С первым переключателем вышел промах, поэтому я снова вернул его на нолик и, раз увиденное было максимально далеко от искомого, сдвинул на пару делений колесико под номером 39.
Я уже почти поднес окуляры к глазам, но вдруг струсил. Пришлось снова опустить окулюс и просидеть так некоторое время, собираясь с духом. Наконец я решился — и заключенный в приборе ужас затянул меня внутрь.
Сложно описать, что я увидел. Даже сейчас не могу вспомнить никаких подробностей. Скорее всего, я не видел ничего вообще, только чувствовал; меня захватила сюрреалистическая смесь ужаса и отвращения, тем не менее странным образом притягательная.
Дрожа, я оторвался от окулюса и замер. Пару мгновений разум был пуст, скованный остаточными спазмами ужаса.
Когда ужас потихоньку схлынул, я все еще сидел на склоне холма плечом к плечу с Бенни.
То, что я хотел сделать, было бесчеловечно, такого не заслуживает никто, даже Тень. Если низкий уровень был кошмарнее некуда, от максимума просто съедет крыша.
Бенни попытался отобрать у меня окулюс. Я отмахнулся от него. Бенни все равно тянул устройство на себя, а у меня появилось время подумать.
Пока что все шло по плану. Беннино любопытство только играло мне на руку.
Я напомнил себе, как много зависит от того, сможем ли мы поймать Тень. Я подумал о своей работе и о том, в какую лужу сяду, если инспектор уволит нас всех и пришлет другую команду. Планеты, пригодные для освоения, на каждом шагу не встречаются. Другого шанса мне может не перепасть.
Так что я выкрутил переключатель номер 39 на максимум и передал окулюс Бенни.
Бенни уже держал окулюс в руках, а я все еще сомневался, выгорит ли. Прибор же создали люди и для людей, он настроен на человеческую нервную систему и человеческую психику.
Но я тут же понял, что ошибся, — дело не в одной только электронной начинке окулюса, а в той реакции, которую он вызывает в мозгу и организме пользователя: прибор лишь поднимает завесу, скрывающую то великое, прекрасное и ужасающее, что хранится в сознании. А ужасное, какую бы форму ни принимало, остается ужасным что для человека, что для Тени.
Бенни поднес окулюс к своему гигантскому глазу и плотнее прижался к окуляру. Его тело затряслось и вдруг обмякло, но как только он начал заваливаться, я подхватил его и опустил на землю.
Я стоял над ним, гордясь своей победой, но все-таки было немного жалко, что пришлось так поступить со славным парнем Бенни. С Тенью, которая минуту назад сидела рядом, касаясь меня плечом.
Я опустился на колени и перевернул его. Не очень тяжелый — и это хорошо, ведь мне предстояло погрузить его на роллер и довезти до лагеря, причем на полном ходу, потому что кто знает, сколько Бенни проваляется в отключке.
Я поднял окулюс, положил его в багажную сумку и стал копаться там в поисках веревки или проволоки, чтобы привязать Бенни.
Не знаю, был какой-то звук или мне показалось. Почти уверен, что сработала моя внутренняя сигнализация, — и я обернулся.
Бенни как будто раскис, оседая, и я тут же запаниковал, что он умер, что не смог вынести того кошмара, который показал ему окулюс.
Мне вспомнились слова Мака: «Глупо пытаться кого-то убить, если не знаешь, насколько успешно тварь может вывернуться и убить тебя».
Если Бенни вправду мертв, дело дрянь.
Но для мертвого он вел себя несколько странно — оседал, трескаясь по швам и рассыпаясь пылью или чем-то вроде пыли, но скоро и пыль исчезла. Передо мной лежали только ремешки с сумкой и драгоценный камень, но скоро и сумки не стало, осталась лишь горстка безделушек на ее месте.
И кое-что еще.
Глаз Бенни не исчез. Глаз оказался частью конуса, который был спрятан в голове у Бенни.
Я вспомнил, что ребята из разведки видели такие же конусы. Но не смогли к ним подобраться.
На меня накатил страх. Я стоял и таращился на конус, а по спине у меня катился холодный пот.
Бенни не инопланетное существо! Он просто искусственный шпион, которого послали совсем другие инопланетяне, и о них мы не знаем совсем ничего.
Моя голова разрывалась от панических догадок, мелькавших и пропадавших так быстро, что ни одну я не успевал ухватить.
Но одно я знал точно: инопланетяне, наславшие на нас Теней, явно не дураки.
Они не дураки, ведь додумались послать к нам человекоподобных существ — да таких, чтобы при виде них мы испытывали жалость, презрение или, может быть, раздражение, но никак не страх. Бедная, странная тварь, глупая карикатура на человека, даже неспособная говорить! И загадочная ровно в той степени, чтобы мы ломали голову, как она устроена, но в конце концов сдались, не найдя подходящего ответа.
Содрогнувшись, я кинул быстрый взгляд через плечо — заметь я какое-то движение, помчался бы отсюда сломя голову. Но — ничего. Ни шороха. Кроме моих собственных мыслей, бояться было нечего.
Следовало поскорее убираться отсюда, так что я присел на колени и стал собирать то, что осталось от Бенни.
Я сгреб все модельки и самоцвет и бросил их в сумку вместе с окулюсом. Затем после некоторой возни подобрал с земли конус, смотревший на меня огромным мертвым глазом. Скользкая и несхожая с металлом на ощупь, весила штуковина все равно прилично, и я долго не мог ухватить ее поудобнее. Наконец погрузил ее в багажную сумку и тронулся к лагерю.
Мчался я так, будто за мной гнались бесы. Ветер свистел в ушах, колеса роллера вращались как бешеные.
Въехав в лагерь, я свернул к палатке Мака, но тут увидел что-то очень странное: чуть ли не вся наша команда трудилась над самым нелепым сооружением, какое только можно выдумать. Оно представляло собой множество шестерней, эксцентриков, цепей, колес и чего только не и уже успело разрастись до приличных размеров, но я все равно не мог понять, зачем нужна эта штука.
Приметил Торна — он стоял в сторонке и руководил работой, выкрикивая приказания то одному, то другому, и, судя по всему, искренне наслаждался процессом. Торну только дай покомандовать!
Я притормозил рядом с ним и оперся ногой о землю.
— Что вы делаете?
— Хотим подкинуть им одну загадку, — ответил Торн. — Это их с ума сведет.
— Их? В смысле, Теней?
— Им нужна информация, так? — Глаза Торна горели. — Они постоянно мешаются под ногами и лезут куда не надо, ну так мы займем их кое-чем другим.
— А что делает эта штуковина?
Торн насмешливо фыркнул:
— Ничего. В этом и прелесть.
— Что ж, — протянул я, — думаю, ты знаешь, что делаешь. А Мак в курсе?
— Мак, Карр и Найт — те самые гении, которые это придумали, — пояснил Торн. — Я только исполняю приказы.
Я проехал дальше и припарковался у палатки Мака — Мак точно был внутри, потому что там кто-то спорил в голос.
Ворвавшись в палатку, я прошагал прямиком к столу и вывалил на него все содержимое сумки.
Начисто забыв о том, что, среди прочего, там лежал и окулюс.
Что уж теперь… Окулюс оказался на столе, повисла нехорошая тишина, и что-то подсказывало мне: Мак вот-вот взорвется.
Он уже набрал в грудь воздуха, но я его опередил.
— Заткнись, Мак! — выпалил я. — Ничего не хочу слышать!
Кажется, такого никто не ожидал: Мак медленно выдохнул, глядя на меня как на психа, а Карр и Найт буквально оцепенели. Тишина стала совсем гнетущей.
— Это Бенни. — Я указал рукой на стол. — Все, что от него осталось. Он посмотрел в окулюс.
Карра, кажется, немного отпустило.
— Где ты его взял? — спросил он. — Мы весь лагерь обыскали…
— Стащил у Гризи, как только меня осенило. Помните, мы обсуждали, как поймать Тень…
— Ты за это ответишь! — не выдержал Мак. — Вся команда узнает, послужишь для них примером. Сначала я…
— Сначала ты заткнешься, — сказал я ему, — и молча меня выслушаешь, или я вышвырну тебя отсюда, как пустую консервную банку.
— Прошу вас, — взмолился Найт, — джентльмены, пожалуйста, ведите себя прилично.
— «Джентльмены» — это он сильно.
— Мне кажется, — сказал Карр, — что в нынешнем положении все средства хороши.
— Давайте-ка присядем, — предложил Карр, — и сосчитаем до десяти. А потом Боб расскажет нам все по порядку.
Золотые слова. Мы сели за стол, и я рассказал, что произошло. Остальные слушали меня и разглядывали усеявшее стол барахло, особенно всех привлекал конус — он лежал на боку, откатившись на край стола, и смотрел на нас оттуда мертвым рыбьим глазом.
— Тени, — подытожил я, — не живые. Они что-то типа шпионской системы наблюдения, установленной кем-то еще. Сейчас надо выманить Теней по одной и дать им посмотреть в окулюс, поставив тридцать девятый переключатель на максимум, и…
— Это временные меры, — сказал Карр. — Нейтрализуем этих — пришлют других.
Я помотал головой:
— Сомневаюсь. Как бы ни были умны эти инопланетяне, вряд ли они управляют Тенями силой мысли. Готов поспорить, что Тени подключены к компьютерам, и когда мы вырубаем Тень, компьютер, скорее всего, тоже выходит из строя. Если мы отключим большинство Теней, их хозяева замучаются чинить приборы и выйдут с нами на контакт.
— Спорно, — сказал Найт. — Если инопланетяне прячутся, у них есть на то причина. Может, у них там целая подземная цивилизация и они вообще не выходят на поверхность, потому что атмосфера для них смертельна. А за происходящим наверху следят при помощи этих вот конусов. Когда мы появились, они скомандовали конусам выглядеть примерно как люди, чтобы мы не испугались, и отправили их к нам на разведку.
Мак потер пальцами виски.
— Не нравится мне эта игра в прятки. Я люблю действовать в открытую — когда я вижу противника, а он видит меня. Все было бы куда проще, окажись Тени настоящими инопланетянами.
— Сомневаюсь насчет подземной расы, — сказал Карр Найту. — Вряд ли можно достичь такого уровня развития, если живешь под землей. Ты оторван от всех природных явлений и…
— Хорошо, — перебил его Найт. — Твои предложения?
— Они, возможно, владеют телепортацией — даже не «возможно», а «точно», — значит им не нужно перемещаться по поверхности, они могут мгновенно оказаться там, где захотят. Но все равно им нужно знать, что здесь происходит, и для этого они используют что-то вроде радиолокационных систем…