Все лгут. Поисковики, Big Data и Интернет знают о вас всё — страница 11 из 18

Цифровая сыворотка правды

Все врут. О том, сколько выпили по дороге домой. О том, как часто ходят в тренажерный зал, сколько стоят эти новые туфли, будут ли читать эту книгу. Они говорят, что больны, когда вполне здоровы. Они говорят, что будут на связи, когда не собираются этого делать. Они утверждают, что говорят не о вас, хотя именно вас они и обсуждали. Они говорят, что любят вас, хотя на самом деле это не так. Они говорят, что счастливы, хотя в действительности хандрят. Они говорят, что им нравятся женщины, тогда как предпочитают мужчин. Люди врут друзьям. Боссам. Детям. Родителям. Они обманывают врачей и мужей. Лгут женам. Они врут сами себе.

И они – я совершенно в этом уверен – врут во время опросов.

Вот вам краткий обзор:

Вы когда-нибудь жульничали на экзамене?

Вы когда-нибудь мечтали кого-нибудь убить?

Вам когда-нибудь хотелось соврать? Многие люди при опросах занижают количество случаев неловкого поведения и дурных мыслей. Они хотят хорошо выглядеть, хотя большинство опросов анонимны. Это называется «социально приемлемое смещение».

Одна серьезная статья 1950 года{73} представила веские доказательства того, как опросы могут пасть жертвой этого явления. Исследователи собрали из официальных источников данные о жителях Денвера: сколько процентов из них голосовали, давали деньги на благотворительность и имеют читательский билет в библиотеке. Затем они сами опросили денверцев – чтобы увидеть, насколько эти показатели совпадают с реальностью. Результаты оказались шокирующими. То, что люди сообщали в анкетах, сильно отличалось от сведений, собранных учеными. Хотя никто не подписывал анкету, все в основном преувеличивали свой регистрационный статус избирателя, стремление голосовать и участие в благотворительности.

Изменилось ли что-либо за 65 лет? В век интернета отсутствие библиотечного читательского билета никого больше не смущает. Но несмотря на изменение представлений о неудобном или нежелательном, стремление людей обманывать социологов остается весьма сильным.

Во время недавнего исследования выпускникам университета Мэриленда задавали различные вопросы об их жизни во время учебы{74}. Ответы сопоставлялись с официальными отчетами. Люди постоянно давали неверную информацию, что позволяло им выглядеть лучше, чем они были на самом деле. Меньше 2 % опрошенных сообщили, что закончили обучение со средним баллом ниже 2,5 (в действительности таких было около 11 %). А 44 % заявили, что в прошлом году они сделали пожертвование университету (в действительности таких было около 28 %).

Вполне возможно, именно ложь сыграла роль в провале опроса{75}, не сумевшего предсказать победу Дональда Трампа в 2016 году. Исследования в среднем недооценивали его поддержку примерно на два процентных пункта. Некоторые люди могли постесняться сказать, что собираются голосовать за него. Другие, возможно, утверждали, что затрудняются ответить, в то время как все время были за Трампа.

Зачем люди дают ложную информацию в ходе анонимных опросов? Я спросил об этом Роджера Туранго, почетного профессора университета штата Мичиган и, возможно, лучшего специалиста в мире по отклонению от социально желательного поведения. «Наша слабость в отношении «белой лжи» является важной частью проблемы, – пояснил он. – В реальной жизни люди врут примерно в трети случаев. Эта привычка переносится и на опросы»{76}.

То есть существует странная привычка – иногда мы лжем сами себе. «Имеет место нежелание признаться самому себе, что, мол, ты облажался как студент», – говорит Туранго.

Привычка лгать самому себе может объяснить, почему так много людей утверждают, будто их результат выше среднего{77}. Насколько велика эта проблема?

Более 40 % инженеров одной компании заявили, что входят в 5 % лучших работников.

Более 90 % преподавателей колледжей говорят, что уровень их квалификации выше среднего. Четверть старшеклассников считают, что они входят в 1 % лучших учеников по умению ладить с другими людьми. Если вы не честны с самим собой, то наверняка не будете честны и при опросе.

Еще один фактор, способствующий вранью при опросах – сильное желание произвести хорошее впечатление на незнакомца, проводящего собеседование (если опрос проводится в устной форме). Как добавляет Туранго, «приходит человек, который выглядит как ваша любимая тетя… Вы готовы рассказать вашей любимой тете, как в прошлом месяце курили марихуану?»[13]

Вы готовы признать, что не дали денег на свою старую добрую альма-матер?

Именно поэтому чем более обезличенными будут условия получения информации, тем больше честных ответов вы получите. Для этого лучше проводить интернет-опросы, а не телефонные, которые, в свою очередь лучше проводимых интервьюерами. Люди в большей степени готовы давать правдивые ответы, находясь в одиночестве, чем если рядом с ними в комнате есть кто-то еще.

Однако при проведении опроса на деликатные темы каждый метод обследования будет приводить к значительному искажению информации. В этом случае Туранго использует слово, часто применяемое экономистами: «стимул». У людей нет стимула говорить правду.

Так как же мы можем узнать, что в действительности они думают и делают?

В некоторых случаях имеются официальные источники данных, из которых мы можем узнать правду. Например, даже если люди лгут о своих благотворительных пожертвованиях, можно получить реальные цифры по регионам от самих благотворительных организаций. Но когда мы пытаемся узнать о поведении, которое не заносится в официальные отчеты, или хотим выяснить, что люди думают – то есть их истинные убеждения, чувства и желания, – нет никакого другого источника информации, кроме того, что люди соизволят сказать в ходе опроса. До сих пор так и было.

И это второй важный аспект больших данных: некоторые интернет-ресурсы, служа своего рода цифровой сывороткой правды, заставляют людей признать то, что они не признают больше нигде. Вспомните о поисковых запросах в Google. Помните условия, делающие людей более честными. Онлайн? Есть. В одиночестве? Да. Нет человека, осуществляющего опрос? Все верно.

Есть еще одно огромное преимущество поиска в Google, заставляющее людей говорить правду – стимулы. Если вам нравятся расистские шутки, у вас нет причин поделиться этим фактом в ходе опроса. Тем не менее для поиска лучших новых расистских шуток онлайн они есть. Если вы считаете, что страдаете от депрессии, у вас нет мотива признать это во время опроса. Но он у вас есть, когда вы начинаете узнавать в Google о симптомах и возможных методах лечения.

Даже если вы врете самому себе, Google все же может узнать правду. За пару дней до выборов вы и некоторые из ваших соседей можете считать, что обязательно пойдете на избирательный участок и проголосуете. Но если ни вы, ни они не искали информацию о том, как и где голосовать, специалисты по поиску и обработке данных вроде меня могут сказать: явка в вашем районе будет низкой. Точно так же, возможно, вы еще не признались самому себе, что страдаете от депрессии – даже когда делаете в Google запросы о неконтролируемом плаче и о том, что с трудом вылезаете из постели. Это будет ясно по поисковым запросам о депрессии, о которых я говорил ранее.

Проанализируйте свой опыт общения с Google. Полагаю, время от времени вы вводите в поле запроса нечто такое, что выдает поведение или мысли, в которых вы постеснялись бы признаться в приличном обществе. В самом деле, очевидно, что подавляющее большинство американцев сообщают Google некоторые очень личные сведения. Например, они ищут «порно» чаще, чем «погода»{78}. Это, кстати, мало согласуется с результатами одного опроса, в котором только около 25 % мужчин и 8 % женщин признаются в просмотре порнографии{79}.

Вы могли бы отметить определенную честность в результатах поиска Google, глядя на то, как поисковик автоматически пытается выполнить ваши запросы. Его предложения основаны на наиболее распространенных поисковых запросах, сделанных другими людьми. Таким образом, автоматический подбор информации по запросам показывает нам, что люди ищут в Google. На самом деле автозаполнение может немного вводить в заблуждение. Google не вставляет определенные слова, которые он считает неуместными{80}, вроде мата и «порно». Это означает, что, согласно автозаполнению, мысли человека, выраженные в Google, менее скабрезны, чем на самом деле. Но даже несмотря на это, все-таки порой происходят довольно пикантные недоразумения.

Если вы введете в строку поискового запроса «почему…», то первые два варианта в Google, в настоящее время автоматически завершающие вопросы – «Почему небо голубое?» и «Почему существует високосный год?» Система предполагает, что это две наиболее распространенные цели поиска. Третий вариант: «Почему мои какашки зеленые?» И это автозаполнение в Google может вызвать у вас беспокойство. Сегодня, если вы введете в поисковую строку: «Нормально ли – хотеть…», первое предложение автозаполнения – «убить». Если вы введете: «Нормально ли – хотеть убить…», то первый вариант автозаполнения – «мою семью».

Хотите больше доказательств того, что поиск Google может показать другую картину мира, отличную от той, которую мы обычно видим? Рассмотрим поисковые запросы, связанные с сожалениями относительно решения иметь или не иметь детей. Прежде чем принять это решение, некоторые пары опасаются сделать неправильный выбор, и почти всегда вопрос ставится именно так: будут ли они жалеть, что у них нет детей. Люди в семь раз чаще спрашивают у Google, будут ли они жалеть об отсутствии детей, чем о наличии.

После принятии решения, родить (усыновить/удочерить) ребенка или нет, люди иногда признаются в том, что раскаиваются в сделанном выборе. Это может показаться шокирующим, но после принятия решения цифры меняются местами. Взрослые с детьми в 3,6 раза чаще сообщают Google, что жалеют о своем решении, чем взрослые без детей{81}.

Есть один нюанс, который следует иметь в виду, читая эту главу: Google может показывать смещение в сторону неблаговидных мыслей, которые люди наверняка не могут обсуждать с кем-либо еще. При этом, если мы пытаемся раскрыть эти мысли, возможности Google могут оказаться весьма полезны. И большое различие между сожалениями о решении иметь и не иметь детей может многое сообщить нам об этих неуместных мыслях.

Давайте на мгновение остановимся и задумаемся, что на самом деле означает поисковый запрос вроде:

«Я сожалею, что завел(-а) детей». Компания Google позиционирует себя как источник, непосредственно из которого мы можем черпать информацию на такие темы, как погода, кто выиграл вчерашний матч или когда была возведена статуя Свободы. Но иногда мы печатаем в Google свои мысли без оглядки на цензуру, без особой надежды на то, что эта система даст нам прямой ответ. В этом случае поисковое окно служит своего рода исповедником.

Ежегодно фиксируются тысячи поисковых запросов вроде «Я ненавижу холодную погоду», «Меня раздражают люди» и «Мне грустно». Конечно, эти тысячи «мне грустно» представляют собой лишь малую часть из сотен миллионов людей, которым в этом году было тоскливо. Мои исследования показали: запросы, выражающие мысли вместо поиска определенной информации, принадлежат лишь небольшой части тех, кому эти идеи приходят на ум. Аналогично мои исследования показывают, что тысячи американцев, ежегодно вводящих в поисковик фразу «Я сожалею, что у меня есть дети», представляют собой лишь небольшую выборку из тех, кому в голову пришла эта мысль.

Дети, безусловно, огромная радость для многих – скорее всего, для большинства. И несмотря на страх моей мамы, что «ты и твой глупый анализ данных» может ограничить количество ее внуков, это исследование не изменило моего желания иметь детей. Но это неприглядное сожаление интересно – это другой аспект человечества, о котором мы вряд ли могли бы узнать на основе традиционных данных. Наша культура постоянно заваливает нас изображениями прекрасных, счастливых семей. Большинство людей никогда даже не предполагали, что могут пожалеть о наличии детей. Но некоторые жалеют. И они не могут признаться в этом никому – кроме Google.

Правда о сексе

Сколько геев среди американских мужчин? Это легендарный вопрос из исследований сексуальности. Тем не менее он остается одним из самых сложных для социологов, на него ищут ответ очень долго. Психологи уже давно не верят известной оценке Альфреда Кинси, опирающейся на опросы выборки заключенных и проституток, согласно которой 10 % американских мужчин являются гомосексуалистами. Сейчас данные репрезентативных опросов сообщают о 2–3 %. Однако сексуальные предпочтения прочно входят в число тех вопросов, отвечая на которые люди склонны лгать. Думаю, что могу использовать большие данные для самого лучшего ответа на этот вопрос изо всех когда-либо полученных.

Во-первых, надо более подробно остановиться на результатах опросов. Последние утверждают, что геев гораздо больше в толерантных штатах, чем в нетолерантных. Например, по данным исследования Gallup, доля геев почти в два раза выше в Род-Айленде, штате с наибольшей поддержкой гей-браков, чем в Миссисипи, штате с самой низкой поддержкой гей-браков{82}.

У этого есть две возможные причины. Например, геи рождаются в нетолерантных штатах и затем могут переехать в более толерантные. Кроме того, геи в нетолерантных штатах не готовы сообщать о своей ориентации – они скорее солгут при ответе на этот вопрос.

Некоторую информацию, связанную с переездами геев, можно почерпнуть из другого источника больших данных – Facebook, который позволяет пользователям указать, представители какого пола их интересуют. Около 2,5 % мужчин-пользователей этой социальной сети интересуются мужчинами. Это примерно соответствует результатам исследований. И Facebook тоже показывает большие различия в проценте геев в штатах с высокой и низкой толерантностью: согласно Facebook, процент геев в Род-Айленде в два раза выше, чем в Миссисипи.

Facebook также может предоставить информацию о перемещениях людей. Я сумел распознать место постоянного проживания части пользователей Facebook, являющихся открытыми геями. Это позволило сразу оценить, сколько геев уехало из нетолерантных штатов в более терпимые районы страны. Ответ? Явно присутствует некоторая подвижность. Например, геи переезжали из Оклахома-Сити в Сан-Франциско. Но, по моему мнению, мужчины, упаковывающие свои CD с Джуди Гарленд и отправляющиеся в места с более свободными нравами, могут составлять не более половины разницы числа гей-населения в толерантных и нетолерантных штатах[14].

Кроме того, Facebook позволяет нам сосредоточить внимание на старшеклассниках. Это особая группа, поскольку школьникам редко удается выбирать место жительства. Если мобильность объясняет различие количества открытых геев в разных штатах, то эта разница не должна проявляться среди школьников – пользователей Facebook. Так что же нам говорят данные о последних? В нетолерантных штатах намного меньше открытых геев-школьников. Только две тысячи ребят – учащихся средней школы в Миссисипи являются открытыми геями. Так что мобильность – это еще не все.

Если одинаковое число мужчин-геев, родившихся в каждом штате, и мобильность не могут полностью объяснить, почему в некоторых регионах так много открытых геев, то очень большую роль должна играть скрытность. Что возвращает нас к Google, с которым люди оказались готовы поделиться очень многим.

Есть ли способ использовать поисковые запросы в области порно для того, чтобы проверить, сколько геев на самом деле имеется в каждом штате? Действительно есть. По моим оценкам, по всей стране – используя данные поисковых запросов Google и Google AdWords – гей-порно составляет около 5 % от поисковых запросов порно, сделанных мужчинами{83}. (Это относится к поиску таких терминов, как «Rocket Tube» – популярный порнографический гей-сайт, а также «порно с геями»).

А как это число варьируется в разных частях страны? В целом в толерантных штатах выполняется больше поисков гей-порно, чем в нетолерантных. Это имеет смысл, учитывая, что некоторые геи переехали из нетолерантных мест в более терпимые. Но отличия не столь велики, как у данных, полученных на базе опросов или Facebook. По моим оценкам, в Миссисипи 4,8 % порнографических поисковых запросов связаны с гей-порно – это гораздо больше цифр, выявленных в исследованиях или в Facebook, и достаточно близко к 5,2 % аналогичных запросов, сделанных в Род-Айленде.

Так сколько же американских мужчин являются гомосексуалистами? Цифра, полученная на базе поисковых запросов о мужской порнографии – примерно 5 %, – кажется в достаточной степени истинной оценкой величины гей-сообщества в США. Есть еще один, менее очевидный, способ получить это число. Он требует некоторых научных данных. Мы могли бы использовать взаимосвязь между толерантностью и величиной открытого гей-населения. Потерпите минутку.

Мои предварительные исследования показывают: в рассматриваемом штате каждые 20 процентных пунктов поддержки гей-браков означают увеличение в этом штате количества мужчин, открыто идентифицирующих себя в качестве геев на Facebook, почти в полтора раза. Исходя из этого, мы можем оценить, сколько мужчин, родившихся в гипотетически полностью толерантном штате (где 100 % жителей поддерживает однополые браки), стали бы открытыми геями. По моим оценкам, это около 5 % – что соответствует данным, полученным по базе поисковых порно-запросов. Ближайший пример мы могли бы найти в полностью толерантной среде школы для мальчиков в районе Калифорнийского залива. Около 4 % из них – открытые геи на Facebook. Что, похоже, полностью соответствует моим подсчетам.

Должен отметить, что я еще не смог придумать метод оценки однополого влечения для женщин. Здесь данные поисковых порнографических запросов не менее полезны. Однако порнографию смотрит гораздо меньшее число женщин, что делает выборку менее представительной. А среди тех, кто все же смотрит ее – включая даже женщин, которых в реальной жизни преимущественно привлекают мужчины, – наибольшей популярностью пользуется лесбийская. В целом лишь 20 % женщин, смотрящих видео на PornHub, лесбиянки.

5 % геев среди американских мужчин – это, конечно, оценочная величина. Некоторые люди бисексуальны, другие – особенно молодежь – не определились в своей ориентации. Очевидно, вы не сможете определить это настолько же точно, насколько возможно подсчитать число голосующих или посещающих кинотеатры.

Но одно из следствий моей оценки совершенно очевидно: очень многие в США – особенно в нетолерантных штатах – до сих пор скрывают свои сексуальные предпочтения. Они не раскрывают их в Facebook. И не признаются в них во время опросов. И во многих случаях даже могут быть женаты на женщинах.

Получается, жены достаточно часто справедливо подозревают своих мужей в том, что они геи. Эти мысли проявляются в удивительно частом автозавершении: «Мой муж… гей». Слово «гей» – на 10 % более вероятное завершение поискового запроса, начинающегося словами «Мой муж…», чем слово, занимающее второе место – «обманщик». Кроме того, оно встречается в восемь раз чаще, чем «алкоголик», и в 10 раз чаще, чем «страдает депрессией».

Возможно, очень показательно, что запросы, связанные с сексуальностью мужа, гораздо более распространены в наименее толерантных регионах. Штаты с самым высоким процентом женщин, задающих подобные вопросы – Южная Каролина и Луизиана. На самом деле в 21 из 25 штатов, где этот вопрос задается наиболее часто, поддержка однополых браков ниже, чем в среднем по стране.

Google и порносайты – не единственные полезные ресурсы информации, когда речь идет о мужской сексуальности. У больших данных существует еще больше доказательств того, что многие живут, скрываясь. Я проанализировал объявления на Craigslist в интернете – мужчины ищут «отношения на одну ночь» с мужчинами. В менее толерантных к геям штатах процент таких объявлений, как правило, выше. Наименее терпимыми являются Кентукки, Луизиана и Алабама.

Но вернемся к поиску данных в Google. Один из самых распространенных поисковых запросов, появляющихся непосредственно перед или после «гей-порно» – «тест на гомосексуальность». (Эти тесты осмеливаются определять, является ли мужчина гомосексуалистом или нет.) В наименее толерантных штатах поиск «гей-теста» примерно в два раза выше, чем в среднем по стране.

Что же означает такое метание между «гей-порно» и «гей-тестом»? Предположительно это свидетельствует о довольно сильном – если даже не мучительном – смущении. Разумно предположить желание некоторых мужчин убедиться в том, что их интерес к гей-порно совсем не означает склонности к гомосексуализму.

Данные поиска в Google не позволяют нам увидеть статистику конкретного человека в течение некоторого времени. Однако в 2006 году AOL передала ученым выборку запросов своих пользователей. Вот, например, некоторые данные одного анонимного пользователя в течение шести дней.

Пятница 03:49:55 – Бесплатные гей фото (!)

пятница, 03:59:37 – Раздевалка гей фото

пятница 04:00:14 – Гей фото

пятница 04:00:35 – Гей секс фото

пятница 05:08:23 – Проверка на гомосексуальность

пятница 05:10:00 – Тест на полноценного гея

пятница 05:25:07 – Гей-тесты для сомневающегося мужчины

пятница 05:26:38 – Тесты на гомосексуальность

пятница 05:27:22 – Тесты «я – гей?»

пятница 05:29:18 – Гей фото

пятница 05:30:01 – Фото обнаженных мужчин

пятница 05:32:27 – Бесплатные фото обнаженных мужчин

пятница 05:38:19 – Фото горячий гей-секс

пятница 05:41:34 – Горячий гомосексуальный анальный секс

среда, 13:37:37 – Тесты «я – гей?»

среда 13:41:20 – Тесты на гомосексуальность

среда 13:47:49 – Горячий гомосексуальный анальный секс

среда, 13:50:31 – Бесплатное гей видео (!)

Из этого, безусловно, видно: указанный мужчина чувствует себя некомфортно со своей сексуальностью. Данные Google говорят нам, что подобных мужчин немало, и большинство из них, по правде говоря, живут в штатах, менее терпимых к однополым отношениям.

Чтобы поближе взглянуть на людей, стоящих за этими цифрами, я попросил врача-психиатра, практикующего в штате Миссисипи и специализирующегося на оказании помощи скрытым геям, узнать, не согласится ли кто-либо из его пациентов поговорить со мной. Один человек выразил готовность. Он сказал мне, что является профессором в отставке, ему около шестидесяти и он женат на одной женщине более 40 лет.

Около 10 лет назад, когда его захлестнул очень сильный стресс, он обратился к психологу и наконец узнал о своей сексуальной ориентации. Он сказал, что всегда знал о своем влечении к мужчинам, но думал, что это общее свойство всех людей, о котором не принято говорить. Вскоре после начала терапии у него произошла первая и единственная гомосексуальная связь с одним из его студентов, которому было около 30 лет. Этот опыт он описывает как «потрясающий».

У них с женой нет сексуальных отношений. Он говорит, что чувствовал бы себя виноватым, если бы развелся или начал открыто встречаться с мужчиной. При этом сожалеет практически обо всех важнейших решениях в своей жизни.

Профессора в отставке и его жену ждет очередная ночь без любви и без секса. Несмотря на огромный прогресс, сохранение нетерпимости к геям приводит к тому, что миллионам других американцев приходится жить так же.

Вас, возможно, не шокирует тот факт, что 5 % мужчин являются геями, а другие просто скрывают свою ориентацию. Но были времена, когда большинство людей были бы огорошены, узнав об этом. Да и сейчас еще встречаются места, где большинство людей подобная информация ошеломляет.

«В Иране нет гомосексуалов{84}, в отличие от вашей страны, – настаивал в 2007 году президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. – В Иране нет ничего подобного». Мэр Сочи Анатолий Пахомов, незадолго до того, как в его городе состоялись зимние Олимпийские игры 2014 года, сообщил: «У нас в городе нет геев»{85}. Но интернет-поведение показывает значительный интерес к гей-порно как в Сочи, так и в Иране{86}.

В этой связи возникает очевидный вопрос: существуют ли в настоящее время в Соединенных Штатах какие-либо общие сексуальные интересы, которые до сих пор считаются шокирующими? Это зависит от того, что именно вы считаете общим и насколько легко вас привести в смятение.

Самые популярные поисковые запросы на PornHub включают такие слова, как «подросток», «секс втроем» и «минет» – для мужчин, а также фразы вроде «страстная любовь», «облизывание сосков» «мужчина лижет киску» – для женщин.

На основании информации, полученной от PornHub, мы узнали о некоторых фетишах – иначе мы бы даже не догадались об их существовании. Существуют женщины, ищущие «анальные яблоки» и «секс с мягкими игрушками». Существуют мужчины, ищущие «фетиш – сопли» и «распятие обнаженных». Но эти поисковые запросы редки – даже на этом огромном порносайте их всего около 10 в месяц.

При изучении данных PornHub становится совершенно очевидным еще один момент: там есть кто угодно для кого угодно. Женщины, что неудивительно, часто ищут «высоких» парней, «смуглых», «красавчиков». Но они также иногда посматривают на «низких» мужчин, «бледнокожих» и даже на «страшненьких». Встречаются женщины, интересующиеся «мужчинами-инвалидами», «пухлыми парнями с маленьким членом» и «жирными уродливыми старикашками». Мужчины часто ищут «худощавых» женщин, с «большими сиськами» и «блондинок». Но они также иногда посматривают на «толстых», женщин с «маленькой грудью» и с «зелеными волосами». Встречаются мужчины, интересующиеся «лысыми женщинами», «карлицами», а также «женщинами без сосков». Эти данные могут порадовать тех, кто не высок, не темноволос, некрасив или не является худощавой блондинкой с большим бюстом[15].

Как насчет других достаточно частых, но при этом довольно удивительных поисковых запросов? Среди 150 самых распространенных у мужчин, наиболее неожиданными для меня являются кровосмесительные – те, о которых я говорил в главе, посвященной Фрейду. Другие запросы, о которых мужчины обычно не говорят – «shemale» («транссексуал с женскими чертами лица и мужскими гениталиями»; 77-й по количеству запросов) и «бабушка» (110-е место в списке наиболее частых поисков). В целом около 1,4 % поисковых запросов мужчин на PornHub относится к поиску женщин с пенисами. Примерно 0,6 % (0,4 % относится к мужчинам в возрасте до 34 лет) ищут изображения пожилых людей. Только 1 из 24 тысяч мужских запросов на PornHub упоминает детей – это может быть связано с тем, что PornHub, по понятным причинам, запрещает любые формы детской порнографии и владение подобной информацией является незаконным.

Одним из наиболее частых женских запросов является жанр порнографии, который – я предупреждаю вас – смутит и обеспокоит многих читателей: секс с насилием в отношении женщин. По меньшей мере 25 % дам ищут порно, связанное с болью и/или унижением женщины – например «болезненный анальный секс с рыданиями», «публичное унижение» и «экстремально жестокая групповуха». Пять процентов ищут насильственный секс – «изнасилование» или «секс по принуждению», – хотя эти видео запрещены на PornHub. И количество подобных поисковых запросов у женщин как минимум в два раза больше, чем у мужчин. Если имеется порно, в котором насилие совершалось в отношении женщины, мой анализ данных показывает: почти всегда к нему обращается намного больше женщин, чем мужчин.

Конечно, когда пытаешься разобраться в этом, важно помнить, что между фантазией и реальной жизнью имеется большая разница. Да, среди посещающего PornHub женского меньшинства есть подмножество тех, кто ищет – пусть и безуспешно – сцены изнасилования. Естественно, это не значит, что такие женщины хотят быть изнасилованными в реальной жизни, и, безусловно, это не делает изнасилование менее ужасным преступлением. Данные, полученные на основании порно-запросов, говорят нам лишь о том, что иногда люди фантазируют о чем-то, чего не хотели бы пережить в реальной жизни и ни в коем случае не готовы совершить в отношении других.

Шкафы, в которых скрываются секреты, являются не только хранилищами фантазий. Когда дело доходит до секса{87}, в них обнаруживается очень многое – например сведения о количестве секса в жизни людей.

Во введении я отмечал: в ходе опроса американцы сообщили о том, что они используют гораздо больше презервативов, чем продается ежегодно.

На этом основании вы могли бы решить: они чаще просто говорят, что пользуются презервативами во время секса, чем на самом деле делают это. Но исследования также свидетельствуют, что люди еще и преувеличивают частоту своего секса. Около 11 % женщин{88} в возрасте от 15 до 44 лет говорят, что они сексуально активны, не беременны на данный момент и не используют средства контрацепции. Даже при относительно консервативных предположениях о том, сколько раз они занимаются сексом, ученые предположили бы, что каждый месяц 10 % из них должны беременеть{89}. Но это было бы больше, чем общее число беременностей в США (1 из 113 женщин детородного возраста{90}). В нашей секс-одержимой культуре, вероятно, трудно признать, что у вас просто нет столько секса, сколько вы говорите.

Но если вы ищете понимания или совета, у вас, опять же, есть стимул обратиться к Google. Там в 16 раз больше жалоб на то, что супруг (–а) не хочет секса, чем на то, что он (она) не желает разговаривать. Там в 5,5 раз больше сетований на то, что неженатый партнер (партнерша) не хочет секса, чем на то, что он (она) не отвечает на СМС.

Поисковые запросы в Google позволяют высказать предположение относительно неожиданной причины многих подобных отношений без секса. В Google в два раза больше жалоб на то, что парень не хочет заниматься сексом, чем на то, что этого не хочет девушка. Более того, самый частый вид подобных претензий девушек в поисковых запросах имеет вид: «Мой парень не хочет заниматься со мной сексом». (Поисковые запросы в Google не имеют разбивки по полу, но, как показывает предыдущий анализ, 95 % мужчин являются гетеросексуалами, поэтому мы можем предположить, что от мужчин исходит не слишком большое число запросов, включающих выражение «мой парень»).

Как это следует интерпретировать? Означает ли это, что парни воздерживаются от секса больше, чем девушки? Не обязательно. Как уже упоминалось ранее, поисковые запросы в Google могут искажаться, когда речь заходит о том, о чем люди стесняются говорить открыто. Мужчина более спокойно говорит друзьям об отсутствии сексуального интереса у его девушки, чем женщина подругам об отсутствии интереса у ее парня. Тем не менее, даже если данные Google и не означают, что парни действительно не хотят заниматься сексом вдвое чаще девушек, они все равно свидетельствуют о том, что парни избегают половых контактов чаще, чем готовы признаться.

Данные Google также указывают на причину того, почему люди могут так часто избегать секса: из-за сильной тревоги. Причем, по большей части, как раз причины этой тревоги люди и скрывают. Начнем с беспокойств, обуревающих мужчин. Давно известно, что они переживают по поводу уровня своего дохода, но степень этого беспокойства сильнее, чем принято считать.

Мужчины задают вопросы Google о своем половом органе чаще, чем о любой другой части тела – о легких, печени, ногах, ушах, носе, горле и мозге вместе взятых. Мужчины делают в Google больше запросов относительно того, как увеличить пенис, чем о том, как настроить гитару, сделать омлет или поменять колесо. Самая сильная мужская озабоченность по поводу стероидов, согласно их поискам в Google, связана не с потенциальным нанесением вреда здоровью. Нет, людей больше беспокоит, не уменьшит ли прием стероидов размер их пениса. Когда мужчины задают вопросы в Google о возрастных изменениях, их больше волнует не изменения тела или мозга, а опасение, что их член уменьшится.

Примечание: один из наиболее распространенных вопросов о мужских гениталиях в Google – «Насколько большой у меня пенис?». То, что мужчины обращаются с подобным вопросом к поисковику, а не к обычной линейке, на мой взгляд, является типичным проявлением цифровой эпохи[16].

Волнует ли женщин размер пениса? По данным запросов в Google, редко. На каждый женский поиск относительно размера пениса партнера приходится около 170 запросов мужчин о собственном половом органе. Правда, в тех редких случаях, когда женщины выражают обеспокоенность по поводу размера пениса партнера, они вовсе не обязательно имеют в виду, что он слишком маленький – более 40 % жалоб связано с тем, что он слишком большой. «Боль» – самое частое первое слово в поисковых запросах Google, используемое вместе с фразой «…во время секса». («Кровотечение», «мочеиспускание», «плач» и «пукание» – вот пятерка наиболее часто употребляемых первых слов.) Однако только 1 % мужчин, осуществляющих поисковые запросы в Google относительно размера своего пениса, ищут информацию о том, как сделать его меньше.

Второй наиболее распространенный вопрос мужчин о сексе – как сделать так, чтобы он продолжался дольше. Опять же, эта неуверенность не совпадает с заботами женщин. Количество поисковых запросов о том, как добиться более быстрой кульминации у партнера и как замедлить ее – примерно одинаково. На самом деле, когда женщины озабочиваются мужским оргазмом, чаще всего их интересует не то, когда он происходит, а то, что он вообще не наступает.

Когда речь идет о мужчинах, мы нечасто говорим о проблемах, связанных с внешним видом их тела. И хотя вопросы внешности в основном, беспокоят женщин, перекос не столь велик, как можно предположить на основании сложившихся стереотипов. На основании моего анализа, проведенного с помощью Google AdWords (оценивалось количество посещаемых людьми сайтов), я определил: среди проявляющих интерес к красоте и здоровью – 42 % мужчин, к похудению – 33 % мужчин, к пластической хирургии – 39 % мужчин. Среди всех запросов, начинающихся со слова «Как» и связанных с грудью, около 20 % – мужские вопросы о том, как избавиться от груди.

Но даже если число мужчин, которым не хватает уверенности в отношении своего тела, больше, чем считается, женщины по-прежнему опережают их, когда дело доходит до тревоги о том, как они выглядят. Так что же можно узнать с помощью цифровой сыворотки правды о женском беспокойстве о своем внешнем виде? Каждый год в Соединенных Штатах более семи миллионов поисковых запросов связано с имплантами молочной железы. А официальная статистика сообщает: ежегодно осуществляет эту процедуру около 300 тысяч женщин.

Дамы также демонстрируют серьезную тревогу относительно вида своей попы, хотя многие из них недавно поменяли свое представление о том, что именно им в себе не нравится.

В 2004 году в некоторых областях США самым распространенным касательно изменения размеров попки был вопрос о том, как сделать ее меньше. А вот желающие увеличить ее в подавляющем большинстве были сосредоточены в районах с преобладанием чернокожего населения. Однако начиная с 2010 года желание иметь зад побольше распространилось и на остальную территорию страны. За последующие четыре года этот интерес утроился. В 2014 году уже во всех штатах было больше запросов о том, как увеличить ягодицы, чем как уменьшить их. Сегодня в США на каждые пять поисков об имплантах груди приходится один, связанный с увеличением размера ягодиц. (Спасибо, Ким Кардашьян!)

Соответствует ли женское предпочтение больших ягодиц мужскому? Что интересно, да. Поиск «Порно большие задницы», ранее в основном поступавший из черных регионов, в последнее время стал популярен на всей территории Соединенных Штатов.

Что еще хотят мужчины от женского тела? Как уже упоминалось ранее – и как большинство сочтет абсолютно очевидным, – мужчины предпочитают большую грудь. Примерно 12 % поисковых запросов относительно порно включают слова «большая грудь» – это почти в 20 раз больше, чем число запросов порно с женщинами с маленькой грудью.

И все-таки это не свидетельствует о желании мужчин видеть женщин с грудными имплантами. Около 3 % тех, кто ищет порно женщин с большой грудью, прямо заявляют о том, что они хотят видеть натуральную.

Поисковые запросы в Google о своей жене и имплантах молочной железы равномерно распределяются между темами «Как уговорить ее вставить импланты» и недоумением «Почему она хочет их вставить».

Или рассмотрим самые распространенные поисковые запросы о груди девушки: «Обожаю сиськи моей подружки». Непонятно, что люди надеются найти в Google при подобной формулировке.

Женщины, как и мужчины, задают много вопросов по поводу своих гениталий. На самом деле они почти так же живо интересуются своими влагалищами, как и мужчины – своими пенисами. Женское внимание к своей вагине часто связано со здоровьем. Но по крайней мере 30 % вопросов приходятся на совсем другие проблемы. Дамы хотят знать, как побрить промежность, сжимать ее и сделать ее вкус лучше. Поразительно, но, как отмечалось ранее, наиболее распространена озабоченность тем, как улучшить свой запах.

Женщины нередко обеспокоены тем, что их влагалище пахнет рыбой, затем уксусом, луком, аммиаком, чесноком, сыром, запахом тела, мочи, хлеба, отбеливателя, кала, пота, металла, ног, мусора и гнилого мяса.

В целом мужчины по поводу гениталий партнерши Google не особенно беспокоят. Они примерно столько же интересуются влагалищем, сколько женщины – пенисом.

Когда мужчины при поиске упоминают влагалище партнерши, они обычно жалуются на то, что женщин беспокоит больше всего – запах. В основном люди пытаются выяснить, как сказать даме о плохом запахе, не задев ее чувств. Иногда, тем не менее, вопросы мужчин о запахе раскрывают их собственную неуверенность в себе. Обычно они задают вопрос о способах использовать запах для обнаружения измены – например, если ощущается запах презервативов или семени другого мужчины.

Что мы можем сделать со всеми этими скрытыми комплексами? Есть хорошие новости. Google дает нам законные основания поменьше беспокоиться. Многие из наших самых глубоких страхов о том, как нас воспринимают сексуальные партнеры, совершенно необоснованны.

Сидя в одиночестве у своего компьютера, люди не видят смысла врать и раскрывают самые сокровенные мысли, не довольствуясь поверхностными суждениями.

На самом деле мы все так заняты изучением собственных тел, что у нас остается слишком мало сил на то, чтобы судить о телах других людей.

Вполне вероятно, существует связь между двумя самыми актуальными проблемами, выявленными с помощью поисковых запросов в Google и связанными с сексом – отсутствием секса и неуверенностью в собственной сексуальной привлекательности и эффективности. Возможно, они связаны между собой. Может быть, если бы мы меньше беспокоились о сексе, у нас его было бы больше.

Что еще можно выяснить о сексе на основании поисковых запросов в Google? Мы в состоянии сказать о соперничестве полов, увидеть, кто самый сильный, энергичный и щедрый. Можно выбрать все запросы, в которых выясняются способы лучшего орального секса с противоположным полом{91}. Кто чаще ищет информацию – мужчины или женщины? Кто более сексуально щедр – мужчины или женщины? Дамы, понятное дело. Суммируя все, я оцениваю соотношение как 2:1 в пользу женщин, ищущих советы о том, как лучше заниматься оральным сексом со своим партнером.

Когда мужчины ищут аналогичную информацию, их чаще всего не интересует способ угодить другому человеку. Они в основном интересуются тем, как получить оральный секс, а не тем, как обеспечить женщине оргазм (это один из моих излюбленных фактов, основанный на поисковых запросах в Google).

Правда о ненависти и предубеждении

Секс и романтические отношения вряд ли являются единственными темами, окутанными туманом стыда – и, следовательно, люди предпочитают умалчивать не только о них. Многие – вполне разумно – предпочитают не распространяться о своих предрассудках. Полагаю, вы могли бы назвать прогрессом тот факт, что сегодня люди чувствуют: их будут осуждать за готовность судить о других на основе этнической принадлежности, сексуальной ориентации или религии. Но многие американцы поступают так до сих пор. (Это еще один раздел, в котором я должен предупредить читателей о том, что он включает в себя материалы, способные обеспокоить и смутить их.)

В Google легко можно найти вопросы пользователей вроде «Почему чернокожие такие невоспитанные грубияны?» или «Почему евреи – это зло?». Ниже приведены в порядке убывания частоты пять слов с негативной коннотацией, используемых при поиске информации о различных этнических группах{92}.

Среди этих стереотипов можно выделить некоторые признаки. Например, только с афроамериканцами связан стереотип «хамы». Почти каждую группу считают «дураками», за исключением двух – евреев и мусульман. Стереотипно считают «злом» евреев, мусульман и геев – но не чернокожих, мексиканцев, азиатов и христиан.

Только мусульмане стереотипно ассоциируются с террористами. Когда американец-мусульманин слышит это определение в свой адрес, ответ может быть мгновенным и жестоким. Данные поисковых запросов в Google могут ежеминутно давать нам настоящие извержения ненависти, подпитываемые яростью.

Посмотрите, что произошло вскоре после массового расстрела в Сан-Бернардино, штат Калифорния, 2 декабря 2015 года. В то утро Ризван Фарук и Ташфин Малик встретились с коллегами Фарука, вооруженными полуавтоматическими пистолетами и полуавтоматическими винтовками, и убили 14 человек. В тот вечер – буквально через несколько минут после того, как СМИ впервые назвали имена стрелков, звучащие по-мусульмански, – значительное число калифорнийцев сообщили, что они хотят сделать с мусульманами: уничтожить их всех{93}.

Самый популярный поисковый запрос в Google со словом «мусульмане» в то время в Калифорнии был: «Убивать мусульман». В целом американцы вводили запросы с этой фразой примерно с той же частотой, как и «рецепт мартини», «симптомы мигрени» и «состав команды «Ковбоев». Несколько дней после нападения в Сан-Бернардино практически каждый неравнодушный американец страдал «исламофобией». До нападения ненавистью были пропитаны около 20 % всех поисковых запросов о мусульманах, но после него призывы к убийству мусульман присутствовали уже более чем в половине всего объема поисков, связанных с мусульманами.

Эти расписанные по минутам поисковые данные в состоянии рассказать нам, как трудно может быть успокоить такой гнев. Через четыре дня после стрельбы тогдашний президент Обама выступил с обращением к гражданам страны в прайм-тайм. Он стремился успокоить американцев, говоря, что правительство способно остановить терроризм и – возможно, это даже более важно – усмирить эту опасную исламофобию.

Обама апеллировал к тому лучшему, что есть в нас, говоря о важности социальной интеграции и толерантности. Риторика была яркой и волнующей. «Лос-Анджелес Таймс» похвалила президента за «[предостережение] о том, чтобы не позволять страху затмить разум». «Нью-Йорк Таймс» назвала выступление как «жестким», так и «успокаивающим». Сайт Think Progress оценил его как «необходимый инструмент эффективного управления, направленный на спасение жизни американских мусульман». Иными словами, речь Обамы была признана большим успехом. Но так ли это?

Статистика поиска Google говорит об обратном. Вместе с Эваном Солтасом, на сей раз в Принстоне, я изучил данные. В своем выступлении президент сказал: «Это обязанность всех американцев любого вероисповедания – отказаться от дискриминации». Но в течение и вскоре после выступления количество поисковых запросов, в которых мусульман называли «террористами» и «злом», а также упоминались «насилие» и «жестокость», удвоилось. Еще Обама сказал: «Это наша обязанность – отказаться от религиозных предрассудков в отношении тех, кого мы принимаем в этой стране». После чего негатив в поисковых запросах по поводу сирийских беженцев – в основном мусульман, – отчаянно искавших убежище, вырос на 60 %. В то же время объем запросов о том, чем им можно помочь, сократился на 35 %. Обама просил американцев: «Не стоит забывать, что свобода сильнее страха». И число запросов с текстом «убивать мусульман» во время его выступления утроилось. На самом деле во время и после речи Обамы количество почти всех поисковых запросов негативного толка в отношении мусульман, которые мы смогли придумать и проверить, увеличилось, а уровень позитивных по той же тематике значительно снизился.

Другими словами, казалось бы, Обама все говорил правильно. Все традиционные средства массовой информации поблагодарили его за целительные слова. Но новые данные из интернета, полученные с помощью цифровой сыворотки правды, показали: на самом деле речь дала результат, обратный желаемому, промахнувшись мимо своей главной цели. Согласно статистике из интернета, вместо того, чтобы успокоить разъяренную толпу, как все думали, Обама на самом деле распалил ее ярость. Порой то, что, как кажется, должно сработать, может иметь эффект прямо противоположный ожидаемому. Иногда для того, чтобы подправить инстинктивное стремление похвалить себя за хорошо проделанную работу, нам все же требуются независимые данные.

Так что должен был бы сказать Обама для подавления этой острейшей формы ненависти в Америке? Вернемся к этому позже. Сейчас же рассмотрим самый древний тип предрассудков в Соединенных Штатах – форму ненависти, на самом деле занимающую первое место среди прочих. Ту, что была самой разрушительной и стала темой исследования, с которого началась эта книга. В моей работе со статистикой поисковых запросов в Google наиболее красноречивым фактом, связанным с проявлениями ненависти в интернете, является частота использования слова «ниггер».

Используемое в единственном или множественном числе, слово «ниггер» каждый год входит в семь миллионов поисковых запросов американцев. (Опять же, в песнях почти всегда это слово употребляется как «нигга», а не «ниггер», поэтому не следует считать, что на употребление этого слова оказала значительное влияние лирика хип-хопа.) Поиск «анекдотов о ниггерах» встречается в 17 раз чаще{94}, чем «анекдоты о жидах», «тупые шутки», «анекдоты о латиносах», «анекдоты о китаезах» и «анекдоты о геях» вместе взятые.

Когда запросы со словом «ниггер(-ы)» или «анекдоты о ниггерах» встречаются чаще всего? Всякий раз, когда афроамериканцы упоминаются в новостях. Один из периодов, когда количество подобных запросов резко взметнулось вверх, случился сразу после урагана «Катрина». Тогда телевидение и газеты растиражировали изображения отчаявшихся чернокожих людей в Новом Орлеане, сражавшихся за свое выживание. Еще один всплеск подобных запросов наблюдался во время первых выборов Обамы. Примерно на 30 % повышается объем поиска «анекдоты о ниггерах» в день памяти Мартина Лютера Кинга{95}.

Пугающая повсеместность этого вида расовой дискриминации вызывает сомнения в сегодняшних представлениях об отсутствии в стране расизма.

Последний в Америке является настоящей головоломкой. С одной стороны, подавляющее большинство чернокожих американцев считают, что они страдают от предрассудков – и у них есть достаточно доказательств дискриминации со стороны полиции, во время собеседований при приеме на работу и при вынесении приговоров в суде. С другой стороны, очень немногие белые американцы готовы признаться в том, что они расисты.

До недавнего времени доминирующим объяснением политологов было следующее: это, по большей части, связано с широко распространенным безотчетным предубеждением. Белые американцы – теоретически – могут все понимать правильно, но у них есть подсознательное предубеждение, влияющее на их отношение к чернокожим. Ученые придумали гениальный способ проверить наличие такой предвзятости. Это называется имплицитный ассоциативный тест.

И он показал, что большинству людей требуется на несколько миллисекунд больше времени, чтобы связать черные лица с позитивными словами (как, например, «хороший»), чем с негативными (вроде «ужасный»). В отношении белокожего лица картина обратная. Дополнительное время является очевидным доказательством неявного безотчетного предубеждения – то есть предвзятости, которую человек может даже не осознавать.

Есть, однако, и альтернативное объяснение дискриминации, ощущаемой афроамериканцами и отрицаемой белыми: скрытый явный расизм. То есть речь идет о достаточно широко распространенном сознательном расизме, о котором люди неплохо осведомлены, но не желают в нем признаться – особенно во время опросов. Вот о чем сообщают нам данные, полученные на основании анализа поисков в Google. Нет ничего неявного в запросе «анекдоты о ниггерах». И трудно представить, что американцы без явного расизма могут искать в Google слово «ниггер» с такой же частотой, как «мигрень» и «экономист» – и что это не оказывает существенного влияния на афроамериканцев. До появления статистики от Google у нас не было убедительного доказательства этой злобной неприязни. Сейчас оно есть. И теперь мы в состоянии показать, что это объясняет.

Это объясняет, как уже говорилось ранее, почему во многих регионах в 2008 и 2012 годах за Обаму было отдано так мало голосов. Кроме того, это также коррелирует с разницей в заработной плате у чернокожих и белых работников{96}, о чем недавно сообщила одна команда экономистов. В областях, где, по моим наблюдениям, осуществляется больше всего расистских поисковых запросов, сильнее всего выражена и разница в оплате труда чернокожего и белого населения. А затем возникает феномен кандидатуры Дональда Трампа. Как уже отмечалось во введении, когда гуру опросов Нейт Сильвер искал географическую составляющую, наиболее сильно коррелирущую с поддержкой Трампа на первичных выборах республиканской партии в 2016 году, он нашел ее на карте расизма, которую разработал я. Этой переменной были поисковые запросы о «ниггерах».

Недавно ученые собрали воедино данные по штатам, связанные со скрытым предубеждением против чернокожих граждан. Они позволили мне сравнивать эффекты явного расизма, найденного с помощью поисковых запросов, и скрытых предубеждений. Например, я проверял, насколько каждый вариант работал против Обамы на президентских выборах. Используя регрессионный анализ, я обнаружил, что области наибольшего распространения расистских поисковых запросов отлично показывают, где Обама недобрал голоса избирателей. Результаты имплицитно-ассоциативного теста мало что могут добавить.

Дискриминация, с которой регулярно сталкиваются в Соединенных Штатах чернокожие люди, скорее всего, подпитывается явной, а не скрытой враждебностью. Однако в случае других групп населения подсознательное предубеждение может иметь более существенное влияние. Например, я смог использовать анализ поисковых запросов в Google для того, чтобы найти доказательства скрытого предубеждения против девочек и молодых девушек.

И кто, могли бы вы спросить, станет иметь (и скрывать) предубеждение против девочек?

Их родители{97}.

Вряд ли стоит удивляться тому, что родители маленьких детей часто чувствуют радостное возбуждение при мысли, что их чада могут быть одаренными. По сути, большинство поисковых запросов в Google, начинающиеся со слов «мой двухлетний ребенок…» заканчивается словами «одаренный», «талантливый». Но этот запрос касается мальчиков и девочек отнюдь не в равной степени. Родители в два с половиной раза чаще спрашивают «талантлив ли мой сын?», чем «талантлива ли моя дочь?». Они проявляют подобную предвзятость и при использовании других связанных с интеллектом фраз, которые могут стесняться произнести вслух – например, «мой сын гений?».

Родители наблюдают реальные различия между мальчиками и девочками? Возможно, первые чаще, чем вторые, используют сложные слова или как-то иначе выказывают объективные признаки одаренности? Нет. Знаете, даже наоборот. В юном возрасте у девочек, как уже неоднократно было доказано, намного более обширный словарь и они используют более сложные предложения. В американских школах девочки на 9 % чаще мальчиков входят в программу работы с одаренными детьми{98}. Несмотря на все это, родители почему-то видят больше одаренных мальчиков, чем девочек[17]. По сути, в каждом проверенном мной поисковом запросе, связанном с интеллектом (в том числе, с его отсутствием), родители чаще упоминают сыновей, а не дочерей. Намного больше запросов вида «неужели мой сын отстает в развитии» или «глупый», чем тех же сомнений в отношении дочерей. Однако в запросах с негативным звучанием (вроде «отстает» и «глупый») менее явно выражен перекос в сторону сыновей, чем в поиске с позитивными словами (такими как «талантливый» или «гениальный»).

Но тогда какие проблемы родители видят главными для своих дочерей? В первую очередь, все связанное с внешним видом. Рассмотрим вопросы о весе ребенка. Родители спрашивают в Google «У моей дочери избыточный вес?» примерно вдвое чаще, чем «У моего сына избыточный вес?». Они почти в два раза чаще спрашивают, как сбросить вес их дочери, чем задают аналогичный вопрос, касающийся сына. И так же, как в случае с одаренностью, эти гендерные предрассудки не основаны на реальности. Избыточный вес имеют около 28 % девочек и 35 % мальчиков{99}. И несмотря на это родители видят – или волнуются – об избыточном весе девочек гораздо чаще, чем об ожирении мальчиков.

Кроме того, родители сообщают, что их дочь красива, в полтора раза чаще, чем что их сын красив. И они почти в три раза чаще сетуют на страшненькую дочку, чем говорят то же самое о сыне. (Каким образом, по их мнению, Google должен определить, является ребенок красивым или уродливым, сказать трудно.)

В общем, родители, похоже, в вопросах о сыновьях использовали позитивные слова чаще. Они более склонны спрашивать, «счастлив ли их сын» и менее готовы соединять воедино такие слова, как «сын» и «депрессия».

Либеральные читатели могут вообразить, что эти предубеждения более распространены в консервативных областях страны, но я не нашел этому никаких подтверждений. На самом деле мне не удалось найти значимой связи между любым из этих предрассудков и политическим или культурным обликом региона. Не существует доказательств того, что эти предубеждения уменьшились с 2004 года, когда для анализа впервые стали доступны поисковые данные Google. Кажется, эта предвзятость к девочкам распространена шире и укоренилась глубже, чем нам хотелось бы думать.

Сексизм – не единственная тема, где не срабатывают наши стереотипы о предубеждениях.

Vikingmaiden88 – пользователю Stormfront.org, самого популярного в Америке сайта, пропагандирующего ненависть, 26 лет. Она любит читать романы и писать стихи. Ее подпись – это цитата из Шекспира. Я узнал все это из ее профиля и постов. Я также узнал, что Vikingmaiden88 нравится содержание сайта газеты, в которой я работаю – «Нью-Йорк Таймс». Она написала восторженный отзыв об одной из статей.

Недавно я проанализировал десятки тысяч таких профилей на Stormfront{100}, в котором зарегистрированные участники могут указать место жительства, дату рождения, интересы и другую информацию.

Stormfront был основан в 1995 году Доном Блэком, бывшим лидером Ку-Клукс-клана. Наиболее популярные «социальные группы» на этом сайте – «Союз национал-социалистов» и «Поклонники и сторонники Адольфа Гитлера». За прошедший год, по данным Quantcast, ежемесячное посещение сайта составило примерно от 200 до 400 тысяч человек. В недавнем докладе Южного юридического центра по вопросам борьбы с бедностью было сказано, что за последние пять лет зарегистрированными пользователями Stormfront было совершено почти 100 убийств.

Члены Stormfront – не те, о ком бы я подумал.

Они, как правило, молоды – по крайней мере, согласно обозначенным ими датам рождения. Самый распространенный возраст, в котором люди регистрируются на этом сайте – 19 лет. Таковых здесь в четыре раза больше, чем 40-летних. Пользователи интернета и социальных сетей – в основном молодые люди. Но не настолько молодые.

Профили не имеют поля для указания пола. Но после просмотра всех постов и заполненных профилей случайной выборки американских пользователей выяснилось, что пол большинства членов сайта можно вычислить: по моим оценкам, около 30 % участников Stormfront – женщины.

Штаты с наибольшим количеством участников сайта на душу населения – Монтана, Аляска и Айдахо. Население этих регионов в подавляющем большинстве белое. Значит ли это, что люди, выросшие в среде с меньшим расовым разнообразием, больше пропитаны ненавистью?

Наверное, все же нет. Скорее, поскольку в этих штатах высок процент нееврейского белого населения, в них больше потенциальных членов групп, нападающих на евреев и темнокожих. Процент же целевой аудитории Stormfront на самом деле выше в районах с более значительным числом представителей этнических меньшинств. Это особенно верно в отношении членов данного сайта в возрасте 18 лет и моложе – следовательно, они не сами выбирают, где им жить.

Если говорить об этой возрастной группе, Калифорния – штат с наибольшим представительством различных национальных меньшинств. И количество членов Stormfront из этого штата на 25 % выше, чем в среднем по стране.

Одна из самых популярных социальных групп на сайте – «В поддержку антисемитизма». Процент участников сайта, присоединившихся к ней, положительно соотносится с численностью еврейского населения каждой области. Так, количество входящих в эту группу жителей штата Нью-Йорк (региона с наибольшим числом еврейского населения) также выше, чем в среднем по стране.

В 2001 году Dna88 зарегистрировался на Stormfront, описывая себя как «хорошо выглядящий, расово подходящий» 30-летний разработчик интернет-сайтов, живущий в «Евре-йорке». В следующие четыре месяца он написал более двухсот постов вроде «Преступления евреев против человечности» и «Еврейские кровавые деньги» и направлял людей на сайт jewwatch.com, позиционирующий себя как «научная библиотека» с материалами по «Сионистской уголовщине».

Члены Stormfront сетуют на то, что представители этнических меньшинств говорят на других языках и совершают различные преступления. Но наиболее интересными для меня были их жалобы по поводу конкуренции на рынке знакомств.

Человек, называющий себя Уильямом Лайоном Маккензи Кингом – в честь бывшего премьер-министра Канады, однажды заявившего: «Канада должна стать страной белых людей», – написал в 2003 году, что он изо всех сил старался «сдержать» свою «ярость», увидев белую женщину, «таскающуюся с уродливым черным ублюдком-полукровкой». В своем профиле Whitepride26, 41-летняя студентка из Лос-Анджелеса, говорит: «Я не люблю черных, латиносов и иногда азиатов – особенно когда мужчины находят их женщин более привлекательными [чем белых женщин]».

Некоторые политические события также играют определенную роль. День, когда был отмечен самый большой прирост членства в Stormfront за всю историю его существования, – однозначно, 5 ноября 2008 года, на следующий день после избрания Барака Обамы президентом. Однако в Stormfront не было замечено никакого повышенного интереса к кандидатуре Дональда Трампа{101}, лишь небольшой подъем интереса сразу после его победы на выборах. Трамп поднялся на волне белого национализма, однако нет никаких доказательств того, что именно он создал эту волну.

Избрание же Обамы вызвало всплеск белого националистического движения. Похоже, избрание Трампа стало результатом этого всплеска.

Экономика вроде бы не имеет никакой связи с регистрацией в Stormfront. Нет никакой связи между ежемесячной регистрацией новых членов сайта и уровнем безработицы в стране. Великая рецессия оказала различное влияние на разные штаты, но между ней и относительным увеличением количества поисковых запросов в Google о Stormfront нет видимой связи.

Но, возможно, наиболее интересным – и самым удивительным – может показаться выбор участниками сайта некоторых тем для разговора. Они похожи на то, о чем мы разговариваем с друзьями. Может, я слишком наивен, но мне представлялось, что белые националисты населяют совсем иной мир, чем мы с моими друзьями. Вместо этого они вовсю нахваливают «Игру престолов» и сравнивают достоинства сайтов знакомств вроде PlentyOfFish и OkCupid.

И ключевой факт, доказывающий, что пользователи Stormfront обитают в одном мире с остальными людьми: популярность среди них «Нью-Йорк Таймс». Не только VikingMaiden88 хвалит статьи этой газеты – она популярна среди многих членов Stormfront. На самом деле, если сравнить пользователей этого сайта с людьми, посещающими новостной сайт Yahoo, получается, что члены Stormfront интересуются nytimes.com[18] вдвое чаще.

Члены сайта, пропитанного ненавистью, просматривают «ой-такой-либеральный» nytimes.com? Как это может быть? Если значительное число членов Stormfront узнают новости из nytimes.com, это означает, что наше расхожее мнение о белых националистах неверно. Это также означает, что наше привычное представление о том, как работает интернет, также ошибочно.

Правда об интернете

Интернет – с этим согласны почти все – отталкивает американцев друг от друга, заставляя большинство людей прятаться на сайтах, ориентированных на таких, как они. Вот как описала ситуацию Кэсс Санштейн из юридической школы Гарварда: «Наш рынок общения стремительно движется к ситуации, когда люди ограничивают себя своей собственной точкой зрения. Либералы смотрят и читают в основном только либеральную прессу, умеренные – умеренную, консерваторы – консервативную, неонацисты – неонацистскую».

Это представление имеет смысл. Ведь интернет дает нам практически неограниченное количество источников, из которых мы можем потреблять новости. Я могу читать все что хочу. Вы можете читать все что хотите. VikingMaiden88 может читать все что захочет. И люди, если позволить им действовать самостоятельно, стремятся к поиску мнений, подтверждающих то, во что они верят. Таким образом, конечно, интернет способствует созданию крайне выраженной политической сегрегации{102}.

С этим очевидным представлением связана одна проблема: данные говорят нам, что это неправда.

Улики против этой бытовой мудрости были получены в результате исследования 2011 года, проведенного Мэттом Генцкоу и Джесси Шапиро, двумя экономистами, чьи работы мы обсуждали ранее.

Генцкоу и Шапиро собирали данные о том, что и как просматривают представители большой выборки американцев. Сюда входили такие параметры, как идеология и самооценка: ученые выясняли, считают ли себя люди из выборки более либеральными или консервативными. Исследователи использовали эти данные для оценки политической сегрегации в интернете.

Как? Они провели интересный мысленный эксперимент.

Предположим, вы случайным образом выбрали двух американцев, которые – так получилось – посещают один и тот же новостной сайт. Какова вероятность, что один из них будет либералом, а другой – консерватором? Иными словами, как часто либералы и консерваторы «встречаются» на новостных сайтах?

Рассмотрим ситуацию дальше. Пусть и те и другие никогда не получают онлайн-новости в одном и том же месте. Иными словами, либералы посещают исключительно либеральные сайты, а консерваторы – исключительно консервативные. Если бы это было так, то шансы на то, что два американца, посетившие один новостной сайт, имеют противоположные политические взгляды, будут равны нулю. Интернет окажется идеально сегрегирован. Либералы и консерваторы никогда не смешаются.

Предположим, напротив, что и те и другие имеют одинаковые предпочтения мест ознакомления с новостями. Другими словами, и либерал, и консерватор равновероятно могут посетить один и тот же новостной сайт. Если бы это было так, то шансы на то, что два американца на данном сайте имеют противоположные политические взгляды, будут равны примерно 50 %. Интернет окажется абсолютно десегрегированным. Либералы и консерваторы перемешаются.

Итак, что же говорят нам полученные Генцкоу и Шапиро данные? В Соединенных Штатах шансы на то, что двое людей, посещающих один и тот же новостной сайт, имеют разные политические взгляды, составляют около 45 %. Другими словами, интернет гораздо ближе к идеальной десегрегации, чем к идеальной сегрегации. Либералы и консерваторы постоянно «встречаются» там друг с другом.

Реально оценить отсутствие сегрегации в интернете позволяет сравнение с сегрегацией в других областях нашей жизни. Генцкоу и Шапиро смогли повторить свой анализ для различных видов взаимодействий вне интернета. Каковы шансы на то, что два члена семьи имеют разные политические взгляды? Два соседа? Двое коллег? Двое друзей?

Используя данные социологического опроса, ученые обнаружили: все эти цифры были ниже, чем у двух человек, посещающих один новостной сайт.

Другими словами, у вас больше шансов встретить кого-то с противоположными политическими взглядами в интернете, чем в реальной жизни.

Почему же сегрегация в сети меньше, чем в обычной жизни? Есть два фактора, ограничивающие ее в интернете.

Во-первых, что довольно удивительно, источниками новостей в сети являются всего нескольких крупных новостных порталов. Мы обычно думаем об интернете как о средстве, обращенном к маргиналам. Действительно, там есть сайты для всех, независимо от их точки зрения. Есть места для высказывания сторонников свободного владения оружием и противников свободного владения оружием, борцов за свободу курения и активистов, призывающих к монетизации доллара, анархистов и белых националистов. Но все эти сайты вместе взятые составляют лишь небольшую долю новостного трафика интернета. На самом деле в 2009 году четыре сайта – Yahoo News, AOL News, msnbc.com и CNN.com – собрали более половины просмотров новостей. Первый из них остается наиболее популярным новостным сайтом у американцев – около 90 миллионов посетителей в месяц, или в 600 раз больше, чем у Stormfront. Сайты масс-медиа – такие как Yahoo News – обращаются к широкой, политически разнообразной аудитории.

Вторая причина практически нулевой сегрегированности интернета заключается в том, что многие люди с ярко выраженными политическими взглядами, едва начав злиться (и у них появляется желание спорить), сразу отправляются на сайты с противоположной точкой зрения. Политические наркоманы не ограничивают себя сайтами, ориентированными на их мнение. Посетители thinkprogress.org и moveon.org – двух крайне либеральных сайтов – с большей, чем у среднего пользователя интернета, вероятностью зайдут на сайт правого толка foxnews.com. А посетители rushlimbaugh.com или glennbeck.com – двух крайне консервативных сайтов – с большей вероятностью, чем средний пользователь интернета, зайдут на более либеральный nytimes.com.

Исследование Генцкоу и Шапиро было основано на данных за 2004–2009 гг. – сравнительно раннего периода в истории интернета. Возможно, с тех пор сеть могла стать более разобщенной? Социальные медиа, и в частности Facebook, могли измениться? Понятно, что если наши друзья, как правило, разделяют наши политические взгляды, то рост соцсетей должен означать рост числа поддакиваний. Верно?

Опять же, все не так просто. Хотя мнение о том, что друзья на Facebook чаще всего придерживаются одинаковых политических взглядов, справедливо, данные, полученные группой ученых – Эйтаном Бакши, Соломоном Мессингом и Ладой Адамик, – показали: удивительное количество информации, которое люди получают на Facebook, исходит от пользователей с противоположными взглядами.

Как такое может быть? Разве наши друзья, как правило, не разделяют наши политические взгляды? Разделяют. Но Facebook может привести к более разнообразной политической дискуссии, чем общение вне сети – и тому есть одна важная причина. Люди в среднем имеют гораздо больше друзей на Facebook{103}, чем в реальной жизни. И эти неблизкие связи, скорее всего, будут соединять людей с противоположными политическими взглядами.

Другими словами, Facebook снабжает нас слабыми социальными связями{104}: знакомый по институту, психованный троюродный брат, друг друга друга, ну и все такое – вы наверняка знаете. Это люди, с которыми вы никогда не могли бы пойти в боулинг или отправиться на шашлыки. Вы не стали бы приглашать их на ужин. Но вам ничто не мешает добавить их в друзья в Facebook. И вы видите их ссылки на статьи, выражающие мнение, с которым вы бы иначе никогда не познакомились.

В целом интернет объединяет людей разных политических предпочтений. Средняя дама либеральных взглядов может проводить утро со своим либеральным мужем и либеральными детьми, день – с либеральными коллегами. Ее окружают либеральные наклейки на бамперах. А вечером ее ждут либеральные приятельницы по классу йоги.

Но когда она вернется домой и внимательно прочтет несколько консервативных комментариев на CNN.com или получит ссылку на Facebook от своего знакомого-республиканца, это может стать ее самым консервативным впечатлением дня.

Я, скорее всего, никогда не столкнусь с белыми националистами в моем любимом кафе в Бруклине. Но мы с VikingMaiden88 часто переписываемся на сайте «Нью-Йорк Таймс».

Правда о жестоком обращении с детьми и абортах

Интернет в состоянии дать нам представление не только о возмущающих нас взглядах, но и о возмутительном поведении. Действительно, данные Google могут эффективно предупреждать о проблемах, пропущенных всеми обычными источниками. Ведь при возникновении серьезных сложностей люди обычно обращаются к поиску онлайн.

Рассмотрим проблему жестокого обращения с детьми во время Великой рецессии.

Когда в конце 2007 года начался этот крупный экономический спад, естественно, многие эксперты обеспокоились тем, какое влияние это явление окажет на детей. Ведь многие родители могут испытывать сильные стресс и депрессию, а это основные факторы риска жестокого обращения: число подобных случаев может резко увеличиться.

Впрочем, после получения официальных данных стало казаться, что беспокойство необоснованно. Учреждения службы защиты детей сообщили об уменьшении количества сигналов о случаях жестокого обращения. Кроме того, эти выводы были наиболее оптимистичными в штатах, пострадавших от рецессии сильнее всего. «Мрачные прогнозы не сбылись»{105}, – сказал в 2011 году в интервью «Ассошиэйтед Пресс» Ричард Геллес, специалист службы охраны здоровья и благополучия детей из университета Пенсильвании. Да, сколь бы нелогичным это ни казалось, похоже, число случаев жестокого обращения с детьми во время рецессии снизилось.

Но могло ли это действительно быть так – при том, что огромное число взрослых оказалось в крайне неприятной ситуации? Я с трудом верил в это. Потому-то и обратился к статистике Google.

Оказалось, что некоторые дети вводили в поисковик совершенно трагические и душераздирающие запросы – такие как «Моя мама бьет меня» или «Мой папа ударил меня». Они представляют совсем иную – крайне мучительную – картину происходившего в этот нелегкий период. Количество подобных поисковых запросов во время Великой рецессии четко соответствовало изменению уровня безработицы.

Вот что, по моему мнению, произошло: снизилось число сообщений о случаях жестокого обращения с детьми, а не самих подобных прецедентов. По разным оценкам, до сведения властей доводился лишь небольшой процент случаев жестокого обращения с детьми. Во время рецессии многие люди, которые обычно сообщают о подобных прецедентах (например, учителя и полицейские) и занимаются ими (работники службы защиты детей), скорее всего, были перегружены работой или и вовсе остались без нее.

Действительно, есть еще одно свидетельство – на этот раз не от Google – того, что количество случаев жестокого обращения с детьми в период рецессии на самом деле выросло. Когда ребенок умирает из-за родительской жестокости или небрежности, об этом сообщается властям. Число таких смертей (хотя подобное все же происходило редко) возросло в штатах, пострадавших от рецессии сильнее всего.

Есть некоторая информация из Google, позволяющая подозревать людей из наиболее пострадавших регионов в жестоком обращении с детьми. На основании данных за предшествующий рецессии период, а также учитывая общенациональные тенденции, можно утверждать: в штатах, сильнее пострадавших от экономического спада, возросло число поисковых запросов относительно жестокого обращения с детьми. На каждый 1 % роста безработицы приходится 3 % увеличения количества запросов со словами «жестокое обращение с детьми» или «беспризорники». Скорее всего, о большинстве событий, ставших причиной подобных запросов в Google, никто никогда не узнает, поскольку в этих регионах резко снизился объем отчетности.

Число поисковых запросов от страдающих детей увеличивается. Показатели детской смертности взлетают вверх. Растет количество запросов людей, подозревающих о злоупотреблениях. Но число официально зафиксированных случаев насилия снижается. Вследствие рецессии все больше детей сообщают Google о том, что родители ударили или даже избили их. Все больше людей подозревают, что они стали свидетелями насилия. Но перегруженные государственные службы способны реагировать на все меньшее количество подобных инцидентов.

Полагаю, можно с уверенностью заявить: в результате Великой рецессии случаев жестокого обращения с детьми стало больше, хотя традиционными способами это не выявляется.

Всегда, когда начинаю подозревать, что страдания людей не отражаются в официальной статистике, я обращаюсь к информации Google. Одно из потенциальных преимуществ получения этих новых данных и умения их интерпретировать – возможность оказания помощи наиболее уязвимым группам населения, мучения которых в противном случае могут остаться незамеченными властями.

Таким образом, когда Верховный суд недавно изучал действие закона, ограничивавшего аборты, я обратился к Google. Я подозревал, что пострадавшие от этого закона женщины могли искать неофициальные способы прерывания беременности{106}. И они это делали. Число подобных запросов было наиболее велико в штатах, принявших указанный закон.

Данные, полученные на основании поисковых запросов, оказались не только полезными, но и весьма тревожными.

В 2015 году в Соединенных Штатах было произведено более 700 тысяч запросов в Google относительно самостоятельного прерывания беременности. Для сравнения, в том же году люди около 3,4 млн раз искали абортарии. То есть значительный процент женщин обдумывал возможность совершения аборта своими силами.

Женщины около 160 тысяч раз искали способы получения таблеток для прерывания беременности по неофициальным каналам – «купить таблетки для прерывания беременности онлайн» и «таблетки для прерывания беременности в свободной продаже». Они спрашивали у Google об аборте с помощью трав вроде петрушки или витамина С. Было обнаружено около 4000 запросов об аборте с помощью противозачаточных средств, в том числе около 1300 содержали четкую фразу: «Как сделать аборт с помощью противозачаточных средств?» Кроме того, нашлось несколько сотен запросов об аборте посредством введения в матку отбеливающих растворов и один – при помощи удара по животу.

Что пробуждает интерес к теме самостоятельного осуществления аборта? География распределения и даты запросов в Google указывают на вероятную причину: когда официально прервать беременность сложно, женщины начинают искать подпольные способы решения своей проблемы.

Уровень запросов об абортах домашними средствами был довольно стабильным в период с 2004 по 2007 год и начал расти в конце 2008-го, когда случился финансовый кризис, за которым последовала рецессия. В 2011 году число подобных запросов резко увеличилось, достигнув 40 %. Институт Гуттмахера – организация по охране репродуктивных прав – заявил, что в 2011 году началось массовое закручивание гаек в отношении абортов: были приняты 92 государственных положения, ограничивающие прерывание беременности. А вот в Канаде, где еще не началось наступление на репродуктивные права женщин, увеличения запросов о самостоятельных абортах не произошло.

Больше остальных выросла частота поиска в Google способов самостоятельно прервать беременность в Миссисипи – штате, где на три миллиона человек аборты теперь делаются всего в одной клинике. По данным Института Гуттмахера, в восьми из десяти штатов с самым высоким числом запросов о самостоятельном прерывании беременности к медицинским абортам относятся негативно или очень враждебно. В 10 штатах с наименьшим числом запросов о домашних абортах ситуация ровно противоположная.

Конечно, на основании поисков в Google мы не можем сказать, сколько именно женщин успешно осуществили аборты самостоятельно, но опыт показывает: их было много. Один из способов пролить свет на этот вопрос – сравнить данные абортов и родов.

В 2011 году, последнем, за который у нас есть полная картина абортов по регионам, женщины, живущие в штатах с меньшим числом абортариев, совершили намного меньше легальных прерываний беременности.

Сравните 10 штатов с наибольшим числом абортариев на душу населения (в список которых входят в том числе Нью-Йорк и Калифорния) с десяткой регионов с наименьшим их количеством на душу населения (список включает в том числе Миссисипи и Оклахому). Женщины из штатов с наименьшим количеством абортариев совершили на 54 % меньше легальных абортов. Разница – в 11 абортов на каждую тысячу женщин в возрасте от 15 до 44 лет. При этом женщины, живущие в регионах с наименьшим количеством абортариев, чаще рожали. Однако этого недостаточно для компенсации снижения числа абортов. Разница – в шесть родов на каждую тысячу женщин детородного возраста.

Иными словами, похоже, в тех областях страны, где было труднее сделать аборт, существовали «потерянные» беременности. Официальные источники не говорят нам, что произошло с этими пятью не случившимися родами на каждую тысячу женщин.

Однако Google дает неплохие подсказки.

Мы не можем слепо доверять правительственным данным. Государство может сказать нам, что количество жестоких обращений с детьми или число абортов снизились, и политики отпразднуют это как свое достижение. Но, как мы уже видели, подобные результаты могут быть следствием неверного метода сбора данных. Правда может быть иной, и иногда очень даже неприятной.

Правда о ваших друзьях на Facebook

В целом моя книга – о больших данных. Но эта глава в основном посвящена поиску в Google, где, как я понял, перед нами предстает ранее скрытый мир, сильно отличающийся от того, что мы видим вокруг себя. Но являются ли и другие источники больших данных цифровой сывороткой правды? На самом деле, многие из них – такие как Facebook – часто представляют собой полную ее противоположность.

В социальных сетях, так же, как и в опросах, у вас нет стимула проявлять честность. Наоборот, там – намного больше, чем в опросах – вам хочется лучше выглядеть. Ведь, прежде всего, ваше присутствие в интернете не анонимно – вы любезничаете с аудиторией и рассказываете о себе друзьям, членам семьи, коллегам, знакомым и незнакомым людям.

Чтобы понять, насколько неточными и необъективными могут быть сведения в соцсетях, можно рассмотреть относительную популярность респектабельного, высоколобого ежемесячного журнала «Atlantic» и газеты «National Enquirer», набитой сплетнями и сенсациями. Оба издания имеют схожие средние тиражи{107} – по нескольку сотен тысяч экземпляров. («National Enquirer» выходит еженедельно, так что на самом деле продает больше копий.) Сопоставимо и число поисковых запросов в Google о каждом из них.

Однако на Facebook примерно 1,5 миллиона{108} человек обсуждают в своих профилях статьи из «Atlantic» и только около 50 тысяч признаются, что читают «National Enquirer «или обсуждают ее содержание.

Данные о тираже являются эталоном для оценки популярности СМИ. С ними может сравниться статистика поисковых запросов в Google. А негативные отзывы о желтой газетенке в Facebook по большей части являются предвзятыми – соответственно, эта сеть является худшим источником данных для определения того, что нравится людям.

На Facebook такая картина во всем – как в отношении журналов, так и в плане любых житейских предпочтений. В соцсети мы выставляем свой улучшенный, окультуренный портрет, а не истинное лицо. В этой книге, в частности, в данной главе, я использую данные Facebook – но всегда помня об этой особенности.

Чтобы лучше понять, чего не хватает в информации из социальных сетей, вернемся на минутку к порнографии. Во-первых, нужно рассмотреть всеобщее убеждение о том, что в интернете преобладают чернуха и похабщина. Это неправда. Основная часть контента в интернете отнюдь не порнографическая. Например, ни один из 10 наиболее посещаемых веб-сайтов{109} не связан с порнографией, поэтому популярность порно – надо признать, она весьма высока – не стоит преувеличивать.

Итак, внимательно оценив то, как нам нравится порнография и какую долю контента она занимает, можно утверждать: Facebook, Instagram и Twitter являются лишь очень ограниченной выборкой из того, что по-настоящему популярно в интернете. В Сети имеются большие подмассивы данных, которые невероятно популярны, но не особо бросаются в глаза.

Наиболее известным видео за все время (на момент написания этой книги) является «Gangnam Style» от Psy – тупое видео с поп-музыкой, в котором высмеиваются корейские модники. С момента дебюта в 2012 году только на YouTube его просмотрели около 2,3 миллиарда раз. И его популярность понятна – неважно, на каком сайте вы его нашли. Оно распространялось на различных социальных медиаплатформах десятки миллионов раз.

Наиболее известное порнографическое видео всех времен – «Отличное тело, отличный секс, отличный минет». Его просмотрели более 80 миллионов раз. Другими словами, на каждые 30 просмотров «Gangnam Style» приходится по крайней мере один просмотр «Отличного тела…». Если социальные медиа дали нам точное представление о том, какое видео люди смотрели, то «Отличное тело…» должны были перепостить миллионы человек. Тем не менее оно появилось в соцсетях всего несколько десятков раз – и всегда на страничках порно-звезд, а не обычных пользователей. Люди явно не чувствуют необходимости афишировать друзьям свою заинтересованность в этом видео.

Facebook – это «средство для того, чтобы похвастаться друзьям о том, как в моей жизни все хорошо».

В мире Facebook среднестатистический взрослый человек вроде бы счастливо женат и отдыхал на Карибском море, просматривая «Atlantic». В реальном мире многие люди ругаются у касс супермаркетов, просматривают «National Enquirer» и игнорируют телефонные звонки супруга, с которым не спят вместе уже много лет. В мире Facebook семейная жизнь выглядит идеальной. В реальном же мире она – полный раздрай. Иногда это может быть такой сумбур, что некоторые даже жалеют, что завели детей. В мире Facebook кажется, что каждый молодой человек по субботам отправляется на крутую вечеринку. В реальном мире большинство сидят дома в одиночестве и не отрываясь смотрят сериалы на Netflix. В мире Facebook подруга постит 26 фотографий счастливого отпуска со своим бойфрендом. В реальности сразу же после этой публикации она пишет в Google: «Мой парень не хочет заниматься сексом со мной». Кстати, возможно, в это же время ее парень смотрит «Отличное тело, отличный секс, отличный минет».

Правда о ваших клиентах

Ранним утром 5 сентября 2006 года{110} Facebook представил значительное обновление своей главной страницы. В ранних версиях этой соцсети узнать, что делают их друзья, пользователи могли, лишь кликая по их профилям. Сайт считал большой удачей, если на нем одновременно находилось 9,4 миллиона человек.

Но после нескольких месяцев напряженной работы инженеры создали то, что было названо News Feed (новостной лентой), которая должна предоставлять пользователям информацию о том, что делают все их друзья.

Люди сразу же сообщили, что они возненавидели новостную ленту. Бен Парр, старшекурсник Северо-Западного университета, создал группу «Студенты против новостной ленты на Facebook». Он сказал, что «это слишком жутко, слишком навязчиво, и эту функцию следует убрать». В течение нескольких дней группа из 700 тысяч человек поддержала мнение Парра. Один из младших студентов Мичиганского университета сказал в интервью «Michigan Daily»: «Я серьезно испуган новым Facebook. Это заставляет меня чувствовать, будто за мной постоянно идет охота».

Дэвид Киркпатрик описал эту ситуацию в своем аккаунте, посвященном истории сайта и названном «Влияние Facebook: внутренняя история компании, которая объединяет весь мир». Он назвал введение новостной ленты «самым серьезным кризисом, с которым Facebook когда-либо сталкивался». Но когда Киркпатрик брал интервью у сооснователя и руководителя Facebook Марка Цукерберга, тот был невозмутим.

Причина? Цукерберг имел доступ к цифровой сыворотке правды: количеству кликов и визитов людей на Facebook. Вот что пишет Киркпатрик:

«На самом деле Цукерберг знал, что людям понравилась новостная лента – неважно, что они говорили о ней в группах. У него на руках были данные, доказывающие это. В среднем люди стали тратить на Facebook больше времени, чем до запуска новостной ленты – значительно больше. В августе пользователи просмотрели 12 миллиардов страниц сайта, тогда как в октябре, с новостной лентой, уже 22 миллиарда.

И это были еще не все доказательства, имевшиеся в распоряжении Цукерберга. Даже вирусная популярность группы противников ленты новостей свидетельствовала о привлекательности нововведения. Группа смогла вырасти так быстро именно благодаря ленте. Очень многие пользователи смогли узнать о том, что их друзья присоединились к ней – и они узнали об этом из новостной ленты.

Другими словами, в то время как люди стали присоединяться к группам, во всеуслышание заявляющим о неприятии того, что на Facebook теперь видны все подробности их жизни, они открывали новостную ленту, чтобы ознакомиться со всеми подробностями жизни своих друзей. И лента осталась. Сейчас на Facebook ежедневно приходит более миллиарда активных пользователей.

В своей книге «От нуля к единице. Как создать стартап, который изменит будущее» Питер Тиль, один из первых инвесторов в Facebook, утверждает, что большой бизнес строится на тайнах{111} – и неважно, тайны ли это природы или людские секреты. Джефф Седер, как уже рассказывалось в главе 3, сумел раскрыть загадку природы, выяснив, что по размерам левого желудочка можно спрогнозировать будущие успехи лошади. Google открыл секрет, насколько мощной силой могут быть информация и связи между людьми.

Тиль определяет «секреты людей» как «то, чего они не ведают о себе, или то, что они скрывают, поскольку не хотят, чтобы другие об этом знали». Иными словами, бизнес подобного рода строится на лжи.

Вы можете возразить, что сам Facebook основан на неприятном секрете о людях, который Цукерберг узнал во время учебы в Гарварде. В начале второго курса он создал сайт для своих сокурсников, который назвал Facemash[19]. Он был создан по образцу сайта под названием «Hot or not?» («Привлекательный или нет?»). На Facemash были выставлены фотографии двух гарвардских студентов, а их друзья могли оценивать, кто лучше выглядит.

Сайт второкурсника был встречен с возмущением. В редакционной статье «Harvard Crimson» Марка обвиняли в том, что он «потакает самым низменным страстям людей». Испаноязычные и афроамериканские группы обличили его в сексизме и расизме. Однако прежде чем администраторы Гарварда закрыли Цукербергу доступ в интернет (спустя несколько часов после запуска сайта), 450 человек успели просмотреть Facemash и 22 тысячи раз проголосовать за тот или иной снимок.

Цукерберг узнал важный секрет: люди могут утверждать, что они в бешенстве, могут что-то ругать, но они все равно заходят, смотрят и кликают.

Кроме того, он узнал еще одну важную вещь: при всем их профессионализме, серьезности, ответственности и уважении к частной жизни, люди (даже студенты Гарварда) проявляют большой интерес к оценке людей по внешности. Ему это подсказали просмотры и голосования. А позже – поскольку данные Facemash оказались слишком противоречивыми – он понял, насколько сильно могут быть заинтересованы люди в узнавании поверхностных фактов о других. Это позволило ему создать самое успешное предприятие своего поколения.

Компания Netflix выучила этот урок и использовала с самого начала своего существования: не доверяйте тому, что люди говорят – верьте только тому, что они делают.

Компания изначально позволила пользователям создавать список из фильмов, которые они хотели бы посмотреть в будущем, но на просмотр которых в данный момент у них нет времени. Таким образом, когда у людей появлялось больше времени, Netflix могла напомнить им об этих фильмах.

Тем не менее в этих данных было замечено нечто странное. Пользователи заполняли список большим количеством фильмов, но спустя несколько дней, когда им напоминали об этом, они редко на них кликали.

Так в чем была проблема? Спросите у людей, что они планируют посмотреть в течение ближайших нескольких дней, и они заполнят список желаний высоколобыми лентами вроде черно-белых документалок времен Второй мировой войны или серьезных иностранных фильмов. Однако несколько дней спустя они уже хотят смотреть только те фильмы, которые обычно смотрят: невзыскательные комедии или романтические ленты. Люди постоянно лгут самим себе.

Столкнувшись с таким парадоксом, Netflix перестал спрашивать людей о том, что они хотят посмотреть в будущем, а стала строить модель, основанную на миллионах кликов и просмотров. Компания начала приветствовать своих пользователей, предлагая им список кинолент, основанный не на теоретических предпочтениях посетителей, а на статистике наиболее частых просмотров. Результат: клиенты стали чаще посещать Netflix и смотреть больше фильмов.

«Алгоритмы знают вас лучше, чем вы знаете сами себя», – говорит Ксавье Аматриэн{112}, бывший специалист по сбору данных в Netflix.

Насколько важно игнорировать то, что люди говорят вам

Способны ли мы выдержать правду?

Части этой главы могут вас расстроить. Цифровая сыворотка правды выявила неизменное стремление судить о людях по их внешности и существование миллионов одиноких мужчин-геев, показала, что значимый процент женщин фантазирует об изнасиловании и что предубеждение против афроамериканцев достаточно широко распространено. Оказалось, что существуют скрытые пласты жестокого обращения с детьми и самостоятельных абортов. Выяснилось, что подспудно зреют яростные исламофобские настроения, лишь усилилившиеся после обращения президента к народу с призывом к толерантности. Совсем невесело! После рассказов о моих исследованиях люди нередко приходят ко мне и говорят: «Сет, это все очень интересно, но так мрачно и утомительно!»

Я не могу притвориться, будто некоторые из этих данных не выявили мрачного подтекста. Если люди постоянно говорят нам лишь то, что, по их мнению, мы хотим услышать, значит, мы вообще слышим только нечто более комфортное, чем правда.

В среднем цифровая сыворотка правды показывает, что мир хуже, чем мы о нем думали.

Нужно ли нам знать это? Знать о поисковых запросах в Google, о данных с порносайтов, о том, кто и куда кликает… Это может заставить вас думать: «Здорово. Теперь мы можем понять, кто мы есть на самом деле». Но вы можете подумать и иначе: «Ужасно. Теперь мы можем понять, кто мы есть на самом деле».

Но правда помогает – и не только Марку Цукербергу или другим желающим – привлечь клики или клиентов. Существует минимум три способа, с помощью которых эти знания в состоянии улучшить нашу жизнь.

Во-первых, вам может быть приятно узнать, что вы не одиноки в своей неуверенности в себе и в своем неловком поведении. Вам может быть нужно знать, что другие люди также не уверены в своем теле. Вероятно, многим – особенно тем, у кого не так много секса в жизни, – принесет облегчение информация о том, что не весь мир совокупляется, как кролики. И, возможно, это может оказаться ценным для старшеклассника из Миссисипи, влюбленного в квотербека, – знать, что, несмотря на низкую официальную численность открытых геев среди окружающих мужчин, вокруг все же много людей, испытывающих аналогичное притяжение.

Есть еще одна область – я ее еще не затрагивал, – где поиск в Google может показать, что вы не одиноки. В юности учитель, возможно, говорил вам: если у вас есть вопрос, вы должны поднять руку и задать его. Потому что если ты не понимаешь чего-то, то другие, вероятно, тоже этого не поняли. Если вы похожи на меня, значит, вы проигнорировали совет учителя и тихо сидели, боясь открыть рот. Вам казалось, что ваши вопросы слишком тупые (можно подумать, у других они очень глубокомысленные). Анонимные агрегированные данные Google могут раз и навсегда закрыть тему о том, насколько правы были наши учителя. Ведь у других людей тоже накопилось много базовых вопросов.

Рассмотрим основные вопросы, возникшие в головах у американцев во время речи Обамы в Конгрессе в 2014 году{113}.

Не только тебе было интересно:

Основные вопросы, задаваемые в Google во время речи в Конгрессе

Сколько лет Обаме?

Кто сидит рядом с Байденом[20]?

Почему у Бейнера[21] зеленый галстук?

Почему Бейнер такой оранжевый?

Вы можете прочитать эти вопросы, и, думаю, они не в пользу нашей демократии. Видно, что людей больше волнует цвет чьего-то галстука или тона кожи, чем содержание речи президента и то, как она отразится на нас. Незнание, кто такой Джон Бейнер (в то время спикер Палаты представителей), тоже не очень хорошо говорит о нашем участии в политической жизни страны.

Я предпочитаю думать о таких вопросах как о демонстрации мудрости наших учителей. Это те темы, которые люди обычно не поднимают, опасаясь, что они слишком глупые. Но многие задаются ими и спрашивают у Google.

На самом деле, полагаю, большие данные помогут обновить знаменитое выражение «Никогда не сравнивайте то, что внутри вас, с тем, что другие выставляют напоказ». В новой интерпретации это может звучать так: «Никогда не сравнивайте свои поисковые запросы в Google с постами других людей в социальных сетях».

Сравните описания женами своих мужей в соцсетях и в анонимных поисковых запросах.

Как чаще всего женщины описывают своих мужей

Читая посты других людей в соцсетях, но не их поисковые запросы, мы склонны преувеличивать число женщин, считающих своих мужей «лучшими», «замечательными» и «такими милыми»[22]. Мы склонны минимизировать количество женщин, уверяющих, что их мужья «ничтожества», «раздражают» и «придурки». Анализируя же анонимные агрегированные данные, легко обнаружить, что мы – не единственные, кто считает брак, да и саму жизнь, довольно сложными. Вот теперь можно перестать сравнивать наши поисковые запросы с постами других людей в социальных сетях.

Второе преимущество цифровой сыворотки правды заключается в выявлении страдающих людей. Компания «Human Rights Campaign» попросила меня о сотрудничестве – помочь предоставить мужчинам в некоторых штатах возможность открыто заявить о том, что они геи. Для решения, куда лучше направить свои ресурсы, Human Rights хочет использовать анонимные агрегированные данные поиска Google. Аналогично, со мной связалась служба защиты детей – узнать, в какой части страны с детьми могут обращаться гораздо более жестоко, чем показывают официальные документы.

Есть удивительная тема, о которой я уже упоминал: вагинальные запахи. Когда я впервые писал о ней в «Нью-Йорк Таймс», то делал это в ироническом ключе. Тогда тема вызвала у меня желание похихикать.

Однако когда я начал изучать некоторые электронные доски объявлений и поисковые запросы, выяснилось: там было много постов молодых девушек, убежденных, что их жизнь оказалась разрушена из-за беспокойства по поводу вагинального запаха. Это не шутка. Со мной связались специалисты по половому воспитанию и поинтересовались, как наилучшим образом учесть некоторые данные из интернета для уменьшения паранойи среди молодых девушек.

Хотя я чувствовал себя немного не в теме при обсуждении всех этих вопросов, они были очень серьезны. И, считаю, мои научные данные способны им помочь.

И, что самое главное, эта цифровая сыворотка правды действительно способна привести нас от проблем к решениям. Когда нам многое становится более понятным, мы можем найти способы уменьшения проблем в общемировом масштабе.

Давайте вернемся к речи Обамы об исламофобии. Напомню, каждый раз, когда Обама утверждал, что мы должны больше уважать мусульман, те самые люди, которых он пытался убедить в толерантности, разъярялись все больше.

Тем не менее поисковые запросы в Google показывают: в его послании была одна строчка, сыгравшая роль триггера, запускающего отклик, на который и рассчитывал Обама. Он сказал: «Американские мусульмане – это наши друзья и наши соседи, наши сослуживцы, наши спортивные герои. И, да, они наши мужчины и женщины в военной форме, которые готовы умереть, защищая нашу страну».

После этой строки впервые более чем за год участились поисковые запросы в Google, в которых после слова «мусульмане» не набирали «террористы», «экстремисты» или «беженцы». Теперь там следовали «спортсмены», а затем – «солдаты». Причем «спортсмены» занимали первое место в течение суток после выступления президента.

Когда мы поучаем озлобленных людей, поисковые запросы показывают, что их ярость может только возрасти. Но тонко провоцируя любопытство людей, подбрасывая им новую информацию и предлагая новые образы разжигающей их ярость группы, можно повернуть мысли в другом, более позитивном направлении.

Через два месяца после той речи Обама выступил с еще одним телеобращением по вопросу исламофобии – на сей раз из мечети{114}. Возможно, кто-то в канцелярии президента прочитал в «Times» мою колонку, где обсуждалось, что сработало в предыдущем обращении, а что – нет. Как бы то ни было, содержание этой речи заметно отличалось от предыдущей.

Обама очень недолго говорил о важности толерантности. Вместо этого он в основном провоцировал любопытство людей и старался изменить их восприятие мусульман-американцев. Многие рабы из Африки были мусульманами, говорил Обама. У Томаса Джефферсона и Джона Адамса были собственные экземпляры Корана. Первая мечеть на территории США была построена в штате Северная Дакота. Американец-мусульманин проектировал небоскребы в Чикаго. Обама вновь говорил о мусульманских спортсменах и военнослужащих, а затем упомянул о мусульманах-полицейских и пожарных, учителях и врачах.

Мой анализ поисковых запросов в Google показал: эта речь была более успешной, чем предыдущая. В течение нескольких часов после послания президента значительно сократилось число поисковых запросов, полных ненависти.

Для понимания причин ненависти и способов снижения ее накала существуют и другие варианты использования статистики поисков. Например, мы можем посмотреть, как изменится число расистских запросов после того, как в местной команде появится черный квотербек. Или как изменятся сексистские запросы после того, как на высокую официальную должность будет избрана женщина. Мы в состоянии отследить, как расизм реагирует на изменение общественного порядка, а сексизм – на новые законы о сексуальных домогательствах.

Также может быть полезно изучение предрассудков, скрывающихся в глубинах нашего подсознания. Например, мы могли бы прилагать дополнительные усилия, чтобы радоваться уму маленьких девочек и проявлять меньше беспокойства по поводу их внешности. Данные, полученные на основе поисковых запросов в Google и других достоверных источников в интернете, дают нам беспрецедентную возможность заглянуть в самые темные уголки человеческой психики. И порой, признаюсь, это бывает довольно тяжело. Но это подразумевает и расширение возможностей. Мы в состоянии использовать данные для борьбы с тьмой. Получение как можно большего массива информации о мировых проблемах – первый шаг к их устранению.

Глава 5