Они с Бизли шли в темноте по усыпанной гравием дорожке, ведущей в гараж. Нужно было положить инструменты. Но странное дело — гаража не оказалось.
Дорожка резко обрывалась, и за ней не было ничего; в том месте, где кончался гараж, стена изгибалась.
Они подошли ближе к стене и остановились в темноте, еще не веря своим глазам.
Не было ни гаража, ни порога, ни фасада дома. Будто кто-то взял противоположные углы фасада, свел их вместе, и вся передняя стена дома оказалась внутри кривизны.
Теперь Тэн стал владельцем дома с завернутым внутрь фасадом. И хотя это выглядело просто, на самом деле все оказалось сложнее: кривизна была не такой, какую следовало бы ожидать в подобном случае, — длинная линия, изящно изогнутая и очень нечеткая, будто фасад совсем убрали, а оставшаяся часть дома расположилась так, чтобы как-то замаскировать это исчезновение.
Тэн выронил кирку и лопату — они со стуком ударились о твердую дорожку. Он провел рукой по глазам, будто снимая с них невидимую пелену.
Когда он убрал руку, ничего не изменилось.
Фасада по-прежнему не было.
Он несколько раз обежал вокруг дома, едва сознавая, что делает, и внутри у него рос страх.
Задняя стена была на месте. С ней ничего не произошло.
Он поднялся на крыльцо, Бизли и Таузер последовали за ним. Распахнув дверь, Тэн ворвался в переднюю, пронесся по лестнице, в три прыжка пересек кухню и бросился в гостиную, чтобы снова посмотреть, что же произошло с фасадом.
Остановившись в дверях и ухватившись за косяк, Тэн ошалело уставился в окно. Он отлично знал, что на дворе ночь, прекрасно видел светлячков в кустах и в камышах, фонари на улице, звезды в небе. Но в окна его комнаты лился поток солнечного света, а за домом лежала какая-то незнакомая страна, ничем не напоминающая Уиллоу-Бенд.
— Бизли, — крикнул он. — Погляди в окно!
Бизли поднял голову.
— Интересно, что это за местность? — спросил он.
— Я и сам бы хотел это знать, — откликнулся Тэн.
Таузер нашел свою миску и, подталкивая носом, начал возить ее по всей кухне, давая этим понять Тэну, что его пора кормить.
Тэн прошел через комнату и открыл наружную дверь. Гараж был на месте. Пикап стоял, упираясь носом в открытую дверь гаража, а легковая машина, как всегда, находилась внутри.
Фасад тоже был в полном порядке, но остальное…
В двух футах от грузовика дорожка обрывалась, и за ней не было ни двора, ни леса, ни дороги, а просто пустыня, покрытая галькой и песком, плоская уходящая вдаль пустыня, ровная, как пол, с редкими пятнами камней и кустами чахлой зелени. Огромное слепящее солнце висело прямо над горизонтом, который виднелся где-то очень далеко. Но самое удивительное заключалось в том, что солнце находилось на севере, где ему было совсем не место. Кроме того, оно сияло ослепительно белым светом.
Бизли вышел на порог, и Тэн увидел, что он дрожит, как испуганный пес.
— Может быть, тебе лучше вернуться и состряпать нам ужин? — мягко сказал Тэн.
— Но как же, Хайрам… — начал Бизли.
— Все в порядке, — успокоил его Тэн. — Все будет в порядке.
— Ну, если ты так говоришь, Хайрам.
Он вошел в дом, хлопнув дверью, и через минуту Тэн услышал, как он гремит посудой на кухне.
Неудивительно, что Бизли так перепугался. Хоть кого свалит такая штука: выйти из своей парадной двери и очутиться в незнакомой стране.
Конечно, человек может и не к такому привыкнуть, но все же на это нужно время.
Тэн спустился с крыльца, прошел мимо грузовика за гараж. Огибая его, он почти надеялся увидеть знакомые дома Уиллоу-Бенда — ведь когда он входил через заднюю дверь, поселок еще стоял на месте.
Но Уиллоу-Бенда не было. Перед ним лежала пустыня, бесконечная пустыня.
Он обошел дом вокруг и теперь не нашел задней стены. Задняя часть дома представляла собой то же, что фасад, когда Тэн впервые увидел его, — те же сведенные вместе углы. Он пошел дальше, но повсюду расстилалась пустыня. Фасад был на месте, и все оставалось по-прежнему. На обрезанной дорожке стоял грузовик, дверь гаража была открыта, и внутри виднелась машина.
Тэн прошел вглубь пустыни, наклонился и зачерпнул горсть гальки — галька была самая обыкновенная. Он присел на корточки и начал пропускать камешки сквозь пальцы.
В Уиллоу-Бенде была задняя дверь его дома, а фасад исчез. А здесь, правда непонятно как, все было наоборот: передняя дверь осталась, но отсутствовала задняя стена.
Он встал, выбросил оставшиеся камни и вытер ладони о брюки.
Уголком глаза он уловил какое-то движение на пороге — они были здесь.
Отряд крошечных зверьков — если их вообще можно так назвать — строем спустился с лестницы. Все они были не выше десяти сантиметров и передвигались, опираясь на четыре конечности, хотя было ясно видно, что их передние конечности — не ноги, а руки. Их крысиные мордочки с длинными острыми носами отдаленно напоминали человеческие лица. Казалось, что зверьки покрыты чешуей, так как их тела при движении блестели и переливались. Хвосты зверьков, очень похожие на те проволочные закругленные хвостики, какие бывают на заводных игрушках, торчали вверх и подрагивали на ходу.
Они сошли со ступенек четким шагом, сохраняя дистанцию в пятнадцать сантиметров, держась прямо, как по линейке, и двинулись в пустыню. В них чувствовалась железная целеустремленность, и тем не менее было видно, что они не очень торопятся.
Тэн насчитал шестнадцать зверьков. Он долго стоял, провожая их взглядом, пока они не растворились в пустыне.
«Вот они, мои новые жильцы, — подумал Тэн. — Это они обили потолок, починили телевизор, исправили плиту и приемник. И похоже, что они путешествовали в этом странном сосуде из матового стекла, который лежит там, в лесу. Но даже если они прибыли на Землю в этой штуке, то все равно непонятно, откуда они появились».
Тэн поднялся на крыльцо, открыл дверь и увидел, что его гости прорезали в дверной сетке круг диаметром в пятнадцать сантиметров. «Иначе бы им не выйти, — подумал он и тут же мысленно отметил: — Как-нибудь надо выбрать время и заделать дыру». Он вошел в дом, громко хлопнув дверью.
— Бизли! — закричал он.
Ответа не было.
Таузер выполз из-под кушетки и виновато заскулил.
— Все в порядке, дружок, — сказал Тэн. — Эта компания меня тоже напугала.
Он пошел на кухню. Неяркий свет, лившийся с потолка, отражался в перевернутом кофейнике, в осколках чашки посреди пола и в опрокинутой миске с яйцами. Разбитое яйцо расплылось на линолеуме бледно-желтым пятном.
Поднявшись по лестнице, Тэн увидел, что дверь, ведущая на черный ход, почти уничтожена — ржавая металлическая сетка разорвана на куски, и рама, на которой она была натянута, расколота.
Тэн посмотрел на дверь не без восхищения.
— Вот дурни, — изумился он, — прошли сквозь дверь и даже открыть не попытались.
Он зажег свет и стал спускаться по лестнице. Но на полпути остановился в изумлении: слева от него была стена, сделанная из того же материала, что и потолок.
Перегнувшись через перила, Тэн увидел, что стена делила его мастерскую пополам — она шла от пола до потолка, перерезая подвал.
Что же осталось в мастерской?
Он вспомнил, что там стояла счетная машина, которую утром прислал Генри. Три грузовика, сказал Бизли. Три грузовика деталей попали прямо к ним в лапы.
Тэн устало опустился на ступеньки.
Должно быть, они считают его своим союзником. Не иначе как они решили, что Тэн знает об их существовании и действует заодно с ними. Или, может быть, они решили, что он таким образом расплатится за ремонт телевизора, плиты и приемника.
Но если рассуждать последовательно, зачем они починили телевизор, плиту и приемник? Что это — своего рода плата за постой? Или просто знак дружеского расположения? А может быть, пришельцы решили попрактиковаться — проверить, смыслят ли они что-либо в технике чужого мира, посмотреть, как можно применить свои знания в условиях вновь открытой планеты?
Тэн постучал костяшками пальцев по стене у перил — белая гладкая поверхность зазвенела.
Приложив ухо к стене, он внимательно прислушался — ему показалось, что там слышен приглушенный гул, но он не был в этом совершенно уверен.
За стеной осталась садовая косилка Бейнкера Стивенса и еще много разного хлама, который нужно было чинить. «Ведь хозяева с меня шкуру сдерут, — подумал Тэн, — особенно Бейнкер Стивенс. Это ведь известный жмот».
Бизли, наверное, совсем одурел от страха. Когда он увидел, как эти типы поднимаются по лестнице, у него последний разум отшибло, и он полез в дверь, даже не открыв ее. А теперь он, очевидно, носится по поселку и трезвонит обо всем каждому, кто захочет его слушать.
Правда, обычно никто не обращает внимания на болтовню Бизли. Но если он заладит без конца одно и то же, да еще в таком возбужденном состоянии, не исключено, что кто-нибудь да и прислушается. И тогда они ворвутся сюда, все обыщут, всюду сунут нос, и в конце концов кто-нибудь из них зацапает все в свои руки.
А это уже их совсем не касается, повторял Тэн, чувствуя, что в нем заговорил старый бизнесмен. Сразу же за его двором начинались огромные неосвоенные пространства, и путь к ним лежал только через его дом. И вся эта земля по праву принадлежала ему. Может быть, она ни на что не годна — ведь это пустыня. Но прежде чем ее отдать, он должен сам все посмотреть и во всем убедиться.
Он вышел из подвала и направился к гаражу.
Солнце по-прежнему находилось на севере, над самым горизонтом, и вокруг все было спокойно. Тэн нашел в гараже молоток, гвозди, несколько коротких дощечек и принес их в дом. Он заметил, что Таузер, воспользовавшись паникой, уснул на кресле с парчовой обивкой, но не стал его трогать.
Закрыв черный ход, Тэн прибил на дверь несколько планок, затем запер кухню, закрыл окна в спальне и тоже забил их досками.
Это хоть ненадолго удержит жителей поселка, сказал он себе, когда они примчатся поглазеть на то, что здесь происходит.