— Сейчас ты, разумеется, говоришь о деле Равенхолта.
— Крис, — с энтузиазмом подхватил Снелл, — ты попал в самую точку. Вот шанс по-настоящему подкупить общественность. Мы имеем дело с такими вещами, в которых обывателю мерещится привкус колдовства. Естественно, он старается держаться от нас подальше.
— И что более существенно, — с беспокойством вставил Гаукс, — если мы завернем этот проект, этот…
— Проект «Бог», — подсказал Спенсер.
— Мне не очень-то по душе твои формулировочки.
— Ну так придумай название сам, — спокойно откликнулся Спенсер. — А мы его зовем именно так.
— Если мы не двинем его вперед, нас могут обвинить в атеизме.
— А откуда общественность узнает, что мы завернули его? — осведомился Спенсер.
— Уж будьте покойны, — с горечью проронил Снелл, — Равенхолт постарается на совесть, чтобы оповестить об этом свет.
Спенсера вдруг охватила ярость. Грохнув кулаком о стол, он заорал:
— Я же сказал, как с ним управлюсь!
— Хэл, — тихо возразил Гарсайд, — мы просто не можем так поступить. У нас ведь есть чувство собственного достоинства.
— Да уж, так поступить вы не можете. Зато можете подладиться под Равенхолта и тех, кто его поддерживает. Можете запустить обзор возникновения религий. Можете фальсифицировать отчеты.
Все трое ошеломленно замолкли. На мгновение Спенсер и сам изумился тому, что осмелился произнести это вслух. С начальством так не разговаривают. Но необходимо сказать еще кое-что.
— Крис, ты собираешься проигнорировать мою докладную и продвинуть проект вперед, не так ли?
— Боюсь, мы просто вынуждены, — с нарочитой учтивостью ответил Гарсайд.
Бросив взгляд на Гаукса и Снелла, Спенсер заметил потаенные улыбки обоих, затаившиеся по ту сторону губ, — презрительные, глумливые усмешки наделенных властью.
— Да, я так и думал, — неторопливо вымолвил он. — Что ж, теперь это на вашей шее, вы и выпутывайтесь.
— Это в твоей компетенции!
— Больше нет. Я оставляю эту работу.
— Эй, погоди, Хэл, послушай, — вскинулся Гарсайд. — Ты не можешь вот так взять да и уйти! И без какого бы то ни было предуведомления! Вспорхнул, как мотылек. У нас есть маленькие разногласия, но это же не повод…
— Я решил, что должен как-то вам помешать. Не могу допустить осуществление проекта «Бог». Предупреждаю, что, если вы на это пойдете, я дискредитирую вас. Я подвергну точной и нелицеприятной проверке каждый ваш шаг. А сам тем временем собираюсь открыть собственное дело.
— Наверно, путешествия во времени?
Спенсер понял, что его решили высмеять.
— Я подумывал об этом.
— Ты даже не получишь лицензии, — презрительно ухмыльнулся Снелл.
— А по-моему, получу. — Спенсер знал это наверняка. Совершенно новая концепция снимет большинство затруднений.
— Ладно, — вставая, изрек Гарсайд, — ты нынче не в духе. Когда чуток поостынешь, зайди ко мне потолковать.
— До свиданья, Крис, — отрицательно затряс головой Спенсер и, не вставая, проводил удаляющуюся троицу начальников взглядом.
Как ни странно, теперь, когда все кончено — или только начинается? — внутреннее напряжение покинуло его, сменившись ровным спокойствием. Надо раздобыть денег, надо нанять техников и инженеров, надо найти и обучить времяпроходцев — и еще много, много всякого. Подумав об этом, Спенсер вдруг ощутил мгновенный укол сомнения, но отверг его одним пожатием плеч.
Покинув кресло, он вышел в приемную.
— Мисс Крейн, во второй половине дня должен был зайти мистер Кейбл.
— Сэр, я его не видела.
— Ну конечно! — согласился Спенсер, ибо внезапно все встало на свои места — если только он осмелится поверить забрезжившему пониманию.
В глазах Кейбла теплился какой-то весьма настораживающий огонек. И вот сейчас, в нежданной вспышке просветления, Спенсер осознал, что именно выражали глаза юноши.
Это было восторженное почитание!
Именно так смотрят на человека, вошедшего в легенды.
«Я заблуждаюсь, — подумал Спенсер, — ведь я не легендарная личность, по крайней мере до сей поры».
Но в глазах юного Кейбла было и еще что-то. И снова Спенсер догадался, что именно. Кейбл молод, но в глазах его читалась мудрость старца. Это были глаза человека, повидавшего куда больше, чем способен увидеть кто-либо за тридцать лет своей жизни.
— А что передать, — осведомилась мисс Крейн, — если он зайдет?
— Не утруждайтесь. Я уверен, что не зайдет.
Ибо Кейбл свою работу сделал — если только это была работа. Она могла представлять собой вопиющее нарушение этики, совершенно явное вмешательство — а может быть, явилась просто уступкой искушению сыграть роль Бога.
И может статься, все было специально запланировано.
Неужели они где-то в будущем разрешили задачу, которую он изложил Кейблу, — задачу оправданного вмешательства в прошлое?
— Мисс Крейн, — произнес Спенсер, — не будете ли вы любезны напечатать мое заявление об уходе? Прямо с нынешнего момента. Сформулируйте его поофициальнее. Я в обиде на Гарсайда.
Мисс Крейн даже бровью не повела, невозмутимо заправляя бумагу в машинку.
— Мистер Спенсер, а какую указать причину?
— Можете написать, что я открываю собственное дело.
«Интересно, — ломал он голову, — а было ли такое время, когда события пошли по иному пути? Было ли такое время, когда Хадсон пришел меня повидать и вовсе не умер? Было ли время, когда я отдал концепцию Хадсона „Прошлому“, вместо того чтобы утаить ее для себя?
Ведь если бы не Кейбл, оттянувший время, скорее всего, я принял бы Хадсона, когда было еще не слишком поздно. А если бы принял, то непременно направил бы бумаги в надлежащие инстанции.
Но если даже так, — гадал он, — откуда у них уверенность (бог ведает, у кого именно), что я не приму Хадсона первым? Да-да, ведь мисс Крейн настоятельно рекомендовала мне поступить именно так.
Вот оно! — Его охватило волнение. — Именно то самое! Я бы непременно принял Хадсона первым, не настаивай на этом мисс Крейн».
Стоя посреди приемной, он вспоминал многие годы, на протяжении которых мисс Крейн старательно трудилась над выработкой у него обратного рефлекса, окончательно приучив его делать в точности противоположное тому, на чем она настаивает.
— Мистер Спенсер, — подала голос мисс Крейн, — я закончила заявление. И еще одно, едва не забыла.
Пошарив в ящике стола, она что-то извлекла и выложила на стол.
Папка Хадсона.
— Должно быть, полиция ее проглядела. Это было весьма неосмотрительно с их стороны. Я решила, что вам это может пригодиться, — пояснила секретарша. Спенсер ошеломленно молчал, воззрившись на папку. — Это придется очень кстати к остальным имеющимся у вас материалам.
Тут послышались приглушенные удары о пол, и Спенсер стремительно обернулся. Белый кролик с длинными обвисшими ушами скакал по ковру, высматривая морковку.
— Ой, какой лапушка! — совершенно не в своей манере воскликнула мисс Крейн. — Это тот, которого мистер Никерсон прислал вместо себя?
— Тот самый. Я напрочь о нем забыл.
— А можно я возьму его себе?
— Мисс Крейн, мне вот пришло в голову…
— Да, мистер Спенсер?
И что же теперь сказать?
Взять да и выпалить: мол, я знаю, что вы одна из них?
Это потребует пространных объяснений, да к тому же весьма запутанных. А кроме того, мисс Крейн не из тех, перед кем можно выпалить признание.
— Я вот подумал, мисс Крейн, — сглотнув, продолжал он, — не захотите ли вы перейти на работу ко мне? Мне понадобится секретарша.
— Нет, я уже стара, — покачала она головой. — Подумываю о пенсии. Пожалуй, теперь, раз вы уволились, я просто исчезну.
— Но, мисс Крейн, я отчаянно нуждаюсь в вас.
— Как-нибудь на днях, когда вам потребуется секретарша, к вам зайдет соискательница на должность. На ней будет ярко-зеленое платье и этакие новомодные очки, а еще она принесет с собой белоснежного кролика с бантом на шее. Она вам покажется несколько взбалмошной, но вы ее все равно примете.
— Запомню. Буду ее поджидать. Никого другого не найму.
— Она ни в малейшей степени не будет похожа на меня, — предупредила мисс Крейн. — Она намного милее.
— Благодарю вас, мисс Крейн, — совсем не к месту сказал Спенсер.
— И не забудьте вот это. — Она протянула папку.
Взяв папку, Спенсер направился к двери, но на пороге обернулся.
— До встречи.
И впервые за пятнадцать лет мисс Крейн улыбнулась ему.
МарсианинПеревод К. Королева
Из дальнего космоса возвращался домой «Привет, Марс-IV» — первый звездолет, достигший Красной планеты. Его обнаружили телескопы Лунной обсерватории, что располагалась в кратере Коперник; на Землю сразу же ушло сообщение с координатами корабля. Несколько часов спустя земные приборы засекли в небе крохотную мерцающую точку.
Два года назад те же самые телескопы провожали звездолет в путь — до тех пор пока серебристый корпус корабля не затерялся среди звезд. С того дня «Привет, Марс-IV» не подавал никаких сигналов; и вот теперь Лунная обсерватория, заметив вдалеке пятнышко света, известила Землю о его появлении.
Поддерживать с кораблем связь во время полета не представлялось возможным. На Луне находились мощные радиостанции, способные передавать ультракоротковолновые сообщения на расстояние в четверть миллиона миль, отделявшее Луну от Земли. Но это был предел: о связи через пятьдесят миллионов миль не приходилось и мечтать. Так что звездолет словно сгинул в пространстве, оставив людей на Земле и Луне гадать об участи экипажа.
Ныне же, когда Марс вновь очутился напротив Земли, корабль возвращался, корректируя курс, — из дюз то и дело вырывалось пламя; стальной комарик мчался к родной планете, прочь из таинственного безмолвия, резво преодолевая милю за милей. Он возвращался победно, его корпус покрывал слой красной марсианской пыли.
На борту звездолета находились пятеро отважных мужчин — начальник экспедиции Томас Делвени, рыжеволосый навигатор Джерри Купер, лучший кинооператор мира Энди Смит и еще двое астронавтов, Джимми Уотсон и Элмер Пейн, — суровые ветераны, принимавшие когда-то участие в покорении Луны.