мягко поднялся, и через мгновение на затылок мне легла прохладная ладонь. Я с удовольствием расслабилась и закрыла глаза. Ох, хорошо…
— Откуда у тебя блок? — спросила внезапно Корделия.
А я-то надеялась, что эту сторону вопроса обойдут вниманием.
— Память матерей, — тут мне пригодилась заранее придуманная отговорка. — Если честно, не думала, что потяну такое заклинание. Наверное, в стрессовом состоянии запускаются защитные механизмы, вот и получилось.
— Этот мерзавец что-то с тобой делал? — в голосе Дэриэлла звякнули льдинки.
— Ничего особенного, — честно ответила я. Боль постепенно отступала, не оставляя даже напоминания. Кофе уже не казался мне соблазнительной отравой. — Разговаривал со мной. Кормил. С днем рождения вот еще поздравил, — я невольно улыбнулась, представ свою «именинную пиццу». — Просто я очень боялась, что как-нибудь подведу вас… раскрою тайное убежище… И все такое. Хотя он был вовсе не таким плохим, как мы думали.
Пальцы Дэриэлла замерли.
— Нэй… Надеюсь, ты не испытываешь муки совести потому, что расправилась с этим чудовищем?
— Вот еще, — дальше я ступала с берега недомолвок на тонкий лед неотличимой от правды лжи. И лучше всего было бы сменить тему. — Ладно, забыли. Не хочу об этом говорить. Не сейчас. Так что там на завтрак? — я открыла глаза и широко улыбнулась, глядя на Дэйра снизу вверх.
Он поджал губы и отступил. Не поверил.
— Каша уже остыла. Можно бутербродов нарезать.
— Хорошо бы! — фальшивый энтузиазм навяз на зубах. — Ну, ладно, если со мной разобрались, то, может, обсудим планы на будущее? Делия, говорят, на базе была информация о другом отряде?
Княгиня хмыкнула и откинулась на спинку стула, заводя руки за голову. Белая блузка вызывающе натянулась. Взгляд Шинтара метнулся к Делии — быстро, будто бы по привычке, а потом снова стал безразличным.
— Я что, крайняя? Пусть кто-нибудь еще объясняет, — разочарованно протянула княгиня. — Ксиль, миленький, хватит уже дуться, ты же видишь, что малышка Найта не собирается тебя расчленять за то…
— Да, информация о группе была, — быстро произнесла Айне. Желтые глаза потемнели — признак недовольства — или видения. — Но я бы не стала ей верить. Слишком легко она досталась. Вдруг ловушка?
— Позавчера мы точно знали, что идем в ловушку. Не помню, чтобы это кого-то остановило.
Когда Максимилиан заговорил, я вздрогнула. По спине пробежали мурашки. Этот голос словно не ему принадлежал. Глубокий, красивый… Но без привычных интонаций — опасных, заигрывающих и хищных. Как будто из голоса ушла сила.
Вот только хищником был здесь не только Ксиль. А когда кто-то показывает слабость, то на запах крови реакция одна — ударить.
— Конечно, мы ведь твою ошибку исправляли! — грохнула чашкой по столу Этна, вскакивая. Белое стекло рассекла трещина, от края до дна. — Или забыл уже?
— Успокойся, милая моя, — попыталась урезонить ее Корделия, но тут взвилась уже Феникс:
— Да? Да? Успокоиться? Да сейчас! Все думали, что ее убили! — ткнула пальцем в мою сторону огненная мастерица. Глаза у нее подозрительно блестели, а речь была чересчур правильной, хотя и отрывистой. — Что, сейчас вид сделаем, что забыли уже, ага?
— А давайте забудем, кто вытаскивал ваши за… тьфу, вас за шкирку из всех передряг, дорогие мои? Кто первым сунулся на эту базу?
— Ты так говоришь, потому что он твой князь!
— А ты вообще молчи, ребенок! У-у-у, лисья морда!
— Найта меня старше на два года — она тоже ребенок?
— А может…
— Хватит! — рявкнула я и вскочила, почти физически ощущая направленные на меня взгляды. — Хватит уже! Ксиль — еще и командир, не забывайте об этом! И у всех бывают просчеты! А я… я для себя много уроков извлекла из этого! — на глаза у меня навернулись злые слезы, и картинка расплылась. — И вообще, мои отношения с Ксилем не касаются ни кого из вас. Может, кроме Дэриэлла. Уж простите, сама разберусь.
— Найта… — потрясенно прошептала Этна, едва ли не падая на стул. — Ты…
— Пойду умоюсь, — буркнула я, вытирая глаза. — И если хоть кто-то еще поднимет эту тему — пеняйте на себя. У меня нервы не железные. Хватит.
Дверь в кухню у Феникс до конца не закрывалась, и я впервые пожалела об этом. Ужасно хотелось хлопнуть посильнее, чтоб штукатурка осыпалась. На душе кошки скребли.
В ванной кран почему-то не хотел проворачиваться.
Да что это такое!
Вот, казалось бы, исполнилась мечта. Ксилю досталось за его ошибку. Ему больно. Больно так, что даже у меня скулы сводит. Он сам себя грызет, а Этна с Феникс еще и сверху добавляют. Справедливость восторжествовала.
Тогда почему же так погано?
Почему хочется отмотать время назад?
Я прижалась лбом к зеркалу, нависая над раковиной. Кран, похоже, заклинило.
— Ты крутишь не в ту сторону.
Горячие сильные пальцы легли поверх моих и осторожно направили. Потекла холодная вода — сначала тонкой струйкой, потом все сильнее и сильнее, заглушая даже стучащий в висках пульс. Я замерла, позволяя обнять себя и прикоснуться губами к виску.
— Ксиль… — у меня дыхание перехватило от нахлынувшей нежности.
— Прости меня, Найта. Пожалуйста. Я знаю, что виноват, но все равно прости. Я наврал тогда. «Делать, что надо, даже если ты не простишь»? Не смогу. Я даже дышать не смогу.
На одно короткое мгновение мне стало очень-очень больно… А потом нахлынуло невероятное облегчение. Как будто вскрыли наконец гноящийся нарыв. Мерзкая ассоциация, но очень… правдивая.
Я медленно выдохнула и повернулась, вслепую целуя Ксиля куда-то в подбородок.
— Ксиль… и ты меня прости. Я все равно никуда не денусь, но… пожалуйста, дай мне немного времени. Пока я не могу с тобой… как раньше, — невнятно, но искренне объяснила я.
Максимилиан не двигался и даже не дышал. Футболка сзади у меня намокла от водяных брызг. Спина покрылась мурашками.
— Гадко вышло.
— Ага. Ты… иди пока. Я умоюсь и вернусь. И давай уже, решай, что нам делать… командир.
Удивительно, но он послушался. Не сказал ни слова — вышел, прикрыл за собой дверь, оставляя меня наедине с холодной водой и совестью. Я медленно выдохнула, гася зарождающуюся истерику. Нельзя. Не сейчас.
Вскрыли нарыв. Хорошо. Но заживать он будет еще долго.
Глава 18. Период полураспада
После того, как я в гневе выскочила из кухни, страсти поутихли. Дэриэлл, не слушая возражений, отправил всех раненых обратно в «лазарет» — отлеживаться. Этна ушла патрулировать город, взяв с собой и Ками, чтобы лисенок не свихнулся со скуки в квартире, где даже телевизора не было. Скрылся куда-то по своим таинственным шакарским делам и Ириано. Корделия же, как могла, скрашивала одиночество Шинтара, которому целитель велел посидеть спокойно еще денек и не напрягать ноги, пока не окрепнут кости. Из «лазарета» долетали обрывки разговора и — изредка — тихий, чарующий смех княгини.
В итоге на импровизированный «военный совет» явились только мы с Максимилианом, Дэриэлл, Айне и Феникс. К счастью, огненная мастерица перестала гневно коситься на князя. Но все же она излучала недовольство, как излучает жар натопленная печь, когда угли уже рассыпались золой. Ну, ничего, остынет со временем… Я вздохнула с облегчением. Хоть одной проблемой меньше.
Что же касалось самого Северного князя, то он ожил немного. Взгляд снова стал ясным, поза — слегка расслабленной и открытой. Никаких судорожно сжатых кулаков, скрещенных на груди рук, поникшей головы…
«Как будто комнатный цветок, о котором забыли почти на неделю, а потом вспомнили и полили», — внезапно подумала я, и губы растянулись в улыбке. Уж слишком забавно смотрелись рядом слова «комнатный» и «Максимилиан». Да и с цветком его не сравнишь. Разве что глаза… нет, и они не похожи. Цветы так не сияют.
Вот море или небо — другое дело.
Поймав себя на том, что уже минуту любуюсь Ксилем, не вслушиваясь в его слова, я поспешно отхлебнула остывающий кофе и сделала вид, что просто задумалась. Но Дэриэлл невольно подложил мне свинью, поинтересовавшись:
— А ты как считаешь, Нэй? Кто прав?
— В чем именно? — бесхитростно прибегла я к любимой уловке Хелкара на экзаменах: если не можешь ответить на вопрос, заставь преподавателя сделать это за тебя.
— Я имел в виду точку зрения на информацию о вражеском отряде, — охотно развил мысль целитель. Глаза у него улыбались — наверняка догадался, что я витала в облаках и прослушала все на свете. — Конечно, Максимилиан лучше разбирается в стратегии и тактике, но уж больно похоже на ловушку… Сама посуди — у всех смотрителей были ментальные блоки, важная информация — за семью замками. И тут у одного из магов защита исчезает. Совершенно случайно, разумеется. А думал он в тот момент именно о местонахождении другого отряда. Подозрительные совпадения, разве не так?
— Ничего подозрительного, — пожал плечами князь. — Менталистика — наука тонкая. Блок мог слететь из-за болевого шока. И мысли в такой момент о том, придет или не придет помощь — это норма. Вопрос в том, откуда простой боец вообще мог знать, где обосновалась другая группа.