Через некоторое время мы молча встаем и идем обратно к дому Алфи, прихватив по дороге еще кофе. Мы сидим у него и пьем, снова и снова перебираем все это, пока кофе не кончается и все слова, которые я могла сказать, не выходят наружу. Наше время на исходе.
– Думаю, мне пора идти. – Алфи смотрит на часы в телефоне. – У меня на завтра куча заданий по химии.
– Да, и мой поезд через час. Надо успеть на автобус.
Алфи смотрит на меня – по-настоящему, с любовью и добротой. Он грустно улыбается. Часть меня думает, что я этого не заслуживаю. Но пребывание рядом с ним, пусть даже всего на два часа, вселило надежду, что все мы заслуживаем добра, независимо от того, как и сколько раз облажались в прошлом.
– Мне так жаль, Алфи, – говорю я. Всех предыдущих извинений недостаточно.
– Я тоже очень сожалею о том, что тебе пришлось пережить.
– До сих пор переживаю. – Мое горло снова сжимается, но теперь удается сдержать слезы.
– Оставайся на связи, ладно? Дай мне знать, как у тебя дела.
Я все киваю и киваю.
– И продолжай разговаривать с этой дамой-психологом.
Я снова киваю. Голова Алфи дергается в сторону дома. Чувствую, что это прощание.
– Я всегда рядом с тобой, Амми, – добавляет он наконец. – Ты можешь позвонить мне в любое время.
Слезы скапливаются в уголках моих глаз. Голос больше похож на писк мыши.
– Я тоже всегда рядом с тобой.
Мы обнимаемся на прощание. Так тяжело. Ни один из нас не хочет отпускать, и все же понятно, что это единственный путь. Мне снова хочется плакать, потому что это конец. Я никогда не узнаю, смогли бы мы остаться вместе, если бы ты не появился на сцене, Риз. Если бы мы поехали в Манчестер и сделали все, что обещали. Часть того, что мне нужно пережить, – это то, что происходит между мной и Алфи.
– Извинись за меня перед Джессой, ладно?
– Сама извинись. Мы все скучаем по тебе, Амми. Приезжай в гости поскорее, ладно?
Направляюсь к автобусной остановке. В последний раз, когда я находилась здесь, у меня было меньше шрамов. Призрак прошлой Амели пронесся мимо – о, как она была беззаботна! Я никогда уже не буду такой, какой была до тебя.
Но я могу это понять.
Это то, что твержу себе, когда поезд отъезжает от станции, когда оставляю свой дом позади и возвращаюсь в незнакомый наполненный плохими воспоминаниями город, который теперь должна называть домом. Прислонившись головой к окну, шепчу это снова и снова.
Я вижу трубы, выбрасывающие дым в воздух.
– Я хочу понять, – говорю вслух.
Я хочу понять.
9. Кабинет музыки
Случилось что-то странное.
Ты прислал мне сообщение вчера в два часа ночи, через две недели после моего возвращения из Шеффилда. Я читаю его, пока чищу зубы, и мысленно готовлюсь к еще одному одинокому дню в колледже и еще одному напряженному часу консультаций.
Риз: Кажется, я все еще влюблен в тебя.
– Ты в порядке? – спрашивает мама за завтраком, пока я сижу, уставившись в экран. – Сегодня утром ты слишком долго пялишься в телефон.
Мне удается поднять глаза и улыбнуться ей, не глядя на телефон целых тридцать секунд.
– Я в порядке. Извини. Я, м-м-м, просто… получила странное сообщение от кое-кого.
Мама морщит нос.
– Кто-то прислал тебе фотку члена, да?
С грохотом роняю телефон.
– Мам! – потрясенно смеюсь я. – Откуда ты о таком вообще знаешь?
– Я читала об этом в газете. Сама не вижу в этом никакого смысла. Может, если бы члены были более привлекательными на вид, тогда я бы поняла, но…
– Мам!
Она начинает хихикать, и я ловлю себя на том, что тоже смеюсь.
– Значит, это не фотография пениса?
– МАМ!
– Если это так, можешь сказать. Я все понимаю и справлюсь с этим.
– Это не так. Боже мой! – Я поднимаю свой телефон с ковра на полу и перечитываю сообщение. Мой смех прекращается.
– Вообще-то это сообщение от Риза.
Мама перестает смеяться. Она закрывает глаза и трет переносицу, прежде чем принять нейтральное выражение лица.
– Oх…
– Ага.
– Не знала, что ты поддерживаешь с ним контакт.
– Я сама не знала.
Мы с родителями старались теперь больше разговаривать обо всем. Это посоветовала Джоан.
– Ты не должна все переживать в одиночку, – сказала она на сеансе на прошлой неделе. – Может, стоит открыться немного?
– Но что, если они не поймут? – ответила я. – Что, если во всем будут винить меня? – Я взяла салфетку из знакомой коробки.
Перечитываю сообщение снова и снова. Перечитываю столько, что проношу ложку мимо рта и роняю кашу на платье.
– Черт! – Встаю, чтобы смахнуть ее.
Мама смачивает бумажное полотенце и протягивает мне.
– Ты была не очень счастлива с ним, – бормочет она, пока я атакую пятно. – И не очень счастлива с тех пор, как все закончилось. – Она делает паузу, и я вижу, как тщательно мама взвешивает каждое слово, выбирая те, которые причинят меньше вреда. – Мы беспокоились о тебе, Амели.
– Я знаю.
– Мы никогда не будем указывать, что тебе делать, дочка, но… но… подумай хорошо, прежде чем ответить.
– Я и не собиралась…
Она подняла руки вверх.
– Просто мысли вслух, ничего не заставляю тебя делать.
Я решила отложить свои чувства по поводу этого сообщения на потом, пока не поговорю с Джоан. Видишь ли, мне теперь сложно доверять своей интуиции. Психолог заставляла меня возвращаться к воспоминаниям о Ризе, доставала суперлупу и подносила ее к каждому из них, показывая под другими углами.
Она говорила такие вещи, как:
– Ты действительно думаешь, что ваше первое свидание было романтичным? Не думала, что он тобой манипулировал? Я имею в виду, он сказал, что хочет добраться до тебя прежде, чем это сделает кто-то другой. Это не кажется мне нормальным.
И:
– Ничего из того, чего ты хотела в этих отношениях, не кажется мне таким уж «шизанутым». На самом деле, это вполне нормально. Не думала ли ты, что проблема не в тебе, а в этом мальчике?
После каждого сеанса я чувствую себя немного лучше и немного чище, как будто могу нравиться себе и не думать, что облажалась. Ожидание каждого следующего сеанса требует прямо-таки физических усилий. Встречи с Джоан – будто огромный глоток воздуха перед очередным погружением в школьную жизнь, где у меня нет друзей, с которыми можно было бы поговорить, и где я вижу тебя с ней. В груди постоянная боль, и каждый понедельник я беспокоюсь, что не протяну до пятницы. Всю неделю впитываю этот негатив, а потом бегу к Джоан и вываливаю на нее все, чтобы она нашла в этом смысл. И делаю еще один вдох.
Я так рада, что до следующего сеанса нужно переждать только это утро – особенно после твоего сообщения.
Прощаюсь с мамой, отказываясь от ее предложения подвезти меня. Мы бы приехали слишком рано, а на улице так хорошо! И мне нужно время, чтобы перечитать твое сообщение и разобраться, что же, черт возьми, происходит.
«Ты как будто знаешь», – понимаю я, уставившись на свое отражение, расчесывая волосы. Ты чувствуешь, как связь между нами ослабевает. У тебя всегда было чутье: отталкивая меня и отдаляясь слишком надолго, ты всегда ловил тот момент, когда я была в шаге от того, чтобы покончить со всем этим. Когда задумывалась, что заслуживаю чего-то лучшего. А затем – БАЦ! – возвращается Риз, парень, которого я люблю, а не холодная, бесчувственная черная дыра. Теперь я наконец-то начинаю видеть твое истинное лицо, и ты, конечно, это чувствуешь. БАЦ! – вот и желанное сообщение. Причина, по которой я проверяла свой телефон каждый день и каждую минуту с момента, как мы расстались.
Я собираю сумку, запихиваю туда блокнот с текстами новых песен и законченное сочинение по английскому. Джоан сказала, что ты уже и так занял слишком много места в моей жизни и я не должна позволить тебе занять еще больше.
– Ты даешь ему победить, Амели, – недавно заметила она. – Разве не видишь? Если от него зависит твое творчество и учеба, значит, ты все еще позволяешь этому мальчику контролировать себя.
Так что я посещаю занятия и снова пытаюсь писать песни, как-то справляясь с тем, что должна видеть тебя здесь. У меня есть экзамены, к которым нужно готовиться, и курсовая работа, которую нужно сдать на этой неделе. В целом, у меня все в порядке… Немного лучше. Кроме тех моментов, когда ты проходишь мимо и я снова оказываюсь в том гостиничном номере. Меня начинает трясти, и приходится запереться в кабинке туалета, зажать голову руками и пережить всю эту чертовщину, как будто все снова происходит прямо сейчас. И я начинаю плакать и трястись еще сильнее, мне требуется не меньше десяти минут, чтобы взять себя в руки…
…За исключением этого, со мной все в порядке.
Снова смотрю в телефон. Ты увидишь, что я прочла твое сообщение. Интересно, как часто ты проверяешь, не пришел ли ответ. Выходя за дверь, я чувствую покалывание в пальцах.
Власть.
Сообщение в моем телефоне и то, что ты знаешь: я прочла его… Теперь моя очередь отвечать, и это дает мне власть. Я контролирую ситуацию. Мяч теперь у меня. Вот как ты себя обычно чувствовал? Искрился от самодовольства, мог расслабиться, ведь не тебе нужно ждать ответа? Я улыбаюсь, наслаждаясь этим чувством, думая, насколько оно редкое. Или было редким…
Вдруг…
– Амели?
Я подпрыгиваю от удивления.
– Какого хрена, Риз?
Ты здесь, у порога моей квартиры, на тебе моя любимая шляпа с желтой окантовкой.
– Могу я проводить тебя до колледжа? – спрашиваешь ты как ни в чем не бывало, будто ничего не произошло за последние несколько месяцев.
Я не могу… Я не знаю… Что происходит? Почему ты здесь? Тебя здесь никогда не бывает! Я говорю с тобой в своей голове.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты не ответила на мое сообщение.
Я иду, не дожидаясь, пока ты последуешь за мной. Мои ноги хотят уйти, они жаждут бежать, хотя сердце говорит замедлиться и позволить тебе догнать меня. Или это просто привычка?