— Ничто, кроме украденной у меня земли.
— Тебя убьют. Ты не справишься со всеми ими.
— Это Билл Уотсон послал тебя ко мне?
— Ты сам знаешь, что никто меня не посылал, Нед, — пронзительно, едва не срываясь на визг, ответила она. — Ты знаешь, что я не стала бы этого делать. Он даже не знает, что я здесь.
Бентон коротко, холодно рассмеялся.
— Ты стал злобным, — сказала она.
— Были причины.
Она сделала два нерешительных шага к нему и остановилась.
— Нед, — тихо проговорила она. — Нед.
— Да.
— Прости, что не дождалась тебя.
— Ты думала, что я погиб, — угрюмо произнес он. — Не было смысла ждать.
— Это все Билл. Он пустил слух. Сказал, что услышал это от человека, который воевал вместе с тобой.
— И ты вышла за него, — отозвался Бентон. — Он сказал, что меня убили, а потом женился на тебе.
Она вспыхнула:
— Я ненавижу его, слышишь? Ненавижу. Просто чудовище… грязное, пьяное чудовище.
На мгновение Бентон увидел комнату такой, какой она являлась ему в воспоминаниях. Здесь были радость и согревающий свет. Радость и смеющаяся девушка. Но теперь комната стала тусклым, унылым местом, и солнечные лучи только подчеркивали ее безотрадность. Здесь остался лишь смеющийся призрак. И Бентон понимал, что этот призрак не имеет ничего общего с женщиной, стоявшей перед ним.
Комната стала холодной и пустой… как его сердце и разум. «Не важно, — думал он, наблюдая за женщиной. — Все это уже не важно». Идеалы, утраченные на кровавой войне, растянувшейся на четыре года; мечты, разбитые женщиной, что не дождалась его; земля, которую он считал своим домом, украденная тем, кто остался дома, когда он ушел воевать.
— Прости, — сказал он наконец. — Прости за все, что я наговорил.
— Значит, ты не будешь ввязываться в неприятности? Ты уедешь?
Его затрясло от глухой ярости, которая, однако, быстро угасла, оставив после себя серый, отдающий горечью пепел.
— Не нужно было тебе сюда приходить, — проговорил он.
Неподвижный, как истукан, он слышал, как Дженни подошла к двери, остановилась на мгновение, словно собиралась что-то сказать, но так и не сказала. Постояла несколько долгих секунд и вышла.
Дверь со скрипом отворилась, и снаружи донесся голос отца:
— Так быстро уходишь, Дженни?
— Да, уже поздно. Меня начнут искать.
— Джинго приведет тебе коня.
— Нет, спасибо, я сама. Его стойло рядом со входом.
Дверь закрылась, и отцовские тяжелые шаги загрохотали по ступенькам крыльца. Прозвучали чьи-то голоса, а потом отец вернулся в дом. Бентон зашел в прихожую.
— Джинго говорит, его ранили в руку, — сказал отец.
Бентон кивнул:
— Нарвались на неприятности. Банда «Якоря» набросилась на нас у развилки.
Старик помолчал немного.
— Твоя мать сегодня чувствует себя намного лучше, — наконец заговорил он. — Она счастлива, что ты вернулся. Если что-нибудь случится, это убьет ее, Нед.
— Я буду осторожен, — пообещал Бентон.
На кухне Джинго гремел сковородками и ворошил кочергой угли.
Бентон на цыпочках подкрался к комнате матери и заглянул внутрь. Мать спала с улыбкой на лице. Он так же тихо пробрался назад и направился в кухню.
— Попридержи коней, — сказал он Джинго. — Мама спит.
Джинго вопросительно посмотрел на него:
— И что ты намерен делать теперь, малыш?
— Стадо «Якоря» уже собрано, — тихо проговорил Бентон. — Мы не можем позволить им уйти. Они погонят на север и наш скот тоже.
— Не такой уж и хитрый фокус — распугать коров, — заметил Джинго.
Отец Бентона негромко прибавил из-за двери:
— Остальные помогут нам.
— Помощь может понадобиться, — согласился Джинго. — За стадом приглядывает много парней с «Якоря».
— Мэдокс и его мальчишка подсобят нам, — сказал отец Бентона. — И братья Ли с «Ди в четверти круга».
— Ты тоже пойдешь? — спросил Джинго.
Старший Бентон кивнул:
— Я попрошу миссис Мэдокс посидеть с твоей матерью. — Он посмотрел на сына. — Ты доволен, Нед?
— У вас хватит народу и без меня, — сказал Бентон. — А я навещу старого Дэна Уотсона и переговорю с ним.
Бентон остановил скакуна на продуваемой ветрами вершине холма и посмотрел на огонек походной кухни примерно в миле от себя. Рядом сновали смутные, призрачные силуэты; время от времени ветер доносил обрывки слов, растерзанных хлестким ветром до полной потери смысла и только звучанием напоминавших человеческую речь.
За этим огнем по прериям разлилось огромное темное озеро — собранный для отправки на север скот. Время от времени Бентон слышал стук рогов или смиренное мычание, но больше ничего. Стадо уже укладывалось на ночлег, разумеется, под охраной разъезжавших вокруг него всадников.
Небо на востоке посветлело, предвещая скорый восход луны. Звезды сверкали в вышине, ветер перешептывался с мягко шелестящей травой.
Бентон повернул вороного и направился на юг.
Полчаса спустя вдали показались постройки ранчо «Якорь».
Барак был погружен в темноту, и только в гостиной хозяйского дома горели огни.
Бентон натянул поводья, побуждая вороного перейти на шаг, и осторожно приблизился, готовый к тому, что из темноты в любой момент может вылететь пуля.
Ему казалось, что копыта скакуна слишком громко цокают по твердой земле, но в доме не было заметно никакого движения, никаких признаков жизни, за исключением освещенных окон.
У коновязи стояла чья-то лошадь. Прежде чем спешиться, Бентон помедлил немного, приглядываясь и прислушиваясь. Из окна, смотревшего на крыльцо, смутно доносились голоса. Вот и все, что ему удалось выяснить.
Он привязал коня, тихо поднялся по ступенькам крыльца и подошел к двери.
Бентон уже поднял руку, чтобы постучаться, но тут его остановил голос. Громкий, надменный голос, грохотавший даже сквозь закрытое окно. Голос, который он уже слышал днем.
— …Он на взводе, Дэн. Мы не можем допустить, чтобы он поднял шум. Я бы ни за что не согласился на эту сделку, если бы не был уверен, что ты обо всем позаботился.
Бентон замер. Голос за окном принадлежал банкиру Коулмену Грею!
В ответ раздалось ворчание старого Дэна Уотсона:
— Не беспокойся. Мы позаботимся о Неде Бентоне… и о любом, кто вздумает буянить.
Рука Бентона медленно опустилась. Он бесшумно скользнул в сторону, прочь от двери, и прижался к стене.
— Ты втянул меня в это дело, — проскулил Грей. — Это ты придумал весь план.
— А ты чертовски быстро за него ухватился, — прорычал Дэн Уотсон, — когда сообразил, что никто не поймает тебя за руку. Но теперь вернулся молодой Бентон, и у тебя душа в пятки ушла.
— Но ты же говорил, что он не вернется! — завопил Грей. — Ты обещал позаботиться об этом.
По крыльцу простучали чьи-то быстрые шаги, Бентон обернулся, но было уже поздно. Холодный металлический палец уткнулся ему в спину, и насмешливый голос произнес:
— Будь я проклят, если это не наш герой, вернувшийся с войны!
Бентон сдержал ярость.
— Кто здесь? — спросил он.
— Твой старый друг, — ответили из-за спины. — Змей Макафи.
— Послушай, Змей, я просто пришел повидаться с Дэном.
— Ага, просто проведать по-соседски, — ощерился Змей. — Странно же, черт возьми, ты это делаешь — подслушивая под окном.
Он подтолкнул Бентона, ткнув его в спину дулом револьвера.
— Давай заходи. Босс наверняка захочет увидеться с тобой.
Бентон повернулся к двери. Та открылась в ответ на крик Змея Макафи. На пороге стоял Билл Уотсон, раскрывший рот от удивления при виде Бентона.
— Добрый вечер, Билл, — сказал Бентон.
Макафи снова подтолкнул его револьвером и прорычал:
— Заходи, чтоб тебя!
Билл Уотсон отступил в сторону с торжествующим выражением на лице. Его губы растянулись в дряблой, елейной улыбке.
Бентон перешагнул порог и вошел в гостиную. Макафи, не опуская руку с револьвером, скользнул вдоль стены и прислонился к ней спиной.
Старый Дэн Уотсон остался невозмутим, только лицо, и без того красное, побагровело еще сильнее, а толстые, сильные руки вцепились в подлокотники кресла-качалки. У банкира отвалилась челюсть, но тут же вернулась на место — словно защелкнулся капкан. За спиной у него послышалось хихиканье молодого Уотсона.
— Он подслушивал под окном, — сообщил собравшимся в комнате Змей Макафи.
— Ну и что ты слышал? — спросил старый Дэн Уотсон, растягивая слова так, точно у него оставалась в запасе уйма времени, чтобы во всем разобраться, и ему не нужно было никуда спешить.
Бентон бросил взгляд на Грея и заметил, что тот вспотел, натурально вспотел от страха.
— Нет смысла говорить о том, что я слышал, — ответил Бентон. — Лучше поговорим о том, что нам теперь делать.
— Разумно, — прокряхтел Уотсон и качнулся разок-другой в своем кресле.
— Вы двое сговорились ограбить соседей, — напрямик заявил Бентон.
Грей вскочил было со стула, но тут же уселся обратно.
— Ты не сможешь это доказать, — огрызнулся он.
Старый Дэн глумливо пророкотал:
— Ему и не придется ничего доказывать, Коулмен. У него даже не будет такой возможности. — Он повернул массивную голову к Бентону. — И все-таки, зачем ты пришел?
— Я пришел заключить сделку.
— Что ж, послушаем, что ты предлагаешь, — пробурчал старый Дэн.
— Ты получил «Раскоряченное Эйч» за жалкую пару тысяч долларов, — сказал Бентон. — И в придачу скот, стоивший в два раза больше, не говоря уже о земле.
Старый Уотсон кивнул. Взгляд его оставался тяжелым и холодным.
— У тебя в стаде есть коровы, не носящие твоего клейма, — продолжил Бентон. — Забери себе столько, сколько понадобится, чтобы заплатить честную цену за окрестные ранчо, и верни людям их закладные.
Грей вытер дрожащей рукой пот со лба.
— Это справедливо, — выдохнул он. — Справедливо. В конце концов, мы не получим никакой выгоды с того, что человек разорится и озлобится на нас.
Уотсон покачал головой: