Рыжая красотка вытянула руки — и между ладонями вспыхнуло сияние. Мгновенно оно превратилось в огненный шар, вырвалось из рук магини — шар взметнулся ракетой, ударил точно в башку чудища и рассыпался роем ярких искр.
Монстра приложило так, что он чуть не упал, а рев его теперь потряс и небеса. Это еще не было победой, Антон отлично понимал. Но миг успеха следовало развить! И Столетов кинулся врукопашную.
На что он рассчитывал? На быстроту своих действий. Подскочив к твари, которой едва доставал до груди, он что есть силы хлестнул мечом по необъятному туловищу — и вмиг понял, что если и задел, то нанес какую-то ничтожную царапину: лезвие тупо утонуло в шерсти, жесткой и густой.
Антон верно оценил свою скорость. Но он недооценил скорость врага. Могучая ручища мелькнула, Антон едва успел метнуться вниз — успел-таки! — когти чиркнули поверху, вспоров и доспехи, и куртку, и спину.
В горячке Антон не почувствовал боли, но ощутил, как мгновенно намокла кровью куртка, — от одного этого стало дурно, в глазах помутилось. Собрав силы, он бросился вправо, чем и спасся от смерти. Другая лапища впустую полоснула воздух.
И в этот миг раздался еще чей-то грозный рев. Конечно, такой рык, кроме самого монстра, мог издать только Вульфгар! Самозабвенно сокрушая нечисть, он впал в неистовство берсерка. Свирепый взгляд выхватил из мути безумия башенную фигуру. Вот он, достойный враг! — примерно так можно было бы обозначить взрыв бешенства, захлестнувший мозг норманна. В два прыжка он очутился близ супротивника.
Каким бы гигантом ни был Вульфгар, он приходился вожаку оборотней по плечо. Но дикая ярость делала его отменной машиной убийства. Боевой топор мелькнул с такой силой и скоростью, что монстр ничего не успел предпринять. Миг! — и лезвие отсекло ему левую руку.
Взвыв от боли, оборотень судорожно взмахнул обезоруженной культей. Удар пришелся Вульфгару в голову — как в боксе, левый боковой. Нокаут! Берсерк даже не отлетел в сторону. Он просто рухнул на месте, сложившись, как тряпичная кукла. Помятый шлем откатился в сторону.
Но тут же, словно верткий джинн, возле павшего товарища очутился щуплый бахис-следопыт — точно дух боевой ярости перепрыгнул в него из тела Вульфгара. Он с силой воткнул оба кинжала в бок оборотня и сразу отпрыгнул, но…
Но сарацину повезло меньше, чем норманну. Лапища со страшными когтями успела вдогонку и снесла следопыту голову.
И все же тактика нападающих была верной! Обессилевший монстр шатался, выл дурным голосом… «Добить! — неслись яростные, отчаянные мысли в мозгу мага Антония и его товарищей. — Добить, добить, добить врага!..»
Успел восстановиться смуглый маг. Ослепительно полыхнула молния, разряд вонзился в лохматую тушу. Это и стало переломной точкой схватки. Гигантская фигура грузно завалилась навзничь.
Антон чуял, что с кровью силы покидают его. Он превозмог себя, вскочил. Поверженное чудище красными воспаленными глазами смотрело ему в лицо…
Потом Столетов вспоминал этот миг — и признавался себе, что если бы он увидел в этих глазах боль, отчаяние, мольбу о пощаде — хоть что-то человеческое! — он бы мог дрогнуть. И неизвестно, что было бы дальше. Но взгляд нелюди и был нечеловеческим — неприкрытая жажда убийства, и больше ничего. И в Антоне вспыхнула жестокая радость. Месть — сладкая штука, что там говорить. Высоко вскинув руки, маг вонзил меч прямиком в левый глаз твари.
Монстр предсмертно взревел, тело дернулось в такой судороге, что Столетова чуть не опрокинуло наземь. Но это было последнее «прощай» предводителя нечисти. Пробитый сталью мозг умер — и боевой порядок оборотней распался, превратившись в толпу бестолковых растерянных существ. Стрелы и клинки бахисов принялись крушить уродов.
Однако игра не закончена! Убийца-белг жив, он здесь, хотя лишился своего воинства, а значит, и почти всех сил. Потому — впереди еще одна схватка. Это понимали все, кому удалось до сих пор выжить.
Роман был уже здесь:
— Антоха! Ранен? Сильно?!
— Пустяки, — задыхаясь, выговорил Столетов. — Конец этому… пугалу… Теперь того гада… не упустить…
Злобин выпрямился, чуть прищурился.
— Вижу, — спустя мгновение сказал он. — Сейчас мы его возьмем за хобот…
Подбежала Клотильда. В руках — разряженные самострелы. Остатки рассеченной кольчужки висят железными лохмотьями, но сама магиня, слава богу, не задета. Она разгорячилась, разрумянилась и никак не походила на робкую барышню, как некоторые могли о ней подумать. В лице девушки была тревога:
— Ты ранен?
— Пустяки… — начал было свое Антон, но она решительно перебила:
— Снимай кольчугу и куртку! Я посмотрю, что у тебя там.
Роман лукаво и многозначительное произнес:
— Ну, вы здесь лечитесь, а нам — дело делать…
— Я с вами! — рыпнулся было Антон, но его дружно угомонили: лечись давай!.. А Мартин, Роман, Брунгильда и чернявый маг уже без помех устремились в усадьбу Гундульфа, благо, вот она, в ста метрах.
Абдулла окинул воспаленными глазами поле боя и из своих бойцов в живых увидел только поднимающегося как ни в чем не бывало Вульфгара — вид у воина был все еще ошалелый. Крикнув ему, чтоб добил раненую нечисть, сарацин пустился следом за магами.
Здесь друид, видно, не считал нужным скрывать следы. Роману не стоило ни малейшего труда распознать серебристую линию. Та уходила в башню, высившуюся в самом центре поместья.
— Он там! — гаркнул Роман и вскинул руку.
Бойцы бросились к башне… но несколько недвижных фигур преградили им путь. Абдулла вгляделся и выругался — среди этих нелюдей бахис узнал двоих погибших белгов. Или не погибших? Он кратко поведал об этом остальным. Роман присвистнул:
— Да вы гляньте на этих уродов: они ж все в трупных пятнах.
— Мертвые? — зачем-то быстро переспросил Мартин, на что Абдулла ответил, скривившись:
— Мертвее не бывает.
А чернявый маг буркнул:
— Восставшие мертвецы. Гули!
Сарацин кивнул: именно так они зовут этих тварей в своих аравийских песках. Гуль — оживший с помощью черной магии кровожадный мертвец.
— Да пошли они! — зло бросила Брунгильда и прыгнула на ближайшего к ней зомби.
Увы, сталь их не брала: стрелы вонзались куда надо, клинки втыкались и резали, но какой толк от оружия, если враг уже мертв. Зато сами поднятые Зоной покойники, отменно махая тесаками и топорами, начали теснить людей.
Охрипший в запарке боя Абдулла прокричал:
— Головы им рубите! Отсекайте башку!..
И как только боевые товарищи стали выполнять его приказ, дело пошло на лад. Обезглавленные зомби падали замертво. Вскоре путь к логову колдуна был расчищен.
Едва отдышавшись, ратники кинулись вперед, к башне… и тут наемник сам выскочил из нее.
Он, должно быть, понял, что ни сбежать, ни спрятаться уже не удастся. Трезво мыслил мужик, ничего не скажешь! Единственный шанс — прорваться с боем, и он решил этот шанс испытать, а дальше — будь что будет.
Первый его шаг дал эффект неожиданности. Атакующие маги на секунду оторопели. И поплатились за это.
Белг молниеносно вскинул самострел. Вжик! — свистнула короткая стрела, смуглый парень схватился за горло и повалился на спину.
— Ах ты, гад! — выкрикнула магиня.
Сработали сразу два самострела — Мартина и Абдуллы. Одна стрела промчалась мимо, другая попала в грудь белга. Враг скорчился — и точно в голову ему угодил пламенный шар Брунгильды.
Он был не очень велик: рыжая колдунья не совсем восстановилась. Но и человек не трехметровый оборотень! Огненным ударом белга швырнуло наземь, опалило, ослепило, обожгло… но он все-таки нашел в себе силы вскочить и броситься наутек.
И тут же две стрелы впились ему в спину. Он упал, приподнялся — и Абдулла метким выстрелом всадил в него еще одну.
— Ну, вот и все, — проронил Роман.
Но нет, это было еще не все.
— Стойте! — раздалось сзади. — Стойте, я сам!..
Визор Антоний бежал сюда. Клотильда наскоро подлечила его, залепив раны обезболивающим пластырем из каких-то трав. Жгучая боль, которую маг начал было ощущать, сразу стихла, затем исчезла, правда, вместе с нею исчезли и обычные ощущения, спина онемела. Ну да шут с ней! — Антон не мог остаться в стороне, когда друзья бьются.
Правда, этот рывок почти лишил его сил — чего-то молодой маг не рассчитал. Но дело того стоило. Столетова вдруг осенило: надо взять убийцу живым!
Собственно, и другие понимали это не хуже, но уж как вышло, так вышло.
— Стойте, — повторил, задыхаясь, Антон, подбежал, и все расступились. — Подождите, я должен сам.
…Антон бросился по кровавому следу. В глазах мутилось и темнело, мир опасно плыл, словно играл в жестокую игру с ним, Антоном Столетовым… И где-то совсем рядом бродила старуха с косой. Урожай выпал обильный — знай себе маши, да коси жизни людей и нелюдей. Вот еще один: бежит, трепыхается, а не попытаться ли и его тоже… Антон сжал зубы: ну уж нет! Не дождешься!
Травяной пластырь Клотильды прекрасно обезболил рану — даже как-то слишком хорошо, малость и до испуга: спина как будто исчезла, маг совсем не ощущал ее, показавшийся в пылу боя горячим воздух и потная рубаха между затылком и поясницей пропали куда-то — нет их, и все тут.
Но пугаться было некогда.
Тело не болело, кровь больше не текла. Однако слишком много сил было потеряно. При всем магическом опыте Антона он уже не мог толком восстановиться, ибо погоня меньше всего походила на детскую забаву…
Значит, на все про все — минут пять, не больше.
Капли крови густо усеивали тропу и придорожную траву. Собственно, тут не надо было быть магом и даже сыщиком. Догнать! — и все. Задача самая простая. Но просто — не значит легко. Особенно сейчас, когда все на пределе сил.
Кровавый след выгнал Антона из усадьбы Гундульфа. Здесь расстилалось поле зловещего вида, и уж, конечно, черт-те что могло на этом поле произойти… А впрочем, гадать нечего — вон он, гад! Упал. Ползет.
Тело врага было утыкано короткими ст