— Долгий путь — это простое заучивание языка, как это делают все, — он снисходительно усмехнулся, — короткий путь — это обучение с помощью внушения — знание языка вносится непосредственно в духовную сущность ученика.
— Ага, — кивнул Антоний и перевел другу, — короче, под гипнозом будут обучать. Опасно, зато быстро.
— А в чем опасность? — осторожно поинтересовался неофит.
Мартин задумался, потом сообщил:
— Могут быть осложнения, а какие — это невозможно просчитать. Например, один наш собрат в результате этой методики изучил весь курс традиционной и специальной алхимии за два вечера вместо полутора лет теоретических и практических занятий.
— И что же с ним случилось? — Оба ученика с любопытством уставились на своего наставника.
— В нем произошли какие-то внутренние изменения — в конечном итоге он стал превращаться в женщину. Выросли молочные железы, а его детородный орган, гм… рассосался. В общем, будучи по рождению мужем, он стал женой.
Антоний перевел, Ромул изумленно присвистнул:
— То есть превратился в транссексуала.
— Ну да, — кивнул товарищ, — видимо, произошла перестройка на генном уровне. Трансмутация какая-то…
— Спроси, — потребовал Злобин, — что с ним сталось в дальнейшем?
Антоний спросил.
— Что сталось? — Мартин пожал плечами. — Да, собственно, ничего плохого. Наоборот, сейчас он… э-э, точнее, она занимает должность придворного мага-лекаря. И сам король весьма доволен службой этого… этой целительницы.
— Н-да-а, — задумчиво протянул Ромул, — как-то это…
— Я бы не рисковал, — заявил ему Антоний. — Не хватало мне менять друга на подругу…
Злобин как-то странно посмотрел на товарища, перевел взгляд на куратора и заявил:
— Знаете, мне, конечно, интересно, каково это — побывать в шкуре женщины. Но все же хотелось бы остаться тем, кем уродился. Но, несмотря ни на что, я выбираю быстрый вариант. И будь что будет!
Мартин выслушал перевод, внимательно посмотрел на подшефного и кивнул:
— Хорошо, в таком случае будь готов к завтрашнему вечеру. С тобой проведут первый сеанс магического обучения. Затем еще один сеанс, и все — ты сможешь свободно общаться на романском наречии.
В тот день и весь последующий друзья так волновались, что едва понимали речи учителей-магов. Роман-Ромул и боялся неизвестности и в то же время испытывал сильное желание, наконец, самому понимать все, о чем говорят окружающие. Антон же переживал за друга — бес их знает, что может произойти при вмешательстве на глубинном психическом уровне. Он кое-что слышал в своей прежней жизни — будто бы все эти гипнотехники и в самом деле небезопасны. Да и что хорошего можно ждать от постороннего вмешательства в такой тонкий механизм, как человеческая психика?..
Потому они еле дождались вечера следующего дня, когда за Ромулом пришел Мартин и повел его в дальний конец поселка, где располагались возведенные из камня и дерева павильоны. Само собой Антоний увязался за ними. В одном из низких вытянутых строений их уже ждали. На циновке, скрестив ноги, восседал… самый настоящий китаец! Во всяком случае желтый цвет кожи и характерный разрез глаз не оставляли в этом никаких сомнений.
«Далеко ж его занесло», — хмыкнул про себя Столетов.
Ромулу велели разуться и сесть напротив желтолицего чародея. Затем в ход пошла уже знакомая им методика: маг достал подвешенный на нити полупрозрачный кристалл и завертел его пред глазами неофита. Вскоре тот впал в прострацию. Чародей принялся нараспев читать какие-то мантры на непонятном языке, если это вообще был человеческий язык. Потом он смолк и вперился неподвижным взглядом в темечко понурившегося и застывшего ученика.
Так продолжалось с четверть часа. Затем все повторилось — только в обратном порядке. Мантры, кристалл и резкий хлопок в ладоши, после которого Ромул очнулся, осоловелым взглядом пытаясь осознать окружающее.
Китаец кивнул Мартину, и тот поманил учеников за собой.
— Ну вот, — сказал он, когда все трое вышли наружу, — первый сеанс окончен. Как ты себя чувствуешь, Ромул?
Злобин неопределенно пожал плечами, потряс головой:
— Необычные ощущения. Словно в башку напихали опилки — вроде бы не тянет и тяжести нет, но все равно чем-то плотным набита.
Куратор согласно кивнул — так и должно быть.
Ночью Антон плохо спал, несколько раз просыпался, всматривался в темноту, в сторону дальней стены, где располагалась постель друга, — переживал за него. Но все было тихо.
Утром Роман первым делом сообщил приятелю, что видел странный и настолько красочный сон, что запомнил его до мельчайших деталей.
— Ты знаешь, Антоха, — принялся взволнованно рассказывать он, — это было словно наяву. Вначале я сидел в том павильоне, на циновке, и китайский гуру проводил со мной сеанс гипноза. Причем я видел, как из его лба появляются светящиеся знаки и плывут ко мне. Проникают мне в голову, и в уме возникает новое знание. Потом я оказался где-то в лесу, у самого подножия гор. И понимал, что могу говорить на языках всех народов. Ты только представь: я знал любые человеческие языки и наречия! Да что — человеческие, мне был ведом язык зверей и птиц. Я мог общаться с рыбами и насекомыми. С растениями — деревьями и травами!..
Столетов удивленно покачал головой.
— А ну, попробуй поговорить вон с тем вереском, — предложил он.
Под окном их домика рос вересковый куст. Роман, недолго думая, выскочил на крыльцо. Антон замешкался, потом последовал за ним. Его друг стоял и пристально разглядывал растение. Губы его едва заметно шевелились.
— Ну что? — с надеждой спросил Антон.
Тот отрицательно мотнул головой.
— К сожалению, это был лишь сон, — уныло произнес он.
— Жаль, — умышленно произнес Столетов на романском, — а я-то уж подумал о чуде…
— Я тоже, но что поделаешь… — в тон ответил ему друг, не замечая подвоха.
Наступила пауза. До Злобина, наконец, дошло. Он вскинулся, широко распахнутыми глазами уставился на товарища.
— Это что? — воскликнул он снова на романском. — Выходит, я уже владею языком этих франков?
Смеющийся друг похлопал его по плечу:
— Выходит, так.
Подошедший Мартин улыбнулся, услышав их диалог, а потом серьезно сказал:
— Но второй сеанс провести необходимо — для закрепления результата. А вообще, — он покашлял в кулак, — я удивлен, что Ромул с первого занятия впитал в себя духовный посыл учителя Ляна. В тебе заложены необычные для новичка способности, мой мальчик. Будем их развивать дальше.
Он посмотрел на Столетова:
— Антоний пусть тоже не отстает. Если приложите максимум усердия, сможете стать выдающимися магами. А теперь идем на тренировку.
После повторного сеанса внушения под гипнозом Роман почувствовал в себе некоторые перемены. Его потянуло на самостоятельное изучение письменности франков и римлян. В хранилище записанной в книгах мудрости при школе он нашел себе новое увлекательное занятие. Обложился свитками и манускриптами, написанными на латыни, и начал прилежно их изучать. Ему хватило нескольких текстов, чтобы разобраться в письме и овладеть им полностью. Так за короткое время он выучил не только романское разговорное наречие, но и латынь.
Язык и письмена давались ему столь легко, что он затратил на их освоение лишь несколько дней. И это было его новой положительной способностью. Что касается побочного эффекта, так тот не замедлил проявиться, хоть и не сразу. На второй день после вхождения в транс Роман вдруг выпал из повседневной реальности. Это случилось после занятий в библиотеке. Внезапно привычный мир исчез, пропали все звуки, краски и запахи, и его сознание очутилось в какой-то пустоте… Затем пустота уступила место мглистому пространству. Он явственно ощущал свое пребывание на твердой поверхности, но вокруг клубилась непроницаемая серая муть. Это состояние продлилось недолго — когда он вернулся обратно, оказалось, прошло всего несколько минут, а сам он сидел под деревом, неподалеку от их домика.
Злобин тут же поведал обо всем своему наставнику, а перед этим — Антону. Мартин посуровел взглядом и сказал, что можно было ожидать чего-то подобного. И вряд ли с этим удастся справиться даже самым опытным целителям. Он призвал Ромула внимательно следить за своим состоянием, никуда пока не отлучаться с территории школы и немедленно докладывать ему обо всех изменениях, если таковые произойдут вновь. А Столетова попросил неотлучно находиться при товарище, чтоб, случись что, сразу прийти на помощь.
Но, к счастью, подобные приступы больше не повторялись. Это и радовало, и страшило молодого вундеркинда, так же как его друга. Мало ли — а вдруг это сумеречное состояние накроет Романа в самый неподходящий момент? Да и вообще непонятно было, что оно собой представляет…
Между тем их обучение продолжалось. И день за днем молодые люди неузнаваемо менялись. Они уже свыклись с мыслью, что здесь, в этой ветке времени, человечество пошло не по привычному для них научно-техногенному пути развития, а по магически-экстрасенсорному. Собственно, впервые они это ощутили, только-только оказавшись здесь, — в схватке с враждебными королю рыцарями, когда некая неведомая сила пробудилась в них, бросила их в бой, вывела победителями… Теперь-то они начинали понимать суть данной силы. Эта цивилизация научилась вводить людей в прямой контакт с энергиями Вселенной… включать в единый всемирный поток, и они, Ромул и Антоний, бывшие Роман и Антон, все больше и больше находили вкус в этом занятии и прямо-таки физически чувствовали, как из ботанов-слабаков они превращаются в мудрых и бесстрашных бойцов, как пробуждаются в них силы, о которых они прежде и понятия не имели. А то, что они, двое новичков, наряду с другими учениками — большинство из которых были более продвинутыми, чем они, — учатся выполнять задания под наблюдением и контролем мастеров, постепенно подводило их к своей собственной специфике.
Роман почувствовал в себе талант психометриста — так назвал по-русски подобные способности его друг. Здесь это была одна из разновидностей магии визоров — тех, кто видел недоступное обычным людям. Просто прикоснувшись к любой вещи, он мог силой воли вызвать в уме все, связанное с нею за последнее время. Вначале временной промежуток составлял два, от силы три дня. Постепенно он увеличивался. За две недели упорных упражнений с разными предметами, Антон мог вызывать связанные с данной вещью события и персонажи сроком до месяца. Дальше — больше. История предметов протягивалась далеко в прошлое. И это подернутое таинственной дымкой минувшее заставляло новоиспеченного мага-визора трепетать в волнении.