— Мне не известно.
Громкость голоса и его раздраженность нарастали. Кэрли поняла, что от мужа она ничего больше не добьется.
— Я сейчас приеду, но сначала дай мне поговорить с кем-нибудь из сестер.
— Это невозможно, — сказал Итен. — Весь персонал занят, они не смогут подойти к телефону.
Только понимание, что это ничего не даст, остановило Кэрли, и она не закричала.
— Знает ли Эрик? — спросила она.
— Он здесь, со мной.
— У тебя было время отыскать его, а не меня.
Она уже долгое время терла рукой лоб.
— Неважно. Не отвечай. Не показывай Эрику, как ты перепуган.
— Легко сказать.
— Я сейчас приеду, — повторила она, все еще не в состоянии повесить трубку.
Трубка была связью с Итеном, а значит и единственной связью с Шоном.
— Если операция закончится раньше, чем я приеду, скажи ему — я люблю его.
— Доктор сказал, что операция продлится не меньше двух часов. Мы ждем тебя в коридоре, около операционной, — сказал Итен и повесил трубку.
В комнату вошла Барбара со своим пальто и с пальто Кэрли в руках. На ходу одевая пальто, она подошла к духовке, выключила ее, вынула полуиспеченные пирожки и выложила их на стол.
— Я связалась по радио с Вэлли. Он будет здесь через пять минут.
— Я не могу так долго ждать, — сказала Кэрли, продевая руки в рукава пальто.
— Вэлли не сможет приехать быстрее.
Кэрли вся сжалась и тихо простонала.
— Я не могу вот так просто стоять здесь и ждать. Я сойду с ума, ничего не предпринимая.
— Попробуй упаковать сладости для Андреа.
— Андреа? Может позвонить ей?
— И что ты ей скажешь? Ты сама еще ничего толком не знаешь.
Барбара обняла дочку.
— Все уладится. Не надо забывать, что в связи со случившимся Итен изрядно возбужден. Находясь в таком состоянии, он мог все преувеличить.
Кэрли была в панике. Она стояла неподвижно, хотя внутри нее все кипело.
— Мама, мне страшно. Я не знаю, что сделаю, если с Шоном произошло что-то серьезное.
— Пожалуйста, не распаляй свое болезненное воображение и будь спокойнее. Вот увидишь, с ним все будет в порядке.
Она вытерла слезы со щек дочери.
— Слышишь, это приехал Вэлли.
Через сорок пять минут они уже входили в приемную хирургического отделения больницы в Линдейле.
— Слава Богу, наконец-то вы приехали, — с облегчением и нотками обвинения в голосе сказал Итен.
— Как он? — спросила Кэрли. — Что тебе сказали?
Эрик бросился к матери.
— Примерно пять минут назад выходила сестра и сказала, что все идет нормально, — сказал он.
Кэрли вопросительно посмотрела на мужа — так ли это.
— Больше она ничего не сказала.
— Доктор должен выйти и сказать нам о результатах, как только закончит операцию.
— Каким образом Шон попал под мотоцикл? — спросила Кэрли.
— Он не попал под мотоцикл, — ответил Эрик прежде, чем успел что-либо сказать Итен. — Он упал с него.
Кэрли не понимала, о чем говорит ее сын: Может, он говорит на другом языке?
— Господи! Как он оказался на мотоцикле?!
— Кажется, старший сын Бредфорда получил его в подарок на Рождество, — сказал Итен. — Когда он с другом ушел погулять, Джой Бредфорд уговорил Шона и Эрика взять мотоцикл и пойти покататься.
Итен многозначительно посмотрел на Кэрли.
— Придя из школы, они не застали тебя дома, пошли искать и зашли к Бредфордам.
— Брат Джоя очень молод, — сказала Кэрли, пытаясь погасить возрастающий гнев Итена. — Ради Бога, для чего нужен ему этот мотоцикл?
Эрик уткнулся лицом в пальто Кэрли.
— Его дядя купил себе новый, а старый отдал брату Джоя, — сказал он.
Голос его был приглушенным, но достаточно громким, чтобы его услышали. Кэрли чувствовала его прерывистое дыхание и поняла, что он изо всех сил пытается не заплакать.
— Ты тоже катался на нем? — спросила она.
Эрик отрицательно качнул головой, не отрывая лица от пальто.
— Договорились, что я прокачусь после них.
Представив Эрика, сидящего на мотоцикле, она пришла в ужас. Кэрли нежно взяла голову Эрика ладонями и подняла ее так, чтобы он посмотрел на нее.
— Благодарю Бога, что ты не успел. Теперь скажи, как сильно разбился Шон.
Ее злило, что о состоянии Шона говорит только Эрик, а Итен больше молчит.
— Он плакал и не мог двигаться, потому что каждый раз, как он хотел встать, ему становилось очень больно, — вспомнил Эрик. — Мам, он ехал медленно. Все это произошло потому, что мотоцикл упал на него, когда Шон задел тумбу.
— Он разговаривал с тобой, когда пришел в себя до приезда скорой помощи?
— Ух, еще как. Он все время повторял, что ты убьешь его, как только увидишь, что он наделал.
Давящий обруч отпустил грудь Кэрли, и она смогла перевести дыхание. Она благодарно и ободряюще обняла сына.
— Это могло бы ужасно кончиться для вас обоих.
— Что ты сделаешь с Шоном, когда он поправится?
— Мне надо сначала прийти в себя…
— А что со мной?
— Я об этом подумаю после того, как крепко обниму тебя десять раз.
Кэрли снова прижала к себе сына.
В разговор вступила Барбара.
— Я думаю вам с Итеном надо побыть вдвоем, а мы с Эриком пойдем в кафетерий и купим чего-нибудь попить.
Кэрли обратила внимание на мать.
— А где Вэлли?
— Он пошел узнать мнение полицейских…
Отпустив Эрика и подходя вместе с ним к Барбаре, Кэрли сказала:
— Мне, если можно, принесите чашку чая.
Она повернулась к Итену.
— А тебе принести чего-нибудь?
Он ответил, не глядя ни на кого:
— Мне ничего не надо.
— Мы недолго, — сказала Барбара, взяла Эрика за руку, и они пошли в холл клиники.
Когда они скрылись за углом, Итен сказал:
— Ты никогда не пила чай.
Кэрли прищурилась:
— Что?
— Ты пьешь только кофе, и мне показалось странным, что ты вдруг изменила этой привычке. Вот и все.
— Твоя паранойя достигла пика, Итен. Ты и сейчас устроил мне сюрприз.
Она разгорячилась и не хотела останавливаться.
— Ты прекрасно знал, что с Шоном все будет в порядке и устроил мне на целый час адские муки.
— Я не знал…
— Перестань выкручиваться, — возмутилась Кэрли.
Пройдет много времени, пока она сможет простить ему этот день.
— Довольно извиняться, мне не хочется даже говорить с тобой.
— Что с тобой, Кэрли? Я делал все, чтобы ты была счастлива. Я делал, а ты только принимала. Когда же все это кончится?
— Ради Бога! Когда ты хотя бы на один день перестанешь думать только о себе? Сейчас не время и не место для выяснения, что правильно, а что неправильно в наших семейных отношениях.
— У тебя всегда не время и не место. Интересно, как долго я буду ставить девяносто процентов на твои десять?
— Я не хочу говорить с тобой об этом сейчас.
— Тогда когда?
— Итен, остановись!
— Я хочу знать, Кэрли, когда ты думаешь найти хоть немного времени для меня? Разве я прошу многого?
Неожиданно он решил прекратить скандал.
— Хорошо, если ты захочешь, мы сможем продолжить разговор, когда вернемся домой.
— В ту самую минуту, когда войдем в дверь? Или после того, как я разгружу посудомойку и накормлю собаку? С чего ты взял, что это все так важно для меня? К черту все, так когда же? Может, вечером, Итен, когда Эрик уйдет спать? Это тебе подойдет?
Кэрли краем глаза заметила, что к ним подходит Вэлли. Он, держа в руках куртку из шотландки в красно-серую клетку и с подобием улыбки на костлявом лице, быстро подошел к Итену и Кэрли.
— Ну, что вы выяснили? — сразу же обратилась к нему Кэрли, пряча руки в складках пальто, чтобы не было видно, как они дрожат.
— Я говорил с шерифом Линдейла. Он сказал мне, что поскольку авария произошла на подконтрольном мне участке, то я могу поступить так, как сочту нужным.
— И что вы решили?
— Никто из ребят наказан не будет. Однако я попрошу Бредфордов, чтобы они убрали куда-нибудь подальше этот мотоцикл на время, пока оба их паренька не подрастут года на два, на три.
Кэрли подошла к Вэлли, встала на цыпочки и поцеловала его.
— Вы всегда приходите к нам на помощь в трудные моменты.
Вэлли обнял ее и крепко прижал к себе.
— И всегда с удовольствием, милая.
Так, обнявшись, они простояли несколько минут. Кэрли словно получила заряд силы от человека, в котором она страстно желала видеть своего настоящего отца.
— Куда ушли Барбара и Эрик? — спросил Вэлли, когда наконец Кэрли подняла голову с его плеча.
Кэрли отступила назад и посмотрела в сторону холла.
— В кафетерий. Вот-вот вернутся.
Вэлли снял с руки куртку и положил ее на стул.
— Как самочувствие, Итен? — спросил он, как будто только что заметив его.
— Могло быть и лучше.
— Как жаль, что такое случилось с твоим парнем.
— Сам черт не придумает такого.
Кэрли хотела попросить его уйти куда-нибудь и умерить там свое раздражение, как вдруг увидела, что со стороны холла к ним приближаются Барбара и Эрик в сопровождении женщины в стерильном хирургическом халате. Она шла впереди них и улыбалась.
— Мама, с ним все хорошо, — кричал Эрик, первым подбежав к матери.
У нее перехватило дыхание от радости. Она взглянула на врача, ища подтверждения. Высокая, стройная женщина кивком головы подтвердила, что это так.
— Ему чрезвычайно повезло, — сказала она, подходя к Кэрли и протягивая руку. — Эвелин Вебстер. Вы его мама?
— Да, Кэрли Хэргроув.
После этого она представила Вэлли и Итена.
— Я хотела бы сказать вам, что благодаря каске, которую он одел, мальчик поправится без больших осложнений, — продолжила доктор Вебстер. — Переломы у него закрытые, и они сравнительно быстро зарастут.
— Переломы? — повторила Кэрли с новым испугом. — Их много?
Доктор сняла хирургическую шапочку и поправила коротко стриженные темно-русые волосы.
— У него сложный перелом правой плечевой кости и трещина правой берцовой. Вам разве никто не сообщил о результатах рентгена и об операции, которую мы решили сделать?