— Вы болтаете впустую, — возмутился Мак, — но так ничего и не понимаете.
— А ты, видно, понимаешь! — парировал Найт.
— Нет. Но я хотя бы честно это признаю.
— Думаю, Карр с Найтом немного увлеклись, — сказал я. — Может быть, инопланетяне будут прятаться до тех пор, пока не выяснят, кто мы такие: можно ли нам доверять, или лучше вышвырнуть с планеты прочь.
— Что ж, — сказал Найт, — как бы то ни было, но они узнали о нас все, что только можно, — что мы за существа и зачем мы здесь, какая у нас есть техника… думаю, они даже успели подучить наш язык.
— Слишком много они знают, — сказал Мак. — Меня это пугает.
Кто-то поскребся снаружи, и внутрь просунулась голова Торна.
— Вот что, Мак, — сказал он, — есть идейка. Может, поставим несколько стволов на эту штуковину, и когда Тени столпятся вокруг…
— Никаких стволов, — отрезал Найт. — И ракет. И электрических ловушек. Просто делай, что тебе сказали. Пусть эта штуковина производит как можно больше бессмысленных движений. Чем больше сверкает и бибикает, тем лучше. Но не более того.
Торн угрюмо удалился.
— Мы не надеемся, что займем их надолго — может быть, на недельку, — объяснил Найт мне, — но за это время хотя бы успеем нормально поработать. А когда эта штука им надоест, соорудим что-нибудь новенькое.
План был неплох, но особого энтузиазма у меня не вызывал. Так можно было выиграть немного времени — да и только. И это если у нас получится обмануть Теней. Почему-то я сомневался, что они так легко поведутся. Небось просекут, что конструкция бутафорская, как только ее включат.
Мак встал и обошел вокруг стола. Взял конус и сунул его под мышку.
— Отнесу механикам, — сказал он. — Может, разберутся, что это за штука.
— Я тебе и так скажу, — заговорил Карр. — Это прибор, с помощью которого наши инопланетяне контролируют Теней. Помнишь конусы, которые видели разведчики? Вот один из них. Думаю, это какое-то сигнальное устройство, которое передает информацию на базу, где бы она ни была.
— Все равно, — сказал Мак. — Надо вскрыть эту штуковину и посмотреть, что там внутри.
— А окулюс? — спросил я.
— Я с ним разберусь.
— Нет уж. — Я схватил прибор со стола. — Ты с этим твоим фанатизмом просто разобьешь его.
— Они запрещены! — рявкнул Мак.
— Ситуация изменилась, — встал на мою сторону Карр. — Теперь это просто инструмент, дополнительное оружие в нашем арсенале.
Я передал окулюс Карру:
— Вот, держи. Спрячь в надежном месте. Возможно, он нам еще пригодится.
Я сгреб мелочовку из сумки Бенни и вместе с самоцветом положил в карман куртки.
Мак вышел из палатки с конусом под мышкой. Остальные выползли за ним следом и остановились у входа — разговор всех прилично вымотал.
— Он с Гризи шкуру спустит… — обеспокоенно произнес Найт.
— Я с ним поговорю, — сказал Карр. — Постараюсь убедить, что Гризи очень нам помог, притащив с собой эту штуку.
— Думаю, — начал я, — надо сказать Гризи, что случилось с окулюсом.
Найт покачал головой:
— Пусть еще помучается. Ему полезно.
Вернувшись в палатку, я засел было за бумажки, но никак не мог сосредоточиться. Напряжение не отпускало, а еще я чуть скучал по Бенни и невольно гадал, во что выльется вся эта история с Тенями.
Мы не зря их так назвали — они тенью следовали за нами. Даже узнав, что они только замаскированные устройства для слежки, я все равно думал о них как о живых существах.
Конечно, Тени были всего лишь конусами, а сами конусы — камерами наблюдения. Возможно, они следили за поверхностью уже много тысяч лет, пока их хозяева где-то прятались. Или не только следили. Может, они сажали, и сеяли, и собирали урожай; может быть, охотились и ставили капканы — и подносили добычу своим тайным хозяевам. Скорее всего, фрукты в Саду собрали именно они.
А если здесь развилась цивилизация, если другая разумная раса владеет этой планетой, как это отразится на притязаниях землян? Не придется ли нам в итоге оставить Стеллу IV — одну из немногих планет земного типа, найденных за долгие годы поисков?
Я сидел за столом и думал о планах, о нашей работе и деньгах, которые уже вложили в проект, — впрочем, сумма была ерундовой, если сравнить с тем, сколько еще придется потратить, чтобы сделать из Стеллы IV вторую Землю.
Ведь и здесь, в центре проекта, мы сделали только первые шаги. Через пару недель на грузовых кораблях начнут доставлять сталелитейное оборудование — и это тоже та еще задачка: довезти его, установить, начать добывать руду и наконец запустить производство стали. Но так было во много раз проще и быстрее, чем транспортировать с Земли столько стали, сколько нужно для строительства.
Нельзя же просто так все бросить! После стольких лет бесконечного проектирования, утомительной работы, притом что человечеству остро необходимы новые территории, — мы не можем уйти со Стеллы IV! Но преимущественное право мы нарушить тоже не можем. Если эти существа, когда они наконец объявятся, скажут, что нам здесь не рады, у нас не останется выбора. Придется отсюда убраться.
Причем они не просто вышвырнут нас с планеты, но еще и выдоят досуха. Большая часть того, что у нас есть, не имеет для них никакой ценности, но кое-что может им пригодиться. Сложно разумной расе никак не обогатиться при контакте с другой. Правда, с этими инопланетянами контакт получился односторонний — выигрывали от него только они.
Вот же шулера космические!
Я вытащил из кармана модельки, которые нашлись в сумке Бенни, разложил их на столе и принялся перебирать. Вот копия моего макета, копия роллера, и рабочего стола, и книжек с моей полки, и карманных шахмат, и всех прочих моих вещей.
Не было только меня самого.
Тень Гризи носила с собой его фигурку, но своей я не нашел и немного обиделся на Бенни. Мог бы лишний раз напрячься и скопировать меня тоже!
Я пошевелил модельки пальцем и снова задумался, насколько точно они отражают оригиналы. Может, это не просто модельки, а что-то вроде чертежей? Может быть — я дал волю воображению, — каждая из них содержит закодированное описание и анализ того, что послужило оригиналом? Если человек исследует что-либо, он фиксирует результаты на бумаге. Так, может, эти фигурки — аналог человеческой тетради, инопланетный способ письма?
Я задумался, как именно они пишут, то есть как делают эти свои модельки, но ничего не надумал.
На документах сосредоточиться не получалось, я вышел из палатки и поднялся на холм, где Торн с ребятами сооружали мышеловку для Теней.
Они потрудились на славу — и вышла полная бессмыслица, но на самом деле в том-то и был смысл.
Если мы заставим Теней ломать головы над тем, что же это за конструкция, мы выиграем время и займемся своей работой.
Торн с ребятами притащили полдюжины запасных электродвигателей из мастерской и установили их, чтобы запустить механизм. Собственно, в ход пошли чуть ли не все запасные детали, какие они смогли найти, — шпиндели, шестерни, эксцентрики и т. д. и т. п., соединенные как бог на душу положит. Там и сям навтыкали что-то похожее на панели управления, которые, правда, абсолютно ничем не управляли, зато были утыканы всякими мигалками и сияли, как новогодняя елка.
Я стоял и любовался, пока Гризи не зазвонил в колокол, а потом вместе со всеми помчался занимать место за столом.
Мы громко болтали и шутили, но над тарелкой никто не засиживался. Все проглотили свои порции и поспешили обратно к мышеловке.
Ее включили перед самым закатом, и столько беспорядочного движения никто никогда не видел. Валы бешено крутились, приводя в движение не меньше миллиона сцепленных шестерней, эксцентрики плавно проворачивались, и поршни ходили вверх-вниз, вверх-вниз.
Детали были отполированы до блеска, все работало как часы и производило только бессмысленное движение, но все равно выглядело впечатляюще — даже для человека. Я поймал себя на том, что залюбовался плавностью, точностью и прекрасной бессмысленностью нашего странного механизма.
Панели управления сияли, лампы то гасли, то загорались с неведомой цикличностью, и если попытаешься эти циклы вычислить, только головную боль заработаешь.
Тени толпились вокруг с того момента, как началась работа над мышеловкой, но теперь они подошли ближе и замерли, обступив ее тесным кольцом.
Я обернулся, Мак стоял позади. Он довольно потирал руки и улыбался чуть ли не до ушей.
— Отлично сработали, — сказал он.
Я согласился, хотя испытывал некие смутные сомнения.
— Мы повесим подсветку, — сказал Мак, — чтобы ночью тоже было видно, и разведем их как детей.
— Думаешь, они купятся? — спросил я. — Не просекут?
— Естественно!
Я спустился к палатке, плеснул себе выпить и уселся на стул снаружи.
Кто-то развешивал кабели, кто-то наспех подключал лампочки, из кухни доносилось пение Гризи, но пел он безрадостно. Мне стало его жалко.
Может, Мак и прав. Возможно, мы построили ловушку, которая спутает Теням карты. Очарование бесконечного движения — хотя бы оно будет неотразимо. Даже человека оно гипнотизирует — кто знает, как отреагирует инопланетный мозг. Хотя техника у наших инопланетян на высоте, возможно, она развивалась по другому пути, так что вращающиеся шестерни, ходящие поршни и блеск полированного металла могут быть им в новинку.
Я попытался представить механизм, который работал бы без движения, но такое мне казалось немыслимым. А для инопланетного сознания, наоборот, немыслимым может быть движение.
На небе загорелись звезды, а я все сидел, и никто не зашел ко мне поболтать, ну да ладно. Мне и одному было хорошо.
Через некоторое время я вернулся в палатку, выпил еще и стал укладываться.
Снял куртку и бросил ее на стол. Что-то брякнуло, и, как только услышал звук, я понял, что это. Я же сунул в карман куртки Беннин самоцвет — и напрочь о нем забыл.
Я выудил камень из кармана, нервничая, что разбил его. С ним действительно что-то было не так — он как будто расслоился. Передняя грань отошла, и под ней открылась маленькая квадратная коробочка.