– Вам всем незачем беспокоиться за меня. У меня есть кое-какие сбережения, чтобы продержаться, пока я не найду другую работу. Джемайма получила небольшое наследство от родителей – его хватит на учебу близнецов в университете, ей же принадлежит наш дом. Так что не надо за меня переживать. – На этот раз голос его прозвучал почти раздраженно.
Все взгляды устремились на Рейчел, и она сжалась, но не отвела глаза. Она сидела, выкручивая в сжатых руках белый носовой платочек. Ни на ложь, ни на притворство она была неспособна, но ей не хватало смелости признаться, каким ужасом наполняют ее мысли о будущем.
– Как всем вам известно, я продаю дом Сид, так что какие-то деньги у меня будут, но мне объяснили, что надолго их не хватит. Поэтому я попытаюсь найти работу, хотя одним небесам известно, кому взбредет в голову нанять меня. Но я уверена, что-нибудь да найдется. – Рейчел оглядела близких и продолжила: – Я получила четыре удивительно щедрых приглашения – от тебя, Хью, от вас, Руперт и Зоуи, от тебя, Вилли, и от Джералда и Полли, – все вы позвали меня пожить у вас. – В этот момент ее голос дрогнул, костяшки пальцев, сжимающих платок, побелели. – Я несказанно признательна всем вам, но мне известно, насколько ваша жизнь полна забот. Престарелая незамужняя тетушка едва ли может считаться ценным приобретением в доме, каким бы он ни был. – Она попыталась улыбнуться – безуспешно, так как ее глаза уже были полны слез, – и еле слышно пробормотала: – Я в самом деле больше не нужна.
Хью подошел к ней, встал перед ее стулом на колени и обнял ее.
– Ты нужна всем нам, и мы тебя любим, – сказал он. – И ты наговорила много грустных глупостей. Конечно, тебе тяжелее всех, ты ведь прожила в этом доме сорок лет…
– Сорок один.
– Значит, сорок один. И все это время он был твоим домом. Горько расставаться с ним.
– Ты ужасно нужна мне, тетя Рейч, – подала голос Полли. – С четырьмя детьми и нашими свадебными затеями, не говоря уже о довольно большом доме, я могу найти тебе столько занятий, что у тебя не будет ни одной свободной минуты с утра до ночи.
– Если не побережетесь, она загоняет вас насмерть, – шутливо добавил Джералд.
Тут и остальные наперебой принялись называть причины, по которым она должна поселиться с ними, – все, кроме Вилли, которой нестерпимо хотелось, чтобы Рейчел приехала и составила ей компанию в ее тихом доме. И она просто сказала:
– Ты знаешь, что я буду рада тебе в любое время. – Этим она и ограничилась.
Почему-то все эти слова будто бы послужили для Рейчел разрешением расплакаться, что она и сделала, и Хью протянул ей свой платок.
– Этим дурацким клочком материи, которую ты мнешь в руках, даже мышке слезы не вытрешь.
Тогда Джералд предложил откупорить прощальную бутылку шампанского, что и проделал самым эффектным образом, и даже Рейчел выпила налитый ей глоток, вздыхая с облегчением оттого, что этот вечер наконец завершился.
– Здорово ты разговорила всех, мой маленький драматург, – похвалил Арчи, когда они остались вдвоем в спальне.
Наверху, дальше по коридору, Хью обнаружил, что не может дотянуться до собственных шнурков. Вернее, дотянуться-то он мог, а вот схватиться за них не удавалось – даже в обычных обстоятельствах эта задача не из легких для тех, у кого всего одна рука. От усилий у него закружилась голова, пришлось звать Джемайму.
– Не знаю, в чем дело, но что-то у меня не получается разуться.
Едва Джемайма взглянула на него, у нее упало сердце. Он выглядел в точности так же, как тогда в ванной.
– Ты просто устал, дорогой, – сказала она. – Я сама тебя раздену, мне это в радость.
Она сняла с него одежду и помогла надеть пижамную куртку, не поднимая его с табуретки. Потом расстегнула ему брюки и сказала:
– Держись за меня, дорогой, пока я их снимаю. А потом я доведу тебя до кровати.
Он повалился на подушки с удовлетворенным вдохом, продолжая обнимать ее. Поцеловав его в лоб, она сказала:
– А теперь ты сразу уснешь.
И он уснул почти сразу, а Джемайма долгое время лежала без сна, изводясь от него. Надо обязательно позвонить врачу и как можно скорее увезти Хью в Лондон.
– Рейч в самом деле тяжко, – сказал Руперт, стаскивая с себя одежду и бросая ее на пол так, что на всем пути от окна до кровати за ним оставался след. – Давай скорее, милая, хочу перед отъездом успеть в последний раз утешиться забавами на сене.
Полли рассуждала:
– Будет непросто. Пожалуй, нам стоит сначала просто позвать ее в гости, чтобы она увидела, чем сможет заняться у нас. Вдобавок придется нанимать прислугу, так как няне становится хуже. Она уже не в состоянии присматривать за Спенсером и помогать в кухне.
– У меня тут мелькнула мысль: может, и Тонбриджи приедут.
– Черт, а ведь это мысль. Но миссис Т, возможно, захочет уйти на пенсию. Ноги у нее никуда не годятся. Рейчел говорит, что договорилась, чтобы ей прооперировали шишки.
– Ну, в таком случае, конечно, мы дождемся, когда она оправится после операции. Но она предана Рейчел, и если мы позовем к себе их обеих, есть вероятность, что Рейчел согласится.
– А что насчет Тонбриджа?
– Можно поручить ему заниматься всеми машинами для свадеб. И даже водить наш чудовищный белый «Даймлер», от которого нам не отделаться.
– Джералд, по-моему, ты умен как никто.
Завтра, думала Рейчел, я вернусь к себе в комнату. Переживания так измучили ее, что она уснула, едва успев погасить свет.
Миссис Тонбридж прошлепала через двор, по раскисшему снегу, а когда вошла в коттедж, сразу объявила Тонбриджу (тот со зловещим видом читал газету), что идет в постель. Она знала: стоит ей задержаться хотя бы на чашку чая, как он примется зачитывать ей из газеты – и про положение в мире, и про политиков, которые портят все, за что ни возьмутся. Половину из того, что он читал, она попросту не понимала, а остальное нагоняло на нее скуку. А если она выйдет на пенсию, чего, по мнению мисс Рейчел, ей хочется, придется терпеть эти чтения утром, днем и вечером…
Для прощального завтрака она заранее приготовила огромный кеджери. Надо лишь подогреть. Слышно было, как ее старик поднимается в спальню. Она перевернулась на бок и закрыла глаза.
Все планировали разъехаться сразу после завтрака, но сборы затянулись. Тедди, Луиза и Саймон укатили первыми, как наименее обремененные из всех. И все равно им понадобилось время, чтобы разыскать остальных и попрощаться. Полли в комнате девочек следила, как все пытаются уместить подарки в единственный чемодан – эта процедура не нравилась никому. Близнецы хотели втиснуть в чемодан все настольные игры, а Эндрю жаловался, что тогда ему не хватит места. Полли сказала, что чемодан только для рождественских подарков. Торжествуя и по-прежнему злясь на противных близнецов, Эндрю опрокинул чемодан, да еще и пнул его, отчего шашки, фишки и карточки для «Монополии» разлетелись по всему полу. Элайза разрыдалась.
– Попрощайтесь со всеми, а потом соберите игры. Я очень сердита на тебя, Эндрю.
Полли уже вымоталась. Она уложила вещи Спенсера, а потом оказалось, что няня выложила их обратно, но никак не могла вспомнить куда. Поиски взял на себя Джералд.
Джемайма попросила Рейчел отвлечь Хью разговором о том, как будут вывозить вещи из дома: «Он ужасно устал, я не хочу еще сильнее утомить его возней с чемоданами». Лора разразилась худшей из своих истерик. Сначала она рыдала потому, что ей не разрешили сразу взять с собой лошадку-качалку, потом – потому что хотела жить с Джорджи. И под конец отказалась надевать одежду, которую мать ввыбрала для нее.
– Попробуй только заставь меня надеть эту дурацкую красную юбку и глупый, будто бы шотландский свитер, и мои руки и ноги станут тяжелыми и скользкими, как водоросли, – всхлипывая, пригрозила она.
Джемайма так спешила доставить Хью в Лондон, что сдалась и позволила Лоре выбрать одежду на день самой – в том числе корону из золоченой бумаги, которая попалась ей в хлопушке.
Они уехали следующими. Лора обняла на прощание всех – Тонбриджей, Айлин, тетю Рейчел и Джорджи. Попыталась обнять даже Риверса, но он не оценил.
– Я за руль, – твердо заявила Джемайма мужу. – А то разрыдаюсь.
Джорджи вежливо пожал всем руки. Скандал Лоры он наблюдал с отвращением, хоть и признался Зоуи, что Лора еще ничего, не то что большинство девчонок.
Руперт крепко обнял Рейчел.
– Было так чудесно. Ты представить себе не можешь, сколько удовольствия и счастья ты нам доставила. Не забывай, что ты всем нам нужна, дорогая Рейч.
Зоуи тоже обняла ее, чего обычно не делала, и Рейчел долго стояла у белых ворот на подъездную дорогу и махала им вслед.
Следующими уезжали Вилли и Роланд.
– Я провел время так, что просто супер. Лучшее Рождество из всех. Спасибо вам большое за то, что пригласили меня. – Рейчел поцеловала его, и он густо покраснел, но она успела заметить, что прыщей на его лице убавилось.
Они с Вилли тепло обнялись, Вилли напомнила, что в Клифтон-Хилле Рейчел всегда будет желанной гостьей.
Дом пустел; реже слышались шаги на лестнице, не так часто открывалась и с грохотом захлопывалась входная дверь. Арчи грузил вещи в их машину, Клэри бегала туда-сюда, добавляя к багажу то, что забыли уложить. Берти сказал:
– Надеюсь, ты когда-нибудь приедешь к нам в гости. Мы переезжаем в огромный дом, там всем хватит места.
Гарриет прижалась к Рейчел.
– Лучше останься здесь, тетя Рейчел, потому что это самый лучший дом.
Прощание с ними затянулось.
Тем временем Полли и Джералд закончили грузить багаж в свой «Даймлер», Полли усадила няню в машину и дала ей в руки Спенсера. Он почти сразу шумно задышал в глубоком сне. Затем пришлось загонять в машину близнецов и наконец Эндрю, который отказался целовать Рейчел, потому что, по его собственному заявлению, провел время так себе.