Кэрли не смотрела на Дэвида, опасаясь, что это может подбодрить Андреа настаивать на своем.
— А что Дэвид сказал по этому поводу?
— Он сказал, что я должна обязательно поговорить с тобой.
— Теперь ты поговорила и получила ответ — «нет», — сказала Кэрли.
Какого лешего он сразу не сказал, что не возьмет ее с собой? На этом все дело бы и закончилось. Андреа не тот человек, который может навязываться к кому бы то ни было, тем более, по ее мнению, к собственному отцу.
— Я хочу, чтобы ты пошла спать и оставила меня с Дэвидом — нам надо поговорить.
— Почему ты не можешь понять, как это важно для меня? — спросила Андреа чуть не плача.
— Это каприз, — сказала Кэрли. — Ты весьма удивлена новостью и не можешь правильно принять решение.
— Мне больно слышать от тебя это. Ты думаешь, что знаешь меня достаточно хорошо, но это не так, мама. Я вполне самостоятельна, принадлежу только самой себе, а не тебе. Я имею право сама принимать решения.
— Извини, но ты не права. Я думаю, что в подобной ситуации никто, независимо от возраста, не смог бы мыслить разумно. Поэтому прошу тебя подождать какое-то время и подумать над тем, что говоришь.
— Я не собираюсь менять свое решение.
Кэрли начала тереть виски кончиками пальцев.
— Пожалуйста, не могли бы мы обсудить все это утром?
Андреа встала и направилась к двери. Проходя мимо Дэвида, она остановилась на несколько секунд, как бы раздумывая, что делать дальше. Потом неожиданно обняла его.
— Уговорите ее отпустить меня, — умоляюще попросила она.
Дэвид неуклюже обнял ее в ответ. Через плечо Андреа он увидел испуганный взгляд ее матери.
— Твоя мама очень любит тебя, — сказал Дэвид. — Почему ты не хочешь оставить все это до утра? У нас всех будет время подумать.
Девушка посмотрела на него.
— Ведь ты не изменил решения взять меня с собой, не правда ли?
— Конечно, нет, — ответил Дэвид. — Я не сделаю этого никогда.
— Отлично, я еду. Ничто не сможет изменить и мое решение.
Когда Андреа ушла, наконец, наверх, Кэрли обратилась к Дэвиду.
— Это твой способ вернуть меня?
Он был застигнут врасплох этим вопросом. С видимой неуверенностью, он пребывал в неопределенном настроении.
— Я не виноват — Андреа сама пришла ко мне, — сказал Дэвид.
— И как видно по всему ты ничего не сделал, чтобы переубедить ее.
— Ради Бога, что же ты хотела, чтобы я сделал? По-твоему, мне надо было прогнать ее? Вспомни, это благодаря тебе она поверила, что я ее отец.
— Ты мог бы сказать ей, что тебе будет очень трудно взять ее с собой.
— Я пытался. Послушай, мне больше не нравится, что ты делаешь. Надо прекратить вести себя так, как будто я твой противник, а действовать вместе, чтобы все уладить по-хорошему.
В поисках физической разрядки от всех переживаний Кэрли схватила с кушетки подушку и швырнула ее через всю комнату. Она ударилась о стену и упала у ног Дэвида.
— Черт возьми, ты хотя бы мог предупредить меня о ее приходе к тебе.
— Она попросила не делать этого. — Он поднялся, чтобы взять с пола подушку.
— И ты послушался?
Кэрли понимала, что несправедлива, но не могла остановиться.
— Я представил тебя на моем месте и решил, что ты скорее всего поступила бы именно так, как это сделал я, — сказал Дэвид.
Кэрли закрыла лицо руками.
— Боже милостивый, что же мне делать?
— А ты не хочешь сказать ей правду?
Она опустила руки.
— Не могу. Сегодня утром я не преувеличивала, когда сказала тебе, что это сломает ее.
— Почему ты так уверена? Она сильнее, чем ты думаешь.
— Вряд ли есть столь сильные люди.
Дэвид повертел подушку в руках, потом кинул ее на кушетку и тяжело вздохнул.
— Может быть, если ты скажешь Андреа, что она сможет поехать в Англию будущим летом на каникулы, она хоть немного успокоится. Пройдет год, и к тому времени она, может быть, забудет обо мне.
— А если нет?
— Тогда я займусь этим делом.
— Как?
— Зачем ты мучаешь меня?
— Потому, что мне хочется знать, могу ли я рассчитывать на тебя или нет, если моя дочь все-таки не забудет тебя за это время.
Глаза Дэвида полыхнули возмущением.
— Боже мой, ты прекрасно знаешь, что можешь. Я остаюсь тем же, кем был шестнадцать лет назад. И если бы ты хоть немного верила в меня тогда, мы не оказались бы сейчас в этой ситуации.
— Прошу тебя, Дэвид.
— Что я должен делать, Кэрли? Ты меня поставила в такое положение…
— А могла ли я поступить по-другому? Был ли у меня какой-то выбор?
Дэвид с силой провел рукой по волосам, а потом начал массировать шею.
— Боже, она действительно считает, что я ее отец. Но какой же отец может отказаться быть частью жизни своей дочери, да еще если она умоляет его взять к себе?
— Я не знаю, что тебе сказать.
Он опечаленно покачал головой.
— Эта неделя была исключительной. Я потерял отца и в то же время приобрел дочь.
— Что подумает Виктория, когда узнает об этом?
— Не очень многое.
— Почему так?
— Если Андреа приедет в Англию, то Виктория, мне кажется, вообще не проявит интереса к тому, кто эта девочка и зачем она у меня в доме. У нас с ней разные интересы и как-то так сложилось, что по большей части мы ведем раздельную жизнь.
— Меня не интересует как и чем занята твоя жена, но не заметить присутствия в доме юной девочки будет, наверное, довольно трудно. Кроме того, Андреа любит…
Кэрли резко откинулась назад, как от удара.
— Послушай меня, Я никогда не поверила бы, что смогу сказать эти слова. Но мне кажется, я склоняюсь к мысли, что надо послать Андреа к тебе на летние каникулы.
— Ты не против, если бы я вернулся к тебе?
— О, Дэвид, это второй глупый вопрос, который ты задал мне сегодня. Конечно, против. Как же может быть иначе?
— А я нет.
— Поскольку ты кое-чего добился.
— Кажется, я распрощался навсегда с мыслью стать отцом.
— Речь идет не об Андреа, — прозвучавшая в голосе Кэрли холодность насторожила Дэвида.
— Тогда что…?
— Ты говорил, что хотел бы обрести душевное спокойствие.
— Почему ты погрустнела?
— Андреа принадлежит только мне, Дэвид. Если она поедет следующим летом к тебе в Англию, это будет только визит, ничего больше. Никогда не забывай об этом.
— Она не только твоя, Кэрли, — сказал Итен, стоявший в дверях.
— Что ты там… — попыталась сказать она что-то.
— Андреа зашла ко мне, когда вы отослали ее наверх, — прервав жену, сообщил Итен. — Она плакала. Я едва мог понять о чем она говорила, когда рассказывала о том, что происходит внизу.
Он прошелся по комнате, делая вид, что не замечает постороннего человека. Дэвид же откинул голову назад и уставился в потолок.
— Итен, не делай глупостей.
— Помолчи, Дэвид, — резко ответил Итен. — Ты еще будешь иметь возможность высказаться, а пока мы разберемся между собой.
— Где девочка? — спросила Кэрли.
— Наверху, ждет меня. Я сказал ей, что скоро вернусь. Так скоро, как только уговорю тебя разрешить ей уехать в Англию и жить у Дэвида.
От злости и предательства глаза Кэрли переполнились слезами:
— Ты негодяй!
Итен ответил:
— Мы не можем больше держать ее в разлуке с настоящим отцом.
— Неправильно, — вмешался Дэвид. — Я считаю, что тот, кто воспитывал ребенка целых пятнадцать лет, должен иметь право выбора.
— Мы не можем использовать время, которое прожили вместе с ней, как аргумент, — сказал Итен.
Он подчеркнуто не замечал Дэвида и обращался исключительно к жене.
— Любой ребенок имеет естественное право знать своего родного отца. Ты отказываешь в этом праве Андреа?
Кэрли пыталась рассмотреть, нет ли в его глазах боли или огорчения. Она считала, что ее муж будет бороться за дочь, а не помогать ей уехать из дома. Несчастная женщина положила руку на сердце — сколько оно перенесло страданий. С трудом сдерживая рыдания, Кэрли сказала:
— Она уже знает, кто ее родной отец.
— Мы должны разрешить ей уехать. Если не сделаем этого, она будет нас презирать.
Дэвид протянул руку, чтобы потрепать Итена по плечу в знак одобрения его слов, но передумал.
— Я оставлю вас. Позвоните мне, когда успокоитесь, — сказал он.
Итен посмотрел на него и с напускной озабоченностью заявил:
— Если с ней что-нибудь случится, то я очень строго спрошу с тебя.
— Будь ты проклят, Итен! — закричала Кэрли. — Ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки и ждать, что будет дальше? Не сошел ли ты с ума?
— Если мы не позволим ей уехать сейчас, то она уедет как только чуть-чуть подрастет.
Итен пересек комнату, подошел к жене и обнял ее.
— Это естественно, дорогая, — сказал он с явным состраданием. — Мы всегда желаем того, чего не можем иметь. Если мы заставим ее ждать отъезда к Дэвиду, когда ей исполнится восемнадцать лет, то мы никогда не получим ее обратно. Неужели ты хочешь этого?
Дэвид вынул из кармана ключи от машины.
— Это жестоко. Здравомыслящие люди не отдают своих детей посторонним.
Итен послал ему взгляд, полный торжества, старательно скрывая его от Кэрли.
— Но ты же не посторонний, Дэвид. Ты — родной отец Андреа.
Дэвид не нашел слов ответить ему.
Глава 8
На следующее утро Кэрли довезла Эрика и Шона до школы и поехала к своей матери. Сегодня утром она сделала несколько попыток поговорить с Андреа, даже принесла завтрак на подносе в ее комнату с тем, чтобы остаться вдвоем. Но как только девушка поняла, что мама не изменила свое решение об ее отъезде в Англию, она замкнулась в себе. Кэрли могла с таким же успехом разговаривать с собакой. Остаток утра прошел в напряженном молчании.
Барбара открыла дверь до того, как Кэрли успела позвонить.
— Я увидела, что ты подъезжаешь.
Обняв дочь, она прижала ее к своему розовому сатиновому платью. Несколько долгих секунд они стояли так, затем Барбара спросила: